О царе и голубце

   

   Ещё недавно этой Сцены было не найти ни в Интернете, ни в книгах. Теперь - стараниями ишимского ершововеда Т.П. Савченковой, - к 200-летию П.П. Ершова (2015), - она стала доступна для прочтения. И что же? Я, например, лишний раз убедилась и в том, что эту драму написал А.С. Пушкин, и в том, что  правильно заподозрила за образом племянника Якова царя Николая I.
    Речь идёт о драматическом анекдоте "Суворов и станционный смотритель".  Сцена эта относится к этому произведению. При этом солдаты поют здравицу царю Николаю Первому! С чего бы? Итак...

Ершов П. П.

Сцена в лагере.

(Отдельные песни из этого драматического очерка в переработанном виде должны были войти в комедию-анекдот "Суворов и станционный смотритель").

Солдаты собрались и разговаривают.

   Старый солдат

   Грянем, братцы, удалую 
   Про сторонушку родную;
   Только стройно, только в лад,
   Как ведётся у солдат.
   Эй, Ефим! Ты запевало:
   Грянь-ка, знаешь, как бывало
   На Руси у нас святой,
   Да притоптывай ногой!
Запевало выходит из круга.

   Ефим
   Ну, ребята! Не зевайте!
   Я начну - вы подпевайте!
 
   Солдаты
   (покручивая усы)
   Хоть залейся соловьём,
   Не ударим в грязь лицом!
Запевало прокашлялся, положил руку на щёку, надвинул фуражку на ухо и начал.

   Песня:
   Есть ли русского солдата
   Что на свете удалей?
   Есть ли русского булата
   Что на свете тяжелей?
   Как ударим мы штыками,
   Так прощайся с животом!
   Быть хоть со ста головами,
   А затянем петухом!
 
   Захотелось Русь святую
   Бонапарту покорить,
   Всю сторонушку родную
   Головнёю покатить.
   Мы, призвав на помощь Бога,
   Полетели на отбой:
   Посиди-ка, брат, немного!
   Видишь, выскочил какой!
 
   Ретивое закипело,
   Штык трёхгранный засверкал;
   Но вступили только в дело -
   Басурман стречка и дал.
   Мы - в погоню за врагами
   И - давай их козырять!
   Мы и сами, брат, с усами;
   Не пойдёшь на Русь опять!
 
   Турка вздумал похрабриться
   Да на русских и напал.
   Царь изволил прогневиться
   И ребят своих послал.
   Мы как крикнули на турку
   Да ударили в штыки -
   Заплясал султан мазурку
   И прошаркал башмаки.
 
   Взбеленилась вдруг Варшава,
   Нос свой кверху подняла.
   Хоть Варшава и лукава,
   Да ни чёрта не взяла.
   Нынче мода не такая,
   Что бы с русскими шутить:
   По приказу Николая
   Мы пошли её тузить;
 
   Барабаны загремели,
   Сам Паскевич нас повёл,
   Вмиг на Польшу налетели,
   И лихой разгром пошёл.
   Присмирели здесь поляки,
   Как увидели штыки;
   Поползли назад, как раки,
   Прикусили языки.
 
   Нет, оставьте-ка заботу
   На Россию нападать!
   Отобьём как раз охоту
   Государя прогневлять.
   Прогневи-ка Николая,
   Так такой дадим погром,
   Что до самого Китая
   Ты проскачешь голубцом (то есть танцуя голубца)!
 
   Грудью русской мы стояли
   За царей своих всегда,
   Никогда не изменяли,
   Не изменим никогда!
   Хоть кругом обшарь свет целый,
   На Руси лишь - светлый рай...
   Здравствуй, батюшка-царь белый!
   Здравствуй, слава, Николай!
Солдаты бросают верх фуражки и кричат "Ура"!

Источник текста:
   Савченкова Т. П. "Ершов П. П. Летопись жизни и творчества", Ишим, "Русский мир", 2014 г. С. 46, 74, 582 - 584.
 
   Печатается по:
   "Подснежник за 1835 г.", рукописный журнал. РО (рукописный отдел) ПД (ИРЛИ) РАН. 16. 493/С V б. 22. Листы 53, об. - 55.


