Здравствуй, море!

- Здравствуй, море!
- Ш-ш-шшшь… Здравствуй, люб-о-о-фь моя-я…
 Она радостно засмеялась, совсем по девичьи – задорно и призывно.
- Как ты без меня?
- Ш-ш-шшь… да-а-аа… Я соскучилось по тебе, любо-о-фьь мояя…..
- И я очень соскучилась. Ну, вот я и здесь. Никуда не уйду. Не бойся, сокровище мое…

     Она стояла на пологом берегу, у подножия высокого утеса. Стояла долго, молча и истово вглядываясь куда-то вдаль – как будто ища давнюю потерю. Изредка она раскидывала руки в стороны – так, как обнимают любимого человека. Легкий, накинутый  на плечи палантин раздувало от ветра, и она казалась похожей на птицу.

      Эта странная молодая женщина могла стоять так долгими часами, не чувствуя ветра, падающих брызг и одиночества.  Она приходила сюда каждый день, к началу вечера, а уходила далеко в ночи. Иногда  меняла место встречи, и сидела  на невысоком утесе, рыхлом от  рыжей, выгоревшей от солнца песчаной породы. Сидела на большом камне, прямая, как струна, с длинной шеей и точеным профилем. Место свидания зависело от ее настроения. Было еще и третье ее излюбленное место – на краю высокого и острого утеса, каменистого и выточенного филигранно своим господином, морем. Там, стоя на захватывающей дух высоте, она хотела вобрать его в себя целиком, увидеть то, что было не видно внизу. Но в то же время оно оказывалось  дальше, а влюбленные всегда желают быть ближе друг к другу, поэтому  пологий берег ей был необходим, как воздух –  обнимать и нежно дотрагиваться до любимого.

     В этом была вся ее жизнь. Она могла смотреть на него вечность, цепенея, постепенно покрываясь мурашками и наполняясь сладкой негой от его звуков – шума, шелеста камней от игры волн. То входила в экстатическое состояние, изучая его цвет, перемещение, смену настроений. Внутренним зрением  старалась изо всех сил пробраться в его глубинные слои, добраться до сердца…
- Как же хорошо жить вот так, просто любя тебя! Сидеть и смотреть на твое мощное и нежное тело,  пытаться  понять твой сложный и непредсказуемый характер. Ты создан во славу Небесам, друг мой! Может, я  когда-нибудь научусь управлять тобой? – и она  засмеялась низким, грудным и свободным смехом.
Очертания ее одинокой фигуры, сидящей на утесе, частенько видели отдыхающие. На любопытствующие вопросы странная женщина не отвечала – просто смотрела сквозь зевак недоуменным и растерянным взглядом, улыбаясь невпопад.

     Одним  ранним и  теплым летним  вечером,  она, как обычно сидела на большом камне среднего рыхлого утеса. По заведенному распорядку, экзальтированный восторг уступил место тихой медитативной радости и молчаливому наслаждению любимым.
      Внезапно, боковым или внутренним зрением, женщина увидела очертания мужской фигуры, сидящей на камне в метрах двадцати от нее. Они сидели, как два параллельных сфинкса, одинаково безотрывно смотревших на море. Женщина занервничала. Кто бы это мог быть, ее соперник, стремящийся отнять у нее любимого? Фигура сидела и молчала, как каменное изваяние, и ей стало неловко от этого навязчивого присутствия. Это  отвлекл,  сбило весь романтический настрой. Она продолжала сидеть, напряженная, как струна, не зная, что делать дальше – уйти ли, спросить ли прямо о его намерениях. Нервное напряжение накрыло ее, будто  капюшон, тело заломило и немного парализовало,  лицо периодически сковывало судорогой.  Приcтуп паники был не за горами. И в этот самый, казалось,  не подходящий момент, он позвал ее по имени.
- Марина, ты помнишь меня? Прости, что я ушел тогда. Просто не мог иначе. Я сделал тебе больно, знаю… Прости меня, слышишь? Я давно здесь, просто боялся заговорить с тобой. Груз вины, ну и так далее, понимаешь?... Молчишь…  Понимаю… Это все так неожиданно и невероятно, наверное, но я здесь для тебя. Я люблю тебя, не смог забыть…  Помнишь, как любили мы вместе плавать в море? – он посмотрел вдаль.
Тут она дернулась, и гримаса боли и страдания исказили ее лицо, будто слишком горькие воспоминания яркой вспышкой пронзили  насквозь…    Она резко вскочила, обхватила голову руками  и побежала, все быстрей и быстрей от этого испугавшего ее незнакомца.  Она бежала в полузабытьи, не зная куда, пока  вновь не обрела себя на краю высокого утеса – ее любимого пристанища.  Женщина пребывала в панике.  Ее слегка потрясывало, нервы были на пределе.
- Ты не разлюбил меня, сокровище мое?! Как, ты не веришь в мои чувства?! Нет, только  не сейчас! Мне не до разборок. Не молчи, сердце порвешь…- она стянула с себя палантин и расстегнула блузку, задыхаясь от быстрого подъема на гору,  -  Ладно, я докажу тебе, что люблю тебя, что я только твоя, а ты - только мое сокровище…

