Леви

Ветер усиливался, и шторм обещал быть сильным. Маленькое рыболовецкое судно нещадно мотало и подбрасывало на волнах. Арина ещё раз посмотрела на мрачную иссиня-чёрную пелену грозовых облаков, обложивших небо, и, крепко сжимая в руках тяжёлую фотокамеру, вышла из рубки на палубу. Очередная гигантская волна едва не опрокинула судно, сильно накренив его на левый борт, так что Арина едва не полетела в воду, но её это не интересовало. Для неё было важно только одно, что условия для съёмки были идеальными. ОНИ должны были появиться.

Наконец, с неба упали первые крупные капли, и где-то под водой послышался далёкий приглушённый гул. Через минуту гул повторился, и к нему добавился звук чего-то огромного, рассекающего воду, словно что-то выпрыгнуло из воды и снова нырнуло на глубину.

Сейчас…

Меньше, чем в полумиле от судна, в чёрной воде показалось слабое голубое свечение. С каждой секундой оно становилось всё ярче, словно что-то поднималось из глубины. Гул усиливался, и теперь в нём можно было различить чудовищный рык. И, наконец, из бело-голубого свечения вынырнула огромная чешуйчатая голова морского змея – левиафана. Его размеры поражали – эта громадина могла бы легко проглотить болтавшееся на волнах судно, если бы ей это, конечно, было бы нужно.

Мощным рывком змей выбросил себя вверх на несколько сотен метров, но хвост его так и остался в воде. Изящно изогнув своё тело, левиафан ушёл обратно в воду, чтобы через несколько секунд вновь вынырнуть на поверхность. Это был «танец левиафанов» - он закручивал своё тело в кольца, и они перекатывались над поверхностью воды. Море бурлило, а змей всё снова и снова выныривал из воды. Его серо-голубая чешуя светилась в темноте и была похожа на сияющий доспех, а большие чёрные плавники и рогатая голова давали ему сходство с драконом – левиафан Валькирия, так прозвали эту разновидность. Он был прекрасен.

Когда-то люди считали себя властителями морей. Пока на свободу не вырвались эти гигантские змеи, до того надолго закованные в арктических льдах. За сходство с библейским чудовищем, их прозвали «левиафанами». Это название стало общим для нескольких десятков разновидностей этих существ.

За те двести лет, что прошли с их возвращения, они обросли множеством слухов и легенд: что левиафаны бессмертны и страшно умны, что они умеют растворяться прямо в воде, что они вызывают ураганы и штормы и могут гипнотизировать попавшихся им на пути моряков…

Пляска левиафана продолжалась почти полчаса, и Арина успела истратить почти всю плёнку в своей фотокамере. Наконец, уставший и обессиленный, змей оставил свой танец и стал медленно плавать из стороны в сторону, рассекая чёрную воду. Арина опустила камеру, дело было сделано. Такая же уставшая, как и он, она села прямо на палубу, и наблюдала за серо-голубыми проблесками в чёрных волнах, пока левиафан не скрылся под водой. Теперь ей осталось лишь дождаться, когда немного успокоится море, завести двигатель и вернуться на сушу.



Горячие струи воды били по телу, и Арина блаженно вздрагивала, чувствуя, как из неё медленно выходит холод и смывается океанская соль. Она и сама не смогла бы сказать, сколько уже стоит под душем, прогреваясь до самых косточек. Воистину, водопровод – одно из величайших (и лучших!) изобретений человечества!

- Арина! – Из-за двери раздался приглушённый голос Нико. – Сколько можно! Ты там уже час сидишь!

- Сейчас!

Простояв под горячей водой ещё минуты три, она с сожалением повернула вентиль и закуталась в полотенце. Какое блаженство! Вернувшись из моря, она тут же отправила фотографии в редакцию по электронной почте – они должны были попасть в последний номер – и тут же отправилась на вокзал. Двое суток беспрерывной тряски вымотали её окончательно. Наконец приехав домой, она тут же отправилась в душ, и теперь ей хотелось лишь одного – поскорее добраться до кровати и заснуть часов этак на восемнадцать! Одевшись в тёплые брюки и фланелевую рубашку, она, блаженно потягиваясь, вышла из ванной комнаты с полотенцем на плечах.

- Я думала, ты никогда оттуда не выйдешь! – Недовольно заявила Нико. Она была соседкой и лучшей подругой Арины, и в её отсутствие присматривала за домом. – Мне казалось, что после трёх суток в открытом море, ты на воду даже смотреть не сможешь.

- Поверь мне, - подошла Арина к подруге, на ходу вытирая волосы полотенцем, - между брызгами ледяной морской воды и горячим душем большая разница! И чем дольше терпишь первое, тем больше мечтаешь о втором.

Нико сидела на диване посреди гостиной, разложив на низком столике груду журналов.

- Что интересного? – Наклонилась Арина.

- Твои фотографии уже напечатали.

Девушка лишь мельком взглянула на снимок свитого в кольца левиафана с пометкой «Леви» в нижнем левом углу страницы – её рабочим псевдонимом, и пошла к своему письменному столу у окна.

- Неужели тебе не интересно, как выглядит твоя работа? Тем более, на обложке журнала?!

- Нет, не особо. После того, как ты своими глазами видишь… «оригинал», эти «детские картинки» уже мало интересуют.

