Фемида

Однажды, когда я проходил со своим сыном в Москве мимо здания суда, он вдруг одёрнул меня за рукав, показал в сторону и спросил: "Пап, а кто это такая?" Я обернулся — но на том месте никого не было. Удивление моё, однако, таилось недолго. Стоило лишь мне присмотреться немного повнимательнее, как я увидел: недалеко от нас стояла трёхметровая дева. Ничего удивительного: она была из камня; на глазах у неё была повязка, а в руках — весы и меч.

По одному только строгому выражению этого каменного лица было понятно, что статую эту необходимо уважительно бояться, её необходимо почитать. Но хорошему моему расположению духа ничто не претило, и поэтому я ответил сыну мягко и просто: "Когда-то это была девочка". Сын заинтересовался ещё больше, а по его глазам я понял, что он готов к очередной хорошей истории. Имея лишь толику импровизаторского умения, можно сильно разнообразить фантазию и развитие своих детей.

— Если бы мы с тобой очутились здесь три тысячи лет назад, то, по всей видимости, мы не увидели бы сотни зданий и дорог. Перед нами были бы сплошные густые леса, среди которых находились, словно затерянные, разные маленькие деревушки, — сказал я сыну.

— И эта девочка тоже из лесов? Наверное, поэтому она так странно была одета? — спросил меня сынишка.

— Нет. Она была из деревни. Совсем недалеко отсюда жила своей спокойной жизнью одна деревушка. И жители этой деревушки верили в одного бога, очень могущественного бога. Он нежно любил их и всячески оберегал от разного рода напастей, и поэтому поля их цвели, деревья плодоносили, а дети в деревне рождались сильными и здоровыми. И сей Бог просил самое малое за свое покровительство — одну жертву в год. На первый взгляд, жертва выбиралась абсолютно случайно: жители тесно становились в большой круг, становился и правитель этой деревни, вставали старейшины; в центре находилось причудливое устройство, которое требовалась прокрутить, а оно в свою очередь останавливалось на жертве. Люди в этот момент впадали в страшное беспокойство, а некоторые даже теряли сознание. Но несмотря на это, жертвы принимали свою судьбу со смирением, — они не хотели умирать, но понимали, что таким был замысел Бога и жители деревни, боготворящие его, не могли их пощадить.

Но у Бога была своя логика: часто жертвой становился тот, в чью душу прокрадывались алчность и злоба, кто когда-то украл или убил жителей других деревень. И люди прекрасно понимали такое божественное провидение, но никто и никогда не произносил этого в слух. Наступил тот самый день, когда пришло время выбирать нового человека для искупления грехов древни. По иронии ли судьбы или по замыслу самого Бога этим человеком оказался правитель деревни. Осознавая свою участь, он был в ужасе: он желал и дальше беззаботно править своим небольшим владением. Правитель не понимал почему жребий пал на него. Он возжелал больше, чем мог когда-либо мог позволить: в нем зародилась мысль, что он выше бога и потому сможет его обмануть.

Когда правитель оправился от внезапного потрясения, он вдруг вспомнил, что во время рокового ритуала к нему случайно подошла маленькая девочка. Она была единственным больным ребёнком в деревне и она была сиротой. С рождения у неё не было зрения, а родителей она лишилась ещё в возрасте трёх лет. Девочку звали Фемида. Некоторые жители любили и воспитывали это обиженное судьбою дитя, старый гончар приютил её и обучал своему ремеслу. Но оставшиеся жители не хотели видеть девочку в деревушке: она отличалась от остальных детей, и поэтому они думали, что она проклята за грехи своих предков.

Опасаясь смерти, старейшина настолько увлёкся этой идеей, что сам поверил в неё. Он решил, что устройство указало не на него, а на девочку, которая затерялась в толпе и, не видя ритуала, случайно встала рядом с ним. На утро он собрал людей и рассказал это им. Они обрадовались его словам, ведь старейшина был любим всей деревней, по случаю этой новости пошли пировать, и на целый день в деревне был объявлен праздник.

Наступил день жертвоприношения. На поляне, около приготовленного дерева, стояла толпа. Появился властитель и с честолюбивым видом прошел мимо людей. С довольными лицами несколько мужчин надели девочке на голову петлю, привязали к дереву верёвку и наточили ритуальное копье. Казалось, что жители были рады, но кто-то плакал, а кто-то с поникшим видом ушёл. Вдруг прогудел грозный звук рога: и это значило, что нужно приступать.
Сверкнуло копье, натянули верёвку. Раздался лишь пронзительный девочкин крик. Все молчали. Вдруг кто-то нервно засмеялся. Некоторые подхватили этот смех. Потом все начали хлопать и потихоньку двинулись в город — праздновать случившееся. На празднике вино старейшины вдруг превратилось в кровь. Но он вылил его и предпочёл об этом никому не говорить.

