УТРО

       -Странное какое-то утро. Туман. Соседних домов почти не видно, да и сон этот дурацкий с босым мужичком и в плаще на голом теле. К чему бы это? И чего он всё время спрашивал: кого считать умным? Кто больше делает умного или кто меньше глупого? И улыбка какая-то ехидная.

Тимофей поднял единственный нижний шпингалет, открыл окно и, стряхнув с рук капли, упавшие с верхнего стекла, оставшиеся после вчерашнего дождя, глубоко и с удовольствием вдохнул воздух, напоённый утренним ароматом луговых трав.

-Теперь, пожалуй, и грибы пойдут, проверить бы надо, да позвонить Шурке, пусть приезжает. И ребятишек привозит, им здесь раздолье. – Подумал Тимофей и, потягиваясь, вкусно зевнул.

На кухне, звеня рукомойником, умывалась супруга Люба. Чайник на газовой плите вот-вот должен был закипеть и оставить следы пара на кухонном окне.

-Доброе утро Любовь Степановна! Как спалось, что снилось?
Люба не ответила. Она, молча, взяла полотенце и стала утирать лицо. Тимофей подошёл сзади и, прижав к себе супругу, стал ощупывать прелести-выпуклости и тыкаться своим небритым подбородком в плечо и шею. Люба молчала, не отталкивала и, как нарочно, подняла руки выше и продолжала медленно вытирать их полотенцем. Это смутило Тимофея, движения его стали медленными, ладони обмякли и уже ничего не сжимали, а только гладили. Такого поворота он не ожидал.

-Ну, что? Всё, закончил? – Люба произнесла это спокойным ровным голосом, после чего Тимофей резко повернулся, зло плюнул в сторону и вышел на крыльцо.

Туман начинал медленно оседать, и с минуты на минуту из-за леса появятся лучи солнца, которые окончательно расплавят прохладную белизну и опустят её на травы лугов, листья деревьев и просто на землю алмазной россыпью.

-Что ж это Жорка не едет? Хоть бы заглянул. – Вспомнил Тимофей про недавний уговор. Обещал, ведь. Случилось, может, чего? И машины вечером не гудели, как ветром сдуло. Надо чайку выпить и сходить до стройки, узнать, почему затишье.

Жорка работал шофёром и был одним из тех, кто возил на своём самосвале всякие строительные материалы к месту, где у самой реки вскорости должен быть построен не просто богатый дом-дворец, а настоящий замок, с башнями по углам территории и забором, похожим на кремлёвскую стену, между этими угловыми башнями. Хозяином будущего замка был крупный торговый воротила из города, забывший, сколько стоит кусок хлеба, но точно знавший, сколько и кому надо дать, чтобы о цене этого куска не пришлось вспоминать в каких-нибудь отдалённых местах.

У Жорки в деревне был дружок по прозвищу Милан, с которым он служил на флоте, и через которого узнал, что Тимофею, или дяде Тиме. Как называли они его при разговоре, нужны кирпичи. И готов он заплатить деньгами, что не совсем обычно для деревни. Да и кирпичей-то надо всего сотни три. Заменить сгнившие чурбаки под крыльцом на кирпичные столбики, да в баньке печку переложить. Триста штук из города везти? Нет, мы не такие! А на стройке никто и не заметит при тех-то количествах. Договорились, хлопнули по рукам, выпили втроём по очереди из одного стакана и захрупали малосольными огурчиками. Жорка с Миланом сели в самосвал и уехали, а Тимофей на радостях снова зашёл в магазин и купил ещё одну бутылку так, на всякий случай и, помня, что денег с него Жорка за кирпичи обещал не брать.

Встреча это была без малого неделю назад, а сейчас Тимофей начал волноваться ; уж не забыл ли своего обещания Жорка. Позавчера даже простоял час с лишним перед обедом и всё смотрел, и смотрел за дорогой, но возили только песок, да щебень. Когда возят кирпичи, то издалека видать. Эти дни не возили. Ничего не возили.

