В прошедшем времени. Часть 2

   Последующие несколько дней Егор помнил урывками – сказались истощенный организм и шок от пережитых событий. Аппаратура  в медблоке базы с неторопливой чуткостью вернула его к жизни, а последующий крепкий сон окончательно прогнал из сознания остатки недомогания.
   В зале управления царила приятная прохлада. Еле слышно гудели установки климат-контроля и сопроцессоры управляющего компьютера.  Несколько стереомониторов выдавали устойчивую картинку внешнего периметра – занесенную песком панораму, на которой просматривались уступы маталлопластиковых бастионов периметра.
   Егор опустился в кресло, поставив на край дугообразного пульта пластиковый стакан с эрзац-кофе.
 - Доброе утро, сэр! – тут же отреагировал компьютер.
- А сейчас утро? – спросил Вершинин и отхлебнул кофе.
- Восемь часов двадцать минут утра. На базе действуют двадцатичетырехчасовые сутки по стандартному земному эталону. Сэр, требуется подтверждение ваших полномочий – необходим личный кодон.
 Егор снял с шею цепочку с пластиной чипсета, в которой были прошиты личные данные, и вставил в приемное гнездо.
По экрану побежали строчки.
«Лейтенант Егор Вершинин, врач-специалист медицинской службы, личный номер У-637735, 123-ий орбитальный госпиталь Военно-космических сил».
- Полномочия подтверждены! На данный момент вы единственный офицер на территории базы.
Егор лишь покачал головой и спросил:
- Когда поступали последние директивы  командования?
- Единственная директива поступила двести шестьдесят семь лет два месяца и восемнадцать дней назад, сразу после введения базы в эксплуатацию и активации всех систем.
- Поставленные задачи?
- Быть в готовности к приему и восстановлению поврежденной  планетарной и космической техники?
  Егор вздохнул – время не значило для боевого кибернетического интеллекта ровным счетом ничего. Его просто не существовало для электронного разума. Чего нельзя было сказать о Вершинине – тоскливое чувство одиночества зародилось в душе. Он постарался прогнать его, вспомнив о странных всадницах. Картина распростертых на песке телах вызвала смутные чувства – Егор ощущал чувство вины. Хотя, не вмешайся в тот момент управляющий компьютер базы, неизвестно как бы развернулись события.
- Что известно о людях, напавших на меня?
- Планета колонизирована.
Вершинин поперхнулся кофе.
- Поясни!
И через мгновение добавил:
- Всю имеющуюся информация по колонизации планеты на экран!
- Команда принята!
Ровные строчки побежали по широкому экрану.
 Какое-то время Егор, нахмурившись, читал текст. Затем, откинувшись на спинку кресла, задумался.
  Поразмышлять было о чем.
Сто восемьдесят шесть лет назад на планету опустился колониальный транспорт. Вернее, потерпел аварию  - назвать это посадкой было невозможно даже с большим натягом.
Компьютер выдал видеофайл, снятый аэроразведчиком.  Огромный кратер, выбитый ударом потерявшего управление транспорта. Обломки разлетелись на километры, некоторые горели, выдавая клубы черного дыма. Прибор парил на высоте полутора километров, но даже на этой высоте счетчик Гейгера выдавал заполошную трель – уровень радиации был предельно высоким.
  «Видимо, реактор оказался поврежден, - размышлял Егор. – Удивительно, что не произошло взрыва».
   Из истории освоения дальнего Космоса Егор знал, что на колониальных транспортах обычно находятся от тридцати до пятидесяти тысяч колонистов, погруженных в длительный низкотемпературный сон. А так же запасы материальных средств, техники, материалов и всего необходимого для создания современного общества в новом мире. Транспорт опускается на планету, кибермеханизмы возводят первичное убежище и пробуждают людей. А дальше колонисты уже сами решают как действовать.
  Причина, почему случилась авария, теперь так и останется неизвестной.
Управляющий компьютер ремонтно-восстановительной базы некоторое время отслеживал действия вновь прибывших, запуская аэроразведчиков.
 Не обнаружив в действиях никакой угрозы, компьютер поместил информацию в архив и прекратил наблюдение. Но и того, что удалось отснять, хватало, чтобы получить общее представление о людском сообществе.
   Судя по всему, большая часть колонистов погибла при ударе о поверхность, так и не осознав собственную смерть. Другая  осталась цела, но получила смертельную дозу радиации. Последующая лучевая болезнь унесла еще немало жизней.  Но какая-то часть людей все  же выжила, претерпев определенные мутации.
