Мучитель

В травматологическое отделение я попал в бессознательном состоянии. Очнулся: белые стены, белые потолки, белые халаты. Глазами повёл: трубочки из меня торчат, датчики вокруг всевозможные, агрегаты пульсируют. Голоса кувалдами лупасят по голове: “Зеркало не давать! Посетителей не пускать! Лекарство экономить! Скажите родственникам – пусть покупают цинковый!”. Чувствую: обо мне. Стало очень тоскливо, и я опять потерял сознание.

- Ну, как ты? – спросил сосед по палате, когда я вторично пришёл в сознание.

“Нормально”, – подумал я.

- Тебя как сюда угораздило?

“Не твоё дело!”, – подумал я.

- А хочешь, я расскажу, как сам сюда угодил?

“Да кому ты нужен со своими рассказами?!”, – подумал я.

- Я тебе такое расскажу, ты у меня со смеху помрёшь! – пообещал он.

“Только со смеху мне и не хватало!”, – подумал я.

- Ну, слушай. Дело было так. Работаю я в областной филармонии с психологическими опытами: угадываю прошлое, предсказываю будущее, читаю чужие мысли. И вот однажды вызываю на сцену шесть человек. Начинаю работать
Вы, – говорю первому, – израильский шпион, ваше имя Кукисон.
Вы, – говорю второму, – французских служб шпион, ваше имя Жан Мильтон.
Вы, – это я уже третьего рассекречиваю, – Цзянь Ли Сон, вы китайских войск шпион.
Ваше имя, – перехожу я к четвёртому, – Кратер Джон, вы из ЦРУ шпион.
Ну и пятого я угадываю один к одному: Вы, с порезом на губе, обучались в КГБ.
Всех засветил. Как начали они в меня из пистолетов палить – пах-пах-пах. Восемнадцать ранений мне нанесли, обнялись и пошли в буфет успокаивать нервы пивом.
Я на сцене кровью истекаю, а дамочка смазливая ко мне пристаёт: “Скажите, может, я тоже какая-нибудь цереу?”
“Нет, – отвечаю, – вы девятый раз замужем и имеете сорок любовников”.
Дамочка победоносно смотрит в зал: вот, мол, я какая активная!
А я говорю: “Звать вас Бормотуха, в честь любимого напитка вашей мамочки, вам сорок четыре года и вы носите парик, символизируя траур по потерянным волосам”.
“Враки! – кричит она, – волосы у меня натуральные и мне, по паспорту, не сорок четыре года, а двадцать два!”
“На заборе, – говорю, – тоже написано, но меня-то вы не обманите! Дурачьте, – говорю, – мужиков своих лопоухих, а мне за мою работу большие деньги платят”.

Боже, что тут началось!!! Это не женщина, а какой-то танк в парике! Не болтать бы мне здесь с тобой, если бы не шпионы, которые бросили своё пиво, прибежали в зал и кое-как отбили меня у этого изверга.

“Зря отбили!”, – подумал я.

- Вот такая история. Не веришь, что ли? А хочешь, я про тебя что-нибудь угадаю?

“Я тебе угадаю!”, – подумал я.

- А хочешь, я угадаю, что тебя ожидает?

“Только вякни!”, – подумал я.

- Значит, так, – начал он, – жить тебе здесь осталось всего две минуты.

- Замолчи! Немедленно замолчи! – закричал я и начал сдирать с себя гипс, бинты и прочую бяку.

На крик сбежались сотрудники больницы. Меня пытались связать, но я всех раскидал и пошёл домой.

- Извини, если что не так! – догнал меня мой мучитель.

- Отстань! – обрезал я, но потом всё-таки спросил, – Слушай, ты не знаешь, кто меня так отделал?

- Да откуда мне знать? Выдумал я всё. Тебя развлекал, чтоб не скучно было.

- Ну, ты и чудик! – засмеялся я, хлопнул мучителя по плечу и пошёл своей дорогой.

- Одно знаю, – крикнул он мне вослед, – раз смеёшься, значит, жить будешь долго, но не богато.

“Козе понятно!”, – подумал я то ли про то, что буду жить долго, то ли про то, что буду жить не богато…