Арина потянулась и села за стол. Изо всех сил борясь со сном, она включила компьютер, ей нужно было проверить почту до того, как её вырубит от усталости. Подавив чудовищный зевок, она посмотрела в окно. Вечер выдался пасмурным и промозглым, впрочем, как и всегда в этих местах. Компьютер уже загрузился, и Арина потянулась к «мышке», чтобы открыть почту, но тут зазвонил телефон. Арина недовольно поморщилась – ну кому там неймётся?! Она взяла телефонную трубку, которую ей протягивала Нико, и взглянула на экран – номер был незнакомым. Арина тяжело вздохнула и поднесла телефон к уху…



Капитан первого ранга Алексис Мартинсен в очередной раз мучился от бессонницы: сидел в кровати, подперев ладонью подбородок, и с ненавистью смотрел на льющийся за окном дождь. Кадровый военный-подводник, он ненавидел увольнительные. Особенно такие, как эти, когда он оставался один в своей огромной квартире. Его жена и дочь уехали к родственникам неделю назад, и он, получив неожиданную увольнительную, уже третьи сутки скитался по пустым комнатам.

Единственным, что примеряло его с действительностью, было то, что это была вынужденная мера. Его подлодке требовался срочный ремонт, её сильно потрепало в последней стычке с левиафаном. Кошмарные твари!

Обречённо вздохнув, он встал и вышел в гостиную. Включив в комнате свет, Мартинсен озадаченно оглянулся, не зная, чем себя занять.

- Ладно, начнём с чая…

Заглянув на минуту на кухню, он вернулся в гостиную с кружкой чая и сел на диван. Взгляд его упал на один из журналов на столике перед ним. Это было издание о дикой природе, которое выписывала его дочь – свежий номер принесли только сегодня – на обложке его красовалась фотография свитого в кольца левиафана Валькирия. Заинтересовавшись, Алексис взял журнал в руки и посмотрел на обложку внимательней. Хм, это действительно была фотография, а не рисунок или компьютерная графика. Внизу, в нижнем левом углу, стояла короткая подпись «Леви» - рабочий псевдоним фотографа. Пролистав журнал, полковник нашёл ещё с десяток фотографий с той же подписью, и на всех были левиафаны. Алексис фыркнул, вот ведь неуёмный самоубийца! На сколько ему было известно, чтобы сделать хотя бы один подобный снимок, фотографы выходили в открытое море, забирались в центр урагана, глушили двигатель судна, выключали всю электронику, и по несколько часов ждали, когда из-под воды появится одно из этих чудовищ. Одно слово – психи. Подбираться к этим монстрам ради одного единственного щелчка фотокамеры!

Кстати! В голове капитана мелькнула одна забавная мысль. Действительно, а на сколько близко они могут подобраться к левиафану?  Он снова посмотрел на обложку журнала с Валькирией – с какого расстояния делался этот снимок? Расстояние это не могло быть большим, потому что все левиафаны крайне чувствительны к любому, даже самому незначительному, электромагнитному излучению, из-за чего фотографы не могут использовать цифровую технику. Все свои снимки они делают на старинных плёночных фотокамерах.

Конечно потом, в издательстве, фотографии наверняка ретушируются перед тем, как их ставят в номер, им добавляют чёткости и яркости. Но все оригиналы фотографий обязательно публикуются на официальном сайте издательства.

Думая об этом, он быстро прошёл в свой кабинет, не забыв захватить с собой журнал и недопитую кружку чая. Включив компьютер, он нашёл сайт издательства, и нажав на вкладку «Снимки», выбрал нужную ему папку под именем «Леви».

Невероятно! Почти все снимки были сделаны с расстояния в триста-четыреста метров! И это при том, что ни одна подлодка не может подобраться к этим тварям ближе, чем на милю. Он листал фотографии, всё больше и больше поражаясь мастерству фотографа, пока не дошёл до одного из первых снимков, и уже не смог от него оторваться. Это был подводный снимок левиафана Мурены, который смотрел прямо в объектив камеры с расстояния в полсотни метров…

Мартинсен нервно сглотнул и потянулся за телефоном. Левиафаны были головной болью всех военно-морских сил Содружества. Человечество боролось с ними все последние двести лет после их появления, но этих существ не зря прозвали Левиафанами. А сейчас у капитана возникла одна мысль:

- А что, если… - Он ещё не успел додумать это самое «что, если…» и хоть сколько-нибудь чётко сформулировать свою мысль, а пальцы его уже набирали номер. – Адмирал Льюис?

- Мартинсен! – Раздался из трубки недовольный сонный голос. – Вам опять не спится?

- Да, простите за поздний звонок. Но у меня возникла одна мысль… Пожалуйста, посмотрите фотографии, которые я вам отправил.

Из трубки донёсся недовольный вздох и невнятное шуршание. Спустя минуту, что потребовалась адмиралу, чтобы дойти до компьютера, включить его и открыть почту, из трубки вновь донёсся недовольный голос:

- Только не говори, что занялся художественной фотографией! Что я тут должен увидеть, КРОМЕ этих проклятых змей?

- Посмотрите, с какого расстояния сделаны эти снимки. Нашим подлодкам такое расстояние даже не снилось. Может, нам попробовать взять одного из фотографов в качестве консультанта? Нет, я понимаю, что все они – конченые психи, но кое-какие их знания могут нам пригодиться. Можно сделать пробную экспедицию, у меня есть на примете капитан, который может на это согласиться.

- Как всегда, уже с готовым планом. – Усмехнулся голос в трубке и на минуту задумался, эта идея заинтересовала адмирала. – Хорошо. Пока твой «Лендерен» на ремонте в доках, даю тебе карт-бланш на эту затею. Утром получишь официальный приказ.

Мартинсен положил трубку. Остальное было делом техники. Он ещё раз взглянул на снимок Мурены, выбор был очевиден, и он набрал номер издательства.

Спустя полчаса у него были все данные на человека под псевдонимом «Леви». Теперь ему осталось лишь договориться с самим фотографом, и он снова взялся за телефонную трубку…



- Добрый вечер. Вас беспокоит капитан первого ранга Алексис Мартинсен, военно-морские силы Содружества. Мог бы я услышать Арину Осевич?

