ТРУС

Мир, окружающий Кольку, таил в себе множество опасностей. Это открытие он сделал в пять лет случайно, когда жил с бабушкой на даче.
Непогода, разыгравшаяся за окном, не на шутку испугала его. Он укрылся одеялом с головой и забубнил, подражая бабушке: «Господи, спаси и сохрани. Господи…» Сколько раз он это повторил, прежде чем отважился высунуть голову из своего укрытия, он не знал.
Колька не мог объяснить, чего конкретно испугался. Было просто страшно оттого, что ветер гудел от напряжения, а в мелькании листвы ему показалось что-то зловещее. К тому же тени беспорядочно носились по потолку и стенам, словно пытались убежать от кого-то или спрятаться. А потом Колька услышал, как крыша забренчала под ударами ливня, как в эту неповторимую симфонию вдруг стали вплетаться иные звуки: скрип фонаря на старом столбе возле калитки, шорох листвы, звук воды, стекающей в бочку с водостока, скребущийся дождь в окно и шаркающие шаги бабушки.
- Ты чего не спишь? – спросила бабка Соня шёпотом и села рядом с внуком.
- Страшно, - еле слышно ответил внук.
- Это всего лишь ливень. У него работа такая: землю поливать. Нет грозы, когда молния пронзает небо, и гремит гром. Это просто ливень.
- А вой, стук, скрип?
- Всё имеет своё звучание. Спи. Я посторожу немного твой сон.
Колька облегчённо вздохнул и вскоре уснул. Потом закончился отдых на даче, они благополучно вернулись в город, но где-то внутри у Кольки остался след от пережитого. А может, простое по форме событие всколыхнуло нечто глубинное. Вытолкало наружу и обнажило то, что где-то пряталось. Скорее всего, именно с того времени он стал всячески пытаться избежать столкновения с опасностями. 
Если его обижали на детской площадке или отбирали его же собственную игрушку, он молча уходил от обидчиков, садился на скамейку рядом с бабушкой и наблюдал за развитием событий. Как правило, находился кто-то, кто поступал со «злодеями» точно так же, как они поступили с Колькой. Тогда Колька вставал и пытался успокоить своих недавних «врагов», потому что знал, что такое страх и отчаяние от несправедливости. Он ничего не ждал взамен и очень удивлялся, когда недавние обидчики превращались в союзников.
Как-то он спросил у своей бабы Сони:
- Откуда берутся злые люди? И почему они обижают слабых?
- На первый вопрос вот так сразу и не отвечу. А вот понятие сильный – слабый, я думаю, относительное. Тебя обидел мальчишка, потому что был старше, и, соответственно, сильнее, но вот появился более сильный, и уже твой обидчик стал жертвой…
- Но почему они не хотят играть мирно со всеми? – спросил Колька, жестикулируя руками от переполняющих его эмоций. – Почему?
Бабушка пожала плечами. Синяки на теле сына вызывали бурю эмоций у отца.
- Сдачи надо давать, слышишь? Бац-бац. Слева, справа, - он производил некую пародию на бой с тенью и спрашивал: - Ты что? Трус?
Колька пожимал плечами. Потом задумывался и спокойно возражал:
- Это неправильный способ решения проблемы. Если я буду с ними драться, они всё равно победят меня, потому что старше и сильнее, и я ничего им не докажу. Я наблюдал…
- Философ отыскался. Слабак, - заявлял отец и шёл выяснять у матери: - Танечка, кого мы растим? Что делать?
- Ещё спроси: «Кто виноват»? – улыбалась жена.
- Ей весело. Нет, посмотрите, я здесь переживаю, потому что сын может стать боксёрской грушей. Его все долбить будут и на улице, и в школе, если он не научится давать отпор. Неужели это так трудно понять?
- Я поняла. А дальше что?
- Не знаю, - признавался отец. – Мой сын – трус.
Колька опускал голову. Он, действительно, боялся и убегал от любого конфликта, прятался, отсиживался рядом с бабушкой. Колька не знал, как объяснить отцу, что обидчик всё равно будет наказан, что орудием наказания выступит кто-то ещё. И тогда это станет уроком для хулигана. 
«А может, отец прав? Я трус», - подумал мальчишка и размазал слёзы по лицу.
- Запомни, - твёрдо говорил отец, - мужчина должен быть смелым.
Он смотрел пристально сыну в глаза и спрашивал:
- Запомнил?
- Да.
Только вот как стать смелым, отец почему-то не объяснял. Тогда Колька стал сам искать способы, как прогонять собственный страх. Он зажмуривался и визжал. На детской площадке это срабатывало: «враг» убегал, потому что Колька оказывался в центре внимания взрослых. А вот дома мать требовала, чтобы сын замолчал, потому что у соседей могло лопнуть терпение, и тогда они прибегут выяснять причину ора. Отец грозился отшлёпать ремнём за издевательство над родителями или поставить в угол. И только бабушка не возмущалась.
- Чего голосишь? – спросила бабушка Соня как-то внука.
- Страх прогоняю, - признался Колька.
Он всхлипнул и обнял бабку. Рядом с ней было спокойно, надёжно. Она погладила внука по голове.
