Вступление

                Заполярье 1965 год
        Я иду по тундре, а пурга такая, что  не видно ни зги. Ветер сбивает с ног и мешает передвигаться, а снег залепляет глаза, образуя ледяную корку. Я иду, не разбирая дороги, и совсем позабыл про ориентиры. Злость разрывает меня, а в глазах стоит Таня, мечтающая о   большой семье, которую мы с ней мечтали создать по возвращении из армии.
    Хотелось выть и подвывать  от обиды в этой  жестокой пурге.
  Сегодня мы с сержантом Еремеевым заступили на боевое дежурство. У нас с ним были хорошие отношения, а тут он с друзьями перед этим напился браги и его как будто подменили. 
  Придя в помещение, он вальяжно развалился в кресле и начал измываться надомной:
     - Слушай салажонок, ты должен уважить деда и почистить мои сапоги, - с пьяной ух-мылкой приказал мне Жора.
  - Не буду, сам чисти – отказался я.
  - Как ты разговариваешь с сержантом, устав забыл! - завизжал парень, - нужно ответить есть, и начинать чистить.
  - Сука ты, а не сержант.
  - Что! – рявкнул Жора, - я тебе сейчас покажу, сука, - и кулаком с силой врезал мне в нос.
   Я свалился на пол, и из носа хлынула кровь.  При виде крови, сержант озверел и начал меня пинать. – Салапон, я тебе покажу!
  Наконец он обессилел и сел на стул, изрыгая ругательства. Водка взяла свое и вскоре он захрапел.
  Я через силу начал подниматься с пола. Все тело у меня болело, особенно ребра.  Жора вдруг проснулся и снова пошел на меня. Тогда я взял табуретку и изо всех сил хряснул обидчика по голове. Сержант мешком свалился на пол, из головы его потекла алая кровь.
  - О боже, что я наделал, - вырвалось у меня.
  Я быстро натянул на себя шубу, повесил на плечо карабин и зачем-то противогаз, затем сквозь крышу выскочил на улицу.

Теперь я шел и шел, а пурга завывала со страшной силой.
   Тут я подумал, что давно должны были показаться огни казармы, и меня начал пронизывать страх, когда понял, что заблудился. Здесь на тысячи километров в округе не было ни одного жилья и если не  выберусь, надежды на спасение у меня не было никакой. Я снял с плеча карабин, передернул затвор и выстрелил в воздух. Послышался резкий хлопок, моментально растворившийся в этом белом аду. Я стрелял еще и еще. Потом решил идти назад по своим собственным следам, но, не пройдя и десяти метров, обнаружил, что потерял след. Меня охватила паника, ноги вдруг стали ватными, а сердце бешено застучало. Я  решил остановиться и успокоиться.      
    Вскоре ветер начал стихать и постепенно стих совсем, пурги будто бы и не было. Но от этого было не легче. Куда не глянь, вокруг простиралась ровная заснеженная тундра.  Я вспомнил, как в детстве заблуждался в лесу. Но там можно было забраться на высокое дерево и посмотреть вокруг. Тут же не было ни одной возвышенности. Постепенно меня начал одолевать страх, который вползал во все клеточки моего тела. А я все шел и шел, сам не зная куда.
«А может меня услышат» - промелькнуло у меня в голове. Снял карабин и выстрелил. Эхо гулко разлетелось в морозном воздухе. Я выстрелил еще и еще.

«Что толку, а хоть меня и найдут то посадят за сержанта. А ведь, похоже я его убил. А  даже и не убил, все равно посадят. К чему бороться. И так не хорошо и так не хорошо».
   Я брел, пока хватало сил, потом сел отдохнуть и постепенно мной стала одолевать сладкая дремота.