- Да, я вас слушаю. – Арина недовольно нахмурилась – только военных ей не хватало. – Чем обязана?

- Вы нужны нам в качестве консультанта…

- Занимаетесь фотографией?

- Консультанта по вопросам левиафанов.

У Арины ёкнуло сердце, она представляла, какого рода консультации им понадобятся, и давать их совершенно не собиралась. Но и резко отказать она тоже не могла, иначе этот «капитан первого ранга», чего доброго, приедет её уговаривать.

- Что конкретно вас интересует? Я ведь, в конце концов, фотограф, а не ихтиолог.

- Если совсем кратко – как максимально близко подобраться к левиафану?

Этого она и боялась…

- Простите, но с их повадками вас может ознакомить любой зоолог. – Арина изо всех сил пыталась отвязаться от этого капитана, но это оказалось не так-то просто.

- Бросьте, все зоологи и ихтиологи изучают левиафанов, сидя в своих кабинетах по средствам чужих рассказов, фотографий и видеозаписей. А вы почти каждый месяц выходите в открытое море, подбираетесь к ним на расстояние в двести-триста метров, а потом, целой и невредимой, возвращаетесь на сушу.

Арина вздохнула:

- Могу проконсультировать вас хоть сейчас…

- Нет, вы не совсем правильно меня поняли. Конечно, устная консультация нам тоже понадобится. Но я хотел бы предложить вам отправиться  в экспериментальную экспедицию на борту военной подлодки. Нам важно знать, насколько ваши навыки будут эффективны в боевых условиях.

А вот это было полной неожиданностью, и при том, крайне неприятной.

- Экспедиция стартует через неделю, но я хотел бы поговорить с вами до её начала. Если вы не будете против, я и капитан подлодки, на которой мы отправимся, приедем к вам через три дня…

- Нет! – Почти выкрикнула Арина и едва не выронила телефон из разом вспотевших рук. Сердце её неистово билось о рёбра, но она заставила себя успокоиться. – Нет. Это будет не совсем удобно. Через три дня я должна быть… в Артет-Сити. Эту поездку можно было бы отложить, но ваше… предложение… ломает все мои планы на несколько месяцев вперёд, и теперь у меня появился ряд совершенно неотложных дел. Поэтому будет лучше, если мы встретимся по дороге от Артет-Сити к побережью. Просто сообщите мне, в каком населённом пункте по этому шоссе вы будете меня ждать. Всего доброго!

- Честь имею. – Донёсся из трубки слегка ошарашенный голос военного. Арина понимала, что беседу она провела не ахти как ловко, но сделанного не воротишь. Главное, чтобы никто из военных не появился здесь, в Змеиной Бухте.
Положив трубку, Арина закрыла глаза и попыталась успокоиться. У неё было ощущение, словно её окунули в ледяную воду, и теперь она никак не может отдышаться.

- А зачем тебе в Артет-Сити?

- Что? – Арина тряхнула головой и посмотрела на подругу.

- Зачем ты собралась в Артет-Сити? – Громко, едва ли не по слогам повторила Нико.
– Ты же только что приехала! – Она внимательно следила за Ариной во время разговора, и поведение подруги ей сильно не понравилось.

- Только что… только что… - Арина встала из-за стола и невидящими глазами обвела комнату. – Где мой чемодан?

- Что? Какой чемодан?! Да опомнись же ты! Какая муха тебя укусила? Зачем тебе ехать в Артет-Сити, а потом «где-то по пути» встречаться с этим капитаном? Что плохого в том, что он приедет сюда? У нас тут, конечно, глухомань несусветная, но тоже есть свои достопримечательности, которые можно осмотреть…

Арина недовольно посмотрела на подругу:

- Вот этого я и боюсь, - бросила она, и, наконец, совладав с собой, пошла собирать только что распакованный чемодан. Утром она должна будет уехать…



Было три часа ночи, и за окном уже начало светать, а Мартинсен по-прежнему сидел за столом. Он успел уже связаться с капитаном Левинтоном, и уговорить его на участие в экспедиции. Всё необходимое, по сути, уже было сделано, но ему не давал покоя разговор с Осевич. Нет, явно негативная реакция его не удивила. Мало ли по какой причине человек недолюбливает военных. Тем более, что, по словам её редактора, она только что вернулась из последнего рейда, в котором была сделан снимок Валькирии, а уставшие люди редко бывают приветливыми. Но она явно искала повод ему отказать, а теперь у неё появилось целых три дня, чтобы придумать (а то и создать!) тысячу таких причин… Больше всего Мартинсен боялся, что она откажется от участия в экспедиции. Тем более, что она является гражданским лицом, и имеет полное право послать его куда подальше со всеми его приказами.

Нет, вопрос о её участии в этом деле нужно было решать немедленно. Он ещё раз посмотрел на светящийся циферблат электронных часов на своём столе, пытаясь прикинуть в уме сколько минут назад он звонил Левинтону, и успел ли тот снова уснуть. Поколебавшись с минуту, Алексис всё же взял в руки телефон.

- Каперанг Мартинсен? – Раздалось в трубке после первого же гудка. – Чем могу помочь?

- Капитан, вы сможете подготовить лодку к отправке в экспедицию раньше? Скажем, через трое суток?

На том конце раздался лёгкий смешок:

- Откровенно говоря, единственное, что нужно «Ариадне» для отплытия – это вы и ваш консультант.

- Отлично! Тогда второй вопрос. Вы знаете, где находится местечко под названием Змеиная Бухта? Это должно быть где-то на северном побережье, приблизительно на одной долготе с Артет-Сити.

- Да, знаю. Приходилось проплывать мимо.

- Сколько нужно времени, чтобы туда добраться?

