Любовь

   Вечер выдался ясным и морозным. Закат заливал розовым светом белые сугробы и сосульки, чернели голые деревья. Леонид Гречкин изредка поглядывал в окно и писал повесть. Только что его посетила идея, писалось легко, на одном дыхании. И он был рад, что дальняя родственница Света сейчас ушла в магазин за покупками. И его не захватила с собой. Не то, чтобы он тяготился таскать тяжести из магазинов, или скорбел о тратах, но как тяжело объяснить, что в рабочее время его отвлекать нельзя, что это — его хлеб. Статьи, репортажи, рассказы, повести, обзоры, рецензии… И что фильмы он смотрит не ради приятных ощущений. Ну, ради всего святого, как объяснить...

    А Света могла спокойно утащить его вечером на концерт, или спектакль. «Тебе нужно развлечься, сидишь тут сиднем. Может, и девушку тебе найдём. И культурный уровень повышать надо. Пошли!» И потом Света весь спектакль тыкала его и показывала пальцем на сцену, что-то объясняя, чтобы сказать после спектакля, как некультурно он себя вёл.

   Хлопнула входная дверь. Ручка замерла над тетрадным листом в ожидании чего-то нехорошего.

    — Пошли в ресторан! Я столик заказала. А то ты совсем себя не умеешь вести. -

    — Света, ты же знаешь! -

    — Ничего, от одного вечера ничего не изменится. В другой раз допишешь. -

    — Я же не люблю рестораны… — (чтобы не сказать: «Ненавижу!» Ведь и дома можно поесть.)

    — Ну ладно, не хочешь — не иди! Другого раза не будет. Ну когда ещё удастся сходить? -

    — Ну не люблю я рестораны! Что там делать?! -

    — А меня-то ты любишь? Тогда пошли. -

   Леонид удержался от того, чтобы порвать и выбросить в урну бесполезный теперь уже тетрадный лист. Он повернулся к окну и спросил у последних лучей вечерней зари:

    — Я-то тебя люблю. Но любишь ли ты меня? -