Искра смерти

***

В то время, когда Артур, всматриваясь в профиль своей девушки, перебирал причины, по которым должен ненавидеть ее. Из дома под номером тринадцать, находящегося по улице Московская, вышла русоволосая девушка. Она пока еще не знала, куда точно направится, но была на сто процентов уверенна, что в списке ее желаний на сегодняшний день, была чашечка горячего чая.

***

За два часа, проведенные Артуром и его подругой в кафе, он таки нашел несколько причин того, почему же должен ненавидеть ее. Причин было ровно шесть, про пять из которых мы никогда не узнаем, и все потому, что Артур так и не скажет о них или не прокричит, как прокричал про одну из шести причин в лицо своей девушке:

-Марго! Посмотри на меня! Слышишь? Я даже имя твое ненавижу, до чего же ты мне противна!

Не дождавшись реакции Марго, Артур выскочил из-за стола и направился к выходу, тяжело дыша и покраснев от злости, бурлящей внутри.

***

Тем временем, та русоволосая девушка, в планах которой находилась чашечка горячего чая, шла по залитой солнечным светом улице, слушая музыку в своих любимых наушниках. Она не слышала рев проезжающих мимо машин, не слышала лающей рядом с ней собаки, которой судя по всему пришлись не по вкусу синие туфельки Мари. Ее, кстати, звали Мари.
Она не слышала протекающую мимо нее жизнь, в этом ей помогали ее любимые наушники и громко играющая в них музыка. Мари любила все, что могло отделить ее от внешнего мира. Любила темные солнечные очки, свой серый вязанный свитер с высоким воротом и длинными рукавами, любила зеленные шторы, висящие в ее комнате, они отлично скрывали то, что происходило снаружи. Всю свою сознательную жизнь Мари строила вокруг себя высокие стены, а когда кто-нибудь угрожал их целостности, она ловко оборонялась с помощью иронии и сарказма, это делало ее практически недоступной.
Она шла и, кажется, ни что на свете ее не волновало кроме чашечки горячего чая.

***

Его коричневый туфли с усердием врезались в мокрый асфальт. Каждое движение Артура сопровождалось ненавистью, исходящей изнутри. Нет, его совершенно не раздражал внезапно начавшийся ливень, он будто не замечал тысячи столкнувшихся с его телом капель. Перед глазами маячил образ кареглазой девушки, именно ее он ненавидел сейчас больше всего на свете. Он пытался вспомнить что-нибудь хорошее, но все попытки оказывались тщетны. Все хорошее, что исходило от общения с Марго, было облито противной тягучей слизью, что было консистенцией шести причин его ненависти.

Вы можете не поверить, но Артур всем сердцем хотел бы любить ее. Он всегда мечтал жить спокойной жизнью. Жизнью без злобы и отчаянья. Хотел любить и получать хоть что-нибудь в замен.
К несчастью все всегда получалось совершенно наоборот.

***

Когда-то очень-очень давно и где-то между Северным и Южным полюсом, находился древний город. Он был на столько древним, что даже живущие в нем люди знали об этом. И никто им об этом не говорил, это знание передавалось на генетическом уровне, поэтому они просто знали. Название этого города было давно забыто. Ясно лишь одно - находился он где-то между Северным и Южным полюсом. Было у этого древнего народа одно поверье. Относились они к которому с большим уважением, так как совершенно не знали откуда оно взялось. Чудной был народ. Просто они считали, что раз не знают откуда произошло это поверье, то значит оно намного древней их самих и без того древних. В общем, поверье заключалось в следующем. Они считали что за секунду до смерти с человеком происходит некое чудо, и у каждого оно свое. Что-то похожее на сверх способность. Современным языком, человек за секунду до смерти становился супер героем. Древний народ конечно же не знал никаких супер героев, поэтому назвал данное явление искрой смерти.