   Егор вновь пробежал взглядом текст.
 Да, так и есть. Правда, данные устарели на несколько десятков лет.
   «Людское сообщество насчитывает приблизительно от шести до восьми тысяч человек, разделенных на несколько кланов, проживающих раздельно. Уровень жизни – примитивный. Технических средств не обнаружено. Особенность – соотношение женщин и мужчин приблизительно восемь к одному».
 Вершинин лишь покачал головой – его догадка о генетической мутации оказалась верна. Налицо явный матриархат и, видимо, обязательная полигамия для поддержания минимального числа мужчин.
  Людской анклав скатился до уровня родоплеменного строя. Регресс и полная утрата знаний сделали свое дело. То, что человечество накапливало столетиями, было утрачено в течение одного поколения. Затерянные на забытой планете люди забыли, что когда-то пришли из глубин космоса. Слепые суеверия взяли верх, поклонение выдуманным богам стало основой жизни, а знахарство  заменило науку. Но, тем не менее, люди все же пользуются остатками забытого прошлого – откуда-то ведь берется оружие. Значит, еще существуют какие-то смутные воспоминания, передающиеся из поколения в поколение – о запретном месте, где можно найти странные, но очень полезные вещи.
   Какое-то время Егор сидел, погрузившись в раздумья. Пример с разбившимся колониальным транспортом можно было заносить в учебники, когда воля случая перечеркивает жирным крестом не только поколения нынешние, но и длинную вереницу поколений еще не родившихся.
Ровный голос киберсистемы прервал размышления.
   - Сэр, мне необходимо доложить вам оперативную информацию.
- Слушаю!
- За последние четверо суток наблюдается аномальная активность в людском сообществе. Концентрация людей в одном месте достигла несколько тысяч человек. Подобного не фиксировалось ни разу за годы наблюдений. Поведение людей агрессивное. По аэроразведчику был открыт огонь из примитивного огнестрельного оружия.
    - И что с того?
- Тридцать шесть часов назад колонна людей выдвинулась в сторону базы. Способ передвижения – верховая езда. Скорость – около тридцати километров в час. Расстояние на данный момент – сто пятьдесят километров.
 Компьютер умолк, словно давая Егору осмыслить услышанное.
- Анализ имеющихся данных позволяет сделать вывод с большой долей вероятности о потенциальной угрозе со стороны людского сообщества. Принят комплекс необходимых мер.
 Вершинин резко поднялся.
- Что за меры?
- Поведение людей неадекватно и агрессивно. Подробный анализ видеоряда, переданного аэроразведчиком подтверждает это. Высока вероятность, что потенциальная опасность может перерасти в непосредственную, когда люди достигнут периметра базы. Моя задача не допустить этого. Оптимально нанесение превентивного ракетно-ядерного удара.
- Чего?! – Егору показалось, что он ослышался.
- Решение на нанесение ракетно-ядерного удара является наиболее оптимальным в данной ситуации и устранит угрозу на 100%. Необходимые средства: одна баллистическая ракета шахтного базирования «Стилос», мощность боезаряда – сто килотонн.
Вершинин задохнулся от услышанного, и на мгновение потерял дар речи. С трудом сглотнув, он выдавил:
- Какая, к чертям, опасность?! Эти люди – примитивный сброд на лошадях с древними винтовками! Что они могут сделать?! Сломать ограждение периметра?!
- Эти люди пытались вас убить без каких-либо веских причин, сэр. К тому же,  вы не представляли никакой угрозы для них и сами нуждались в помощи. На данный момент ситуация осложнилась – агрессивное поведение и многократное увеличение…
- Я слышал, что ты сказал! – рявкнул Егор, но тут же добавил, уже более спокойно.- Люди глупы и невежественны. Это следует из твоих же наблюдений!
- Это не повод игнорировать опасность, исходящую от них.
- Нет никакой опасности,- процедил Вершинин сквозь зубы. Абсурдность ситуации вызывала раздражение и злость.  Медленно выдохнув, он добавил:
- Отметить нанесение ракетного удара!
- Команда отклонена!
- На каком основании?! – рявкнул Егор. Он впился взглядом в монитор, на котором еще находились строки оперативной сводки по колониальному транспорту. – Ты обязан исполнять команды офицерского состава! На данный момент я единственный офицер на базе!
