Оптимизация

      Город спал после тяжёлого трудового дня. Густая темнота августовской ночи окутала его, и даже тусклый свет уличных фонарей не рассеивал тьму, а только создавал вокруг фонаря светящийся ореол. Даже окна домов не светились. Казалось, жизнь замерла, и только изредка с грохотом проходил дежурный трамвай. Город разделяла на две части река, через которую был построен массивный мост. По нему пролегало широкое шоссе, и рельсы для трамваев разделяли его на две половины. По бокам шоссе у чугунной ограды моста был тротуар для пешеходов. Когда в ночной тишине по мосту проходил трамвай, его грохот был особенно громким, и был слышен далеко, но его не услышал мужчина, бодро шагавший по тротуару одной из опустевших улиц. Его шаги тоже были слышны далеко, но редкие прохожие, заслышав их, старались поскорее скрыться во тьме. Мужчина был одет во всё чёрное, поэтому его не было видно, слышались только его шаги. Он шёл по улице, ведущей к мосту, возможно потеряв надежду дождаться дежурного трамвая. Как знать?


     Антон пришёл с работы темнее тучи и сразу сел на диван, зажав руками голову.
     - Что случилось, Антоша? – спросила вышедшая из кухни мать.

     - Похоже, наш завод скоро закроют, - ответил он. - Два цеха уже закрыли. Продукция залежалась, сбыта её нет, а стало быть, нет и дохода. А как же ей не залежаться, когда все предприниматели стараются приобретать импорт. Это новшество называется оптимизацией. Из-за этого часть персонала сократили, а часть в бессрочные отпуска отправили без оплаты.

     - А ваш цех закроют или нет?

     - Работаем пока, но чует моё сердце, что и нам та же участь готовиться, мама. Закроют завод.

     После окончания ВУЗа Антон всего год работал инженером на этом заводе, который выпускал металлические детали к речным судам, а чаще всего моторы для теплоходов. Завод располагался в большом рабочем посёлке на правом берегу Волги, и большинство его жителей работали на нём. Некоторые из них жили в частных домах и имели приусадебные участки. В центре посёлка стоял большой пятиэтажный дом. На нижнем этаже его соседствовали промтоварный и продовольственный магазины, а на верхних этажах жили административно-хозяйственные работники завода. Рядом с этим домом был кинотеатр, а кварталом дальше находилась школа. Была и больница, и другие, необходимые для жизни учреждения.

     Антон любил свою работу, и теперь беспокоился о судьбе завода. Ему было всего двадцать пять лет, но он был уже мужчиной со сложившимся крутым характером. В то время, когда в автомобильной катастрофе, погиб его отец, Антону только что исполнилось пятнадцать лет, и он уже тогда почувствовал ответственность за мать, работавшую медсестрой и за младшую сестрёнку Оленьку, которую очень любил.

     В эту минуту в комнату буквально влетела Оля и закружилась по комнате.

     - Ура! – восклицала она. - Последний экзамен позади, теперь я на каникулах!

     - И какую же оценку ты получила? – Спросил Антон.

     - Пятёрку, конечно, - ответила девушка, теперь я могу рассчитывать на медаль, если в десятом и одиннадцатом классах не снижу темп. Только наша школа уж очень старая, и учиться в ней больше нельзя, поэтому её решили закрыть, а нас, наверно, в другое здание переведут.

     - Понятно, - сказал Антон, нахмурившись.
 
     - А чего плохого? - Удивилась Оля, хлопая своими большими васильковыми глазами. Это оптимизацией называется, поэтому нам дадут новое здание для школы.
 
     - Какой ты ещё ребёнок, Оленька, - укорил старший брат, ласково обнимая её, - пора бы уже повзрослеть. Вашу школу ликвидировали совсем, и вы теперь будете искать место, где могли бы доучиться. А ваши учителя остались без работы.

     - Разве так бывает? – удивилась сестра, а как же оптимизация?
     - Оптимизация – это деньги, плывущие в карманы чиновников, которые ещё и предпринимательством занимаются. На их счету сотни миллионов долларов, но им всё ещё этого мало.

     Оля крутила пальцем свой белокурый локон и удручённо молчала.
 
     - Оптимизация оптимизацией, а поужинать всё же нужно, - сказала мать, накрывая на стол. Нас она пока не коснулась, и слава Богу.

     - Мама, - сказал Антон за ужином, пока не упали цены на дома, нам придётся его продать, а на эти деньги купить в городе небольшую двухкомнатную квартиру. Возможно, придётся взять кредит. Ведь Оле нужно где-то учиться, а мы не можем в городе без конца жить у тёти Тани: у неё и так тесно.

     - Да, ты прав, - ответила мать. - Завтра же повесим объявление о продаже дома.

