Лед и свинец. Глава 2. День потерянного смысла

День был безнадежно испорчен. Не спасла бы даже пицца от самого искусного повара в городе! Я повернул к излюбленному мной месту – к набережной, прочь от злосчастной супружеской пары. Все путалось. Начиная со странных девиц, заканчивая страшными историями о пропаже людей. Мой прадед бы, наверное, сразу же догадался, в чем дело, где подвох! Он был фанатиком различных наук  - физика, химия, биология – все усваивал быстро, мог сразу же использовать знания в реальной жизни, привести примеры… Он хорошо анализировал, в общих чертах – был гением! Наверно, мама, в надежде на такого же, как и он, гения, назвала меня в честь прадеда – доктора Тео Джеррио Шнаута. Она старалась привить мне самую искреннюю любовь к естественным наукам, но я, вопреки ее мнению и стараниям, пошел изучать технологии. Как обычно я действовал всем на зло.  После этого наше общение как-то резко перешло на нет. Она иногда заглядывала ко мне в квартиру, на чай, изредка приходил родной братишка – Рикки - но я к ним уже никогда. Ни отец, ни двоюродная сестренка Виктория, ни бабушка Александра, ни прочие родственники не навещали меня, да и мне иногда казалось, что некоторые из них давно уже почили в сырой и гниловатой земле на нашем унылом кладбище в десяти километров от города в сторону севера – там была маленькая, уже покосившаяся от времени деревянная, выкрашенная в голубой церковь. Там же фанаты сатанизма предпринимали попытки воскрешения мертвых. Хоть это у них не получалось, их все равно недолюбливали ни местные власти, служители церкви, да и некоторые фанатики религии. Но, увы, мама приносила хорошие для родственников, но не очень приятные для меня вести, что все живы-здоровы, зарабатывают неплохо, гоняют тех самых сатанистов с кладбища, обо мне не вспоминают – считают меня предателем, раз не стал таким же, как и прадед. Но для меня лично – слишком уж много у меня в родственниках различных химиков, физиков и биологов! Даже тошно от такого количества ученых!

Я медленно и задумчиво шагал по серым одинаковым проспектам и улицам. Так уныло было здесь – в отдаленном от праздничной жизни столицы провинциальном городе. Так было несносно скучно и до мурашек неуютно, что порой охватывала мания суицида… Непонятно, как уживались остальные мирные жители с тоской и скрежещущим спокойствием среди этих серых бетонных коробок  – меня здесь все время мучило уныние и меланхолия. Порой тошнило от того, какие здесь разворачивались события – террористические акты порой захлестывали несколько зданий сразу – на разных концах города. Порой случались ужасные самоубийства – подростки были в этом на первом месте. Но после какого-то такого страшного события жители слишком быстро успокаивались, и уже не удивлялись, если случалось нечто подобное. Таким был этот город – даже ядерная война, наверное, не смогла хоть немного его оживить, оторвать от вечной сонной и холодной болезни!

Я остановился у какого-то переулка. Меня привлек какой-то писк под кучей коробок. Я подошел поближе. Писк повторился – громкий, теряющийся среди коробок. И такой печальный и холодный. Я порыскал глазами по темным местам в глубинах коробок, освещая их своим телефоном. Но вот передо мной показался крошечный пищащий что-то на своем зверином языке комочек страха, костей и кожи, на которой еще не появилась шерстка. Тельце дрожало, визжало, рыскало своей слепой морщинистой мордочкой в поисках матери. Но кошек поблизости не было. Лишь это полу-живое создание и чье-то мертвое с серой шкурой тело рядом, среди коробок…

Я знал, что кошки рождают по меньшей мере трех котят. Но пищал только один. Где же были остальные? Немного порыскав по коробкам и найдя все-таки братьев и сестер живого комочка, я произнес:

-А ты силен духом, если смог пережить своих родственников!- я с грустью посмотрел на котенка.

***

Лиса медленно шла из ВУЗа. Пары закончились, но вынести что-то ценное из всех знаний, подаваемых преподавателями, рыжей девочке не получилось. Неприятные мысли не давали ей спокойно слушать лекции любимых преподавателей, что уж там говорить о скучных предметах, которые вела старая и унылая профессорша. Ей все время казалось, что ее лучшие подруги неприязненно на нее смотрят, точно ненавидят, или боятся. А Атты вообще в ВУЗе не было. Она просто не пришла на пары. На нее не похоже. Атта была всегда очень сосредоточенной и умной девушкой из всех, кого знала рыжая девочка. Подруга Лисы во всем видела правильное: действия, решения, смысл. Точно ее оберегал от неудач в учебе кто-то или что-то.

