Янтарь в серебре

15 сентября 1978 г.

 Что за чудо у меня на пальце? Янтарь в серебре... Многие носят на пальце янтарь. Почему мой так таинственен и лучист? Будто тьму пронизал вдруг солнечный луч, будто море солнца во вселенском мраке, будто я с высоты вижу сияющую землю. Это сияние прекрасно, оно - как привет из сказки. Какой? Чудной, старинной, полузабытой...
 
Мой янтарь обладает магической силой. Вчера я загадала встретить Дубашинского и поговорить с ним хорошо и долго. До этого мне никак не удавалось столкнуться с ним лоб в лоб, я его даже избегала, но судьба свела нас. Это произошло не по моей воле. И машины остановились на красный свет не по моей воле, и он увидел меня сам, сам сделал первое движение ко мне. И только, перебегая дорогу, каким-то непонятным зрением я увидела, что стоит и ждёт меня именно он, а не просто какой-то человек в пальто.

 Говорили мало и всё о Голсуорси. "Наш доклад", - сказал он. Наш! Разве нужно мне ещё что-то? У него были чёрные горячие глаза. Они приняли меня куда-то вглубь, в себя. Но говорили мы недолго. Это, значит, ещё будет, это впереди.

 Вчера думала о том, что знаю человека с серебряными волосами. Теперь, с августа, знаю и с золотыми. Этот золотоволосый иногда тревожит меня, заражает страстностью своей, я готова его понять и принять.

 Прочла "Воспоминания" Анастасии Цветаевой. Боже мой, какое богатство мыслей, чувств, переживаний, какая Красота! Марина, не открытая пока мною, теперь просто Марина. И жертвенная скромность Аси, её мудрость импонировали мне порой больше, чем непримиримость и яростность Марины. Но обеих - полюбила. Их и ещё Макса Волошина. Ближе познакомилась с Горьким, побывала в Италии, Германии, Швейцарии, утонула от счастья в доме Макса в Коктебеле. И Марина, Марина - всякая: в очках, краснеющая, с круглым лицом, в чёрном чепце, кудрявая, похожая на мальчика, золотоволосая и прекрасная. И всегда - Марина. Я рада, что её стихи пока ещё тайна, но вот два уже дорогих:

***
Да, я, пожалуй, странный человек,
Другим на диво!
Быть, несмотря на наш двадцатый век,
Такой счастливой!

Не слушая о тайном сходстве душ,
Ни всех тому подобных басен,
Всем говорить, что у меня есть муж,
Что он прекрасен!..

***
Мы слишком молоды, чтобы простить
Тому, кто в нас развеял чары.
Но, чтоб о нем, ушедшем, не грустить,
Мы слишком стары!
Был замок розовый, как зимняя заря,
Как мир - большой, как ветер - древний.
Мы были дочери почти царя,
Почти царевны.
Отец - волшебник был, седой и злой;
Мы, рассердясь, его сковали;
По вечерам, склоняясь над золой,
Мы колдовали;
Оленя быстрого из рога пили кровь,
Сердца разглядывали в лупы...
А тот, кто верить мог, что есть любовь,
Казался глупый.
Однажды вечером пришел из тьмы
Печальный принц в одежде серой.
Он говорил без веры, ах, а мы
Внимали с верой.
Рассвет декабрьский глядел в окно,
Алели робким светом дали...
Ему спалось и было все равно,
Что мы страдали!
Мы слишком молоды, чтобы забыть
Того, кто в нас развеял чары.
Но, чтоб опять так нежно полюбить -
Мы слишком стары! (Декабрьская сказка)