Замок без привидений. Глава 26. Молитва просветлён

Глава 26.

Молитва просветлённого
и
человек в мундире.

Он ждал следующей встречи, хотя о ней не было сказано ни единого слова. Король пошёл на поправку, и Он был доволен. Машине нравилось лечить белковых. Как, что-то может нравиться машине? А вот... После отъезда выздоровевшего монарха Он даже заскучал. И вот они увиделись снова. Небольшой кортеж,  состоящий из крепких вооружённых мужчин, пробился к его только что возведённым воротам. Король рисковал, отправляясь в такое непростое путешествие. Всю степень этого риска Он оценил, когда из крытого возка вышла женщина, бережно поддерживаемая служанкой. Король подъехал к воротам, где его уже ожидали отправленные ему навстречу боты. Маленькие помощники были починены насколько это вообще возможно в таких "первобытных" условиях, но всё равно - подспорье.
- Ты мне нужен, - сказал человек, глядя в мигающее зелёными световодами "лицо"  привратника.
- Проходи, - ответил Он "устами" бота. - Помогу, чем смогу.
Кортеж втянулся в огороженный от нашествия нечисти двор. Не сказать, чтобы клыкастые монстры были ему страшны, но постоянно путались под ногами ботов и... раздражали Его.
Когда король объяснил причину, что поудила его отправиться в столь небезопасный вояж, Он долго молчал.
- Веди её. Ты знаешь куда. Я сделаю всё, что в моих силах, но ты должен понимать - я ничего не могу гарантировать.
- Мои медикусы только разводят руками. Они бессильны. Ты наша последняя надежда.
Он промолчал. Тогда ему нечего было ответить. После, когда Его знания человеческой анатомии и физиологии принесли свои плоды, провожая, цветущего от счастья, короля Он спросил:
- Ты соблюдаешь нашу первую договорённость?
Монарх омрачился.
- Я ищу. Поверь, ищу неустанно.
- Но ты так никого и не отыскал. - Это было утверждением. Машина вдруг ощутила странную горечь. - Прошу тебя, не останавливайся. Без живых я не смогу покинуть твой мир, человек.
- Я не сдамся, - приложил руку к сердцу король. - И я обещаю тебе, что если мне не хватит моей жизни, дело продолжит...
...Гронб больше не лютовал, в стальные тиски, зажав рвущуюся наружу ярость. Людей было мало, а так бы он пошумел. Но сейчас, после дурацкой выходки инквизитора, дела, что и раньше шли неблестяще, приобрели совсем уж печальный окрас. В очередной глубокой норе, где он отсиживался, подозревая, что его разыскивают отнюдь не злые кредиторы, он дырявил лютым взглядом карту окрестных земель и время от времени зло шипел на слепошарого Зумбу, чтобы он не позволял гаснуть яркому белому огоньку под потолком.
- Тебе хорошо, ты ни хрена не видишь, но я-то без света как?.. Поддай яркости! Тьфу, дебил. Убавь теперь. Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибёт.
Гронба бесило всё, но больше всего - и в этом он бы не сознался, даже под пыткой - его выводило из себя собственное тупоумие. Да-да, в выражениях по отношению к себе он сегодня не стеснялся. Правитель Фальбурга, Мира и, чего-то ещё, что существует за гранью видимого!.. Ага, как же!?. Его переиграла кучка безграмотных наёмников, никчёмных порождений этого примитивного, отсталого во всех отношениях мира. Хорошо, пусть не только они. Пусть массу его времени отняла борьба с разномастными охранительными структурами государства. Пусть!.. Этим, вероятно, можно было бы оправдаться, но проигрыш, - именно, проигрыш! - разношёрстному сброду у-у-у... Не было оправдания Гронбу. Во всяком случае, он его для себя не находил.
- Зумбу, мохнатый ящер, чтоб ты облез и неровно оброс! Гаси светильник! Кому говорю? Вот так хотя бы...
- А я мохнатый?.. с некромантом творилось, что-то странное, но за горой свалившихся на него забот Гронб ничего подобного не примечал.
- Ой, заткнись уже... - начальник гофрировал свою не симпатичную мордашку и злобно скалился. - Итак, где мне их ловить?
