Сестры глава 9

Семен Трофимович сидел в своем кабинете за большим дубовым столом. Он внимательно изучал учетные записи, которые за время его отсутствия вел сын Василий под руководством матери. «Ведь какой вдумчивый и умный получился бы купец из моего сына, как толково все записывал, все понятно: какая прибыль, и какие были расходы. Приказчики у меня неплохие, но ослабь вожжи, норовят все запутать, чтобы воровать легче было. Пришло время Василию заниматься по-серьезному делами, да только не вижу я рвения у сына, тяготит его все».
Семен Трофимович задумался и откинулся назад в кресле. «Нисколько не сомневаюсь, что Вася сейчас в библиотеке. Аннушка была права, она предвидела, что так все получится. Но ведь нельзя было запретить ребенку читать, я и сам большой любитель чтения, поэтому и старался привить эту любовь своим детям».

Многотомная библиотека, как магнит притягивала Василия и все уже давно знали, где при надобности можно было мальчика найти; он с ногами забирался в большое кресло и через несколько минут целиком погружался в мир знаний, путешествий и открытий. Торговое дело совсем не интересовало его, больше того, он страдал от одной только мысли, что ему придется этим заниматься. Василий был уже в том возрасте, когда в других семьях на сыновей возлагали большую ответственность, когда подключали к ведению многих дел, когда они уже принимали участие в заключении сделок. Но юноша мечтал продолжить обучение в горном училище и стать инженером. Он все чаще стал задумываться над тем, как ему сказать об этом отцу. Где-то в глубине души он верил, что отец все поймет, но не мог найти в себе решимости поговорить с ним. Он выжидал, что отец первый об этом заговорит.

Семен Трофимович встал и подошел к окну. Услышав шум и гвалт на улице, он посмотрел вниз. На земле две сороки делили кусок пирога, они отчаянно трещали, каждая старалась утащить в свою сторону добытую невесть откуда еду.
– Вот негодницы! Сколько шуму-то устроили! – засмеялся он.
В этот момент к нему и вошел купец Обшивалкин.
– Роман Харитоныч, друг ты мой дорогой! – широко улыбаясь, Семен Трофимович пошел навстречу товарищу. – Вот порадовал так порадовал!
– Так я не один, мы с моей Софьей Никитичной пожаловали. Оставил я ее с Анной Петровной у самовара, пусть пока посудачат вдвоем.
– Вот и славно, Роман Харитоныч! Я только сегодня утром приехал. Ночи теперь светлые, теплые. Вот и захотелось побыстрее домой добраться, не стали ночевать у Савельича.

Они тепло пожали друг другу руки и обнялись.
– Садись-ка, мой друг, в это новое кресло, специально для тебя такое широкое и большое заказал, и рядом со своим столом поставил.
Роман Харитонович добрейшей души человек, всегда улыбчивый и веселый был высокого роста и внушительных размеров. Год от года он становился все больше и шире, так что в гостях он обычно занимал в одиночку целый диван.
– Вот уважил, Семен Трофимович! Неужто специально для меня заказывал? – засмеялся он, усаживая свое грузное  тело в кресло.
– Для тебя, мой любезный. Ну как? Одобряешь?
– Как же не одобрить, коль столько почету! Лично для меня кресло! Уважил!

Роман Харитонович, наконец, удобно расположился в персональном кресле, сложив свои большие пухлые руки на животе.
 – А теперь рассказывай, что тут без меня произошло интересного и нового?
 – Было и новое, и интересное, Семен. На этой неделе прошло заседание попечительского совета в прогимназии для девочек, жаль, что ты не поспел к этому времени приехать. Сначала госпожа начальница Екатерина Демьяновна отчитывалась, куда были потрачены деньги из благотворительного фонда. Оно, правда, и так было видно, что ремонт был сделан в классах. Екатерина Демьяновна честнейший человек, отчиталась за все до копейки. Однако, на запланированные учебные пособия денег не хватило. Просила помощи в этом деле. Потом посетовала, что в этом году две способные ученицы бросили обучение в школе.
– Ах, какая жалость! Неужели ничем нельзя им помочь? Чьи это девочки?
– Одна, дочь в прошлом году умершего горного инженера Павла Ивановича Заварыкина, другая, младшая дочь купца Митрофанова. Ты же помнишь какой у них пожар был весной этого года? Какая ей теперь учеба? И так уже долго училась, сам ведь знаешь, в нашей среде дочери купцов редко учатся. А эта дочь у него самая любимая, хотел Григорий Федорович выучить ее. Теперь только замуж бы удачно выдать года через два, сбыть с рук, так сказать. И тут, друг мой, встает Сергей Платоныч Сармовский, ну ты знаешь этого чиновника, и говорит, что его жена Екатерина Петровна жертвует десять тысяч рублей в пользу беднейших учениц.
– Хорошее, однако, дело. Я тоже готов внести свой вклад.