     Оля сидела и молчала, не вступая в разговор. Со временем и она заметила перемену настроения у людей в посёлке. На улице всё чаще у прохожих лица были хмурыми. В клубе больше не было дискотек. Её одноклассники собирались уезжать к родным в города или районные центры, где были школы.

      Шли недели, а покупателей на дом не было или предлагали то, на что не то, что купить жильё, а прожить можно было с трудом, потому что цены росли не по дням, а по часам.

      На днях мать пришла с работы вся в слезах: закрыли больницу. Врачи начали разъезжаться по городам в поисках работы, больные должны будут ехать за помощью за сотни километров, а Мария Ивановна – мать Антона и Ольги – осталась без работы. Дома была только Оля,и Она, как могла, утешала мать.

      - Не плачь, мама, - говорила она, - как ни будь проживём, посмотри, какой у нас огород хороший, и куры есть…
 
     Её прервал пришедший с работы Антон. Увидев мать в слезах, он сразу обо всём догадался.
      - Мама, возьми себя в руки, - жёстко сказал он, - и завтра же иди в пункт по трудоустройству. Я читал в газете, что вчера у нас открыли такой пункт. Ему власти дали миллион рублей для пособий по безработице. Встанешь туда на учёт, и будешь получать пособие.

      Но этому не суждено было осуществиться: миллион до посёлка не дошёл, и пункт по трудоустройству был открыт только на бумаге. Узнав об этом, Антон пришёл в ярость. В его душе что-то надломилось. «Жабы ненасытные, у голодных людей последние гроши воруют. Утопить бы их в болоте, и делу конец» - думал он.

      Через неделю завод был закрыт. Антон пришёл домой бледный и бросил на стол пачку денег.

      - Вот, это последние наши гроши, - с горечью произнёс он.

      - Тебя сократили? – спросила мать.

      - Если бы так! – ответил сын. – Уволился по собственному желанию, пригрозили, что трудовую книжку испортят записью: «уволен по статье». Тогда уж точно, никуда не примут, и диплом пропадёт.

      - Это я знаю. Меня тоже по собственному желанию увольняли, когда закрывали больницу.

      - Вот что, мама, - сказал Антон, - я еду в город. Возможно, там мне повезёт с работой, да и покупателя на наш дом поищу.

      И Он уехал, взяв с собой половину полученных денег, а остальные оставил матери и сестре. Город встретил его неприветливо. Тётки дома не было. На его упорные звонки вышла соседка.

      - Уехали они, Антоша, - сказала она, - уехали к родителям в деревню, помочь им управиться с огородом.
 
      - Тётя Даша, можно, я у вас несколько дней побуду? - попросил Антон. - Беда у нас: все без работы остались. Наймусь на работу, да покупателя на свой дом поищу. Продать мы его решили да здесь квартиру купить, какая ни есть.

      - Конечно, поживи у нас, - пригласила его соседка. - Вот, беда-то какая. С работой и здесь туго, а квартиры у нас дорогие, разве что большие деньги за свой дом возьмёшь, дом-то у вас большой да справный. Богачи в деревнях частные дома себе на дачи покупают, может, и тебе повезёт.

      Соседка напоила Антона чаем, и он в первую очередь пошёл в бюро по трудоустройству, но там его на учёт не взяли из-за отсутствия городской прописки. Так что на пособие по безработице он права не имел. Тогда он начал ходить в поисках работы по объявлениям, потом по офисам фирм, и везде был отказ. Таких, как он, безработных было великое множество. Среди них были алкоголики, готовые пойти на любую грязную работу, и мошенники с купленными дипломами. Поэтому без рекомендации от бюро по трудоустройству никого на работу не принимали. Антон уже неделю с раннего утра и до закрытия учреждений ходил и ходил без результата. Несмотря на его энергию и силу духа, его всё чаще охватывало отчаяние. Он переживал не за себя, а за мать и сестру, оставшихся без копейки в умирающем посёлке. Наконец, интуиция повела его в центральную часть города, где были фешенебельные рестораны. Он остановился неподалёку от одного из них, и начал наблюдать. Сквозь прозрачные шторы на больших окнах, он видел, как веселилась одна компания в отдельном кабинете за большим столом, во главе которого сидел лысый толстяк, лет пятидесяти. Мужчины подбострасно заглядывали ему в глаза, а разодетые, все в блёстках, женщины, с милой улыбкой тянули свои рюмки с вином, чтобы чокнуться с «кумиром». Видимо, было жарко, потому что толстяк то и дело вытирал платком свой лоб. Наконец он встал, вышел из ресторана, и остановился в стороне от входа. На нём был светлый костюм из лёгкой материи, а на руке блестело массивное золотое кольцо. В душе Антона всё заклокотало от ненависти к нему и ему подобным, но он с непроницаемым выражением лица размеренным шагом, гордо выпрямившись, приблизился к нему почти вплотную и несколько секунд пристально смотрел в непроницаемые бусинки его глаз. Потом, с уверенностью в том, что ему не откажут, как бы между прочим спросил.

