Глава третья ч 2

               

   Я вылез наружу, и передо мной открылась панорама городка, расположенного в ложбине между гор, а слева слышался шум океана. Городок спал и только кое-где горел в окнах свет.
   Заложив лаз, спотыкаясь в темноте о камни, я начал пробираться к городку. Не пройдя и десяти метров, моя рука наткнулась на колючую проволоку. Это был забор. Я нагнулся и обнаружил, что самая нижняя проволока натянута слабо. Тогда я, цепляясь о проволоку и царапая тело, пополз под проволокой. Наконец, это мне удалось
   Еще раз осмотревшись, опять ползком добрался до первого коттеджа и вошел в дверь, которая оказалась открытой. В холле, куда я попал, горел свет. Стараясь не шуметь, я открыл еще одну дверь. Это оказалась спальная. На кровати лежала молодая симпатичная женщина и при свете настольной лампы читала книгу. Я кашлянул. Женщина испуганно вскрикнула и выронила книгу.
   — Не пугайтесь, пожалуйста, я не сделаю ничего плохого.
   — Как вы сюда попали? Кто вы?
   — Я тайный посланник от Мери и Фреда, — приврал я, чтобы быстрей прошел у нее испуг.
   — От Фреда!? — удивилась женщина, — но ведь он же на острове, тем более прошло много времени, как он внезапно уехал и больше не появлялся. Потом лаборатория тщательно охраняется и невозможно тайно попасть сюда.
   — Подождите, вы задали слишком много вопросов, и я затрудняюсь сразу ответить. Для начала давайте познакомимся. Меня зовут Сэм.
   — А я Глория. Сэм, извините, мне надо встать, отвернитесь, пожалуйста, я оденусь.
   Я отвернулся, но на стене висело зеркало, в которое увидел, как Глория скинула ночную сорочку и надела халат. На какой-то миг в зеркале появилась ее шикарная стройная фигура, при виде которой мое сердце сладко заколотилось.
   — Сэм, вы, вероятно, проделали длинный и опасный путь, может хотите с дороги принять душ? - предложила Глория.
   — С большим удовольствием.
   — Тогда проходите в ванную, там найдете все необходимое, а пока будете плескаться, я позову наших сотрудников, и вы нам расскажете все, что считаете нужным.
   Под теплыми струями душа я снял усы и бороду, потом вынул из глаз контактные линзы.
   Выйдя из ванны, я увидел Глорию в окружении молодых мужчин и женщин. Увидя меня, Глория удивленно вытаращила глаза:
   — А где же Сэм? Вас разве двое?
   — Нет, один, — улыбнулся я и, достав дневник Бобби, рассказал все, что со мной случилось. Когда я закончил говорить, мои слушатели стали возмущаться убийством супругов и бармена в отеле, затем начали подходить ко мне, подавать руки и знакомиться. Их было пятнадцать человек и я, конечно, не запомнил имена всех, кроме Гарри. Это был видный парень, примерно одного со мной возраста, и выделялся своим дружелюбием и общительностью.
   — Я предлагаю по случаю прибытия к нам Сэма отметить это шампанским, — предложил Гарри. Все поддержали его, и на столе появились бутылки.
   Находясь в течение семи лет в изоляции от мира, хозяева были очень рады моему появлению, расспрашивали обо всем и говорили красивые тосты.
   — Все равно нам сегодня не уснуть, — сказал Гарри, взяв тетрадь, - давайте коллективно прочитаем, что тут написано, а Сэма я устрою в своем коттедже. Он проделал трудный путь и ему необходим отдых.
   Гарри отвел меня в соседний дом, застелил чистым бельем кровать в своей спальне, пожелал спокойной ночи и ушел.