***

Примерно в девяти тысячах метрах над землей, с неизвестной мне скоростью, пронзая грозовые облака, летел пассажирский самолет, пилотом которого был тридцати трех летний мужчина по имени Сергей. За шесть лет работы на должности первого пилота, это был его юбилейный вылет, но какой именно юбилей, к сожалению, я не знаю, так как в моем рассказе, он проживет всего-навсего одну секунду, за которую я не успею узнать о нем больше.
Преодолев шестьдесят семь процентов положенного ему пути, Сергей вдруг понял или, лучше сказать, почувствовал, что знает. Знает все на свете. Знает ответ на каждый вопрос, который когда-либо задавал себе человек. Он понял, что жизнь чертовски коротка, он и раньше знал об этом, просто не придавал значения. Сергей понял как много сжег собственного времени, как мало обнимал жену, насколько мало дал тепла собственным детям. У него их был трое. Две дочки, которым еще не исполнилось даже десяти лет, и сын, которому было две недели с момента зачатия, поэтому о нем никто и не знал кроме, конечно же, самого Сергея. Всего за одну секунду, Сергей обрел невероятное количество знаний, стал мудрейшим человеком на земле. Нет, он совершенно не боялся смерти, да он и не знал, что это его последняя секунда, наверное просто забыл подумать на этот счет. Последнее, что он сделал, это вывод. Он счел себя идиотом, кретином, законченным придурком, потому как зная на сколько коротка жизнь, не достаточно был рядом с женой, детьми, мамой, которая воспитала его в одиночку. По большей степени Сергей все время был где-то там, но не с теми, с кем должен был, поэтому и счел себя последним идиотом на земле.

Возможно Сергей преувеличил, так как большем идиотом, точнее идиоткой, была молодая, а может и не совсем молодая, тридцати летняя девушка, имя которой было Вера. Она занималась эшелонированием, и до этого момента, у нее не плохо получалось. Получалось ровно до тех пор, пока все еще не замужняя Вера не отправила два самолета на один и тот же эшелон.
Именно поэтому, по окончанию той самой секунды, в течении которой Сергей все понял и осознал, в левую сторону его кабины врезался еще одни такой же пассажирский самолет.

Как ни странно, выживших не было. Об этом сказали в новостях.

***

Мари вдруг остановилась. Она поняла, что совершенно не хочет чай, и опять же, к этому совершенно не был причастен неожиданно начавшийся ливень. Все дело в том, что Мари вдруг вспомнила, что перед тем как выйти из дома на улицу, она приговорила чашечку горячего чая, и потому, у нее совершенно не оставалось планов.
Ей некуда было идти, она просто стояла и думала чего же хочет еще. Капли одна за одной падали на ее русые волосы, от этого они становились слегка волнистыми. Копаясь в собственных желания, Мари с удивлением для себя обнаружила, что хочет и не просто хочет, а яростно жаждет, чтобы все ее стены, которые она строила вокруг себя на протяжении все своей жизни, рухнули, поэтому немедленно сдернула свои любимые наушники и услышала как неисчислимое количество дождевых капель разбиваются о все еще теплую землю. А еще она почему-то захотела перейти дорогу.

Повинуясь собственному желанию, Мари двинулась в сторону проезжей части, с целью перейти на другую сторону. Не дойдя до бордюр, она увидела рыжего парня, он также как и она стоял около бордюры, только на другой стороне дороги. Это был Артур, он также как и Мари хотел перейти на другую сторону, но остановился, когда увидел смотрящую на него русоволосую девушку.

Ни один из них так и не смогли объяснить то, что последовало далее. Взглянув в глаза друг друга им открылось видение, продолжительность которого была чуть менее одной секунды. Картина была общей. В ней Артур и мари были вмести, были счастливы. Они почувствовали как их губы соприкасаются. Мари почувствовала теплую руку Артура, казалось, что она прикасается ко всем ее точкам тела одновременно. Стены Мари с грохотом рухнули. Они видели их общее будущее, видели радость, спокойствие, счастье, видели совместную старость в окружении миленьких внучат. Им потребовалось менее одной секунды, чтобы прожить ту жизнь, которой они были лишены спустя доли этой же секунды. Видение закончилось и Артур был разрезан на двое одним из обломков столкнувшихся самолетов. Металлический обломок прошелся от левого плеча до правой тазобедренной кости.
К несчастью для Мари, это зрелище успело случиться у нее на глазах. Мари успела испытать подлинное горе, успела умереть внутри до того, как умрет физически, попав под упавший обломок крыла и расплюснувшись как муха под свернутой в трубочку газетой.

Конец.