Не хорошее, но какое-то отвратное, зудящее предчувствие переполняло все скромное существо рыжей девочки. Она поправила свой черно-бардовый рюкзак и свернула на улицу, где стоял ее дом. Внезапный шум с главной дороги остановил ее. Рядом через мгновение пролетела красно-белая  двухметровая фура с сиреной. Лиса взвизгнула и отскочила в сторону. Она чуть не упала, едва восстанавливая равновесие. Немного отойдя от потрясения, Лиса взглянула туда, куда поехала машина: траектория фуры заканчивалась у дома рыжей девочки! Сразу в двух окнах на четвертом этаже полыхало адское пламя.  Приглядевшись повнимательней, студентка тихо вскрикнула. На глазах ее навернулись горькие, противные слезы, точно от сладковато-густого дыма. Горела ее квартира, на которую девушка копила с тех пор, как получила первые деньги на новый год. Лиса подбежала ближе.

-Что здесь произошло? – спросила она у первого встречного зеваки.

-Не знаю, просто загорелась квартира,- пожал плечами прохожий.- Видимо, слишком халатные хозяева были!

-Не правда!- прошипела Лиса, обращая на себя внимание некоторых окружающих, и помчалась к пожарной машине. По пути она увидела Атту, которая выскользнула из подъезда подруги вместе с какой-то девушкой в синей длинной куртке. Агат нервно оглядывалась, точно боялась чего-то, или же кого-то, кто мог ей, или ее спутнице,  навредить. Но, когда взгляды Атты и рыжей девочки соприкоснулись, подруга Лисы виновато опустила глаза и отвернулась, прячась от осуждающих мыслей.  Лиса пораженно посмотрела в сторону уходящей. Тео был прав на счет некоторых подруг…
Не в силах смотреть на то, как горит ее квартира, Лиса побежала к Еве. Подруга рыжей девочки  жила не так далеко, как Эстра. Минуя кварталы, Лиса быстро бежала, не замечая скользкий и немного талый, смешанный с грязью снег под замерзшими ногами. Слезы затуманили дорогу, а трясущиеся холодные руки бережно жались к груди – Лиса оставила перчатки дома, надеясь на более теплую погоду и на то, что после ВУЗа сразу пойдет домой.

Дом Евы. Первый подъезд. Подруга Лисы до сих пор жила с родителями, которые обеспечивали любимую дочурку всем, что она пожелает, наивно надеясь на ее искреннее поведение и честность.

Лиса нажала на кнопку вызова на старом и плохо работающем домофоне. Через пол минуты рыжая девочка стояла на лестничной площадке и рассказывала подруге о том, что произошло с ее домом, и кто мог бы оказаться поджигателем. Эхо дрожащего голоса Лисы касалось раздраженных ушей ее подруги. Лицо Евы исказилось искренним неудовольствием.

-Ты можешь пустить меня хотя бы на ночь к себе?- спросила Лиса напряженно-тихим и печальным голосом.

-С ума сошла?- прошипела Ева. – У меня родители дома! Да и к тому же! Как ты могла так не следить за своей квартирой? Спалить собственную квартиру! Где же я курить буду? Ты обо мне вообще подумала? Зачем мне подруга, которая не может прикрыть меня перед родоками? Они ж теперь с меня три шкуры спустят! Иди прочь, и не смей больше у меня спрашивать подобное!

Лиса была поражена словами подруги. Она простояла еще минуту. Вот перед ней захлопнулась дверь. Слезы накатили с удвоенной скоростью и количеством. Два предательства за день!

Лиса бросилась бежать вниз по лестнице. Она не хотела ждать лифт. Лишь бежать – прочь от тех, кто не помог, после того, как бросили в самую отчаянную минуту, прочь от предателей, от жалких рабов интриг и зависимостей. Рыжая девочка бежала к последней своей надежде – Эстре.