     Голова кружилась и раскалывалась. Разум отказывался повиноваться. Эмоции полностью завладели ситуацией. Внезапно она почувствовала резкую боль в спине, под правой лопаткой, да такую сильную, что ее аж снесло влево, и она упала на одно колено. В следующую секунду, та же самая боль, как от сильного удара тупым предметом, настигла ее слева и ее снова отбросило в противоположную сторону… Стоя на коленях, она закричала, не сумев защититься от этой боли. Боль, казалось выворачивала ее спину наизнанку, обнажая внутренности. Следом она ощутила огромную тяжесть в спине, будто какие-то посторонние предметы начали  тянуть ее к земле. Вдруг…  они раскрылись, захлопали, приведя воздух в движение, и зашумели, оказавшись огромными крыльями, ее собственными, выросшими за спиной. Они били по ней, рождали ветер и были готовы к полету.  Ее качало из стороны в сторону, глаза были широко раскрыты, мозг отказывался анализировать происходящее. В данную минуту нужно было ухватить положение равновесия, ведь крылья были огромными. И тут к ней пришло четкое понимание происходящего – она может лететь к любимому, обнимать  его, отдаться без остатка своей беспредельной любви. Она издала резкий, пронзительный и победоносный клич, резко разбежалась и…. полетела с высочайшего утеса, навстречу морю и любви, которую ей посчастливилось  найти в этом мире…  Резкий порыв ветра яростно напал на нее, отбрасывая  назад, на острые камни утеса. Крылья боролись с ним, пытаясь дать  ветру отпор.  Лететь не удавалось, и женщина камнем падала вниз, переворачиваясь от неумения управлять стихией и собственными крыльями…  Оставались считанные мгновения до удара, как она почувствовала, как  серебристое оперение покрывает ее всю, превращая в какую-то необычную  птицу. Не успев вздохнуть от изумления, она почувствовала, как лапами оттолкнулась от воды, и полетела выше, выше и выше!!!  К темному, как смола небу, сплошь усеянному яркими звездами. Острым зрением она увидела самолеты, которые мигали огнями и соревновались со звездами. Она и сама светилась в темноте ярким свечением.
- Интересно, что они  подумают обо мне, когда будут смотреть вниз на море, на корабли, и на меня? – она засмеялась от легкости полета, от собственной свободы и радости предстоящей встречи. – Я теперь птица! Я чувствовала, что не такая, как все, но не думала, что буду птицей!!