Понятно было, что обращённый проклёвывал собственную плешь в поисках ответа на вопрос: что ему делать с этими, свалившимися на его несчастную голову, партизанами? А ведь ещё же был и пацан. Ох, пащенок. Вот его-то из поля своего зрения теперь вообще выпускать нельзя иначе... Иначе выходило, что все его заговоры, интриги, предательство, убийства... э-э-э... хлопоты... м-да... и даже кораблекрушение; то есть, собственно, последнее столетие его жизни попадало коту под хвост. И это была удручающе кислая реальность его бытия. Не-ет, нельзя их упускать. Даже если пацана у них заберут... Ведь везли же его семью под солидной охраной, когда он организовал почти удавшееся покушение. Стоп! Растревоженный, даже больше - взбаламученный разум интригана вдруг осветился светочем некой, не посещавшей за не надобностью идеи. А куда, собственно их везли? Куда!? Ну то, что для начала в Фальбург - понятно. А дальше? Неужто до скончания своего длинного века они должны были быть гостями короля?
Король!!! Ещё одно неизвестное в этом непростом уравнении. Какова роль монарха в этой истории Гронбу, на все его старания и возможности, выяснить так и не удалось.  Было похоже, что причина такой его вовлечённости в это дело вообще известна только ему одному. Да, дьяволов рог ему в печень, если бы не прогнивший до самой задницы Мухс, он бы вообще ничего не узнал!
Не-ет, его величество не простодырый альтруист. Тут  что-то иное.
Гронб сжал свою уродливую голову чудовищными лапами. Ответ был, где-то совсем рядом. Он его чувствовал мозгом, печенью селезёнкой, если у него ещё осталась селезёнка. Откуда король вообще узнал об этом пацане.
Опа! Вот оно... Гронб зажмурился до выступившей слезы. Не мог, никак не мог король узнать о нём. Он узнал О НИХ!.. Он узнал о семье!!! А от кого? Ответ был хоть и невероятный, но единственный. Король узнал об этом семействе от НЕГО! От того, кого он сюда и "уронил".
Корабль!.. Он уцелел. Он... он выжил. И не просто выжил. Но и сподобился наладить общение с сильным мира сего.  Ка-ак, чешуёй он обрасти, сидя на одном месте, как квочка... будучи машиной!.. Пусть высокотехнологичной, пусть квазиживой, но машиной, лишённой сознания железякой!.. Нет... Нет-нет-нет и нет... Этого не может быть. Неужели он...
- Хватит! - заорал он, напугав даже Зумбу, отчего хвост монстра стал ещё мокрее. - Хватит глупых фантазий.
Гронб тяжело, надрывно дышал. Он боялся.
- Но шанс... Шанс всё ещё остаётся. Ведь кровь... - и тут он осёкся.
Взгляд, который он устремил на притихшего некроманта, было совершенно невозможно истолковать, столько всего в нём оказалось намешано. Однако в одном можно было быть уверенным - Гронб начал терять рассудок. Пламя потаённого безумия, до того лишь тлевшее, где-то в чернильном, угольном мраке его души, впервые пробилось наружу. В углу мелкой полумёртвой от страха мышью притаился вурдалак, почувствовавший что-то впервые с тех пор, как благополучно окочурился. Это ему передались острейшие эмоции хозяина. И теперь Зумбу до мокрых штанов, если бы он их носил, боялся, чтобы Гронб, на счастье некроманта, утративший способность ясно мыслить, не прозрел и не увидел... Нет, об этом лучше даже не думать, дабы не искушать божество или просто не сглазить. Пусть у него сейчас нет глаз, но ведь он, Зумбу, оказался хитрее этого громилы и он... Не думай, не думай, не думай... Там, в лесной хижине Гронб если и не догадался, то уж точно заподозрил. Так зачем укреплять его в этом подозрении. У каждого игрока в игре, где ставка - жизнь, должны быть свои козыри в рукаве.
Гронб тихо и зло застонал.