Элитный район. Несколько крупных зданий – культурный центр, в котором учились юные артисты, чуть дальше несколько жилых улиц.  На одной из них находилась квартира самой высокой подруги Лисы.

***

Удар. Слабый для сильного человека, но достаточно весомый для хилого телосложением, но сильно разозленного. Агат всхлипнула от боли  и обиды. Над ней нависла Изи. Щека Атты горела от пощёчины.

-Как ты могла? Как ты могла попасться сразу в двух местах? Сначала, тому мальчишке! Потом еще и безупречный план испортила! Ты ведь понимаешь, что девчонка догадалась о твоей причастности к пожару, и снова тебе не поверит?- шипела Изумруд.

-Я не виновата! Мальчишка сам появляется тогда, когда не следует! Он и остальных несколько раз видел в деле! – прокричала Агат.- И наша магия на него не действует! Он не поддается гипнозу! Ни в какой форме!

-Быть того не может!- произнесла Лал, спрыгивая со стола.

-Не верите?- произнесла Атта.

-Ты допустила несколько непростительных промахов!- гордо сказала Изи.- Наказать ее!

Остальные сестры изумленно и жалостно вздохнули. Они по очереди пожалели Агат.

-Пытка закончится – и тогда начнется эра моего талисмана!- произнесла Атта  Изумруду перед тем, как ее увели в темные тюремные клетки.

-Эра Агата не наступит! Ибо у нас есть только один повелитель! - произнесла Изи. Она проводила взглядом сестру.

***

Лиса нервно нажимала на дверной звонок квартиры подруги. Но Эстра упорно не хотела открывать. Но вот, наконец, послышался двойной щелчок. Девушка со светло русыми волосами выглянула из-за двери и посмотрела на незваного гостя своими карими глазами. Она была одета в халат, запахнутый наспех и слабо завязанный. Волосы девушки растрепались. Точно после сна или какой-то упорной работы. Они были сальными, перемазанными потом. Да и сама девушка была какой-то по счастливому усталой, вспотевшей.  Удивительно неестественное и не характерное для Эстры дневное состояние.

-Эстра! Ты моя последняя надежда!- произнесла Лиса надрывающимся от обиды и горя от потери жилья голосом. Девушка все еще не могла поверить, что ее предали. Такое отвратное чувство – остаться без квартиры, без документов и денег, без сменной одежды, без подруг…

-Что случилось?- наигранно взволнованно спросила подруга рыжей девушки.

-Моя квартира сгорела, мне нужно где-то переночевать! Ева меня выгнала, а Атта…- Лиса не договорила и заревела.

-Не хорошая ситуация!- протянула девушка с светло русыми волосами.- Прости, но я не могу сейчас пустить кого-то к себе жить!

-Но мне негде жить! Деньги и документы – все сгорело! – произнесла Лиса.

-Прости, но…

-Милая, ты где?- игривый мужской голос пронеся по всей квартире Эстры и застыл на лестничной площадке.

-Ты тоже…

-Лис,- виновато сказала Эстра. Она хотела было остановить подругу, но не успела среагировать.

-Нет! Не подходи ко мне! Не смей! Вы все меня предали! – прокричала рыжая девочка. Она снова бросилась прочь. Она осталась  одна. Вечером. Без квартиры. Без денег. Без документов. Одна на улице. В холодный осенний вечер. Лиса блуждала по улицам. Слезы лились по щекам, обжигая замерзшую кожу. Руки околели так сильно,  что их без труда можно было спутать с руками трупа. С каждой минутой, казалось, воздух становился холоднее. Сказался голод: живот заурчал, резко пронзила боль. Лиса вздохнула. Мороз пробрал до пальцев. Мокрый снег падал на руки, на лицо.

От горя Лиса не заметила, как пришла на набережную. Где-то на краешке видимого неба тучи немного расступились, являя алые полосы заката.  Лиса облокотилась на фонарный столб и опустилась на землю. Ей было плохо. Очень плохо.

***

Я любил прогулки по набережной. Особенно утром – когда вставало дневное светило и омывало первыми лучами наш скучный городок - и вечером во время заката.  В этом чувствовалась какая-то незабываемая городская романтика, которую так сложно находить в суете будничных дней и в однообразии сонных выходных. Сегодня – день, полный сюрпризов. И в большинстве своем эти сюрпризы несли собой в последствии неприятный осадок. Что бы разгрузить хоть немного от мрачных мыслей остаток своего выходного, я решил прогуляться по набережной и посмотреть закат. Очень редко бывало, что бы осенью или зимой облака на западе рассеивались, показывая то, как садится дневное светило.
 