      Она махала крылами что есть мочи, и металась над морем то туда, то  сюда. То взметнет резко ввысь, то камнем падает в море, и вновь отталкиваясь от воды,  повторяет  всевозможные  доступные ей виражи и трюки. Ощущение полета  невозможно передать словами, это словам недоступно. На какой-то момент, яркая птица забыла о своем вожделенном желании – воссоединиться с любимым, насладиться им и слиться с ним  в порыве страсти и любви! Внезапно  вспомнив об этом, она пришла в экстатическийий восторг и издала по-птичьи радостный клич! В последний раз взметнувшись к небу, она камнем бросилась вниз и ушла в воду…
 
     ....О, ужас! Ее оперение заполнилось  соленой, едкой водой, которое разбухло, отяжелело и потянуло ее вниз, на дно. Она резко вынырнула, чтобы вздохнуть, как огромная  эгоистичная волна выросла прямо перед ней и вновь накрыла ее с головой и закрутила в бешеном водовороте страшной силы… Птица с ужасом осознала, что море хочет  поглотить ее всю и не оставит ей шанса на размышление. И еще она поняла, что проиграла, проиграла  тем, что снова обманулась в собственных ожиданиях. Нет, это не любовь, это всепоглощающая холодная страсть, лицемерно меняющая маски!
      Энергия глубокого и сильного разочарования  наполнила все ее существо мощной силой для решающего броска! Птица с ревом выскочила из воды, и тяжело махая крыльями,  преодолевая невероятную  силу притяжения  и, периодически падая вниз от стекающей с нее тяжелой, соленой воды... постепенно выравнивая  дыхание, она медленно полетела…

      Ничего не бывает горше обманутых надежд. Разочарование выжигает сердце, превращая его в пустыню. Пустота поселяется там, где больше нечего ждать. Уже не светящаяся птица нашла пристанище на мачте огромного корабля, во всю развлекающего отдыхающих громкой музыкой, и  ярко горящими в темноте огнями. Она сидела и видела перед собой только свой огромный новый клюв.  Долго смотрела на него, размышляя,  зачем он  теперь….  Насквозь промокшая, обдуваемая ветром, она старалась понять – что же с ней произошло.   Затем  перевела свой безучастный взгляд вниз, на отдыхающих, танцующих и громко смеющихся от царящего веселья и выпитого шампанского… Долгим взглядом она изучала их,  внимательно присматриваясь, как они танцуют, разговаривают, флиртуют и обнимаются, стараясь друг друга согреть. Неизвестно, сколько времени она бы еще наблюдала за ними, как  вдруг у нее  вырвалось: “Борис!..  Там, на камне  сидел Борис”!…

      Яркой вспышкой озарились воспоминания и не исчезали, а превращались в стройную картину ее прошлой жизни. Женщина вспомнила, как сильно они любили друг друга, мечтали о будущем, строили  планы, и надеялись пройти путь рука об руку. Она жила им, обвивая его, как дикий плющ, желала каждого его вздоха и клеточки тела. Ее объятья были цепкими. Она постоянно требовала от него клятв в верности и вечной любви, ревностно следила за каждым взглядом в сторону женского пола – от девушек  до женщин в соку. Затем все пошло поехало, как поезд с горы. Бросил, растворился без объяснений, с необратимыми последствиями… Ее память давно стерла давние события, она забыла многое про себя…  Так  сердце ее спряталось от боли и разрыва… Теперь воспоминания проходили перед ней, как книга ее жизни – четкие, яркие и бескомпромиссные… Он же вернулся к ней, сказал, что любит, и что не забыл. Просил прощения. Может, тогда мои объятия были слишком тесными и душными для него? Кто знает. Наверное, настало время все исправить. Какая жалость, что она не узнала его и натворила дел, и этот клюв еще…  Вернуться!  Надо вернуться к нему. Начать сначала, еще не поздно…  Можно все  исправить!.

      Яростно размахивая крылами, она красиво летела по темному небу, немного светясь в сплошной густоте южной ночи, похожая на звезду, летящую навстречу вновь открытому счастью. Она вспомнила, как они кружились в танце, и как ее голова кружилась от любви и полноты жизни…

      Борис сидел в старой часовне. Ночь подходила к концу. Посередине стоял простой,  обитый белым атласом, как у невесты деревянный гроб, где лежала та, что была когда-то всем в его жизни. Он давно изменился, много благотворил церкви, жил простой и свободной жизнью, помогал строить храмы и учился любить людей. Только в одном он проиграл – не успел разобраться  в личной жизни  до конца, а может   напугал ее  тогда своим внезапным появлением. Ответов не было. Он снова подошел к ней.
- Ты зачем поторопилась? Как ты могла? – мужчина почувствовал, как боль уступает место гневу. -  Это против человеческих правил. Это жестоко.   Зачем ты так поторопилась, Марина, ни в чем ни разобравшись?