   Проснулся я, когда уже было утро. В спальню вошел улыбающийся Гарри.
   — Как спалось на новом месте?
   — Отлично.
   — Завтрак готов, я приготовил кофе и яичницу.
   Во время завтрака Гарри делился впечатлениями о дневнике Бобби:
   — Очень жаль Фреда, хороший был парень. Он организовал и создал лабораторию.
   — Это хорошо или плохо?
   — С одной стороны хорошо, ведь эта работа увлекла нас, и мы в этой области сделали много открытий, а с другой плохо, так как мы оказались заложниками сильных мира сего и очутились в неволе.
   — А нравственные проблемы разве вас не волнуют? Из-за секретности погибают люди, а во-вторых, дневник Бобби пронизан тем, что проводимые вами операции идут вразрез с человеческой сущностью и волей Бога.
   — Я часто задумывался над этим, но что делать? Ведь мы здесь, как заведенный механизм, работаем скорей всего по инерции.
   — Ты знаешь, зачем я приехал сюда?
   — Как я понял, ты скрываешься от преследующего тебя ФБР.
   — Не только. Я, как журналист, хочу все предать гласности, чтобы люди увидели и осудили происходящее здесь и на острове, а для этого мне нужны неопровержимые доказательства.
   — Мы говорили вчера на эту тему, и будем помогать тебе во всем. Я даже придумал, как твое появление здесь сделать легальным.
   — И как же?
   — Если не возражаешь, то мы с тобой, говоря шахматным языком, сделаем рокировку, то есть поменяемся. Ты останешься вместо меня работать, а я, пользуясь лазейкой, через которую ты пришел, уйду на волю. У меня там остались жена и дочь, я их семь лет не видел.
   — Но как же, — возразил я, — ведь мы с тобой не похожи, да и в медицине я ничего не соображаю.
   — У нас лучшие в мире специалисты, они сделают тебе пластическую операцию и ты станешь вылитым Гарри. Тем более, что мы с тобой одного роста и одинаковой комплекции. Голосовые связки тоже подрегулируют. А в медицине тебе не надо особенно соображать. Исследования мы ведем в паре с Глорией, а полгода назад работал с нами еще Леон – муж Глории. Он погиб при проведении одного из экспериментов. Так вот, она будет тебя учить, а научишься, будешь ей помогать. Ты согласен?
   — Конечно, согласен. Только еще как-то надо попасть на остров, чтобы иметь документальные видеозаписи жизни пациентов.
   —Очередной рейс на остров запланирован через два месяца. За это время надо хорошенько обдумать, как тебя туда отправить. А сейчас пойдем со мной в медблок. Сегодня, как раз, у нашего начальства выходной, поэтому можно смело сделать тебе санобработку и пластическую операцию. После обеда я проведу тебя по лаборатории и покажу все. А ночью, когда стемнеет, ты проводишь меня и покажешь тайный ход.

   В медблоке меня сразу же положили на операционный стол и сделали укол, после которого я отключился.
   Проснулся лежащим в палате. Лицо было обмотано бинтами, только для глаз и рта были оставлены отверстия.
   — Привет, Гарри, как дела? — поприветствовал меня вошедший в палату Гарри. — Мне сказали, что бинты тебе можно снять завтра, а, пока я здесь, старайся копировать меня и привыкай к своему новому имени.
   Я поднялся с кровати, оделся и мы с Гарри пошли обедать. Обед для работников лаборатории был своеобразным ритуалом. Во время обеда собирались все в кафе и могли пообщаться. Нас с Гарри встретили приветливо, а меня опять забросали вопросами о жизни на воле.

   После обеда Гарри, как обещал, повел меня на экскурсию по лаборатории.
   — Наша лаборатория состоит из трех подразделений, — рассказывал он по дороге к соседнему двухэтажному зданию, - это электронщики, программисты и медики. Сейчас мы идем к электронщикам. Они занимаются изобретением и монтажем электронных систем различного назначения.
   Комната, куда мы зашли, была заставлена различными стендами, станками и электронными приборами. Среди этого нагромождения работали двое парней: один паял какую-то электронную плату, другой что-то вытачивал на станке. Мы поздоровались, они молча кивнули, продолжая работать.
   — Это Пит и Ник, сейчас они работают над изготовлением более совершенного компьютера для пациентов и, как специалисты высшего класса, способны в этой отрасли изготовить все, что угодно. Это фанатики от электроники. Они могут днями и ночами без отдыха что-то конструировать. А вообще-то все мы здесь фанатики. Нас фактически держат в заключении в отрыве от всего мира, а мы молчим и продолжаем работать. Не будем им мешать, пойдем дальше.