Я медленно подходил к ограждению, что отделял реку и улицу. У самого ограждения на равном промежутке стояли фонарные столбы. У одного из них я и остановился, что бы увидеть незабываемое. Вся набережная озарилась каким-то резким оранжевым оттенком. Я облокотился  на ограждение. Здесь было очень красиво, но как-то зловеще. Закат предвещал нечто сумрачно-прекрасное, нечто темное и страшное.

Я так бы еще долго простоял, если бы не услышал чей-то пронзительно-одинокий  всхлип. Я огляделся в поисках источника звука. К моему величайшему удивлению, никто рядом не стоял, не проходил, не выглядывает из окон соседних домов. Никто не проезжал на лодке, никто не прятался на неприступных островках на стене укрепления. Но я отчетливо слышал чей-то всхлип. Несколько  секунд я вглядывался в пустоту улиц. Но вот послышался еще один всхлип – более звучный и продолжительный. Звук исходил из-за фонаря. Я обошел его, что бы посмотреть, что происходит.

-Лиса?- удивился я, увидев свою новую знакомую. Рыжая девочка подняла на меня свои мокрые и огромные серые глаза. – Что ты тут делаешь?

Она опустила глаза и тихо, но отчетливо сказала:

-Ищу смысл!

-Зачем же его искать здесь?

-А мне больше не куда идти!

-А как же твой дом?- немного оторопев, произнес я. Мне было не понятно, почему она мерзнет. Совершенно не типичные действия для совершенно однообразной девчонки!
 
-Сгорел.

Молчание. Гулкое и печальное. Оно породило в моем стыдливом разуме безумную мысль, за которую я себя ненавидел. Но не помочь такой слабой девчонке, оставить ее мерзнуть здесь – на холодной слякотной улице, где по ночам любят шастать маньяки и убийцы, я не мог. Ненавижу себя за свою добрую половину.

-Вставай!- сказал я. Мои слова, мои мысли – все било противоречиями. Било с размаху, сильно, аж зубы скрипели.

Лиса недоверчиво посмотрела на меня, но послушалась.

-Идем,- кивнул я в сторону своего дома.

- Куда? Зачем? – удивилась рыжая девочка. Она стояла и хлопала ресничками, не понимая, что происходит. На ее щеках красовались красные полосы от горячих и солоноватых слез.

-Не спать же тебе на улице!- нервно кинул я, наигранно небрежно,  повернулся и медленно пошел домой, давая ей шанс пойти за мной.

-Подожди меня!- крикнула она спустя половину минуты. Я остановился и оглянулся на замерзшую девушку. Через несколько секунд она меня догнала. Я невольно взглянул на ее руки – они были почти синие! Сколько же она пробыла на улице без теплых перчаток? О следующем я так же вскоре пожалел: я отдал рыжей девочке свои. Но тут взгляд мой упал и на тяжеленный рюкзак. И тут снова меня заела совесть. Черт ее возьми за лодыжку, эту идиотскую совесть!

-Давай рюкзак!- пересилив сильнейшее желание бросить все. Лиса улыбнулась и благодарно вручила его мне. Все бы хорошо, если бы не писк котенка. Я побледнел. Так не хотелось, что бы меня считали кем-то, кто способен быть жалостливым… Но, похоже, с ролью скупого бессовестного урода я не справляюсь.

-Что это было?- удивленно спросила Лиса.

-Ничего!- соврал я. И очередной писк заставил меня пожалеть о том, что я взял с улицы замерзшего котеночка.

-Так, и что это такое?

Я немного расстегнул куртку, показывая животное, шебуршащееся в нагрудном кармашке моей рубашки. Лиса не переставала удивляться. Она зачаровано смотрела на крошечное создание, пока я не застегнул куртку.

