Вернулся домой

Плохо отставать и плохо опережать. Нужно оказаться в нужное время и в нужной точке – формула удачи, совмещающая время и географию. У Макса, когда он строил планы на будущее (и успешно), в голове каждый раз возникала такая картинка: канатная дорога; выныривает из непроглядного горного тумана и плавно приближается, чуть покачиваясь, кабинка; в нужный момент надо в неё запрыгнуть. Ни раньше, ни позже. Или же ждать следующую, если не определился в выборе и гложет сомнение.
Пролетело семь лет.
Он возвращался домой. В свой городок. Пора.
Он готовился к этому возвращению, как артист готовится к спектаклю, которого зритель ждал годами, веря и не веря слухам. Он готовился так, как готовится докладчик к оглашению сенсации.
Макс будет сидеть в центре стола и рассказывать. О Германии, Польше и Финляндии. Если его спросят о Швеции, то он небрежно ответит, что в своё время решил не делать крюк туда. А вот в Чехию заглянул.
Даже шутку придумал – вы были когда-нибудь в Саратове? Были! Так совсем не похож на Прагу…
Расскажет, вроде как нехотя, как живя в Берлине, взял напрокат автомобиль и смотался на выходные в Париж…

*   *   *

Олега и Юрку Макс увидел издалека. Они что-то делали у грузовика, который стоял у здания из древнего, тёмно-красного (даже какого-то насыщенно малинового) кирпича. Оба в спецовках. Вокруг буйство зелени.
– О!!! Какие люди! – кричал Олег.
Юрка по-доброму улыбался.
– Прости, руки грязные, – сказал Олег, глядя на протянутую ладонь Макса.
Посыпались обычные по такому случаю вопросы-ответы. Восторг от встречи быстро скатился к отметке «0». Дело было в том, что парни были заняты.
– Вечером заходи, – говорил улыбающийся Юрка, – по-людски посидим. А нам сейчас в центр метнуться надо. А вечером пир закатим.
– Хорошо, – кивнул Макс, – адрес тот же?
– Тот же, – сиял Юрка. – Давай, к семи вечера подкатывай.
Они пошли к грозному на вид внедорожнику, бойко переговариваясь, а Макс смотрел им вслед. Олег тщательно вытирал руки пёстрой тряпкой. Сдавалось, что о нём его двоюродные братья забыли мгновенно. Мысленно они уже были в центре, и там ждало их что-то важное и срочное.
– Значит, – сказал Макс тихо, – не та кабинка была… Дождёмся вечера…

*   *   *

Вечером вид двухэтажного особняка поразил Макса. Он перехватил огромный пакет с подарками из одной руки в другую.
В глаза бросилась спутниковая тарелка на зелёной крыше. 
Выходило, что Юрка время зря не терял – отстроился знатно. Кирпичный забор был добротный. Да и всё вокруг дышало благополучием. Газончик изумрудный…
В груди проворачивалось предчувствие, что и Олег возвёл себе громадину не меньше. Жил он на соседней улице и отсюда его дом не было видно.
Макс распахнул калитку…

*   *   *

Ленка, супруга Юрки, совсем не изменилась. Те же вьющиеся русые волосы, искрящиеся голубые глаза. Словно и не было этих семи лет.
Впрочем, то же самое можно было сказать и про Светку – жену Олега. Существенных изменений нет. Она всё такая же серьёзная и красивая.
– От какой человек прибыл! – дядя Коля крепко сдавил ладонь Макса. – По-русски, поди, говорить не разучился?
– Нет, – отчего чуть смущался Макс.
Дядя Коля всё такой же – добряк и несгибаемый любитель жизни; годы его не берут.
Тётя Вера глядя на Макса, прослезилась. Вот она изменилась. Волосы стали полностью седыми.
По дому бегали крикливые дети.
Подарки взрослые приняли как-то сдержанно, зажато, но в знак благодарности слов не жалели. Затем бросали короткий взгляд на презентованную коробочку (или пакетик) и спешили отложить в сторону. Ведут себя, словно убогого обобрали, невольно подумалось Максу.
А дети повели себя по-другому – тут же распаковывали, оценивали и хвалились друг перед другом. Макс семь лет назад застал только двоих. И то один был совсем младенцем – месяц от роду, а второй только-только начинал ходить, произнося к всеобщему веселью первые полуслова. Макс даже помнил, как его называл крохотный Сашка:
– Дя Ма…
  На счёт детей покалывала неловкость. Уточнять, кто чей, Максу было неудобно, а представлять никто не спешил. Года три-четыре назад Олег и Юрка через интернет высылали ему семейные фотографии, но Макс просматривал их бегло, в полглаза. И кто из них теперь тот щекастый карапуз Сашка? Да тут, как открылось чуть позже, ещё соседские детишки крутились (слава Богу, подарков было с запасом). Сначала он по косвенным признакам пытался определить какое дитё Олега (а их у него уже двое), какое Юрки (трое), а какое соседское. Запутался и бросил это дело…
– Давай к столу! – командовал Олег.
Посадили Макса не в центре стола – там сел дядя Коля.
– Максимка, сюда садись, сюда, а мы как привыкли, рассядемся, – суетилась тётя Вера, пододвигая табурет.