Роман Харитоныч согласно кивнул, вытирая платком вспотевшее лицо.
– Подписной лист уже запустили, вкладывают многие, кто сколько может. Есть еще хорошие новости. Вчера в Думе мы, наконец, приняли постановление об обязательных прививках для малолетних и несовершеннолетних детей от оспы. Каждый год умирает по полтыщи народу от этой болезни, а прививаться не хотят. Ты подумай, Семен Трофимыч, народ какой темный! По губернии с этим тяжелейшая обстановка. Прививки-то кто делает в деревнях? Малообученные люди за мизерную зарплату!  Оспенники едут в уезды, никакой санитарии не соблюдают, ланцеты вытрут об свой грязный зипун и дальше продолжают прививать. А то и вовсе ничего не делают, если кто на лапу денег сунет! Пора с этим кончать!

– Такая обстановка по этой проблеме, Роман Харитоныч, не только в нашей губернии. В Иркутске я был с Константином Сергеевичем на одном приеме. Там за столом я сидел рядом с одним врачом. Мы с ним как раз на эту тему разговорились. Он решительно заявляет, что вакцинация единственный способ победить эту коварную болезнь.
Роман Харитонович согласно закивал.
– Наши врачи того же мнения. А как дела у многоуважаемого Константина Сергеевича? Помнится, он был серьезно болен.
– Слава богу! Он уже, конечно, не тот бравый мужчина, которого ты помнишь, но стараниями своего доктора вполне сносно себя чувствует. Даст бог еще проживет не один год.
– Вот и славненько! А как твой Василий? Я думаю, он уже у тебя незаменимый помощник в делах?

Вопрос Романа Харитоновича словно лезвие ножа полоснуло по сердцу Семена Трофимовича. Он пока не хотел разговаривать с другом на эту тему, хотелось сначала самому окончательно разобраться в отношениях с сыном. Но, с другой стороны, его подмывало поделиться с ним своими печалями, однако, его что-то удерживало. «Надо сегодня же объясниться с Василием».
– Да, да. Все хорошо, – задумчиво произнес он. – А не пойти ли нам, друг мой, к самовару. Я думаю, что женщины без нас заскучали.
– Благодарствую, Семен Трофимыч! Уж при всей моей любви к чаю больше не смогу выпить ни глотка. Я уж и так чашек десять выпил, – захохотал Роман Харитонович своим добродушным раскатистым смехом. – Меня, пожалуй, пора ограничивать и в еде, и в чае, не то тебе вместо этого кресла придется здесь диван ставить. Пора и честь знать, вон за окном уже скоро темнеть начнет.

После ужина Семен Трофимович пригласил Василия к себе в кабинет.
 – Сын, я думаю ты догадываешься зачем я тебя позвал? Присаживайся вот сюда, разговор будет серьезным.
– Да, папа. Я ждал этого разговора и сам хотел тебе сообщить о своих намерениях.
Семен Трофимович посмотрел на решительный вид Василия и понял, что сын уже все давно решил для себя, и настаивать бесполезно.
«Как он повзрослел. Это уже взрослый юноша и отдает себе отчет в своих решениях. Хорошо, пусть будет так, как он решил. Не всем дано быть купцами».
– Ну что ж, Василий, я готов тебя выслушать.
На столе уже догорали свечи в массивном бронзовом подсвечнике, когда отец и сын закончили разговор.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/01/22/1824