-Его надо покормить!- выдала рыжая девочка. Я усмехнулся ее догадливости. Вскоре мы стояли на остановке и ждали автобуса. Наконец, он подъехал и открыл перед нами свои тяжелые электрические двери. Наша компания, состоящая из меня, рыжей девочки и крошечного пищащего существа в моем нагрудном кармашке, забралась в час пиковую толкучку. Передо мной стоял маленький мальчик со своей мамой. Он изучающе смотрел на меня, а после чего показал на меня пальцем и прокричал матери:
-Мам! А у этого дяденьки куртка пищит!

Женщина с добродушно извиняющейся улыбкой посмотрела в мою сторону и обняла сына. Они оба отошли подальше. Я, честно говоря, был сильно смущен таким поведением мальчика. Что могли подумать окружающие? Что бы не сильно привлекать внимание к пищащему комку страха и костей, я извлек из кармана телефон и наигранно посмотрел сообщения. Что-то кому-то написал, даже не понял, что и кому именно… Видимо, этот абонент при встрече точно меня огреет чем-то тяжелым, или острым.

Но вот, к моему счастью, автобус остановился на нашей остановке. Мы вышли из толпы, зашли в продуктовый магазин не далеко от моей квартиры, что бы купить молока котенку, и направились домой.

***

Пятьдесят один год назад. Десятое октября.

Доктор поправил очки и вгляделся в оружие, которое ему принесли военные. Долгое рассматривание ни к чему не привело. Такие технологии были неизвестны в этой стране. Слишком навороченные детали, и было совсем непонятно, как такое оружие вообще действовало. Но это лишь разогрело любопытство в искателе приключений и новых научных достижений, кем являлся Тео Джеррио Шнаут – доктор наук, признанный во всем мире гением. Его труды по началу сильно критиковались из-за отсутствия логики, но потом док сумел доказать, что все, что он открыл – правда. Одной из теорий являлся совершенный человек. И даже эту, по началу казавшуюся полным бредом, истину Тео предъявил миру во время этой злосчастной войне.

Доктор рассматривал странную незнакомую вещицу. Он сидел в своей лаборатории, в катакомбах под городом. Обычно оторвать Шнаута от такого рода занятия было практически не возможно. Но существовал человек, который способен был оторвать Дока от его вечных исследованиях – другое его исследование.
Зеленая тень подкралась сзади и закрыла своими тонкими прохладными ладошками глаза дока. Тот удивленно отложил оружие. Тут его взору открылась уже известная нам особа: Изумруд. Она села на стол прямо перед доктором. А Тео смущенно снял очки и протер их о свой сальный лабораторный халат.
-Изи! Не мешай мне работать!- мягко произнес он.

-Но, дорогой, я не могу дождаться, когда ты оживишь моих сестер!- девушка провела пальцем по руке Шнаута. Тот дернулся. Лицо его покрылось потом.

-Прекрати! Ты ведь знаешь, что у меня есть жена и две дочки? – немного замкнуто и тихо ответил он.
-Но их же здесь нет! Да и к тому же, ты уверен, что любишь их?- загадочно произнесла Изи. Она встала и ее миловидное личико оказалось в нескольких сантиметрах от его лица.

-Все равно! Я не могу изменять своей жене!  Как же потом девочки будут на меня смотреть!- док встал. Но тут же столкнулся с теплом зеленых глаз Изумруда.

-Как на хозяина!- улыбнулась его собеседница. – Некоторых моих сестренок не хватает! Но их можно найти! Поверь мне, ведь я это хорошо знаю! Достаточно навести справки…- Изи расстегнула первую пуговицу рубашки ученого.  Она коснулась его  тощего тела.  Ее руки скользнули до пояса и расстегнули толстый армейский ремень.

-Изи, нас могут увидеть!- обеспокоенно произнес молодой ученый.

Но для Изумруда не представляло это проблемным. Она коснулась порочными пальцами левой руки кулона, а другой взмахнула правой. Дверь закрылась сама собой – на несколько замков. Теперь никто бы не зашел в лабораторию.

-Теперь нам не помешают!- прошептала на ухо партнера Изи. А после подарила ему продолжительный поцелуй. Тео ответил. Он хотел было отстранится от девушки, но Изи взяла на себя инициативу. Она полностью сняла его брюки, лабораторный халат. Изумруд тряхнула волосами и расстегнула молнию на платье. Она его поддерживала Своими холодными бледными руками. Но после отпустила. Платье скользнуло на пол с идеального тела красотки. Она осталась лишь в кружевном черном белье. Ученому сложно было сдерживать себя. Он дышал часто и глубоко. Но вот Изи снова поцеловала Шнаута. Она приблизила себя настолько близко, что чувствовала, как сильно он напряжен и возбужден ее откровенным поведением.