С соседних улиц донеслось мычанье коров, стали разборчивее женские голоса и звяканье пустых вёдер, опускаемых в колодцы на старинных цепях, всё это обозначало наступление обычного деревенского дня.

-Ты куда, паразит, деньги подевал? – Встретила Люба мужа, держа в правой руке чайник с кипятком и пристально глядя в глаза. – Мне Васильевна вещь принесла, а рас-платиться нечем, и что ж я, по-твоему, делать должна?
-Какую вещь?
-Такую! Не твоего ума дело.

И тут вспомнил Тимофей, как он торопился, доставая из комода деньги, когда на-против окон остановился самосвал, как из кабины высунулся Милан и заговорщицки по-махал рукой. Он и всего-то одну бумажку выдернул, а остальные на место… Так, может, в другой угол сунул? На лбу появилась испарина.

-А ты хорошо искала? – Он подошёл к комоду, выдвинул ящик и стал шарить. Денег нигде не было.
-Там и Шуркиным ребятишкам к школе было, и за свет. Сколько твой насос накрутил, знаешь?

Поминутно вспоминая, как всё происходило в тот день, Тимофей медленно склады-вал свои действия в одну непрерывную цепь. Сначала он достал деньги, вытащил одну бумажку, открыл окно, чтобы его увидел Милан, потом закрыл. Так, окно закрывалось плохо и пришлось его двумя руками… Значит… Тимофей подошёл к окну и увидел за деревянным горшком с геранью деньги.

-Подоконники протирать надо, хоть раз в неделю, хозяйка называется…
Наскоро выпив чаю и натянув на ноги старые китайские кеды, Тимофей направился к дому Милана.
 
На маленькой скамейке у калитки сидел дед и курил. Возле его ног, разгребая лапками землю и квохча, выискивала съедобное старая курица.
-Здорово, Никитич! Всё дымишь, пора бы уж бросить эту соску.
-Садись! Поговорим о житье-бытье нашем. Новости-то слыхал?
-Нет. А что?

-Да убили этого… фамилия какая-то диковинная, ну, который дворец строит, там… - Дед махнул рукой в сторону дороги, с которой уже второй день не слышно гула машин.
-Как же это? За что?

-За что богатых убивают? Понятное дело, за деньги. Что-то с кем-то не поделил, или кому дорогу перешёл.
-А когда убили-то?
-Позавчера днём, в собственной квартире и застрелили. И проверочный выстрел в голову сделали. Внуку дружок из города звонил, всё и рассказал.

-Вот это дела… - Тимофей упёрся локтями в колени и подпёр ладонями небритые скулы.
Несколько минут оба сидели молча. Курица подняла голову и напряжённо наблюдала за неизвестно откуда взявшейся собакой.

-А тебя в наш угол, какая забота привела?
Тимофей неторопливо стал рассказывать про сгнившее крыльцо, про печь в баньке и о том, как ему обещали привезти кирпич.

-Пустяковые у тебя заботы, Тимофей. Бери тележку, да как стемнеет и ступай, там сейчас ни души. Я сам видел, как сторож в автобус садился. А рабочие в тот же день уехали, им уверенность нужна, что заплатят. А теперь?.. Сотню штук, пожалуй, тяжеловато будет, а десятков семь в самый раз. На тележку и вперёд!

Тимофей и сам так думал ещё до знакомства с Жоркой. Выпить со сторожем, да под хорошую закусь, не отказал бы.

-А где внучок твой? – Спросил он, не зная зачем.
-В город уехал к друзьям, у него их много. В воскресенье праздник – День Военно-Морского флота. Так что раньше понедельника не вернётся. А тебе он для чего?

-Да нет, просто так. – Ответил Тимофей поднимаясь. – Пойду я, дома работы много. Ну, будь здоров!

Медленно, обходя влажную от росы траву, Тимофей направился к дому, на ходу соображая, как починить тележку, которой он не пользовался уже два или три года.

-Ну и утро сегодня! Не каждый день такие новости. И сон ещё этот с ехидным мужичком… К чему бы это?...