Зеленуха

                ЗЕЛЕНУХА.
                (Параллельный мир № 43.)

     На улице остервенело лаяла собака, мешая Климу Точилину слушать новости по единственному независимому телеканалу.
     Клим с раздражением подошел к окну и усилием воли превратил пса в голубя.
     Птица тут же принялась клевать хлебные крошки, насыпанные на крышку канализационного колодца.
     Точилин сел в кресло.
     На экране телевизора возникло лицо президента Микробова. Это был лысый человек, хмурый, как поставленный в угол ребенок, и надменный, как основатель новой религии.
     - Дорогие друзья, - начал президент, - сегодня исполняется пять лет, как в российские тюрьмы перестали сажать по политическим мотивам. Наш народ  может этим только гордиться. С полной уверенностью заявляю, что и впредь ни один инакомыслящий не подвергнется лишению свободы.
    Клим слушал Микробова с брезгливым выражением лица. Он не любил президента. Точнее, Точилин его презирал – за то, что Микробов лишил народ почти всех прав.
     Когда новости закончились, Клим  выключил телевизор и направился на лестничную клетку за почтой.
     Пришла только одна газета – «Столичная жизнь».
     Вернувшись в свою комнату, Точилин сел на диван и стал просматривать газету. На третьей странице он увидел свою статью, в которой осторожно критиковал президента. Едва он ее прочитал, как раздался звонок в дверь.
     Это пришли двое парней в белых халатах.
     - Нам поступил сигнал, что вы тяжело больны, - сказал один из них.
     - Я абсолютно здоров, - возразил Клим.
     - Это вам только кажется. У вас – заразная болезнь.
     - Какая?
     - Зеленуха.
     - Не может быть.
     - Может. И чтобы не произошла эпидемия, мы должны вас изолировать. Следуйте за нами.
     Делать нечего, пришлось Точилину идти за парнями, являвшимися, без всякого сомнения, санитарами.
     На улице санитары и Клим залезли в «скорую помощь», которая  минут через пять доставила их в инфекционное отделение горбольницы.
     Парни привели Точилина в душную палату с зарешеченными окнами и указали ему его койку. На соседней койке лежал труп с зеленой, как у лягушки, кожей. Остальные родственницы кровати были пусты.
     Санитары ушли, но тут же появились снова, с носилками. Парни положили на них мертвеца, взялись за ручки и удалились.
     Вскоре явилась медсестра – толстая женщина, словно сошедшая с полотна Рубенса. Она сделала Климу укол в руку.
     И тотчас же каждую клеточку тела  Точилина охватила страшная боль.
     - Зачем вы мне вкололи эту гадость? – спросил Клим.
     - Так надо, - отрезала толстуха. И вышла.
     Точилин взглянул на левую руку и заметил, что та стала светло-зеленой. Правая оказалась такой же.
     В душе у Клима шевельнулось смутное подозрение, но он не смог облечь его в слова, и через минуту забыл о нем.

               
     Внезапно скрипнула дверь, и перед Точилиным возникла врач Нина Пеньковская, его бывшая одноклассница. В десятом классе Нина предложила Климу дружить с ней, но тот отверг ее дружбу, чем сильно обидел девушку. С того времени пролетело девять лет, однако Пеньковская ничуть не изменилась. Все такая же нескладная, с глупыми глазами, приоткрытым ртом и маленьким безвольным подбородком.
     - Это ты? – усмехнулась Нина.
     - Я.
     - Не ожидала тебя здесь увидеть.
     - Я тебя – тоже. Долго мне здесь придется торчать?
     - Самое большее – несколько часов.
     - А потом меня выпишут?
     - Нет. Потом ты умрешь.
     - Ты что, шутишь?
     - Я говорю вполне серьезно.
     Все еще не веря Пеньковской, Точилин спросил:
     - И от чего, интересно, я умру?
     - От зеленухи. Ты разве не заметил, что у тебя зеленая кожа?
     - Но она у меня была нормальной, пока медсестра не сделала укол. Что эта баба мне впрыснула?
     - Возбудитель зеленухи.
     Клим побледнел.
     - Но зачем она это сделала?
     - Она выполнила приказ людей из КГБ.
     - Какое я имею отношение к этой организации?
     - Прямое. Ты президента в «Столичной жизни» критиковал?
     - Да.
     - А за критику в свой адрес Микробов велел кагэбэшникам направлять критикующих в больницу и делать им смертельный укол.
     «Вот сволочь!» - с яростью подумал Точилин о главе государства. За одну секунду Клим превратился из президентопрезиральщика в президентоненавистника.
     - А ты не боишься, что я обнародую эту информацию?
     - У тебя ничего не получится. Я же тебе говорила, что ты умрешь в самое ближайшее время.
     Точилин тяжело вздохнул.
     А Пеньковская, еще раз усмехнувшись, покинула палату.
     Боль в теле стала невыносимой. Вдобавок к этому, Клим чувствовал чудовищную слабость. Его руки приобрели темно-зеленый цвет. Сняв носки, Точилин увидел, что и ноги его такого же цвета.
     Вдруг он услышал, как на территории больницы остановилась машина.
     Качаясь из стороны в сторону, Клим с трудом приблизился к окну.
     Из автомобиля вылезли Микробов и два его телохранителя. Президент  с улыбкой на лице стал разглядывать больничный корпус, в котором мучился Точилин, а  здоровенные телохранители, похожие на орангутангов, рыскали глазами в поисках опасности. Микробов  тоже был большой и крепкий. И очень смахивал на главаря бандитской группы. У ног президента крутилась какая-то серая кошка, но ни он, ни преданные ему бугаи даже не взглянули на нее.
     Душу Клима захлестнула новая волна ненависти к Микробову, и он усилием воли превратил президента в мышонка.
     Телохранители в изумлении озирались по сторонам, гадая, куда мог подеваться  Микробов. Один из них даже посмотрел вниз, словно не исключал возможности того, что президент провалился сквозь землю. На мышонка бугаи не обратили никакого внимания.
               
     Зато грызуна заметила кошка.  Она бросилась на него и, схватив его зубами, куда-то убежала.
     В этот миг в голове у Точилина что-то взорвалось, и он замертво рухнул на пол.