За брусникой

В конце августа  Валентина Павловна обратилась ко мне:
- Говорят, что в этом году большой урожай брусники уродился.  Давайте съездим в Караканский бор,  недалеко,  до деревни  Ересная.
- Как туда добираться? – спросила я.
 - Можно теплоходом по Обскому водохранилищу.  Таким образом лучше всего, тем более, что отплывает теплоход поздно вечером, в Ересной  будем к утру. А вечером – домой.
- А ты знаешь, где там искать эту бруснику?
- Да что её искать, бор сразу же за деревней.
Решили поехать  Валентина Павловна, её дочь-подросток и я. Поздним вечером отплыли  из речного порта. Теплоход  был переполнен, но нам удалось занять хорошие места.
Вскоре кто-то из пассажиров уже дремал, кто-то читал. У Валентины Павловны завязался негромкий разговор со  старичком, сидящим рядом.
Мне нравилась  Валентина Павловна, темноволосая женщина с мягкими милыми чертами лица и чудесными серыми глазами. Нравилась её манера общаться с людьми, вести уважительный разговор с каждым человеком, и неважно  в каком статусе был человек.
Она одна воспитывала дочь, расставшись с мужем вскоре после замужества. Не выходила больше замуж, не желая новым замужеством травмировать свою любимую дочь. Всего добивалась сама.
Получила высшее образование,  приобрела кооперативную квартиру. Мы с ней были сослуживцами, хорошо общались, не будучи близкими подругами.
К утру приплыли в Ересную, деревню, расположенную на довольно крутом берегу. Сразу за деревней начинался бор. Пассажиры выгрузились и двинулись  туда, растянувшись  длинной лентой. Мы  - тоже. Было довольно свежо, поэтому мы остановились на опушке, на солнышке. Попили горячего чая из термоса,  перекусили.  Бруснику искать не нужно было, она росла повсюду. Поэтому, несмотря на то, что все устремились куда-то вглубь бора, мы остались в самом его начале и стали собирать ягоду.
Я впервые попала в такой изумительный бор. Никакой чащобы, изумрудная трава и мох мягко укутывали землю и  редкие сваленные стволы.  Создавалось такое впечатление, как будто кто-то тщательно всё прибрал к нашему приходу. Столько солнца пробивалось и золотило стройные стволы  мачтовых сосен! Так сладостно пахло смолкой, и чем сильнее припекало солнце, тем запах становился гуще. Ни ветерка не было, тишину нарушали только птицы и, доносившийся из деревни редкий лай собак.
Ягод было так много, что даже мы, не опытные в этом деле, заполнили в течение дня все наши ёмкости, вёдра, бидоны.
До прибытия теплохода ещё оставалось много времени. Идти на пристань не хотелось, мы устроились на мягкой траве. Лежали, дремали, читали взятые с собой журналы. Чувствовали усталость и умиротворение. Высокое небо, затканное ветками, млеющие в лучах всё ещё горячего солнца  шершавые  стволы.  Все трое испытывали похожие чувства, девочка Маринка тихонько замурлыкала: «…как прекрасен этот мир…». Мы с Валентиной Павловной  улыбались с пониманием.
К вечеру потянулись из бора вереницы сборщиков с полными корзинами, туесами, вёдрами. Удивительно, какой щедрый бор, всем хватило!
Мы не спешили. Жаль было уходить из этого Берендеева царства.
Но вот и мы пошли к берегу. И увидели длиннющую очередь и не в один ряд. Она упиралась в дебаркадер, хвост же тянулся по косогору до самой деревни.
- Вот это да! – воскликнула Валентина Павловна, - откуда столько? Наверное, ещё один теплоход был.
- Интересно, а обратно тоже не один  приплывёт? В одно судно никак такое количество людей не поместится! – заметила Маринка.
Солнце уже закатывалось, оно как будто тонуло в водной глади. Разбрасывая лучи в облака, окрасив их в яркие малиновые цвета. По воде разбегались блики.
Но вот оно уже совсем потонуло, но небо ещё долго продолжало светиться.
Подул свежий ветерок, пригнал первые волны.
Мы не взяли с собой тёплой одежды, стало прохладно.
Показался теплоход. Один. Очередь зашевелилась, потянулась к «голове». Стала похожа на дракона с шевелящимся длинным телом.
Было понятно, что нам не попасть на этот теплоход. Я предложила:
- Может нам попроситься на ночь в деревне?
- Да что вы! Здесь даже баньки все заняли, мы уже пытались найти ночлег,  бесполезно, - сказал стоящий за нами мужчина.
Пароход причалил, на дебаркадере началась давка, послышались вопли.
Удивительно, как могло поместиться такое количество пассажиров, но одна треть людей ещё осталась.
Оставшиеся  разбредались кто куда.
Начинало темнеть, становилось всё холоднее. Кто-то развёл на берегу костёр. А кто-то полез в трюм баржи, которая служила дебаркадером.  Мы тоже сунулись туда. Внутри было почти темно, пахло экскрементами. Но было тепло. Мы вышли наружу, сразу замёрзли,  и, смирившись с запахом, спустились в трюм, устроились вблизи выхода у переборки, согрелись. И стали ждать утра.
Вскоре внутрь набились те, кому уже невтерпёж  стало на берегу от холода.
Уплывали мы на первом приплывшем теплоходе, из которого хлынула очередная волна любителей брусники.
Увозили с собой ягоды и яркие воспоминания  о Караканском боре, таком щедром и красивом.