Левинтон вновь понимающе усмехнулся:

- Если выйдем прямо сейчас, к десяти утра будем там.

- Прекрасно! Отправьте за мной машину.



Мартинсен внимательно смотрел под ноги, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях. На минуту оторвав взгляд от тропинки, он оглядел окружавший его ландшафт. Да уж… Найти на побережье более мрачное и унылое место было бы очень сложно. Всё вокруг было серого цвета: вода в заливе, прибрежные камни и песок, высокий утёс, на который они поднимались вместе с Левинтоном, и даже небо, нависшими над всем этим свинцовыми тучами. Он никак не ожидал, что известный фотограф будет жить в такой беспросветной глуши. Впрочем, он ведь ещё не видел её дома…

- Левинтон, вы раньше здесь бывали?

- Я здесь вырос. – Отозвался капитан подводной лодки, он уверенно шёл вверх по склону, даже не смотря себе под ноги.

Каперанг задумчиво посмотрел на Левинтона. Он был молод, тридцать лет – это не возраст для капитана подводной лодки. Однако, он был очень талантливым моряком, словно родился в море.

Не смотря на то, что он был военным, Левинтон никогда не был в боях – он занимался перевозкой и конвоированием гуманитарных грузов для гражданского населения, проживающего на островах в северных морях, и, следовательно, оторванных от «большой земли». Впрочем, эта работа выглядела лёгкой только на бумаге. На деле же, каждый их рейс – эта встреча с двумя-тремя левиафанами, со всеми вытекающими. Правда, Левинтон за пять лет своей службы, умудрялся каким-то чудом избегать боя с морскими чудовищами. Собственно, поэтому Мартинсен его и выбрал для своей экспедиции.

Наконец, они поднялись на вершину, и каперанг увидел маяк и два десятка домиков, хаотично разбросанных по пологому склону.

- Что ж, произнёс Левинтон, - если вы правильно запомнили адрес, то нам сюда, - и он указал на небольшой домик у самого обрыва возле маяка.



Было десять часов утра. Паром должен был подойти к причалу только через час, и Арина сидела, как на иголках, следя глазами за стрелками часов на стене. Нико, обиженная её вчерашним поведением, ушла домой, и Арина осталась одна, предоставленная своим страхам. Её не оставляло дикое напряжение. Хоть она и договорилась с капитаном встретиться через три дня, но она никак не могла отделаться от мысли, что у неё очень мало времени. Стрелки отсчитали тринадцать с половиной минут, когда в дверь постучали, и внутри у неё что-то оборвалось. Так что она даже не удивилась, когда, открыв входную дверь, увидела двух военных-подводников.

«Всё. – Мелькнуло у неё в голове. – Не успела»



Первое, что увидел Мартинсен, когда открылась дверь – девушку лет двадцати пяти. На ней были синие джинсы и белый свитер с надетой сверху чёрной кожаной курткой, длинные волосы были затянуты в высокий хвост, а в голубых глазах не было ни капли приветливости. Странно, но Арина Осевич совсем не удивилась их появлению. Вторым же, что он увидел, был собранный чемодан. М-да… Кажется не зря он решил поторопиться

- Проходите. – Посторонилась Арина, теперь бежать было уже бессмысленно. – Я так понимаю, вы - капитан Мартинсен?

- Да. Арина Осевич? Это – Кейн Левинтон, капитан подводной лодки, на которой мы отправимся в экспедицию. Если, конечно, вы согласитесь.

Пока мужчины садились на диван, Арина внимательно их рассматривала. Да, каперанга она себе представляла несколько иначе. На деле же, это оказался невысокий плотного телосложения мужчина лет сорока с небольшим с живым выразительным лицом и очень цепким взглядом. И первым, что он заметил, естественно, был её чемодан, при взгляде на который, его серо-зелёные глаза чуть-чуть прищурились.

Капитану же Левинтону на вид было не больше тридцати. Высокий и стройный, он несколько странно смотрелся сидя на низком мягком диванчике. Его чуть смешливые карие глаза блуждали по комнате, словно он хотел запомнить, как она выглядит. Оба они были в чёрной форме моряков-подводников с надетыми сверху чёрными кожаными плащами.

- Простите, мне нужно унести чемодан наверх. Вернулась вчера вечером и совершенно про него забыла – оставила его здесь внизу. – Арина подхватила чемодан и ушла с ним на второй этаж.

Конечно, это было враньём, но Мартинсен всё понял, а потому промолчал. Оставив чемодан в спальне, Арина там же сняла куртку и свитер, переодевшись в футболку. Спускаясь вниз, она увидела, что её непрошенные гости по-прежнему сидят на диване: Левинтон – флегматично глядя в окно, Мартинсен – с интересом разглядывая гостиную. На лице последнего читалось лёгкое разочарование.

- Что такое, капитан? – Арина села в кресло напротив. – Рассчитывали увидеть здесь дорогую мебель, драгоценности и антиквариат?

- Не совсем, - усмехнулся тот, - хотя я считал, что у вас должны быть приличные гонорары.

- О, поверьте, гонорары у меня хорошие, но и расходы соответствующие.

- Много тратитесь на фотоплёнку? Это вещь довольно дорогая, на сколько я знаю.

- И на неё, безусловно, тоже. Но это не основная  статья расходов в моём ремесле. Вы знаете, сколько нужно заплатить моряку за аренду его судна, которое является его единственным источником доходов, когда вы оба знаете, что вам придётся забраться на нём в центр урагана, заглушить на нём двигатель и ждать, когда из воды появится левиафан?

Мартинсен усмехнулся:

- А что же тогда остаётся вам?

- Достаточно, чтобы жить. К тому же, у меня неплохая репутация – за четыре года работы я утопила всего одну лодку. Но вы ведь не об этом пришли поговорить.