***

Наши дни.

Лиса села на стул в кухне. Ее мокрые вьющиеся волосы  лежали на плечах, от этого моя футболка, которую я любезно одолжил неожиданной гостье, немного стала влажной в местах соприкосновения с этими огненно-рыжими локонами. Округлое лицо было печальным. Даже горячий душ не смог этого смыть.  Девушка была настолько грустной, что хотелось поскорее пожалеть. Но я был не из тех, кто одобрял проявления нежностей, или каких-то положительных черт. Мне было ужасно стыдно, что я не позволил холоду забрать очередную жизнь. Стыдно за свою чертовски предсказуемую доброту. Ведь все, что происходило вокруг -  не моя забота! Так почему же постоянно попадаются те, кто портит мою непричастность к происходящему? Кому это нужно? И зачем? Я не верил ни в божественные, ни в сверхъестественные силы, поэтому мне казалось непонятным, как простой человек может так умело управлять окружающим миром.

Я поставил перед новой знакомой кружку с кофе и спросил:

-Как ты осталась без дома?

-Я… Я не знаю! Я возвращалась с пар… И вдруг меня чуть не сбила пожарная машина! Я побежала к своему дому, а там оказалось, что горит моя квартира… И…

-Что?

-Из моего подъезда вышла Атта с какой-то девушкой… Она посмотрела на меня так, словно извинялась… А потом просто ушла. Даже не обернулась.

-Не весело тебе пришлось!- тихо пробурчал я. Жалость опять брала верх над остальными эмоциями. - А как же твои подруги, которые сегодня утром тебя встречали на набережной? Почему ты не осталась у кого-то из них?- мои вопросы были беспощадны. Я видел, какую боль доставляют ей мои слова, но удержаться я не мог. Это было выше меня: язвительность, смешанная с жалостью. Невероятно отвратительная смесь. Но только она  порой меня спасала от одиночества.

Маленький комок страха, лежащий на специально для него устроенном месте на батарее, пискнул что-то и замолк. Я недавно его покормил. А котенок расположился, точно сосиска на сковородке.

-Они меня предали! – с недетской серьезностью и ненавистью просипела Лиса, спрятав взгляд от меня и котенка, точно он мог упрекнуть ее за излишнюю слезливость. Она вытерла выступившие слезы. Руки ее тряслись, а губы были плотно сжаты. Щеки горели, а остальная кожа бледна, точно вымазанная сметаной. Девушка смотрела перед собой, изредка выпивая из кружки.

-Атта…- повторил я.- Как-то много ее в последнее время.

-О чем ты?- Лиса пристально на меня посмотрела. От этого взгляда у меня побежали мурашки по спине. Девушка была озлоблена. Это сильно могло ее изменить. Нельзя было этого допускать. Особенно, если причина – ненастоящая дружба.

-Позже, позже расскажу! – я покачал головой. В моих мозгах все кружилось. Как-то все события были связаны. Чертова моя логика. Пусть она пропадет там же, где и женская! Или моя совесть – будь она неладна! – Ты сильно устала за сегодня! Тебе завтра на пары, и не стоит пока волноваться!

-Я все еще не понимаю!- произнесла девушка. Она взглянула в пустую кружку и вздохнула.

-Что же ты не понимаешь?- усмехнулся я. Все это очень забавляло.

-Почему те, кому я доверяла, меня предали, а совершенно незнакомый парень помог в трудный час?- Лиса наклонила голову и изучающе взглянула на меня. Черт возьми ее за селезенку за такие идиотские вопросы!

-Потому что они очень злы!- неприязненно произнес я. Такие вопросы меня бесили. Я не считал их нужными, ведь все, что необходимо можно понять из того, что говорит собеседник.

-А ты какой?- не унималась рыжая девочка. После этого я готов был вырвать все свои волосы на голове. Но стойко сохранил относительное спокойствие.

-Уже поздно!- резко сказал я, взглянув на часы. Перевести тему разговора! Нужно срочно перевести тему разговора! - Если тебе не куда идти, поживешь пока у меня, пока не найдешь, куда переселиться! А пока, ложись спать!