      В это самое время в окно церкви залетела птица и притаилась за деревянной балкой под куполом часовни. Она немного нервничала, не понимая происходящего. Вроде бы, это стоял ее Борис. Но над кем  же он плакал, с кем разговаривал и на кого он кричал, в конце концов?  Ей стало страшно. Птица исхитрилась подобраться поближе, так, что Борис и лежавшая женщина оказались прямо под ней.  Птица с жадностью всматривалась в лицо незнакомки, но оно не показалось ей  похожим   на кого либо из ее окружения. К тому же, лицо было сильно загримировано. Марина продолжала сканировать острым птичьим взором каждую мелочь, пытаясь разгадать  в лежащем теле мучивший ее пазл.  Вдруг, птица внезапно вздрогнула, скрючилась, как от удара, и едва не свалилась с перекладины, которая служила ей убежищем.  Оцепенев, она продолжала смотреть на лежащее под ней тело, ни на секунду ни отрываясь от него. Предусмотрительно накрытое белым покрывалом, тело было искорежено и  сильно разбито, хотя ловкие руки специалистов, сумели-таки залатать и слепить его воедино. И поэтому лицо бедной женщины было чрезмерно замазано и ярко раскрашено , чтобы скрыть безобразие смерти от живых, и не отвлекать их от горестных воспоминаний.
- Нет, этого просто не может быть. Это другая реальность, кадр из дешевого фильма, фантасмагория, полная  чушь. Неееет!!!!! – она смотрела на свое тело…
Борис снова заплакал, и начал трясти  тело, забываясь от горя. Голова женщины немного сместилась от тела, обнажая доказательства падения  с высоты.
- Не смей!! – закричала она в ужасе, - Не смотри, какая я, не надо!!
И крупная птица с пронзительным криком бросилась на ничего не подозревающего мужчину.  Тот не на шутку испугался, подумав на мгновенье о том, что приметы работают безотказно. Птица не отступала. Тогда он  схватил тяжелый подсвечник, размахнулся  и бросил в нее! Птица от боли громко закричала, заметалась по церкви, продолжая издавать пронзительные крики, и через мгновение, вылетела через окно…  У Бориса защемило сердце и он снова заплакал…


       Начинало светать…  Природа потихоньку просыпалась.  Птица  снова летела к морю, медленно и отрешенно махая своими большими крылами, и безучастно смотря  вдаль.  Листья на деревьях шелестели: “Это конец-с-с-с”.  Влажная от росы трава, просыпаясь от чуткого летнего сна, вторила: “Какой печальный конец, просто шуууть. “…  Ветер завывал: “ Я так и знааал, знааал, всеее“… Ворона, увидав ее, летящую к морю, не выдержала накала:
“Же-е-есть!!”… “Пошла ты знаешь куда”? – птица повернула свой клюв в сторону дерева, где та сидела.  “Же-е-е-есть”!!! –   уже  неслось ей вслед.
     Она летела к морю просто, чтобы уйти на дно и  навсегда стереть, что называют жизнью.
- Ну, здравствуй, море…  Ждешь меня, вероятно? Ты тоже в курсе?!! Твоя взяла – любви на земле нет, у тебя ее тоже нет?!! Ее просто не существует в природе! А я – самая смешная история о ней!! Без малейшего сожаления! Потому что жизнь – просто куча дерьма!