   Мы поднялись по лестнице на второй этаж и вошли в одну из комнат. Там за столом сидела Глория и что-то рассматривала на экране монитора.
   — Оба Гарри пришли, — приветливо заулыбалась она, увидев нас.
   — Мне еще предстоит быть Гарри, - ответил я, - и стремлюсь им стать.
   — Вот тут вместе с Глорией тебе и предстоит вместо меня работать, — разъяснял Гарри. — Мы занимаемся здесь расшифровкой и изучением биосигналов, исходящих от головы к остальным органам. Также исследуем биосигналы, идущие от органов к голове. Это необходимо для того, чтобы в дальнейшем искусственно генерировать эти сигналы и тем самым более эффективно управлять нашими пациентами. Расшифрованные сигналы мы группируем в файлы и вводим в память компьютера. Сейчас мы уже знаем наборы команд головы необходимых при ходьбе, беге и сне. Эти команды мы снимаем как с живых людей с помощью приемных браслетов, так и с отделенных голов пациентов.
   Только сейчас я увидел, что перед Глорией на стенде стояла живая человеческая голова, и по моей спине пробежали холодные мурашки.
   — Более обстоятельно обо всем, — продолжал Гарри, — расскажет тебе Глория в процессе работы, а теперь я покажу тебе гордость всей нашей лаборатории — компьютерный центр, где трудятся наши программисты.
   Мы вошли в комнату, заставленную компьютерами и какими-то незнакомыми мне приборами, на которых работали два парня с длинными волосами и серьгами в ушах. При виде нас они приветливо поздоровались и подошли к нам.
   — Вот я вожу Сэма и показываю лабораторию, — сказал Гарри.
   Я начал вспоминать и вспомнил: одного из парней звали Кларком, другого Эдом.
   — Сэм, — обратился ко мне Эд, — если хотите, мы можем сделать вам на память полную фотографию вашей личности?
   — Любопытно, а что это такое? — спросил я
   — Это, записанная на компьютер ваша личность в данный момент времени. Она отображает всю вашу память, знания, опыт, мировоззрение, психику и вообще все, свойственное вам. Не бойтесь, это не опасно. Садитесь вот сюда в кресло, сейчас я надену вам на шею браслет и подсоединю его к компьютеру. Теперь закройте глаза и представьте, что сидите на берегу моря, плещутся волны и летают чайки.
   Я подчинился, и тут заиграла тихая успокаивающая музыка. Мое тело вдруг все обмякло, наполнилось теплотой, и я не заметил, как уснул.
   Разбудил меня Гарри, снимая с моей шеи браслет. Я взглянул на часы, проспал я около 10 минут.
   — Мы просканировали с помощью компьютера все участки вашего мозга и данные записали в память компьютера, - проинформировал меня Кларк, — сейчас эти данные сравним с оригиналом, то есть с тобой.
   Эд включил какой-то аппарат, и тут появился, сидящий прямо в воздухе, парень, он спал. Я пригляделся внимательно и узнал в нем самого себя.
   — Это ваш голографический портрет, — пояснил Кларк, — сейчас мы его разбудим, а ты встань вон в тот угол, чтобы он тебя не видел.
   Я отошел, а Кларк взял микрофон:
   — Сэм, проснись, запись кончилась.
   Тут мой двойник открыл глаза, встал, потянулся и заговорил моим голосом:
   — Как хорошо поспал, просто прелесть. Что, вы уже кончили записывать?
   — Да, закончили, — ответил Кларк, — мы твою запись покажем тебе завтра, а сейчас расскажи нам, что делается за забором этой лаборатории. Какие фильмы идут, какие сейчас женщины и вообще все, что тебя волнует.
   Тут мой двойник начал рассказывать такие вещи о себе (т.е.обо мне) и своих амурных приключениях, да так привирая, что мне за него (т.е. за себя) стало стыдно. Его послушать, так он половину Америки перетрахал. Эд будто бы прочитал мои мысли и прошептал:
   — Не бойтесь, лишнего он ничего не скажет, ведь это же вы сами.
   А моего двойника понесло. Он начал рассказывать то, что я уже давно забыл: рассказал о матери, как она меня наказывала, об отце, который был летчиком и брал меня в полеты. Потом вспомнил первую мою любовь, да так, что сердце мое ностальгически защемило. Как все-таки полезно бывает посмотреть иногда на себя со стороны, — подумал я. Сколько бы он проговорил, неизвестно, если бы не вмешался Гарри:
   — Сэм, кончай, нам пора идти дальше.
   — Да-да, пошли, — ответил мой двойник.
   Кларк нажал какую-то кнопку, и двойник исчез, потом отдал мне дискету.
   — Вот тебе запись и храни ее. На чехле я записал сегодняшнее число, месяц и год. Пройдет много лет и тебе вдруг захочется пообщаться с собой теперешним, тогда вставишь эту дискету в компьютер с лазерной голографической приставкой и с биодекодером и начнешь беседовать. Поверь, это будет интересная беседа, ведь с годами изменятся твои взгляды на жизнь, а на дискете ты все такой же 28-летний. Вы будете спорить о смысле жизни, и каждый из вас будет прав.
   Я поблагодарил Кларка с Эдом, и мы с Гарри отправились дальше.