    Всё прекрасно, но - причём здесь Николай, если время действия пьесы - 1795 год, если в ней главный герой - Александр Васильевич Суворов? Который, как известно, умер в 1800 году, ещё при Павле... А в том то и дело, что под видом анекдота о Суворове, Пушкин отразил современность и собственную драматическую (и аненкдотическую) ситуацию. С Суворовым - как я уже писала в работе "Драмы и анекдоты Суворова и Пушкина ", - Пушкина сближает положение рогоносца. И - повторяю, - поэта только такое сравнение, видно, и могло утешить: если уж самому Суворову наставили рога!.. Но если у генералиссимуса рога были от секунд-майора Сырохнева, его подчинённого, литератора, помогшего написать "Науку побеждать", то поэта наградил рогами сам император. И здесь, в этом анекдоте, он, видно, изливает свою желчь на всю эту ситуацию. Здесь он берёт в персонажи царя, делает из него племянника станционного смотрителя ( который, правда, может сойти и за Петра Великого) Якова, и отдаёт его в солдаты! И вот в этой  - приведённой выше, - сцене, -  солдаты и встречают его заздравной песней, - уже как императора Николая!
   О том, что этот анекдот - "Суворов и станционный смотритель", - на самом деле написал не Ершов, а Пушкин, первым догадался исследователь творчества Пушкина и вопроса авторства "Конька-Горбунка" Сергей Ефимович Шубин. Так вот, если и весь анекдот принадлежит А.С. Пушкину, то, значит, эта Сцена - так же его. Хотя бы потому, что меланхолику Ершову никогда бы не написать ничего в таком быстром плясовом ритме. Вся эта песня как будто пляшет голубец. А что такое голубец? А это - танец такой. Не вполне пристойный...
   
   "Голубе;ц (голубиный танец) — старинная русская народная пляска, в которой изображается размолвка и примирение двух влюблённых. Плясать Голубец — «ходить или плясать голубца».
Пляска парная. Она начиналась в очень медленном темпе. Каждый плясал в своём характере и по своему отбивая ногами. [Вот оно: "да притоптывай ногой!" Е.Ш.] Девушка стояла на одном месте, стараясь отвернуть лицо от парня, который ходил вокруг неё, подражая голубю, ухаживающему весной за голубкой. Затем темп музыки ускорялся, парень начинал более энергично наступать на девушку, выделывая разнообразные коленца, стараясь показать свою удаль. Девушка всё приветливее относилась к партнёру и уже не старалась от него уйти, а затем шла ему навстречу, покачивая бедрами, плечами, плавно взмахивая руками. Лишь иногда в финале парень и девушка, взявшись за руки, делают несколько поворотов по кругу, ещё реже бывает, чтобы парень, обняв девушку, кружился вместе с ней. Кончалась пляска имитацией соития. Пляска, как правило, заканчивалась в середине круга обоюдным поклоном." / "Википедия".

    Прогневи-ка Николая,
   Так такой дадим погром,
   Что до самого Китая
   Ты проскачешь голубцом...

"До самого Китая", - это, конечно, - и отголосок от "верноподданического" стихотворения на Варшавские события 1831 года (когда Николай познакомился с женой Пушкина в Царском Селе) - "До стен недвижного Китая..."  Но - это и поразительное по смелости упоминание о декабристах, сосланных к границам Китая! А голубец указывает на пляску, достаточно вульгарную, где парень с девушкой "голубятся", - это - то, чем занят сам царь, - в частности, - по отношению к жене Пушкина Наталье Николаевне. Кроме того, именно в Китай не пустил царь Пушкина, когда тот ещё сомневался в своей женитьбе на первой красавице Москвы.
А уж самая последняя фраза:

"Солдаты бросают верх фуражки и кричат "Ура"!" -

 полна ядовитейшей издёвки. Ведь это - грибоедовское:

Кричали женщины: "Ура!"
И в воздух чепчики бросали.

    Так что, ни при какой погоде, этих строк не мог написать двадцатилетний сибиряк П.П. Ершов.  Как же появилась запись в рукописном журнале Майковых "Подснежник", сделанная его рукой? Так им руководил Пушкин! Кстати, возможно, что и сам Петруша напросился, поскольку после успешно поскакавшего по России "Конька-Горбунка" с него требовали "песен", а их у него не было...  Александр Сергеевич дал ему переписать эту сцену на листочек, свою запись тут же сжёг, - а Ершов, приглашённый к Майковым, записал всё это в их журнал. Пушкину важно было, чтобы запись эта сохранилась. Что же, он подставлял юного Ершова? Но - отчего же? Ведь стихи вполне верноподданические. А "голубца" можно списать на юный возраст, да и к лицу ли царю знать, что такое "голубец"? Это только при авторстве Пушкина из-за вполне пристойного текста выглядывает что-то прямо противоположное. И потом, Сцена эта никогда в печати не появлялась, а семейство Майковых было вне всяких подозрений в политической неблагонадёжности...