     И могучая птица вновь бросилась в море, надеясь изо всех сил на то, что эта попытка будет   последней.  Умереть  как то не получалось. Море было тихое и спокойное. Солнце еще не взошло, в сумеречном воздухе царило безмолвие. И только одна птица нарушала его, пытаясь уйти на дно, и с криком отчаяния снова и снова  возвращаясь  на поверхность. Она в терпении продолжала попытки, надеясь, что силы вскоре покинут ее, и она обретет долгожданное безмолвие. Но эта битва с собой получалась долгой, скучной,  монотонной и довольно-таки утомительной…


     - Душа моя, ну где же ты так долго бродишь?    Мы тебя уж обыскались, - пожилой и немного усталый  человек в прекрасных светящихся одеждах внезапно появился перед ней,  из ниоткуда. Он стоял на воде  – величественный и грозный.  И  был  окружен неописуемым   свечением – такого в природе не существует,  а  воздух и вода вокруг  волновались от исходящей от него энергии,  и воздух стал зримым. Птица  сразу же ясно почувствовала свою ничтожность и страх перед Ним. Она вся скукожилась, отпрянув назад,  перья стояли дыбом,  и   в ужасе взирала на видение.
- Ты кто, призрак? –   неуверенно и боязливо спросила она.
- Ну вот, я так и знал. Ох уж эти женщины! Все в этой жизни делают на эмоциях, с пеной у рта, а когда наступает самый важный момент в их жизни – дрожат как осиновые листы, не зная, что  подумать.  Не бойся.
- Это конец? Ты пришел за мной?
-  Ну вот, опять одни штампы. Знаешь, не мысли стандартно.  Ты же не  стала курицей.  Знаешь,  иногда конец может стать началом нового, еще неизведанного. Люди  боялись и будут бояться неизведанного...
- Я боюсь уходить.
- Вот тебе раз. А чем ты, позволь заметить занималась тут, рыбу ловила? – он по доброму усмехнулся,- Двум смертям не бывать...
- Я просто хотела уснуть там, на дне и забыть эту ужасную жизнь. Здесь нет любви! Я везде ее искааала! В чем смысл тогда?!!! – ей безумно хотелось плакать.
- Ах, Марина, Марина. Ведь твоя душа бессмертна, разве не знаешь? Как ты могла бы ее убить? Это невозможно, душа моя. Любовь она искала… Бегала далеко,  сиганула с  высокой скалы  за ней…  За любовью далеко ходить не надо было,   она  ведь все это время жила в тебе, только источник был заложен камнями…   твоего неверия, страха, нелюбви к себе. А мог бы превратиться и в вулкан.
- Да…  Наверное. Все так и было… Я  ошиблась…  Теперь ты поведешь меня в  ад? – она дрожала  мелкой дрожью. – У меня даже тела нет – оно все разломано. А я не хочу оставаться птицей  - я хочу быть  женщиной!  Как Борис здесь останется  без меня?!!
- О нем не беспокойся. Он давно один. Он знает мудрость и проходит свой путь.   Борис  придет в свое время, - тут Ангел раскинул в стороны руки и огромные крылья и позвал ее, -  иди в мои объятья и ничего не бойся. Там, куда мы отправляемся, ты познаешь любовь и достигнешь совершенства.

     Он нежно взял ее в свои объятья, и женщина почувствовала, что она дома – вся тяжесть спала с нее как огромная мокрая шуба,  боль   изливалась из нее вместе с соленой морской водой.  Птичье оперение с шумом ушло под воду, последним немного болезненно оторвался и упал на дно громадный клюв. Постепенно Марине открылась вся мудрость устройства мира, и она видела себя прекрасной женщиной.  Ее тело было невероятной красоты – полупрозрачное, нежное, совершенное. Легкие, белые одежды бережно окутывали его, развеваясь от ветра вместе с длинными волосами золотистого цвета.  Тело было целым и безукоризненным. Тихий покой, и полнота бытия заполнили все ее существо. Любовь и радость живыми потоками втекали в душу. Марина с улыбкой благодарности посмотрела на несущего ее вверх  Ангела, закинула голову назад, посмотрела на небо  и громко и счастливо засмеялась своим   низким  грудным и свободным  смехом…