- Я теперь точно знаю - бог существует, - выдавил он из себя. О, как! Вот это поворот! - Но почему-то... Подавиться мне бесовым хвостом, если я знаю почему! ...этот гнусный старик надумал играть на другой стороне. Почему не на моей!? - он задрал морду к дощатому потолку. - Чем я плох? Я умён. Я гениален. Я практически безгрешен!!! Убийства? Да, совершал. Но ведь не чаще, чем другие. Хорошо. Пусть будет немного чаще. Но ведь только потому, что я долго живу.  Разве я виноват, что Ты... Ты! Вот лично и персонально - Ты, - он попытался проткнуть потолок кривым когтем, - наделил меня столь продолжительной жизнью. Не скажу, что это мне поперёк шерсти - это было бы неправдой, а я слышал... так, краем уха, что при молитве, говорить неправду нехорошо. Это всё равно, что в детстве втайне от мамы воровать по ночам конфеты из шкафа. Ну, может быть чуть-чуть хуже. Не знаю, - он развёл лапами, - конфеты я воровал,  а молиться, ещё не пробовал. Хотя бы это должно быть поставлено мне в зачёт. Та-ак, одним плюсом мне больше. Теперь дела должны пойти. Короче, есть серьёзная тема... Нет... не так... Да понимаю я, что слегка перегибаю палку. Но ты Всемогущий и Всепрощающий обязан учесть, что у меня нет ровно никакого опыта общения с тобой. С чего ж начать? - массивный язык Гронба, уже начавший раздваиваться на самом кончике, лихорадочно облизнул пасть от уха до уха. - Ага... Для начала я построю в твою честь храм! Большой... Два... храма... Хорошо - три... и все большие... очень. Помогать не прошу. У тебя таких просюнов до едреней фени. Прошу пособить с просверком мысли. Тебе даже напрягаться не нужно - сам всё сделаю, если допетрю как и что. Ну-ка, - он снова зажмурился, - помогло - нет?
В логове повисла тишина такая глубокая, что по дури залетевший сюда комар устыдился громкости своего звона и скромнейше уселся на вывернутый нос вурдалака. Тот ту же слизнул его, но тихо, без чавканья. Сама природа, казалось, затихла в томительном, вытягивающем жилы ожидании. Гронб впервые в жизни ожидал божьей милости, и она была ему явлена. Жёлто-красные на выкате буркалы монстра резко распахнулись. Две-три секунды он ещё молчал, переваривая осознанное, а потом сложил милые свои лапки на массивной груди и умиротворённо сказал:
- Теперь я знаю главное. Карту мне! Ах, ну да... она же передо мной. Зумбу, двигай сюда свою липкую чешуйчатую задницу. Не мычи - вурдалаки помогут. Хотя... Хватит! - рявкнул Гронб. - Хватит строить из себя беспомощного слепца. Я уже догадался, что ты скотина зрячая. Пока я не понял, как именно ты видишь. Но то, что видишь для меня больше не секрет. Так что пошевеливай хвостом, рептилоид. Э-э... нет. Сначала дуй на воздух и промой свой липкий отросток. Разит от тебя, спасу нет.
Зумбу, тихонько ругаясь, поплёлся вон, а перед ним кривобоко пополз один из его ручных питомцев. В спину ему уставился, будто прицелился симпатичнейший господин Гронб, только что обретший бога в душе и сам мечтающий стать, кем-то вроде него. "Так-так-так, - едва слышно шептал он. - Вот, значит, как ты мир обозреваешь. Интересно, интересно..." И с усмешечкой нехорошей, от которой избушка разом выстыла, вернулся он к рассмотрению подробнейшей карты, где самое большое место занимало отвратительное грязно-коричневое пятно с надписью-пауком: "Чёрные Дебри".
- Отсюда нечисть поползла. Отсюда...  Но места слишком уж обширны, так, где точно ты можешь быть... мой генетический брат? Зумбу!? Хорош охвостье поласкать, ползи сюда лягушачий недокрокодил. В твоих краях ведьмы водились, ы?.. Ну хоть бы одна?
Зумбу, всунувшись в щель между дверью и косяком, бодренько закивал башкой и почти радостно замычал:
- Были-водились... И не одна, а целых две. Правда, жили порознь и не по соседству. Далековато то-бишь. Почему-то недолюбливали они друг друга.
- Зат-кнись... - раздельно проговорил Гронб. - Просто скажи мне, ты знаешь, где их берлоги?..
Некромант втащил в хижину своё начавшее раздуваться тело и радостно закивал...
... - Как он получилось, - разъяснял дровосек одной блондинистой лекарше, - с юристами-то...
Дело происходило в подремонтированной гостинице уже вечерком при свечах, вине и камине. Наконец бродяги обрели хоть какой-то покой вот и беседовали за жизнь, наслаждаясь ею в мере полной.
- Траффи, в ажиатации от подлости инквизитора и от количества недоброго люда, разошёлся - не удержишь. И в минуту особого задора отправил двух мужичков с топорами ровно в сторону опрокинутого стола, за которым хоронились рыцари законов, уложений и гусиных перьев. И как раз этот... Как его там?.. Песьць... Ага, он... подгадал чтобы нос из-за баррикады высунуть. Тут у меня в голове, словно молния сверкнула. Я, если честно, собственно и не понял, что делаю, просто схватил этих порхающих голубков за шиворот и головами - тресь! А пропылённый судейский клещ подумал, что я их безвозмездно оберегаю, вот в знак своей благодарности и вцепился в бедолагу эдила, как блоха в собачью шерсть.