      - Хороший большой дом с садом на берегу Волги нужен?

      - Нужен, - ответил толстяк, - только, что бы никто об этом не знал.

      - Понял, - неторопливо ответил Антон.

      - Вижу, ты парень с умом и характером, так что дела с тобой вершить можно, давай знакомиться, - предложил толстяк. Для тебя я буду просто ШЭФ, А ты?

      - А я просто Антон, и хотел бы работать по специальности.

      - Это хорошо, - обрадовался толстяк. – Значит сговоримся. Дачу покупает моя жена. Все документы оформите на неё, моя фамилия при этом не должна фигурировать – у нас с ней разные фамилии. Ценой не обижу, но и ты мне одну службу сослужишь, не бесплатно, конечно. В армии-то ты служил?

      - Два года в стрелковой роте, ответил Антон.

      - Охотник ты, наверно. Стреляешь-то хорошо? - Как бы между прочим спросил он?
      - Без промаха, - ничего не подозревая ответил Антон.

      - Ну, ладно, о деле поговорим потом, а сначала жена твой дом посмотрит. Завтра утром созвонимся, и вы с ней поедете на её машине. Водит она хорошо.
      Они обменялись номерами сотовых телефонов, и расстались. Толстяк вернулся в ресторан, а Антон пошёл к тёте Даше, рассуждая о случившейся с ним истории. Дело явно пахло криминалом. Скорее всего, толстяк, чтобы не декларировать свои доходы, решил часть капитала записать на жену в виде недвижимости. Значит, покупка дома ему необходима так же, как и Антону его продажа. Так что цену можно запросить высокую.

      Утром ему позвонили на мобильный телефон.

      - С кем я говорю? – спросил женский голос.

      - С Антоном, - ответил он, догадавшись, с кем говорит.

      - Это – жена ШЕФА. Через час будьте у фонтана на центральной площади, поедем смотреть Ваш дом.

      Антон быстро оделся, попрощался с тётей Дашей и вышел. Он спешил, а трамвай, как назло, долго не приходил, и он воспользовался маршруткой. У фонтана его уже ждала красивая, золотистого цвета иномарка. На месте шофёра сидела миловидная женщина, гораздо моложе толстяка. Она открыла дверцу авто, приглашая Антона сесть рядом с собой. До посёлка они ехали недолго, гораздо дольше был путь через город. Женщина быстро, и в то же время осторожно вела машину, и Антон подумал, что если бы профессия шофёра была доверена только женщинам, то ДТП со смертельными исходами было бы гораздо меньше.

      Мать и сестра были удивлены приезду Антона на таком дорогом авто.

      - Это покупательница приехала смотреть наш дом, - шепнул он матери.
      Жена ШЕФА внимательно осматривала все четыре комнаты дома, проверила состояние окон. Ей очень понравился сад. На огород и надворные постройки она даже не посмотрела.

      - Ну, что же, - сказала она, окончив осмотр, - мне нравится ваш дом, назначайте цену.

      - Три миллиона рублей, - обнаглев, ответил Антон.

      Услышав его слова, мать и Оля зажали руками свои рты, чтобы не ахнуть.

      - Значит по рукам! - воскликнула жена ШЕФА. - На днях будем оформлять документы. Больше мне здесь дел нет, и я еду в город. Вы едете со мной? – спросила она Антона.

      - Да-да, я тоже еду, - ответил он, - только план дома и документы на него возьму с собой.

      Женщина попрощалась и вышла. Она села в авто, открыв дверцы, чтобы проветрить кабину.

      - Мама, я потом вам всё расскажу, некогда мне сейчас. Картошку срочно выкопайте, и землю заровняйте, не нужна им наша картошка, - сказал он.

      Антон взял из письменного стола папку с документами на дом, поцеловал мать и сестру, торопливо вышел из дома, сел в иномарку, и они уехали. Ольга с матерью недоуменно переглядывались. «Неужели, это – правда»!? билась в их головах одна и та же мысль.

      А жена ШЕФА по дороге строила планы, думая вслух: «Сад мы расширим, перед домом разведём цветник, а на месте огорода построим беседку, и обовьём её диким виноградом». Картина получалась заманчивой, и Антона перестали мучить угрызения совести, за очень высокую цену. «Деньги стараются пристроить в связи с новым законодательством, разоблачения боятся», - в свою очередь думал он.

      - Что это, Антоша, на тебе лица нет? - спросила его соседка, когда он явился к ней после вояжа домой.

      - Устал я, тётя Даша, целыми днями, как гончая собака, по городу бегаю.