- Да, вы правы, - улыбнулся военный, - мы хотели поговорить о левиафанах.

- Что ж, давайте. Но я действительно не понимаю, что вы хотите от меня услышать…

- Хотя бы то, как вам удаётся подбираться к ним на такое расстояние?

- Ну, я не совсем «подбираюсь» к ним. Я подбираюсь к месту, где они должны появиться. У левиафанов прекрасный слух, и хоть на гражданские суда они практически не реагируют, всё равно приходится глушить двигатель и всю электронику – на всякий случай.

- А они отличают гражданские суда от военных? – поднял брови Мартинсен.

- Разумеется. Звук двигателя, работающих винтов, сонаров, и прочие мелкие шумы, складываются для них в сигнал тревоги. С момента их появления, военные корабли и подлодки всегда атаковали их при первой же возможности, и за прошедшие двести лет у них выработался условный рефлекс - военные подлодки они воспринимают, как потенциальную угрозу.

- То есть, военное судно в принципе не сможет подобраться к левиафану?

- Простите, я никогда не пыталась к левиафану на военной подлодке! Но гипотетически… Если снизить скорость, отключить вспомогательные сонары, не включать сигнал боевой тревоги, и свести к минимуму беготню на борту, то, скорее всего, левиафан не обратит на вас особого внимания. О! И, разумеется, вы не должны атаковать его первыми!

Скепсис на лице каперанга был настолько очевидным, что Арина не выдержала и повысила голос:

- Послушайте, капитан, я понимаю, что для вас левиафаны – всего лишь дикие звери! Гигантские, очень умные, смертоносные звери! Однако, запомните, ни одно животное в природе не нападает, если не чувствует для себя угрозы. И левиафаны не исключение.

- И с чего такая уверенность?

- Знаете, - выдохнула она, - впервые я увидела левиафана с такого близкого расстояния, когда мне было семнадцать. Я как раз окончила школу, а каникулы решила провести у подруги на островах Кунар. От тех островов до «большой земли» - полтора суток пути. Судно, осуществлявшее перевозку пассажиров на остров и обратно на тот момент уже лет десять, как на ладан дышало, и когда мы плыли обратно на материк, оно решило сломаться окончательно. Мы застряли посреди моря где-то на полпути, погода портилась. Благо, циклон нас тогда так и не накрыл – прошёл стороной… - Она на секунду умолкла, погрузившись в воспоминания. - Но он появился совершенно неожиданно. Серое на сером, сначала мы даже подумали, что это просто волна.

- Призрак. – Тихо проговорил Мартинсен.

- Да, левиафан Призрак – неуловимая серая тень, мелькающая между гребней волн. Он был в нескольких сотнях метров от нас, а потом вдруг поднялся из воды по левому борту метрах в тридцати от судна. И знаете, что он сделал? Ничего. Он внимательно посмотрел на нас и нырнул обратно под воду.

- Дайте угадаю, - не удержался мужчина, - он был так прекрасен и величественен, что вы тут же влюбились в этих, без сомнения милейших существ, и решили стать фотографом.

- Вы закопали в себе недюжинный литературный талант. – Сощурилась Арина. – Но вынуждена вас разочаровать, я решила стать фотографом лишь полтора года спустя. Впрочем, не буду скрывать, его вид действительно зачаровал меня, он был поистине прекрасен. Эта «встреча» заставила меня всерьёз задуматься, всё ли из тех слухов и сказок, что я о них слышала, является правдой. Первоначально, я просто хотела побольше о них узнать.

- Кстати, о слухах и сказках. Левиафанов часто называют исчадиями ада, потому что они всегда появляются в ненастье. Суеверие, конечно, - Мартинсен наклонился вперёд, опиревшись локтями о колени, - но я не нашёл ни у вас, ни у других фотографов, ни одного снимка, сделанного в ясную погоду. Это из-за желания ваших коллег добавить снимкам драматизма, или левиафаны действительно показываются лишь в «плохую» погоду?

Арина несколько замялась:

- Понимаете, я ведь действительно не ихтиолог, и не смогу объяснить вам этот казус с научной точки зрения. Но, судя по строению хвоста и плавников у некоторых видов левиафанов – это их атрофировавшиеся конечности, и изначально эти существа были земноводными. И нынешние особи вполне могут дышать атмосферным воздухом, хоть и очень недолго. Собственно, для этого они и всплывают – «надышаться», насытить кровь кислородом, но влажность воздуха при этом должна быть максимальной. А максимальная влажность бывает только при осадках.

- Понятно. – Кивнул Мартинсен, и, видя, что Арина уже устала отвечать на вопросы, добавил. – Что ж, думаю, «теории» с нас достаточно. У меня пока больше нет вопросов. Кроме одного, удовлетворите моё любопытство. Одним из первых снимков, который вы сделали, было изображение Мурены, снятое под водой – она смотрела в объектив вашей камеры с расстояния в полсотни метров. Как вы это сделали?

- Очень просто, - усмехнулась Арина, - упала за борт. Это было моё первое и единственное кораблекрушение.

- Он напал на вас?

- Нет. Я просто оказалась слишком близко, когда он нырнул. Поднятой им волной судно завалилось на бок, и я оказалась в воде – нос к носу с Муреной. Я только и успела, что щёлкнуть затвором, прежде чем Мурена пронеслась мимо и ударом хвоста вытолкнула меня на поверхность.

Арина посмотрела на часы, но как ни силилась, не могла понять, сколько же они показывают.

- Простите, капитан, но мне нужно отлучиться на пару часов, если вы не против.

- О, конечно! – Откликнулся тот. – Да, скажите, а вы верите, что левиафаны могут растворяться в воде?