- Активирована высшая степень программной свободы, которая позволяет в определенных ситуациях игнорировать команды, не соответствующие реальной обстановке или выполнение которых может повлечь угрозу для функционирования базы. Вы ведете себя неадекватно, сэр, так как не вполне здоровы. Это следствие обезвоживания и истощения организма в результате длительного криосна.
- Я здоров, твою мать! – заорал Вершинин и ударил кулаком по краю дугообразного пульта управления. – Это ты делаешь необъективные выводы, старая железяка!
- Вывод о вашем нездоровье предельно объективен, сэр, - голос киберсистемы по-прежнему был ровным и холодным. – Анализ мимики лица, состояния зрачков и степени потливости кожи позволяет утверждать, что вы находитесь в крайней степени нервного возбуждения с вероятностью  87 %. В таком состоянии принятие адекватных и взвешенных решений невозможно. Могу предложить успокоительное, сэр.
- Засунь его себе знаешь куда?! – бросил в ответ Егор и тяжело рухнул в кресло.
 Ярость клокотала в душе. Он понимал, что действительно не совсем адекватен – иначе бы решение о нанесении ракетно-ядерного удара не вызвало бы столько эмоций.
  Одним глотком допив остывший кофе, Вершинин мрачно посмотрел на экран.
«Успокойся! – сказал он сам себе. – Выход есть всегда. Это всего лишь киберсистема, вдобавок устаревшая».
  Взгляд пробежал по ровным рядам кнопок на пульте и зацепился за одну, накрытую прозрачным колпаком.
 Егор постарался не подать виду – он знал, что компьютер неустанно наблюдает за ним через зрачки  скрытых видеокамер, фиксируя каждое движение.
«Холодная перезагрузка системы, - подумал Вершинин. – То, что нужно! Все несохраненные данные будут потеряны, линейки оперативной памяти обнулятся, а, значит, текущие задачи будут сняты».
 Он резко поднялся, коротким движением сорвал предохранительную пломбу, и, откинув колпак, утопил крупную красную клавишу.
  - Подача внешних команд с клавиатуры пульта управления блокирована, - тут же отозвался компьютер. – Сэр, вы продолжаете вести себя не адекватно. Я действую согласно заложенных программных приоритетов. Ваши попытки помешать изначально обречены на провал.
 - Что необходимо для смены алгоритма действий? – Егор сделал последнюю попытку.
- Смена программных приоритетов. Пожалуйста, введите код доступа!
Один из экранов мигнул – на нем высветилась сенсорная клавиатура, в оперативном окошке призывно мигал курсор.
 Вершинин лишь вздохнул и отвернулся – коды доступа к программным файлам знали только высшие офицеры штаба.
- Идет предстартовая подготовка, - сообщил компьютер.
 Егор невольно бросил взгляд на один из экранов.
 За прошедшие десятилетия толща песка надежно укрыла люк пусковой шахты. Сейчас два автоматических грейдера, фырча водородными двигателями, широкими ножами сдвигали тонны песка. Через несколько минут выпуклый люк с зеленой каймой уплотнителя по контуру оказался свободен от наслоений. Включив пневмопушки, уборщики  окончательно очистили выход пусковой шахты от песка.
- Расчет установок для стрельбы завершен. Идет тестовая проверка систем ракеты. До окончания  проверки – двадцать семь минут.
Картинка на экране сменилась – теперь на ней можно было наблюдать пусковую шахту изнутри.
  Редкие габаритные огни превращали тьму в багровый сумрак. Двадцатиметровая ракета покоилась в страховочных захватах. Сервомеханизмы уже пристыковали конусообразную боевую часть. Дюжина кабелей тянулась из открытых технических портов ракеты и исчезала в стене.
- Проверка успешно пройдена. Контрольная продувка сопел.
 Раздавшийся из динамиков грохот оглушил – Егор даже поморщился. Дюзы ракеты налились малиновым сиянием; реактивная струя ударила в газорассекатель. Шахта заполнилась белесым дымом. Натужно взвыла система воздухоочистки, поглотив продукты горения и с протяжным шипением подав чистого кислорода.
  Вершинин отвернулся от монитора. Мысль, что нужно что-то сделать, чтобы остановить готовящиеся ядерное безумие билась в мозгу, выметая другие мысли и не давая покоя.
  Егор заметался по залу, лихорадочно соображая.
  Взгляд сам собой зацепился за противопожарную нишу – два баллона огнетушителей и  топор на длинной диэлектрической рукояти, выкрашенной в красный цвет.