      - Ляг вон на диван, да отдохни, - предложила добрая женщина, - нельзя себя до смертного одра загонять. Заболеешь, кто тогда о матери да сестре заботиться будет? Пропадут они без тебя.

      Антон послушался, лёг на диван и стал бездумно смотреть в полок. Там в углу большой паук плёл паутину. Она росла на глазах, как сетка, соединяющая стены. Неосторожная муха, пролетая мимо, крылышком задела за край паутины, и она моментально запутала её. Пытаясь освободиться, муха всё больше запутывалась. Теперь она уже вся была опутана паутиной, и стала неподвижной. Тогда к мухе приблизился паук и стал заживо её жрать, вонзив своё жало ей в живот. Муха пронзительно и непрерывно ныла, но паук продолжал высасывать её. Под эти звуки Антон задремал, а проснувшись, увидел только остов мухи, болтающийся в паутине. И тут зазвонил его мобильник.

      - Это ШЕФ. - послышалось в трубке. – Ты мне нужен. Сейчас же подъезжай к фонтану на центральной площади.

      Голос ШЕФА был не терпящим возражений, поэтому Антон быстро оделся и, не дожидаясь трамвая, на маршрутке доехал до фонтана. Почти одновременно с ним к фонтану подкатила тёмно-синяя иномарка, и тут же открылась дверца кабины. Антон моментально нырнул в неё, и они поехали. ШЕФ был такой же, как у ресторана: с оттопыренной нижней губой и непроницаемыми бусинками глаз.

       - Молодец! Быстро реагируешь, и у фонтана не светился, - похвалил он. – Теперь о деле: мне дорогу перешёл один предприниматель. Сам миллиардер, но и мои миллионы хапнуть хочет. Поэтому его нужно уничтожить физически, и сделаешь это ты.

      У Антона потемнело в глазах и пересохло горло. Где-то за грудиной возник болезненный ком. Он крепко сжал ручку на дверце иномарки, готовясь выскочить из неё на ходу. А в это время в мозгу с калейдоскопической быстротой мелькала мысль:
      - «Предпринимателя всё равно убьют, а вместе с ним и его, уж если он посвящён в это дело. И что тогда будет с матерью и Оленькой?!».

      И Антон разжал дверную ручку иномарки.

       - Это будет завтра в восемь утра. - вещал ШЕФ. - За ним следят мои ребята. Вот тебе аванс: сто долларов, остальное получишь тогда, когда будет сделано дело. От тебя требуется только быть в семь утра на углу дома быта. Остальные действия разъяснит тебе инструктор, он же - шофёр. Сможешь!?

      - Да. – твёрдо сказал Антон, машинально пряча деньги в задний карман джинсов.

       - Салага ты ещё! – возмутился ШЕФ. – Разве так с большими деньгами ходят- Давай уж подвезу тебя ближе к дому, где живёшь. Да оденься завтра во всё серое.

      Он высадил Антона близко от дома, и быстро уехал.

Тёти Даши дома не было, Антон сел на диван и сжал голову руками, так вот какую работу дал ему толстяк.

      - Ну, что же, – думал он, - «на войне, как на войне», в армии тоже приходилось убивать. Но то были враги. А это кто? Такой же кровосос, как и толстяк.

      Антон вынул из кармана деньги, завернул их в полотенце и спрятал в свой чемодан. Настроение было скверное, но он вспомнил о матери и сестре: другого выхода не было.

      В семь утра, одетый в джинсы и серую футболку, он был уже в назначенном месте. К нему подкатило тёмно-серое авто, и он нырнул в него. Шофёр положил ему на колени ружьё.

       - Оно с оптическим прицелом. Наш клиент выходит из подъезда в восемь утра, - поучал он Антона, - если близко от него будет ещё кто-то, то операция отменяется, а если он выйдет один, то стреляй и не промахнись.

      Они долго кружили по городу, но к восьми часам встали метрах в двадцати напротив одного из подъездов большого многоэтажного дома. Шофёр развернул машину так, чтобы открытое окно кабины, где сидел Антон, было напротив подъезда. Во дворе никого не было. Ждали они всего минуту. Дверь подъезда открылась, и в его проёме показался крупный мужчина высокого роста. Он на минуту остановился и посмотрел на небо, видимо, гадая, не будет ли дождя. Этого было достаточно, чтобы Антон мгновенно прицелился и выстрелил. Он метил чуть ниже головы, но попал в переносицу. Мужчина упал на спину, головой внутрь подъезда. Шофер быстро включил скорость, и авто рванула с места происшествия. Они мчались прочь из города, избегая центральных улиц. Не снижая скорости, водитель, спрятал ружьё, достал из-за пазухи красную футболку и протянул её Антону.