   В соседнем трехэтажном доме в вестибюле мы переоделись в стерильные костюмы, а рты закрыли стерильными повязками.
   — Это необходимо, чтобы уберечь наших пациентов от микробов.
   Войдя в одну из дверей, мы оказались в операционной. За операционным столом стояли четыре человека и делали лежащему на столе человеку какую-то операцию.
   — Сейчас, смотри, они этому парню ампутируют голову.
   Мне вдруг стало жутко, хотя имел крепкие нервы, но на такое смотреть не отважился, ведь обезглавливание с давних времен в нашем сознании ассоциируется с убийством.
   — Давай лучше в следующий раз, — попросил я.
   Гарри улыбнулся и понимающе кивнул головой.
   — Тогда пойдем в хранилище голов.
   Гарри открыл массивную дверь, и мы спустились в подвальное помещение.
   — Воздух здесь тщательно фильтруется и кондиционируется. Следят здесь за порядком Кларк и Бэби, они муж и жена. Их обязанность поддерживать жизнедеятельность голов.
   Кругом были расставлены стелажи, на которых хранились стеклянные банки, внутри которых, в жидком растворе, находились человеческие головы. На каждой банке была этикетка с номером.
   — А нельзя их просто заморозить? — спросил я, — как практикуют сейчас некоторые ученые, замораживающие больных, болезни которых современная медицина не умеет лечить, для оживления в далеком будущем.
   — Наши специалисты в этот метод не верят, потому что тело состоит из различных по плотности тканей и жидкой субстанции. При заморозке образуются неравномерности, которые вызывают внутренние напряжения и разрывы тканей. Тем более, головной мозг - нежнейшее творение Бога. Тут едва тронешь, как все пойдет насмарку, и не восстановишь.
   Мы вышли из подвала и поднялись на второй этаж. Здесь стояли стенды, на которых были установлены человеческие головы. Каждый стенд состоял из подставки для головы и подходящих к ней различных трубок и проводов.
   — Это система кровообращения, - показывал Гарри, подойдя к одному из стендов, — это дыхательная система, а этот кабель - отвод от среза спинного мозга. На стенды Кларк с Бэби регулярно приносят головы для проверки их жизнедеятельности и, проверив, вновь уносят в хранилище. Мы с Глорией тоже берем головы из хранилища и сравниваем биоимпульсы от различных ампутированных голов с биоимпульсами живых людей. Интересно, что эти головы иногда дают команды несуществующему телу. Мы наблюдали команды: "Пошевелить ногой", "Пошевелить рукой", "Переварить пищу". А вот, описанная в дневнике Бобби, голова Элвиса Пресли.
   — Так это она Фреда перепугала?
   — Я думаю, он бионаркоманией истощил свою нервную систему и у него была просто галюцинация.
   Затем Гарри привел меня в палату, в которой стояли кровати с больными, как в обычной больнице.
   — Это лежат пять пациентов с вновь пришитыми головами, - на койках лежали люди с безжизненными выражениями лица. — Наши хирурги ради эксперимента вернули головы этим пациентам и больше не хотят делать эти операции. Потому что все они, как зомби, не реагируют ни на речь, ни на прикосновения и, естественно, не могут сами себя обслуживать.
   Тут один из них потянулся и издал какой-то странный, дикий звук:
   -Ы-ы-ы!
   Гарри привел меня еще в одну палату. На койках лежали люди в водолазных шлемах, их было шестеро.
   — Этим пациентам совсем недавно была произведена операция ампутации головы и у них заживает культя. Как заживет, мы отладим их программы и 5 августа отправим на остров к Мери и Боби.
   Я с интересом начал рассматривать описанных Бобби людей с ампутированной головой. На вид такие же, как и все, если бы... Тут меня осенило.
   — У меня идея, — обрадовался я пришедшей мысли, — можно попасть на остров вместо одного из пациентов, если надеть на голову такой же водолазный шлем.
   Гарри покачал головой.
   — Опасно, очень опасно. Если узнается, то тебя и некоторых из нас ждет смерть.
   — Тогда как же добыть компроментирующие материалы?
   -Я с тобой согласен, но необходимо все тщательно продумать, обсудить со всеми и подготовить.
   На этом наша экскурсия по лаборатории закончилась.

      продолжение см.:http://www.proza.ru/2016/01/24/2203