*   *   *

После первой рюмки заговорили все.
Дядя Коля завёл разговор о каком-то двигателе. Олег ему яростно возражал.
Юрка посадил себе на ногу дочурку Катеньку и пытался кормить с ложечки. Девочка капризничала.
Подошли соседи – Курасовы. Пашка повёлся себя так, как будто Макс был в отпуске и вот приехал после двухнедельного отсутствия.
Жена Курасова (Макс её решительно не помнил – кто такая?), Лена и Света завели свой разговор. Галдели дети.
Все вели себя так, будто бы торопились не успеть рассказать о самом главном. Дядя Коля про свой двигатель, женщины про какие-то помидоры…

*   *   *

Через час Макс налил себе полный фужер водки. Выпил в одиночестве на дальнем краю стола. Табурет под ним поскрипывал, словно только он морально поддерживал его.
Макс попытался завести разговор с тётей Верой, но она по своему обыкновению чутко следила за состоянием блюд на столе, и по этой причине то и дело вскакивала и бежала на кухню, – то за хлебом, то за солёными огурчиками, то подложить салата (который ох как все разохотились есть), то за мясом, которое пора подавать.
Макс опрокинул ещё фужер…

*   *   *

Потом всё было как в тумане – в том самом, из которого выплывают кабинки. Он припомнил детскую обиду Олегу, и орал претензии через весь стол. Встал и направился к выходу. Мелькало лицо Юрки. Макс его отталкивал и кричал про дыру, в которой они все зачахнут, так и не увидев белого света.
Он вырвался из комнаты на лестницу. Сзади слышался нагоняющий топот. Макс выскочил во двор. Повернулся и наткнулся взглядом на лицо Пашки Курасова. Этот отпустил шуточку про Европу. Эх, как Макс возненавидел его в эти секунды. Уж на нём он отыграется по полной. Два раза пытался попасть кулаком в лицо. Безуспешно…

*   *   *

А потом были минуты счастья. Макс сидел на скамье, а рядом Лена и Света. Туман в голове рассеялся. Светлана гладила его по руке и мягким, добрым голосом успокаивала:
– Ну, всё… всё… всё… Не волнуйся, не переживай… Ты дома, все свои…
Макс тонул в этом океане сочувствия. Сердце приятно ныло.
Елена выговаривала мужикам, которые толпились в сторонке:
– Брата сто лет не видели! Поговорить не можете. Всё вам про железки талдычить.
Олег и Юрка переглядывались и хмурились. Дядя Коля выглядел растерянным и извиняющимся.
– Поговорим, – оправдывался Олег, – он что прямо сейчас уезжает?.. Мы с Юркой рыбалку на воскресение наметили. Чтоб… всем вместе поехать. На наше любимое место. Макс, ты что взбеленился?.. Вспомнил, блин, как в детстве горшок не поделили.
– Вот вам и Европа! – зубоскалил Курасов. – Одичал!
Тут же на него зашипели женщины:
– Иди отсюда, – строго сказала Светлана. – Олег, уведи его от греха подальше!
– Хорош, – сказал Олег и хлопнул Курасова по спине.
– И правда, – произнёс Юрка, – давай-ка без шуточек… Что-то у нас не по-людски пошло…