      - Сними свою футболку и одень эту, - сказал он, - я везу тебя к твоему посёлку. Не доезжая его, высажу на автобусной остановке, и ты на нём вернёшься в город. Народ в автобусе не будет замечать время, когда ты сел, а красная футболка всем будет заметна. Это алиби я тебе обеспечил. Понял, салага? А это тебе от ШЕФА за выполненную работу, - сказал он, протягивая Антону пакет.
 
      - Понял, ответил он, - сам я до этого не додумался бы и спрятал пакет у тела под ремень джинсов.

     Антон вышел на автобусной остановке, пассажиров кроме него на ней не было, и через пять минут подошёл автобус. Водитель его притормозил, Антон вошёл и из окна увидел, как его шофёр меняет номер на своём авто. К нему подошла женщина-кондуктор. Он шарил по карманам джинсов, но денег не было.

      - Я кошелёк дома забыл, - смущённо сказал он.

      - Ну, ничего страшного, Антон, ответила кондукторша, - в другой раз отдашь.

     Автобус, который курсировал между посёлком и городом, был один, и кондуктор хорошо знала всех его жителей.
 
      Вернувшись на квартиру, Антон едва успел помыться, как зазвонил мобильный телефон.

      - Завтра будь у фонтана в девять утра, - звучал голос ШЕФА, - поедете с моей женой оформлять купчую на твой дом.

      Антон чувствовал, что из него выпита вся энергия, но, несмотря на это, пока соседка была на работе, он закрыл дверь на ключ и принялся считать, полученные деньги. Это были долларовые купюры, и вместе с авансом, их было восемьсот долларов. Он снова завернул все деньги в полотенце, сунул на дно своего чемодана и лёг на диван, сверля потолок покрасневшими от стресса глазами. Увидев паутину, он заметил в ней останки уже двух мух, а паук продолжал свою работу. Видимо, он задремал, потому что не слышал, как отпирала ключом дверь, пришедшая с работы тётя Даша.

      - Ты не заболел ли, Антоша, - обратилась к нему соседка, - посмотри-ка какой ты бледный, и круги под глазами.
 
      - Я дом запродал, тётя Даша, - ответил Антон, - завтра документы оформлять еду, вот и переживаю.

      - И за сколько же ты продал его?

      - За пятьсот тысяч, да думаю, не продешевил ли.

      - Да что ты? – удивилась соседка. Тебе просто повезло. Дома-то в посёлке вдвое дешевле стоят. Да ведь и дом-то у вас большой, да справный, да ещё и с садом. Так что не переживай, ты молодец. Из молодых, да ранний уродился.
   
      На другой день, подъезжая к нотариальной конторе, жена ШЕФА предложила:
      - Когда будем оформлять документы, цену на дом укажем триста тысяч рублей, что бы налог был меньше.

      Антон согласился. Документы оформили быстро, владелицей записали жену ШЕФА. Не теряя времени, Антон отправился на поиски подходящей квартиры. Это оказалось нелёгким делом. За месяц, который он оговорил с новыми хозяевами дома, он должен был его освободить. Уже неделю он ходил по объявлениям о продаже квартир, пересмотрел их не меньше десятка и, наконец, остановился на двухкомнатной квартире в панельном доме, недалеко от центра города, с окнами на реку. За две недели ему по найму сделали в ней ремонт, и он без промедления купил и установил в ней холодильник. Оставалось только переселиться. Он нанял трёхтонку и перевёз семью со всем скарбом на новую квартиру. Матери и сестре она очень понравилась, и они тут же принялись обустраиваться. Первым делом спустили в подвал выкопанную картошку, и яблоки, которые успели снять так, чтобы не было заметно их убыли.

      - Антоша, - как-то раз спросила мать, - где ты взял денег, что бы доплатить за городскую квартиру?

      - Я оказал техническую услугу одному предпринимателю, и он хорошо заплатил мне за это, - объяснил Антон, - только прошу вас с Ольгой никому об этом не говорить. Услуга эта запрещена государством. У меня осталось ещё пятьсот тысяч рублей на жизнь. Держите их дома, и расходуйте  в случае крайней необходимости. Давайте жить скромно, не вызывая вопросов у родни и других людей. Будем говорить, что взяли ипотечный кредит.

       - Антоша, - тихо сказала мать, - ты бы не связывался с богачами, которые платят большие деньги за услуги, они просто так деньги платить не будут. Втянут в какую-нибудь криминальную историю. Они-то чистенькие будут, а с тебя за всё спросят.

      - Ты права, мама, не стоит с ними дел иметь, - ответил сын, опустив голову.