При этой фразе капитан Левинтон, кажется, впервые заинтересовался их разговором и внимательно посмотрел на Арину.

- А вы действительно думаете, что существо длиной в полмили может просто исчезнуть? – Подняв брови, ответила Арина, и, застегнув куртку, вышла из дома.



Арина быстро поднималась по склону, стремясь уйти как можно дальше от дома. Её била крупная дрожь, а ноги всё время запинались обо что-то на каменистой тропинке. Ей было страшно. Как бы Мартинсен не маскировался за своими шутками, ухмылками и напускным добродушием, Арина видела его взгляд: холодный, цепкий, расчётливый.

А ещё этот капитан, который всё время молчал, но так, словно он ВСЁ знает… Арина в очередной раз вздрогнула. У неё было странное ощущение – она точно знала, что впервые в жизни видит этого Левинтона, но не могла отделаться от мысли, что когда-то они были знакомы… Бред! Бред полнейший!

Арина, наконец, достигла вершины склона, и теперь начала спускаться к небольшому полукруглому заливчику. Из окон дома её теперь не было видно, и на сердце стало чуть-чуть легче.

Собственно, этот заливчик и называли Змеиной Бухтой. Закрытый с двух сторон, зажавшими его скалами, залив был тихим и неприметным на северном побережье. Большинство моряков о нём и не знали, потому что причал для кораблей и подлодок стоял за восточным отрогом скал, возле маяка. В самой Бухте было слишком мелко для громоздких военных машин. Тем более, что Бухту не зря прозвали «Змеиной». В её воде обитало полчище различных водоплавающих змей. Или существ, очень на них похожих…

Спустившись к самой воде, Арина села на один из огромных серых валунов, которыми был усеян весь каменистый берег. Она оглянулась вокруг и невольно схватилась за сердце, откликнувшееся на её тоску глухой ноющей болью. Она любила это место больше всего на свете, и теперь ему угрожала страшная опасность. Конечно, было глупо приходить сюда сейчас, когда в её доме сидело двое военных, но она ничего не могла с собой поделать. Она должна была увидеть это место ещё раз, до отплытия.

Для постороннего человека в Бухте не было ничего примечательного, только нагромождение камней под свинцовыми тучами. Если бы здесь вдруг оказался Мартинсен – Арина содрогнулась от этой мысли – он бы не увидел ничего, кроме вездесущего серого цвета, не различил бы ни одного оттенка омываемых водой камней: терракотового, бирюзового, индиго, малахитового. Ей вспомнились те редкие минуты, когда тучи над Бухтой расходились, и выглядывало солнце, побережье тогда переливалось десятками цветов, словно усыпанное разноцветными стёклышками калейдоскопа.

- Вам плохо?

Арина вздрогнула и подскочила на ноги, за её спиной стоял капитан Левинтон.

- Простите, я вас напугал. – Виновато улыбнулся военный.

- Нет, я просто…

- Вы кого-то здесь ждали?

Вопрос застал её врасплох и отдался болью в груди.

- Нет…

- Вам нравится это место? – Левинтон повернулся лицом к воде. – Оно прекрасно. И оно, и существа, что здесь обитают.

- Д-да, это змеи, их… здесь много…

- Вы хотели сказать – левиафаны. – Левинтон обернулся и посмотрел ей в глаза.
Если бы этот прямой взгляд не парализовал Арину, она бы, наверное, бросилась бежать куда глаза глядят, и скорее всего – прямо в море. Рвущийся откуда-то из нутра крик разрывал ей горло, но она не могла произнести ни звука.

- Успокойтесь. – Левинтон подошёл к ней вплотную, и, взяв за руку, заглянул ей в глаза. – Я вырос здесь, и поэтому прекрасно знаю, кто обитает в этой Бухте. И если бы я хотел, я бы уже давно рассказал об этом каперангу или кому-то ещё…

- Если они узнают, что здесь… - Арина не договорила, и обессиленно опустилась обратно на камень.

- Они уничтожат всех детёнышей, я знаю. Но никто этого не узнает. – Левинтон присел возле неё. – Когда вы поняли, кто они? После того случая с Призраком?

- Да…



Это была тайна, которой не знал никто: ни её родители, ни Нико, ни редакторы. Не узнал этого и Матринсен…

Тогда, восемь лет назад, стоя на палубе в испуганной подавившейся криком толпе, она смотрела на левиафана, видя в нём совершенно иное существо. В это невозможно было поверить, но это было так, и, вернувшись домой, она первым делом отправилась в Змеиную Бухту. В детстве она часто приходила сюда и вместе со своими друзьями взбиралась на огромные валуны, прыгала по камням, наполовину ушедшим в воду, и смотрела, как у их подножья плавают десятки морских змей.

Она словно вновь ощутила ту смесь восторга и страха, что вызывало у неё когда-то это место. Все они знали жуткие истории о том, что змеи эти бросаются на каждого, оказавшегося в воде, оплетают его и, то ли топят, то ли душат свою жертву. Так что совершенно естественно, что каждый ребёнок в Бухте считал своим долгом хотя бы один раз взглянуть на этих змей. Арина же бывала здесь не раз и не два, ей нравилось наблюдать за ними, рассматривать их разноцветные тела, какие они все были разные. Да уж…

Но теперь она пришла сюда, чтобы подтвердить (или опровергнуть) свою безумную догадку. Забравшись, как когда-то в детстве, на огромный валун у самой кромки воды, и прыгая по камням, она ушла от берега на пару десятков метров от берега. Остановившись, наконец, на большом плоском камне, поднимавшемся из воды всего на каких-то десять-пятнадцать сантиметров, она опустилась на колени и стала внимательно вглядываться в воду. И уже через пару минут увидела то, что искала, в воде мелькнуло серое тельце с драконовой мордочкой и странными, будто рваными, плавниками – левиафан Призрак, а вернее его детёныш.



