Заповедь писателя или Писательское кредо

    Он слишком давно не писал, уже давно отвыкнув от музыки пишущей машинки и звучания мыслей в голове. Поэтому сейчас, когда он сел за это старое, пыльное место – все идеи из его головы испарились. Хотя он помнил так много! О, то чувство, которое есть у каждого, кто часто пишет, и извечный вопрос о насущном: "С чего бы мне начать?".
    Сегодня было необыкновенное настроение. Такое, какое можно запечатлеть на фотопленку и потом улыбаться, доставая фото из комода. И это фото будет с затертыми коричневыми пятнами, засаленными углами и обвисшими тряпочками вместо фигурного края, но горячо любимое с самого его появления. Что же это за чувство?
    Уверенность. Подлинное знание о своих возможностях и твердое убеждение в том, что ты можешь.  Такая прекрасная нота из всей палитры доступных нам эмоций. Ничем не приметная, обычного сине-зеленого цвета, но имеющая несравнимый ни с чем оттенок. Да и одних эпитетов будет мало, чтоб выразить эту уверенность.
   … И сейчас тот человек, который стеклянными глазами смотрит на пишущую машинку, пытается воссоздать этот цвет. Да, он не уверен. Да, он не знает, что писать. Но у него есть мысль, достойная книги и премии "Небьюла" в одном флаконе. Проблема разве что в чернилах – их может не хватить. А вот урезать какую-то часть сюжета было бы кощунство по отношению к героям – все равно что каждого из них сделать калеками без руки или ноги. И это собственноручно, какой кошмар!
    И первое, что он сделал – решил записать это себе как золотое правило, а потом поставить на видное место, будто скрижаль. Открыл первый попавшийся ящик, что был в столе, и достал маленький огрызок бумаги. Потом ручка, что лежала возле лампы и которой уже исполнялся не один юбилей, была расписана им и пустилась в ход. На огрызке он написал : "Не быть поваром, не готовить фарш и суп ".Потом приписал "и пироги". Не понятно? Что ж, писателей частенько не понимают. Хотя большинство из них или свыклись с этой мыслью, или ошибаются.
    Он просмотрел написанное еще раз и засмеялся. Громко, заливисто, будто услышал шутку от старого приятеля. "Да он же идиот, сумасшедший!" – сказали бы большинство из  вас. А кому бы вы это сказали? Ему? Он бы посмеялся вам в лицо. Вы уверяете себя? Зачем же вы это делаете?
    Утерев слезы от смеха, он сказал про себя " надо же, как глупо написано!", и засмеялся снова. Захихикал. Заулыбался. Замолчал .
    " Синего нет, придется изобретать новый. А вот зеленый остался… Ну и что мне с тобой делать? А хотя какая разница, это все равно  черный!"
    Он написал на огрызке второе золотое правило : "Не пытаться  из белого сделать черный, из черного сделать белый". Человек на секунду замер, размышляя, ставить точку или нет. Потом решительно нарисовал маленький, крохотный кружок. " Это чтоб в черном было белое" – сказал он, и посмотрел в окно.
    А за окном было прекрасное. Ночь, которая есть только вдали от поселений, да такой интересной конструкции, что она практически сливалась с лесом. Безветренная, тихая, с одним лишь идолом и светилом. Луна сегодня огромная, наподобие пожухлого, спокойного Солнца. Даже звезды куда-то делись от этого света.
    Это будет ужасная история. Да, страшная и смешная от своего страха. Он будет смеяться над теми, кого она ужаснет, и поддерживать смех многих, кто посчитает это сказкой. И напишет он ее за одну ночь, ибо эта ночь, как и каждая предыдущая – уникальна.
    … Последней записью на огрызке можно пугать  всех людей от мала до велика. Ее короткость и твердость внушают страх, воодушевление, и, невольно,  уважение.
    "Я знаю".