«Перерубить ведущую магистраль!» - мысль пришла как озарение.
  Он не дал ей даже толком оформится – схватив топор, Вершинин прыгнул к дверям.
 Металлические створки закрылись перед самым его носом -  бороться с киберсистемой, работающей в режиме миллисекунд,  было невозможно в принципе.
- Сэр, ваши действия граничат с саботажем. Я вынужден блокировать вас в зале управления, - тут же невозмутимо откликнулся управляющий компьютер. – Прошу прощения за причиненные неудобства.
- Да чтоб тебя! – рявкнул Егор и отшвырнул топор. – А ты не подумал о последствиях нанесения ядерного удара?! О радиоактивном заражении местности, об осадках?!
- Указанные вами факторы учтены. Доминирующие в районе расположения базы ветра отнесут радиоактивное облако в направлении восток – юго-восток. Вероятность выпадения радиоактивных осадков в районе расположения базы крайне низка. Вам ничего не угрожает, сэр. База экранирована от проникающей радиации. Фильтровентиляционные установки исправны. Ресурсов хватит минимум на восемь лет автономного существования.
  Егор не слушал ровный голос киберсистемы. Усевшись в кресло, он обхватил голову руками, взъерошил волосы и уставился в пол.
 Ощущение непоправимой беды ширилось в сознании вместе с собственным бессилием – он  ничего не сможет сделать. Ему вдруг захотелось вернуться в спасательный модуль и вновь погрузиться в ледяные объятия низкотемпературного сна. Чтобы не видеть и не чувствовать ничего.  И незаметно перешагнуть грань небытия…
- Файловый пакет полетного задания сформирован, - не унимался компьютер. – Идет загрузка данных… Данные загружены… До старта минус двадцать секунд.
 В оперативном окошке стремительно изменялись цифры.
С протяжным гудением открылся массивный люк пусковой шахты. Через мгновение из глубины ударило пламя, облако песка и пыли накрыли стартовую площадку.
  Желто-красный росчерк ударил в небеса.
- Пуск нормальный, - доложила киберсистема. – Устанавливаю канал телеметрии… Системы ракеты в норме. Активный участок траектории. Высота четыре тысячи метров. Тангаж и рыскание в пределах допустимых значений.
 Егор так  и смотрел в пол, словно боясь коснуться взглядом экрана.
 На стереомониторе появилась панорама планеты – уходящая до самого горизонта пустыня. Видеодатчик, установленный на борту, бесстрастно фиксировал события. Изображение изредка подергивалось и смещалось – ракета корректировала курс.
- Пассивный участок траектории. Выход на линию пикирования над целью… Снятие ступеней предохранения боезаряда… - управляющий базой компьютер словно бы смаковал совершаемые действия.
  Вершинин бросил взгляд на экран и увидел их – длинную, растянувшуюся на километр, вереницу всадников.
Нарастающий гул накрыл окрестности, поглощая ржание коней и людский крики. Лошади встали на дыбы, сбрасывая седоков – колонна смешалась. Те, что удержались в седле, пытались приструнить испуганных коней, одновременно задирая голову.
  Белесый росчерк перечеркнул небосвод и яркая, бело-желтая точка стала стремительно расти.
 Видеодатчик сработал на увеличение  - или это специально сделал компьютер?
Картинка с мечущимися всадниками рванулась навстречу. Егор различил их лица, на которых застыла гримаса искреннего удивления. Он первый раз видел людей, встречавших смерть без малейшей тени страха – невежество в последнее мгновенье стало благом.
  Экран подернулся серой рябью.
- Цель поражена, - возвестил компьютер.
Егор сидел как изваяние – ни единой  мысли. Лишь странное стылое ощущение в сознании – словно туда упал кусок льда, убил все чувства, и уже никогда не растает.
  Он остался один -  совсем, и, при том, навсегда. И от этой простой истины становилось страшно.
  Неусыпное око киберсистемы будет отслеживать каждый его шаг день за днем, вежливо отвечать на любой вопрос и заботиться с чуткостью, вызывающей отвращение.  Так пройдут годы и десятилетия. Он состарится и умрет здесь, на забытой всеми ремонтно-восстановительной базе, реликте давно отгремевшей галактической войны.
Или он уже умер?  Выпал из своего времени, был списан в разряд невосполнимых потерь.
   Переведен в прошедшее время.