Ещё несколько недель она не знал, что делать с открывшейся ей тайной. Её с детства приучили думать, что левиафаны – чудовища, явившиеся едва ли не из самой преисподней. Но, с другой стороны, эти детёныши выглядели совершенно безобидными, а если она всё же расскажет о них, то их всех перебьют. И тогда она решила сама проверить, насколько опасны эти «змеи».

Она отправилась в Бухту рано утром, пока весь посёлок ещё спал, чтобы никто не видел, куда она ушла. Спустившись к самой воде, она разулась, оставив кроссовки на одном из камней, закатала гачи джинсов до колен, и осторожно зашла в воду. Внимательно смотря под ноги, Арина отошла метров на пятнадцать от берега и остановилась. Несколько десятков маленьких «змей» тут же начали виться у её ног. Они тёрлись о её щиколотки, словно котята. В голове у неё мелькнула совершенно безумная идея, и Арина не смогла от неё отказаться – она, очень осторожно, села прямо в воду. Теперь, сидя по пояс в воде, она с интересом наблюдала за маленькими левиафанами. Большинство из них просто сновали мимо туда и обратно, но часть – доверительно тёрлись о её ноги, живот и спину. Один – так и вовсе оккупировал её правую ногу, плотно прижавшись к голому телу. Очевидно было, что их просто привлекло тепло, но вода была холодной, и её тело очень быстро остыло, а потом и замёрзло, и почти все левиафаны потеряли к ней интерес. Возле неё остался всего один детёныш, тот самый, что прижался к её ноге. Не зная, как аккуратно снять его с ноги, Арина протянула руку и осторожно коснулась гладкого чёрного тела. Детёныш, до этого беспрерывно смотревший по сторонам, тут же повернул к ней головку, и посмотрел ей в лицо своими удивительными – жёлтыми в оранжевую крапинку – глазами. Он поднырнул под её замёрзшую в воде руку, и она неуверенно погладила змеёныша, скользнувшего вверх по ноге и прижавшегося к её животу.

- Прости, малыш, но мне надо уходить. – Виновато произнесла она, но левиафан словно понял её. Он тут же отплыл в сторону, чтобы Арина смогла подняться на занемевшие от холода ноги. Пока она шла обратно к берегу, детёныш следовал за ней. И даже когда она уже вышла из воды, он, подражая сухопутным змеям, прополз несколько метров по каменистому берегу, и, подняв, на сколько мог, свою маленькую головку, наблюдал, как Арина надевает кроссовки и уходит от берега. После чего он вернулся в воду, но продолжал смотреть на берег, пока Арина не поднялась на вершину холма, за которым находился посёлок.



Весь последующий день её не давал покоя образ маленького левиафана, выползшего из воды на берег. У неё было такое чувство, словно она предала его, и не выдержав этого, на следующее утро снова отправилась в Бухту.

Как только она подошла к берегу над водой показалась чёрная змеиная головка. Неужели он так и провёл эти сутки – у самой береговой линии? Стоило ей зайти в воду, как он поплыл ей на встречу.

Она провела почти два часа, сидя на мелководье и наблюдая за маленьким чёрным левиафаном. Он то прижимался к ней, то начинал плавать вокруг, и всё время лез под руку, чтобы она его погладила. Арина смотрела на него и не могла не улыбаться. Ещё ни одно существо на свете не вызывало у неё столько нежности!

…Арина приходила в Бухту почти каждый день и проводила там по несколько часов. Маленький левиафан быстро вырос, превратившись из полуметровой змейки в, пока ещё, пятиметрового левиафана. Теперь, приходя на берег, Арина ложилась на бок у самой кромки воды, и змей тут же выползал на мелководье, чтобы лечь рядом с ней. Прижавшись к её телу, он клал голову ей на руку и блаженно закрывал глаза, когда она его обнимала. За каких-то несколько месяцев он стал для неё самым дорогим существом на свете, и единственно, как она могла это показать – это обнять его покрепче.

Однако он продолжал расти и больше не мог находиться на мелководье, ему пришлось уйти на большую глубину у самого выхода из Бухты, и Арине вскоре пришлось пробираться по прибрежным скалам, чтобы увидеть его. У них был камень, на котором они встречались. Арина приходила туда, садилась и ждала, когда левиафан покажется из воды. Появившись, он каждый раз обвивался вокруг неё плотными кольцами и опускал голову ей на плечо.

Но любая добрая сказка рано или поздно заканчивается – хорошо или не очень… В глубине уши Арина понимала, что рано или поздно это произойдёт, но каждый день надеялась, что у неё – у них – ещё есть время…



То утро она запомнила на всю оставшуюся жизнь. Оно было холодным и пасмурным, впрочем, как всегда в это время года. Порывистый ветер то и дело бросал в лицо пригоршни дождевой воды напополам с морскими брызгами, и Арина несколько раз едва не упала в воду, пока пробиралась к заветному камню.

Обычно Леви прятался под водой и выныривал только у самого камня, но в этот раз он показался над водой в паре сотен метров от скалистого берега, словно проверял, на месте ли она. Подплыв поближе, он остановился в паре метров от неё и внимательно посмотрел ей в глаза. Что-то сжалось в груди у Арины, и она поднялась на ноги, глядя в такие родные жёлтые глаза. Левиафан виновато опустил голову, посмотрел куда-то в открытое море, а затем снова повернулся к Арине. Сердце её отозвалось невыносимой болью, она поняла, что он хотел сказать.

- Тебе пора уходить в море?

Левиафан кивнул. Арина зажмурила глаза, чтобы хоть как-то сдержать слёзы, а открыв их, заставила себя улыбнуться и протянуть к нему руки.