      Он и сам уже думал об этом. За дом можно было запросить триста тысяч, а не миллион. Значит, он был нужен ШЕФУ, теперь-то понятно зачем…. И Антон решил порвать отношения с ним, тем более, что их жизнь постепенно налаживалась: мать и сын встали на учёт в бюро по трудоустройству и получали мизерное пособие по безработице, а вскоре, почитав соответствующую учебную литературу, Антон устроился на работу в телеателье по ремонту телевизоров. Его сначала взяли на испытательный срок, но, убедившись в его способностях, через неделю приняли на постоянную работу. Это было удивительно, потому что в городе свирепствовала Оптимизация: закрывались детские садики и некоторые из школ, что увеличивало нагрузку на учителей. Закрывалась часть лечебных учреждений, из-за чего врачи города работали на износ, от переутомления болели, но работу не бросали, стараясь больше заработать денег, потому что страну захлестнула инфляция. Самый болезненный удар оптимизация нанесла городу, закрыв автозавод. Тысячи людей оказались без работы. Участились квартирные кражи, разбойные нападения по вечерам на прохожих, убийства с целью ограбления.

      Ольга была принята в школу по месту жительства, и ей оставались две недели до начала учебного года. В этот жуткий период она по просьбе матери и брата с наступлением сумерек находилась дома.
 
      Как-то раз утром, у Антона зазвонил мобильный телефон, который он ночью держал под подушкой.
 
      - Отсыпайся, салага, - послышался голос ШЕФА, - сегодня в два ночи будешь работать. Подходи к двенадцати дня к ресторану, где мы в первый раз встретились.

      Антон хотел отказаться от встречи, но связь уже прервалась, и он в двенадцать был уже у ресторана, с твёрдым намерением отказаться от всего, что бы этот паук ни предлагал. ШЕФ вышел из ресторана, как только около него появился Антон. Они пошли в ближайший сквер и сели на скамейку.

      - Понимаешь, мне одна гадина сильно мешает, - начал Шеф, - такая акула, сама миллионерша, а на мои миллионы зарится. Сегодня она в своей квартире одна ночует – мои ребята это проверили. Ровно в два ночи тебя подвезут к её дому и квартиру укажут. Вот тебе отмычка, чтоб дверь открыть. Дома на своей двери потренируйся. А вот инструмент. В тело как в масло входит, она спросонок и не почует, как на том свете окажется.

      И он протянул Антону длинный и тонкий обоюдоострый нож.

      - Я не согласен! – почти выкрикнул Антон. - И вообще, давайте расстанемся с миром. Я на работу устроился, каждый месяц половину зарплаты Вам буду отдавать, пока не возмещу переплаченные за дом деньги.

      ШЕФ так и покатился от смеха, а отсмеявшись, долго сверлил Антона пуговками своих непроницаемых глаз.

      - Думаешь, так просто отвязаться от нас? – с угрозой произнёс он. - Не выйдет, голубчик. От нас живым ещё никто не уходил.

      - Я смерти не боюсь, - ответил Антон, режьте, хоть сейчас.

       - Ишь храбрый какой нашёлся. Ты думаешь, что мы твою мать и сестру в живых оставим! Ещё и попользуемся ими, у нас ребята крепкие, пусть позабавятся.

      Антона как будто облили из ушата ледяной водой. Сердце сжалось в болезненный комок, но он не подал и вида, что испугался, только ни слова не говоря, взял из рук ШЕФА отмычку и нож.

      - Вот это другой разговор, - рассмеялся ШЕФ. - В час ночи будь у фонтана, и оденься во всё чёрное. А это тебе аванс. Цена прежняя, - добавил он, протягивая Антону чёрный пакет.
 
      Тот машинально взял его и спрятал у тела под ремень джинсов.

     Придя в свою квартиру, Антонн с отвращением завернул деньги в полотенце, положил их в чемодан к прежним долларам, а чемодан засунул под кровать. Потом он лёг на диван и стал думать, как найти выход из создавшейся ситуации. Пойти в прокуратуру, и всё рассказать?

  Ему дадут срок, а мать и сестру убьют братки этого паука. Убить ШЕФА? Не получится, у него охрана надёжная. Рассказать всё его жертве? За ним в это время всегда следят, и угроза этого паука исполнится. Уехать в другой город? Погибнут мать и сестра, а его всё равно найдут и убьют – свидетели их преступлений им не нужны. И всё же есть одна надежда. Лелея её, Андрей уснул, забыв, что надо тренироваться во вскрытии дверей. Он спал до тех пор, пока не пришли мать и сестра, которые ходили на рынок за провизией.

      После ужина, когда красное августовское солнце опустилось за горизонт, Антон, обняв одновременно мать и сестру, сказал:

      - Не беспокойтесь обо мне, дорогие мои, я сегодня вечером уйду, и вернусь поздно, а, возможно, останусь ночевать у своего сотрудника. У него сегодня юбилей, он пригласил меня, а мне, как новичку в коллективе, отказываться неловко.
      - Конечно, сходи на юбилей, - сказала мать, - а что ты ему подаришь?

