Отзвуки чернобыльской весны

ОТЗВУКИ ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ ВЕСНЫ

Треть территории Беларуси — на юге и на востоке —
 загрязнена радионуклидами в результате взрыва
 на Чернобыльской атомной электростанции. Общий
 ущерб от катастрофы для Беларуси оценивается в
 25 бюджетов БССР 1986 года.

Сергей Сушко ожидал сослуживца. Он сидел в своем видавшем виды «Опеле» и от нечего делать изучал купленную на днях карту области. Больше всего ему было интересно посмотреть на Наровлянский район, где в деревне у бабушки и тети он когда-то проводил практически все свои школьные каникулы…
На карте было полно названий деревень со сноской «нежил.».
«Да… Лихо Чернобыль мою малую родину отредактировал! Ой, лихо! — всматриваясь в названия населенных пунктов, подумал Сергей. — А вот моей родной Гридни почему-то нет вообще! Раньше была, а как накрыло радиационное пятно в 1986-м, вначале признали непригодной для проживания, а теперь и на карте даже следа не осталось! Поторопились картографы, поторопились… Село, несмотря ни на что, живет! Кое-кто, поскитавшись по свету, несмотря на радиацию, решил вернуться. Сам лично видел, когда в прошлом году на Радуницу ездил с матерью убрать могилы родичей. Кроме пенсионеров в селе живут достаточно еще молодые люди со своими детьми. К югу от деревни — до 40 кюри на квадратный километр, севернее — и того больше, а народ, как и прежде, засаживает огороды, держит скотину, собирает грибы, ягоды… Гридни… Милые вы мои Гридни! Уже не помню, бабушка или тетя Оля мне говорила, что гридня — это княжеская дружина. Некогда древние дружинники и основали это село… А двадцать один год назад туда пришла черная беда…»

— Сына, — обратилась к Сергею мать, — съездил бы ты в Гридни и забрал к нам тетю Олю. После смерти ее Павла, бабушки и этой, будь она неладна, чернобыльской беды она там совсем одна осталась. Оттуда, наверно, давно все люди уехали, а она, сколько ни уговаривала, — ни в какую! Как живет, чем живет, мне до сих пор непонятно? Да, я тебе не говорила, волновать не хотела, в последнем письме она пишет, что с начала зимы болеет.
— Ну, мама, ты прямо партизан! Тетя болеет, а она молчит! Я давно бы к ней смотался!
— Куда бы ты, сынок, смотался? Днями и ночами на службе, вот и Вера с Сашкой от тебя из-за этого ушла…
— Ну, не совсем из-за этого…
— Из-за этого, из-за этого, сынок! Я же женщина и понимаю ее, как никто лучше. Нам внимание нужно. Попросил бы у начальства отпуск и съездил бы к ним в Брест. А? Женщина она видная, скоро может и на развод подать. Поспеши, не хочу, чтобы внук у чужих людей рос.
— Попрошу, мама, попрошу. Сперва в Гридни за тетей съезжу, а потом и Веру с Сашкой заберу, — с грустью произнес Сергей, затем подошел к матери и обнял ее за плечи.
Неделю отпуска Сергею на службе все же дали, и он ранним утром собрался ехать в Гридни.
— Сереженька, вот в этом пакете Оле белье, я все новое ей купила. Пальто аккуратно разложи на заднем сиденье, чтобы не помялось, — собирала в дорогу сына мать. — Покушать тебе в пути и потом вам с Олечкой я собрала, все вот в этих двух пакетах. Скажи ей, чтобы ничего с собой не брала — у нас все есть. К вашему приезду я для нее комнату твоей сестры подготовлю. Галке она теперь ни к чему, в столице живет. Приедет в гости — постелю ей в зале. Нечего комнате пустовать! Ну, езжай с Богом, сынок! Езжай...
— Я скоро, мам! Думаю, что ночевать в Гриднях не будем. Соберу тетю Олю и домой!
Спустя нескольких часов Сергей подъезжал к родным сердцу местам. Повсюду в садах цвели алыча, вишни, в воздухе витал пьянящий аромат цветов…
Притормозив у ворот тетиного подворья, Сергей заглушил двигатель автомобиля, и некоторое время сидел неподвижно.
— Гридни! Здравствуйте! Я снова к вам приехал! — негромко приветствовал деревню молодой мужчина. — Я не был здесь почти год.
Сергей вышел из «Опеля», расставив в стороны руки, сладко потянулся. Взяв пакеты и пальто, он тихонько открыл калитку и вошел во двор. Тетя сидела на пороге дома, подперев голову рукой. Сергей тихонько подошел к ней и негромко произнес:
— Тетя Оля! Тетя Оля, просыпайтесь! Это я, ваш Сергей, приехал!
Тетя молчала. Тогда Сергей взял ее за руку — рука была холодной…
Женщина словно застыла в сидячей позе, слушая звенящую утреннюю тишину, а вокруг легкий ветерок, словно припорашивая первым снегом, неслышно разносил по округе белые лепестки…

Еще на одном подворье деревни Гридни не стало жильцов… Некому больше слушать невообразимые переливные трели соловьев гнездившихся в орешнике на протяжении многих десятков лет. Правда, в тот год они на гнездовье почему-то так и не прилетели…

4 мая 2006г., Минск
17 октября 2006г., Минск
30 октября 2008г., Минск


Рецензии