- Иди сюда…

Левиафан подплыл вплотную к камню, и Арина обхватила его за шею. Леви так вырос, что её руки не сходились на могучей шее. Он уже не мог, как раньше, обвиться вокруг неё, чтобы при этом не навредить ей, а потому лишь застыл, подавшись вперёд. Её руки дрожали, а на лице горячие слёзы мешались с ледяными брызгами морской воды – солёное с солёным. Сердце отсчитывало секунду за секундой своими болезненными толчками, каждый раз разбиваясь о рёбра. Как бы ей хотелось, чтобы оно остановилось. Чтобы всё в мире остановилось, а они так и остались вдвоём на этом месте, пока ещё вдвоём. Но время шло, и Арина с трудом разомкнула плохо слушавшиеся руки.

- Я буду скучать. Плыви… - Сказала она ему шёпотом и, отступив назад, опустила голову.

Она не могла смотреть, как он уплывает, и знала, что он не сможет уплыть, если увидит, что она на него смотрит. Лишь спустя несколько минут, самых страшных и длинных в её жизни, Арина осмелилась поднять голову, и успела увидеть, как далеко-далеко в море мелькнуло и исчезло гибкое чёрное тело…



…Арина даже не заметила, как снова встала с камня, на который её усадил Левинтон, и подошла к самой кромке воды. Сколько раз она приходила сюда после того дня? Тысячу, две, пять? Или все десять? Она стояла на берегу часами, и иногда ей казалось (наверняка, просто казалось), что где-то далеко в море в волнах промелькнуло сто-то чёрное. И сейчас, как никогда раньше, ей захотелось увидеть этот обманчивый проблеск черноты.

Стоявший рядом Левинтон внимательно наблюдал за ней, и когда её глаза наполнились слезами, не выдержал:

- С вами точно всё в порядке? У вас такой вид, словно вы собираетесь утопиться.

- Нет, что вы. – Откликнулась Арина, и, сморгнув слёзы, снова посмотрела на неспокойное море.

- Знаете, - капитан подошёл ближе, - а вы и вправду выглядите так, словно кого-то ждёте.

- Однажды мне пришлось расстаться здесь со своим лучшим другом. Даже, пожалуй, больше, чем другом.

- Наверное, это был замечательный человек.

- Да, но он… не совсем человек…

- Я знаю.

Арина резко обернулась, чтобы спросить у Левинтона, что он имеет ввиду, но не успела, потому что тут же попала в его объятья. Она было дёрнулась в его руках, но он оказался невероятно силён. Арина подняла голову, чтобы увидеть его лицо и замерла, потому что глаза Левинтона больше не были карими. Они были ярко-жёлтыми в мелкую оранжевую крапинку. Эти глаза она ни с чем не могла спутать.

- Леви…

Вместо ответа он наклонился и нежно поцеловал её в губы.

- Я так по тебе скучал… - Он прижал её голову к своей груди. – Если бы только знала, как я мечтал об этом все эти годы – наконец-то обнять тебя!

- Этого не может быть… - Тихо проговорила Арина, и Левинтон (левиафан?) чуть-чуть отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза. – КАК это может быть? Ты человек… но я знаю тебя. Твой голос, твои объятья. Словно ты меня уже обнимал. То есть, так оно и было, но…

- Тише-тише-тише. – Он остановил её сбивчивую речь ещё одним лёгким поцелуем, и у Арины, в очередной раз, сбилось дыхание. – Успокойся. Я понимаю, что в обличии двухсотметрового морского змея узнать меня было бы легче, но мне не хотелось лишний раз нервировать Мартинсена.

- А он…

- Нет, разумеется не знает.

- Но как всё-таки…

- Скажем так, - усмехнулся левиафан, - ты знаешь о нас далеко не всё. А это тот самый фокус, благодаря которому левиафаны иногда исчезают с радаров.

- Вы просто превращаетесь в какое-нибудь морское животное…

- Да, кто во что горазд. Но мне было принципиально научиться превращаться именно в человека. Я должен был тебя найти…



Мартинсен недовольно смотрел на хмурое небо и зябко кутался в плащ. Ну и погодка в этой Бухте! Скорей бы уже отсюда уплыть… Он ещё раз оглянулся на скалистый берег, высматривая Левинтона и Осевич. Сколько ещё он может ждать их на этом причале?

- Капитан Мартинсен, - за его спиной возник старпом Левинтона, - мы готовы к отплытию, прошу вас подняться на борт.

- Да, конечно. – Буркнул Мартинсен, чувствуя, как продрогли его ноги, но тут на вершине холма, за которым находился посёлок, показались две фигуры, и полковник всё-таки решил их дождаться.

Левинтон нёс огромный чемодан Арины Осевич, успевая при этом следить, чтобы и сама девушка нигде не споткнулась, и периодически подавал ей руку, чтобы она могла на неё опереться. Глядя на эту идиллическую картинку, каперанг не удержался и усмехнулся. Он даже представить себе не мог, как Левинтон умудрился очаровать её всего за один вечер, но за последние двое суток он с Ариной практически не расставался. Впрочем, это было не его дело. Главное, что Осевич перестала нервничать и согласилась на эту экспедицию.

Капитан и его спутница наконец спустились к причалу, и Арина не без внутренней дрожи ступила на борт «Ариадны». Ей предстояло совершить почти невозможное – убедить Мартинсена, что левиафаны не так страшны и ужасны, как он привык думать, что они так же умны и разумны. И эта задача казалась бы ей совершенно невыполнимой, если бы рядом с ней не шёл левиафан, принявший человеческий облик, чтобы найти её, и чтобы, так же как она. Попытаться донести до людей, что они вполне могут ужиться вместе в одном океане. Пока он рядом, она не сдастся, вместе у них всё получится…