- Хороша благодарность, - вступил Трабль, не особо, правда, огорчаясь, просто констатируя факт, - "фирма работает из тринадцати процентов". Грабёж! Хотя, - он с удовольствием отхлебнул прямо из бутылки, - мы заработали столько... Траффи, сколько мы там заработали, если в цифрах?
Предводитель лихих охотников с неохотой поднял лицо из полуобнажённых грудей одной из близняшек.
- Ума не приложу, как вы их различаете? - нарисовалась Стана, водружая на стол ноги, где уже покоились ножки разомлевшего младшего экспедитора.
- Это уже два вопроса.
- Траффи, не будь занудой, - Трабль горел желанием знать, а тут, понимаешь, опять петля в сторону.
- Даже после уплаты судейским кровопийцам сумма нами настриженного будет ровняться доходу за три особо урожайных года. Господа, мы богатые люди. Можем запросто бросать наше непростое дело. Я, кстати, об этом уже серьёзно подумываю, - и он снова утонул в двух великолепных холмах.
- А мне так и не ответил, мужлан, - лекарша закинула руки за голову. - Хорошо. Очень хорошо, но... нам нужно поговорить.
Вот ведь язва! Ловцы старательно отводили от неё глаза. Прак весь ушёл в процесс разглаживания своих вихров и многозначительного почёсывания носа. Даже огонь в камине заиграл озорнее и полыхнул ярче, чтобы только отвлечь белобрысую зануду от серьёзного "базара за жизнь". Но совершенно неожиданно у лекарши объявился союзник, даже - два. Тулли? М-да, совместные действия дамочек после небольшого Рейнгольдова конфуза ватага как-то не предполагала. Но истинное удивление поразило их после вступление во взрослый разговор десятилетнего плюгавца со сложной судьбой и заковыристым характером.
- Про меня, тётя Стана? - он шмыгнул носом. - Это нужно, а то дядя Прак на меня смотрит, как-то странно. А дядя Трабль вовсе не смотрит. Боится, наверное. И дядя Траффи боится. И дядя Колумбэ...
- Я не боюсь! - излишне резко вскинулся дровосек. - Я так... опасаюсь.
- И я опасаюсь, - с некоторым напряжением в голосе признался Рейнгольд. -  Я тебя не чувствую, так же как и того другого.
О случившемся с ним казусе молодой маг пусть и с большой неохотой  всё-таки рассказал коллегам во время починки гостиничных окон и дверей. О чём-то же нужно было трепаться. А тут такая занимательная для других тема.
- Кто вы вообще такие? То, что вы имеете между собою нечто общее, для нас более доказательств не требует. Но с такими чародеями я не сталкивался. Да и не будет, наверное, преувеличением сказать, что никто из ФАКа - тоже. Маги способные укротить электричество... ф-фу... Ни в одном историческом труде не упоминаются. Да что там - о них и намёка нет. Их существование вовсе не предполагалось нашими мудрецами. А я с таким перцем нос к носу... У меня до сих пор искры по позвоночному столбу бегают и противно щекотят. И лодыжки ноют.  Это ты уже меня при спасении - за что тебе, конечно, полный респект - но нельзя ли было, как-то нежнее, что ли?.. Мне на моих ногах ещё ходить... бегать... кхгм... уже вряд ли...
Лон смутился и даже покраснел.
- Извините, я ещё не научился. Я ведь совсем недавно... Ну, это самое...
Тулли потрепала его по голове:
- Ничего, малыш, ничего. Дяде Праку маленькая взбучка не повредит, - и глазами прижгла коротконосого негодника, который вдруг сильно заинтересовался какой длины бороду ему отрастить или, быть может, вообще сбрить её на хрен!? - Лучше скажи: кто-нибудь... мама или папа у тебя умели так же, как ты?
- Осьминьжку выпускать? Нет. - "Осьиножка!" Вот как Лон назвал этого перепутанного самим собой монстра. Взрослые не смогли сдержать улыбок. - Папа ничего такого вообще не умел, а мама... мама научилась двигать предметы... небольшие. Шариками без рук жонглировала. Было смешно.
