1 Мою милицию я поберег Воспоминания капитана

Час назад один идиот, очччень большого калибра, кроме доносов, видно, ничего писАть не умеющий, несколько меня расстроил. И чего-то вспомнил я о милиции. Листая свои произведения, наткнулся на рассказ, который печатался в одной газете 10 лет назад.Тому идиоту я его не посвящаю, потому, что

       Мою милицию я поберёг! Воспоминания "маломерного"капитана

     У Владимира Маяковского в поэме «Хорошо!» есть  строки: «Бронзовые лица, револьвер жёлт. Моя милиция меня бережёт». И бронзовые милицейские лица, и «наган» в жёлтой кобуре видеть, думаю,  довелось многим. Испытать милицейскую заботу – тоже. Но  вот строк «мою милицию я поберёг», да ещё на воде, не написал никто. Я буду первый, хотя мне за мою заботу от милиции досталась всего–то...  одна сигарета «Прима».
    Дело было в 1985 году. Это было время после ВВП - Второго Великого Подорожания цен на бензин, когда литр бензина стал стоить дороже стакана газированной воды с сиропом. У шоферов 20-ти литровая канистра шла уже по 3 рубля, тогда как в 1975 году такая «банка» стоила 1рубль: 5 копеек за литр бензина, при цене самой дорогой газировки во все времена - 5копеек за стакан.
   Моя же лодка «Херсонка» развивала хороший ход, когда в кормовом отсеке было три «банки». При такой загрузке она неслась, как торпедный катер, вся в брызгах, из которых был виден только нос, за что её в «дружеской эскадре» назвали «Антилопа – гну».
   И вот решил я на «Антилопе» забраться в обводной канал, проложенный за северо-восточным берегом Киевского моря. Загрузившись бензином для «Антилопы», и портвейном для себя, взял курс на плотину Киевской ГЭС. Бензин тогда было достать легче, чем приличную мелкомасштабную карту, поэтому вместо захода в обводной канал я сел на мель напротив большого острова в трёхкилометровой запретной зоне. Выхожу, сталкиваю лодку с мели … и под самым берегом того острова вижу маленький причал, и пришвартованную к нему «Стрелу», катер на подводных крыльях. И на борту у него надпись… «милиция – 47». Приехали…
    Ладно, лучший способ защиты – чистосердечное признание. Портвейн – под сиденье, документы – наверх, двигатель – в лодку. Сажусь на вёсла, гребу каяться. В «Стреле» - бронзоволицый старшина с пьяно-блестящими глазами, и молоденький лейтенант, с каким—то виноватым выражением лица. Жёлтого револьвера нет, настроены мирно, документов не требуют. Извиняюсь, спрашиваю, где вход в этот чёртов обводной канал. «Ниже», - лениво отмахнулся старшина. Понятно: он в кайфе, ему - не до меня…
    Где—то ещё с час, в поисках канала, шлялся я уже по Десне. Начало темнеть. Возвращаюсь в Днепр. И тут справа по курсу возникает знакомый силуэт «Стрелы». Мигает бортовым огнём: подойдите. Вновь рокировка «портвейн – документы». Подхожу. «У тебя в моторе сколько сил?», - с места в карьер спрашивает заметно плывущим голосом старшина. «Да 23, думаю, наберётся». «Тяни!» «Кого?» «Стрелу» нашу тяни, к 24-му дебаркадеру, что возле пешеходного моста». «Джентльмены, вы что? Ваша «Стрелка» в два раза больше, плюс подводные крылья. Да моя  «Антилопа» от такого развалится!». «Тяни!»,- настаивал старшина. «Будьте любезны, помогите, - вмешался лейтенант, - завестись даже не можем». При таком кайфе, который поймал старшина, немудрено…
    Удрать, что ли? А если старшина от такой наглости протрезвеет, и заведёт «стреловский» 150-ти сильный двигатель? Ладно. Боже, помоги…
   Когда, зацепив «Милицию – 47» на буксир, я дал ход, моя «Антилопа» просела кормой, точно вздыбленная от остановки на полном скаку лошадь. Казалось, ещё немного, и раздастся натужное, из последних сил «И—И – Го — Го», и лодка от натуги развалится. Но – тронулись. Гребёт мой «Вихрь – М» самым  малым…
   Совсем стемнело. Минут через 40 подходим к местности, именуемой Чертороем. На берегу — костерки. Здесь по ночам  ловили рыбу «лица без определённых занятий». Они решили, что наш медленно движущийся караван нарушает их рыбную монополию. От берега отрываются две лодки «Крым», и несутся к нам. Как приглашение к разборке, на одной лодке зажигается фара и – мне в лицо. Потом – по борту «Антилопы», потом – по борту «Стрелы». Секунда на знакомство, потом фара гаснет, оба «Крыма» выключают огни и стремглав несутся к берегу. Там начинается паника. Костры моментально гаснут. По всему берегу. Понятно: решили, что к ним пожаловал милицейский патруль…
   Дальше шли без приключений. Я следил, чтобы мотор не заглох. Погода была отличная, буксируемые ловили кайф…
    Через два часа, около 23 часов, пройдя около шести километров, подошли к заветному 24 дебаркадеру. Чтобы к нему причалить, пришлось идти против течения. А река неслась во всю: КиевскаяГЭС отрабатывала пиковые вечерние нагрузки. «Антилопа» вновь заржала, к дебаркадеру подходили  по сантиметру. Но - дошли! «Спасибо вам огромное»,- благодарил лейтенант. «Может, потери бензина возместите?» «Да нет его. Старшина заправиться забыл». Понятно, почему он не мог завестись.«Ну, так угостите сигаретой». Лейтенант не курил, зато старшина расщедрился на «Приму»…
   Через неделю вновь встретилась мне «Милиция—47», уже километров на 10 ниже того дебаркадера. Лейтенанта не было, старшина был «весь сосредоточенный», «Стрела» летела стрелой. «Привет, старшина!» – замахал я рукой. Тот, не сбавляя хода, важно скользнул по нам с «Антилопой» взглядом. Он, видно, решил не показывать вида, что его могучую  «Стрелу» два часа двадцать минут могла тащить за собой моя несчастная «Антилопа». А, может, ещё одной «Примы» пожалел, или к гастроному на берегу торопился…
                3 февраля 2005 года