-Ответь!- вскрикнула Лиса. Она встала и слезно посмотрела мне в глаза. Черт! Противный Черт! За что же  он создал этих женщин!

-Зачем? Зачем это нужно? Если я тебя пустил – не значит, что у меня есть тайный умысел! Живи спокойно, пока тебя никто не трогает!- неожиданно вырвалось у меня. Я не ожидал, что могу ответить так грубо и так честно…

Лиса отступила и ударилась пяткой о ножку стула. Личико ее исказилось в недовольной гримасе. Она выдохнула и подавила желание заплакать.

-Ты прав! Прости! Просто, это было очень неожиданно! Извини! – тихо сказала Лиса.

-Что было неожиданным, так только то, что ты признала мою правоту!- самодовольно произнес я и пожал плечами. – Пора спать! Вставать рано, так что…

Я не договорил из-за странного обстоятельства. Лиса внезапно обняла меня. Это было неожиданней, чем все, что произошло за этот день. Я пытался разобраться, что я чувствовал, но не мог ничего понять. Раньше меня обнимала только мама – и это было редко и чаще всего по праздникам, когда она выпивала и все-таки решала обратить свое внимание на сыночка. Но что бы чужая незнакомая девушка… Нет, такого не было. Поэтому я не знал, как реагировать на столь странное проявление эмоций! К горлу подкатила тошнота. Не обыкновенная, какая бывает если переешь, или съешь что-то просроченное. А другая. Головокружительная тошнота. Какая-то приятная тошнота… Мои мысли звучат как бред сумасшедшего, но эти ощущения было сложно описать.

Она стояла, обнимая своими крошечными тонкими ручками мою худощавую тушку. Ее нос упирался мне в грудь, но я не посмел ей сказать, что мне не очень приятно, когда тычут между ребрами. Я похлопал ее по спине и отстранил от себя. Не люблю я эти телячьи нежности!

-Все, хватит!- сказал я и встретил взгляд Лисы. Черт. Лучше бы не встречал. Такое ощущение, что глаза ее стали раза в три больше. Черт. Противный Черт!- Спокойной ночи! Подниму завтра в семь!
К чему я это сказал? Эта идиотская забота. Откуда она? Когда я стал домашним человеком, который заботится о своих сожителях?

Лиса улыбнулась мне и ушла в спальню. Я лишь вздохнул.

-Ну что, счастливчик! Живой пока?- спросил я у котенка. Погладив холодную шкурку пальцем, я отстал, наконец, от животного и сел на стул. Мысли роились в голове. Мне было многое не понятно, но тем не менее, некоторые моменты прояснялись. Допустим, Атта явно замешана где-то в непонятной организации, или что-то наподобие. Она была из тех, кто стоит в эпицентре различных событий – были ли те события хорошими, или неприятными.

Я встал и порыскал в холодильнике. Ничего нормального, кроме молока, я там не нашел. Учитывая тот факт, что целый день я ничего не ел – только чай пил  - мой живот дал о себе знать. Я еще раз погладил счастливчика на батарее и оделся на улицу. Мои старания не шуметь увенчались успехом. Я вышел на улицу и побрел в круглосуточный ларек у остановки. Ветер дул мне в лицо, приносил мороженый запах из уже закрывшейся пол часа назад кондитерской, запах автомобильных выхлопов и табачного дыма от фабрики, расположившейся не так далеко: всего в четырех километрах от моего микрорайона. Так было странно знать, что идешь в магазин покупать продукты не только для себя. Я приду домой, а дома меня будут ждать маленький котенок и девушка, которую я даже не знал толком – лишь имя, статус и факт, что ее квартира сгорела. И от этой мысли мои щеки, я чувствовал все каждой клеткой, становились все ярче, все красней. Из-за стыда, что переполнял мою бренную тушку. Я так надеялся оставаться одиноким волком, обособленным от окружающих – даже друзей не заводил. Мне это было не нужно. Совсем. Зато нужно было этим двоим. Лисе и котенку. Но зачем я это делал? К чему меня совесть толкала, заставив приютить оставшихся без дома? К краю обрыва. Я мог потерять то, что так долго искал – себя. Я мог потерять свою сущность, мог потерять смысл своей собственной жизни…