Боги были потрясены жестокостью жителей одной из самых благодетельных деревень, и теперь их воздаяние было необратимо. Сначала жители ничего не замечали, их жизнь была так же спокойна, как и раньше. Но вдруг одним утром подул сильный ветер. Жители взглянули на восток, и не было предела их трепету: на них надвигались тучи саранчи. Саранча съела всю зелень вплоть до последней травинки, и только земли ушедших с казни остались нетронутыми. Жители потеряли все свои посевы, но списали всё на волю случая.

Потом беды начали приходить одна за одной. Вдруг от чего-то начал умирать скот, улицы деревни наполнились оводами, в один из дней на деревню пала необычайная темнота, а вода, как и вино в стакане старейшины, вдруг повсеместно начала превращаться в кровь, и лишь немногие избежали лишений. И лишь тогда люди осознали всю трагичность своего положения: они были покинуты любившим их ранее Богом. Они долго боялись притронуться к своему старейшине, ведь у него была охрана и у него была чистая вода, которую он покупал на своё золото из соседних деревень. Но однажды на базаре кто-то толкнул его в спину, когда он спускался по скользкой лестнице — он покатился вниз, расшиб голову, сломал руку. На его крики о помощи сбежалась толпа, но вместо того, чтобы помочь ему, жители вдруг рассвирепели и начали его бить, а личные охранники взяли его под руки и понесли под вопли толпы в лес — искупать вину, приносить Богу жертву.

Всё было готово уже спустя четверть часа: как будто зная, что должно произойти, один из жителей взял с собой верёвку, обвязав её под своими одеждами, за ритуальным копьём послали деревенских детей, и они быстро его принесли. Старейшина с окровавленным лицом висел на руках своих охранников. Опустив взгляд к земле, он с раскаянным видом молчал. Кому-то показалось, что он плачет, - но влажное от крови его лицо не никак могло явить людям слёз.

— Перед взором богов отвечай: готов ли ты признаться в содеянном? Готов ли ты ответить за это своей душою и телом? — спросил его охранник в прошлом, а теперь его палач.

Старик кивнул.

Тогда палач поднял копьё. Солнце вдруг сверкнуло из туч сквозь тьму нескончаемой ночи. Копьё засветилось в его лучах, и старику показалось, что оно ослепило его, что ударило в грудь, и всё уже сделано. Но вдруг... ничего не произошло. А люди онемели. Отстранив копьё своим мечом, перед стариком, возьмись неоткуда, стояла дева. С повязкой на глазах. Это была Фемида. Палач отстранил копьё, не стал сопротивляться и замер в изумлении.

В руках у неё были весы. Она прошлась вокруг старика, пригнулась на колено и стала собирать в чашу мелкие камни. С каждым новым камешком она говорила:
— Возвёл храм. Засеял поля. Выкопал ров. Проложил дорогу, - и много было небольших камней и долго люди слушали её слова.

Но затем она взяла огромный булыжник и положила его на другую чашу весов:

— Убил слепую девочку.

Она подняла весы, чаши поколебались — и вдруг замерли почти в равном положении, чаша с булыжником чуть тянулась вниз.

— Заслуживает ли он того наказания, что вы ему уготовили? — спросила она людей. Но все молчали. И она ответила за них: — Тогда он заслуживает только темницы.

— И впредь не будет больше ритуалов и жертв, — возвестила она громким голосом, — впредь будет только справедливость, и каждый ответит за содеянное. И не тронет больше сильная рука невинного и беззащитного.

Охранники сняли со старика верёвку и повели в его дом, который решено было сделать его темницей, — ведь до этого тюрем в городе не было. А толпа ринулась к Фемиде; люди падали перед ней и хотели прикоснуться до её одежд, хотели целовать её ноги, просить у неё прощенья. Глядя на её высокий рост, её благородное, строгое лицо, они благоговейно понимали, что перед ними была не та маленькая слепая девочка, которую многие из них не любили — перед ними властительно стояла богиня. Но она не подпустила их близко: она относилась к ним снисходительно, но не могла простить им содеянного.

Когда жители возвращались в деревню, одна женщина зашла в свой дом, что был на окраине, и вдруг быстро выбежала к толпе с кувшином в руках: "Вода! Смотрите! Она чистая!" Это было знамением того, что проклятья прошли. Они были помилованы богами, так же, как и старейшина был помилован Фемидой и самой толпой. С тех пор они чтили Фемиду, как свою покровительницу и заступницу. История эта распространилась среди других деревень и людей, поколениями она передавалась из уст в уста, — так человечество узнало о правосудии.

Прошло много времени. Человечество полностью отказалось от жертвоприношений и создало суд. Люди упоминали Фемиду в своих мифах, её описывал мастер слова Гомер. В мифах она стала считаться супругой Зевса, титанидой. Почти в каждом суде находится статуя Фемиды. Девочка не сумела сберечь себя, но вот она до сих оберегает людей, потеряв свою жизнь, она и поныне оберегает своим правосудием каждого беззащитного человека.