Рейнгольд в задумчивости придавил зубами нижнюю губу: что выходило?.. Отец мальчишки магией не владел совершенно, а мать была слабым телекинетиком. Хм, а ведь он её проверял и ничего. Совсем ничего.  Прак свою силу знал, как знал и собственную чувствительность к любым магическим проявлениям, а тут... Жизнь только, что наглядно доказала ему - собственно, не в первый уже раз, - что о магии он знает далеко не всё.
- Так кто же вы? - повторила вопрос Тулли.
- Нет, не так, - встрял Колумбэ. - Не такой вопрос надо задавать. Ни кто он такой, а откуда он? Откуда ты, малыш? Ты знаешь? Может, родители тебе чего говорили? Я глаза твоей матери никак забыть не могу. Нету у людей таких глаз. Не бывает их... Значит, вы... это... не местные, в общем.
Лон потупился.
- Вы хорошие, - сказал печально. - Вы все хорошие, но вы мне не поверите.
- Ты попробуй, - Стана присела возле него. - Попробуй, Лон. Может... может и поверим.
Мальчишка тяжело вздохнул и, смелости набравшись, огорошил не совсем благородное собрание откровением:
- Папа говорил, что мы от туда, - и пальцем показал на потолок.
- С чердака, что ли? - не въехавши в ситуацию брякнул Траффи.
- Сам ты с чердака свалился, - рубанула лекарша.
- Ну было единожды, - надулся охотник. - Чего постоянно попрекать?
- Вы с неба? - высказал слабую догадку Трабль. - Неужто ангелы!? Больше-то вроде оттуда падать некому... или я священную книгу Бытия Создателя неправильно понял?
- Угу, - Лон говорил едва слышно, - мы с неба. Со звезды. Только мы не ангелы. Люди мы, только... только другие.
- С какой звезды? - Кажется, этот вопрос задали все хором.
Мальчишка смотрел на них беспомощно, едва ли не затравлено.
- Дядьки и тётки, чего вы ко мне пристали!? Мне десять лет! Чего я вам могу рассказать про астромию!?
- Астрономию, - поправил его Рейнгольд. - Не реви, Лон. Не знаю как все остальные, но я тебе верю. Это, по крайней мере, мне хоть что-то объясняет.
- И я верю, - спокойно сказал Колумбэ и протянул пацану яблоко. - Трескай вот. Что-то такое и должно было быть. Только у нас у всех мозгов не хватало, чтобы такое предположить. Да и сейчас не хватает, чтобы осознать. Просто принимаем на веру ради сохранения здравомыслия. Иначе нам до фольбургской богадельни один маленький шажок. А кто тебя убережёт, ежели мы умом в недальний путь дружно тронемся?
Трабль  и Траффи отмолчались, сначала будучи, как громом поражённые. А после, мужчины разумения практического, они тут же принялись обмозговывать старую ситуацию в свете нового факта.
Лон же решил, что если уж он занялся просвещением этих необразованных взрослых, то святое это дело надо доводить до конца, даже против их воли.
- Поэтому мама и говорила мне, что я обязательно должен добраться до Сердца Дебрей. Потому что этот замок, он и не замок совсем.
Его уверили, что об этом они как-то и сами умишками дошли.
- Но вы не знаете ЧТО он на самом деле.
Пришлось в бессилии разводить руками. Действительно, откуда бы им знать? Собственно и сам Лон ничего не знал, он только повторил слова своего отца:
- То, что в вашем мире называют Сердцем Дебрей - это корабль и... мой брат.
Тулли Ори поднялась на ноги несколько неуверенно с простительной дрожью в голосе вопросила коллег и бессовестно скалящуюся вселенную:
- Дамы, господа и... весь Мир, по-моему, у кого-то из нас крыша всё-таки поехала.
Ответом ей было глубокое вселенское молчание. Как-то никто не припас слов на такой непредвиденный случай.
- Может, того... вина хлебнём? - заторможено предложил Колумбэ, просто для того чтобы разморозить ситуацию.
Его поддержали без особого энтузиазма и не очень дружно, но всё-таки. И тут дверь распахнулась. На пороге гостиницы вырос мужчина лет средних с официально подстриженными усами и в мундире Оберегающих Трон.
- Младший экспедитор Тулли Ори находится здесь? - Он колюче оглядел и без того обалдевшую публику. Взгляд его перебрал всех присутствующих дам, от чего многие из них поёжились, и безошибочно остановился на чародейке. - У меня послание для вас, сударыня. Где мы можем поговорить... без посторонних?