      - В наше трудное время принято дарить деньги, - ответил сын.

      - Только будь осторожен, - заговорили в оба голоса мать и Ольга, - если засидишься до позднего времени, лучше ночевать останься.

      Чтобы не волновать их, Антон решил уйти раньше назначенного времени и посидеть в каком-нибудь парке. Он надел свой выходной чёрный костюм, такой же галстук. Незаметно сунул в карман отмычку и нож и вышел, попросив запереть за собой дверь. Он долго и почти неподвижно сидел в парке на скамейке. Сидел до тех пор, пока не настала пора идти на встречу. Когда он подошёл к фонтану, была уже глубокая ночь, даже уличные фонари не разгоняли тьму, и он не заметил, откуда подъехала иномарка чёрного цвета. Шофёр предупредительно открыл дверцу, и Антон сел рядом с ним. Они с полчаса петляли по улицам, наконец, подъехали к пятиэтажному кирпичному дому. Эти дома народ прозвал хрущевками. Шофёр указал на подъезд, назвал этаж, номер квартиры, пожелал удачи, и уехал.

      - Сделал вид, что уехал, – подумал Антон, - наверняка, сидит в кустах и следит за мной.

      Он вошёл в подъезд и поднялся к указанной квартире. Открыть её отмычкой не представляло трудности. Он вошёл и включил свет. Это была однокомнатная квартирка, весьма скромно обставленная.

      - Какие извращённые вкусы у этих миллионерш – подумал он.
 
      На диване, повернувшись лицом к его спинке, спала женщина. Антон выхватил нож, и,левой рукой взял её за подбородок,  правой – хотел всадить ей нож в левое подреберье, но в этот момент она проснулась и посмотрела на Антона Олиными васильковыми глазами Женщина оказалась молоденькой девушкой. Она смотрела на Антона большими васильковыми Ольгиными глазами, ещё не поняв, что произошло.
      - Оленька!! – не сдержавшись, крикнул он,выронив нож.
 Он метнулся  к ней, но её глаза так же пристально смотрели на него. Он с минуту стоял возле неё, как в столбняке. ЧТО-то надломилось в его душе. Он только теперь понял, что эта девушка не была миллионершей, а такой же хлебнувшей горя, как и его семья, и чем-то помешавшая ШЕФУ. Антон, не выключив свет, и не прикрыв входную дверь, вышел на пустынную в это время улицу и пошёл прямо, никуда не сворачивая. Тьма поглотила его. Были слышны только его размеренные шаги. Мимо с грохотом промчался дежурный трамвай, но он даже не увидел и не услышал его, а только шагал и шагал, как будто в этом был смысл его жизни. Запахло водой, - Это Антон ступил на мост через реку, разделявшую город на две половины. Теперь он шёл по пешеходной части моста. На середине реки, он встал и облокотился на чугунную изгородь, что бы отдохнуть. Антон поднял глаза к небу и увидел мириады звёзд. В непроницаемой тьме ночи они сияли так ярко, и были такими крупными, какими бывают только в августе. Завороженный их сиянием, он смотрел, и смотрел, не моргая. Они манили его, и он поддался их зову: сложив руки по швам, он перегнулся через ограду, набрал полную грудь воздуха и полетел в реку вниз головой. Он сильно ударился обо что-то твёрдое на дне реки. Смерть наступила мгновенно, он даже не успел выдохнуть набранный в лёгкие воздух. Послышался всплеск воды, и всё стихло.
 
      Утром шофёр, который ночью привёз Антона к дому жертвы, докладывал своему ШЕФУ.
      - Наш парень, видимо, сбрендил: девчонку не убил, и после этого свет не выключил, и даже нож уронил, да так на полу и оставил. Пока я всё это исправлял, он уже куда-то скрылся. Его надо опасаться.

      - Плохо дело, – ответил ШЕФ – как только обнаружите его, уничтожайте немедленно. Он сломался и стал непредсказуем.

      - Наши дежурили у подъезда его дома, он туда не приходил, продолжал шофёр.

      - Дежурство возле его дома не снимайте, пока не узнаете, где он находится – приказал Шеф.
      
      А в это время мать и сестра Антона были уже не на шутку встревожены: дело было в том, что не дождавшись Антона рано утром, Мария позвонила на работу сына, и ей ответили, что он на работу не вышел, и среди их сотрудников юбиляров не было. Шел уже двенадцатый час дня, и мать отправилась в милицию, что бы заявить о пропаже сына. Ей ответили, что нападений на граждан в минувшую ночь зарегистрировано не было, и заявление о розыске пропавшего человека подавать рано. Мария вернулась домой ни с чем. Она металась по квартире, не находя себе места. Оля плакала и сожалела о том, что они не купили ещё один мобильный телефон, тогда, набрав номер телефона брата, они знали бы, что с ним случилось.

      Антона нашли в реке на другой же день. Вскрытие показало, что его голова была пробита чем-то острым, в лёгких не было воды, поэтому решили, что он был убит, а после сброшен в реку. На опознание трупа, пошла одна Ольга, уговорив мать остаться дома. Узнав правду, Мария, не помня себя, беспрерывно кричала, пока врач скорой помощи не сделал ей вливание снотворного, и она быстро заснула.

      На похороны Антона приехала Татьяна – сестра матери - Антона, и долго плакала о племяннике. К выносу тела пришли и его сотрудники из телеателье. Среди них были и братки, работающие у ШЕФА. Они прислушивались к разговору соседок.

      - Хороший был парень, - тихо сказала одна из них, работу постоянную нашёл, о матери с сестрой заботился, на что они теперь жить будут- Мария-то только пособие по безработице получает.

      -Не говори, - вторила ей другая соседка, - Как оптимизация началась, ходить по улицам-то стало страшно: за сотню рублей убить человека готовы, а то и сами, отчаявшись, руки на себя накладывают. Каждый день по три-четыре покойника хоронят, Кладбище-то до соседнего посёлка разрослось.

      На другой день братки докладывали Шефу:

      - Никто, даже семья, не знают о его связи с Вами. С хлеба на квас перебиваются, значит, и о деньгах он им не сказал.

      - Жаль парня, - ответил ШЕФ, - умный и ловкий был, и характер имел твёрдый. Приказываю семью его не трогать, и так за короткое время два трупа на нас повисло, так и погореть можно.

      Вскоре Мария устроилась медсестрой в детскую больницу. Работать приходилось на износ, но это как-то отвлекало её от потери сына. Дома же она думала о нём беспрестанно, и ей казалось, что Антон пожертвовал собой ради них.

      Однажды, в очередную бессонную ночь он предстал перед ней, окружённый сияющим ореолом, и в мозгу её зазвучали его слова:
      - Мама, в диване лежит пакет чёрного цвета. Там восемьсот долларов, за них я заплатил своей жизнью: попал в ловушку, а выбраться не получилось. Храните деньги дома, тратьте осторожно. Доллары продавайте по очереди и в разных местах. Храните мою тайну. Я люблю вас, и мне здесь хорошо, не горюйте обо мне.
 
      Видение исчезло, а Мария после долго находилась в трансе, но, наконец, заснула спокойно впервые после гибели сына. Утром она рассказала дочери о своём видении.
      - Мама, у тебя просто расстроена нервная система, нужно обратиться к врачу, – сказала Оля.
      Но всё же они вдвоём открыли диван, и обнаружили там чёрный пакет с долларовыми купюрами. Они стояли как в столбняке, и не могли вымолвить ни слова. Наконец, мать взяла с дочери клятву, держать это в тайне, они засунули пакет на дно дивана, набросав на него тряпья, и решили не прикасаться к нему. Горько им было видеть деньги, стоившие жизни их Антона. Они их не тронули даже тогда, когда деньги, направленные на повышение зарплаты не дошли по назначению, попросту были украдены, а цены росли, тарифы зашкаливали до абсурда, и голод уже стучался к ним в дверь.

         А у Марии нервы, действительно, были на пределе. Когда во время осеннего субботника, сгребали в кучи опавшую листву и накопившийся за лето мусор, в одной из куч обнаружили останки новорожденного ребёнка, с ней сделалась истерика.
      - Господи!! - кричала она, упав на землю. - Где мы живём?! КЕМ стали люди?! Ведь мы хуже зверей! Звери берегут своих детей! А люди?! Матери отказываются от родившихся у них детей, а ещё хуже – убивают их, бросают живых новорожденных в мусорные бачки! А правительство призывает повышать рождаемость! Зачем?! Господи, защити хотя бы детей, ведь они беспомощны, и над ними издеваются взрослые люди, если их можно называть людьми-и!!!

      Участники субботника еле успокоили Марию и отвели её домой. С ней остались две соседки. Они уложили её в постель, дали успокоительное лекарство, а сами устроились на кухне, ожидая, пока она заснёт.

      - А ведь она чистую правду говорила, - сказала одна из них.

      - Я тоже об этих случаях знаю, в газете прочла, – ответила вторая.
 
      - Видно, это проделки Антихриста, а мы в последние времена живём, - заключили они в унисон.

            Девушка, убитая парнем, который следил за Антоном, работала в ресторане, где питался ШЕФ, и при вскрытии оказалась беременной. Нетрудно догадаться, почему она ему мешала.
      
      2010год.
               
      
            
         
      
               
               



1