- Пытаешься испугать других от собственного страха. Крик, скорее, раздражает. Внимание привлекает, но не решает проблемы. Ненадёжный метод, - вынесла вердикт баба Соня.
Мать у Кольки была библиотекарем в одной из районных библиотек. Работу свою любила, хотя отец ворчал периодически:
- Работа в Храме Знаний почётная, ответственная, только если судить по твоей  зарплате, об этом все дружно забыли, словно никому, кроме самого библиотекаря, книги не нужны стали. А впрочем, о вас всегда почему-то забывали.
- Прав, - вздыхала мать Кольки.
В их доме тоже было много книг, альбомов с репродукциями картин знаменитых художников. Колька любил разглядывать их. Порой ему казалось, что картины оживают, если долго на них смотреть, но сказать об этом матери почему-то не решился.
Ему нравилось слушать удивительные истории из жизни художников. Или это мать так могла построить повествование, что их жизнь превращалась в сказку с множеством испытаний на прочность. Был и голод, и холод, скитания по свету. Порой и крыши над головой не было, но они продолжали творить, создавать удивительные полотна. Многие так и покинули этот мир в безвестности и нищете. Конечно, были и придворные художники, но они проходили свои испытания. Главное, в их жизни, как понял Колька, преодоление трудностей ради главной цели их жизни.
По выходным, а иногда и после работы мать учила Кольку читать и писать печатными буквами. Он оказался весьма смышленым. В пять с половиной лет он освоил процесс чтения, но всё же слушать, как читает мать, ему нравилось больше.
Как-то отец после очередной шишки на голове сына, прибежал на кухню и стал предъявлять матери претензии, а Колька случайно услышал. Нет, он не подслушивал разговор взрослых, просто так получилось. Он мыл руки в ванной, открыл дверь и замер, не зная, что делать дальше.
- Тань, кого вы воспитали с моей матерью? Одна про развитие интуиции вещает, другая о жизни замечательных людей ему мозги парит, а парня долбят, кому не лень.
- А ты где был, милый? - спокойно спросила мать. – Поучаствовать в столь ответственном процессе не желаешь?
- У меня работа, - отец расправил плечи, давая понять, сколь важна она была для семьи.
- Это мы знаем, - сказала бабушка, которая оказалась на кухне в этот момент, а коль претензии и её касались, она сочла возможным вмешаться в разговор. – Но если тебе не нравится наше воспитание, сделай что-нибудь, чтоб не обижали твоего сына.
- Пусть сдачи даёт. А то вы всё пели на два голоса: драться не хорошо, драться не хорошо, девочек защищать надо…
- Ну? – строго спросила баба Соня. – И чем тебе наши песни не нравятся? Может, мы против истины восстали, дурному Кольку учим?
- Нет. Конечно, драться не хорошо, - согласился отец. – Но он же у нас просто трус. Он сдачи дать никому не может.
- Не может, - согласилась бабушка. – А может, он у нас миротворцем будет? Миссия у него такая: творить добро.
Колька потихоньку выбежал из ванной в свою комнату. А отец, всплеснул руками, глядя на свою мать:
- Миротворец, говоришь? Добро творить? А цветок в большой комнате кто опрокинул, кто мою любимую чашку разбил? Миротворец? Ты сама-то веришь в то, что говоришь? – не унимался Колькин отец. - А на моём плане по поводу реорганизации отдела кто лошадь нарисовал? Начальника насмешил. Хорошо ещё у него настроение хорошее было. Я папку ему передал  на совещании. И что слышу? Необычный дизайн, говорит. Это кто же оформителем у вас трудится? И показывает всем на совещании первую страницу моего доклада. Сын, говорю, а сам красный, как рак от стыда горю. На минуту папку на столе оставил. А начальник мой улыбается. Мило, говорит. Ладно, прочтению не мешает. Пусть себе скачет эта лошадь по твоему тексту. Представляешь, что я пережил?
- Так не оставляй важные документы без присмотра. Ребёнок рисовать любит.  Да и когда убирал в сумку, проверить должен был, всё ли на месте, - бабушка улыбнулась.
- А может, сын художником будет, - пряча улыбку, сообщила Колькина мать. – Не всем же чемпионами по боксу быть?
- Какой бокс? – возмутился отец. – Он даже в футбол не умеет играть.
- А ты? Ты умеешь? – спросила баба Соня.
- Вообще-то, нет, но…
- Тогда у кого ему научиться гонять мяч? У дяди чужого? Я ведь тоже, милый, не футболист. Как умеем, мы с ним мяч на спортивной площадке гоняем, в ворота голы забиваем не хуже других. Ты бы в выходные с ним пошёл бы в футбол поиграть. Глядишь, и сам бы научился. А то чуть чего, мне машину ремонтировать надо, - бабушка передразнила своего сына, повторив все его интонации.
Это было настолько точно и одновременно смешно, что мать Кольки засмеялась, а за ней следом и сам Степан.
- Ладно, будем спортом заниматься с нашим миротворцем. Колька! – крикнул отец.
- Чего? – он выглянул из-за приоткрытой двери.
- Подтягиваться сейчас будешь.
- Ура! – закричал Колька.
- Чего-то я не понимаю, - Степан почесал затылок.
А Колька уже лез на спортивную стенку в своей комнате. Он ухватился за перекладину и подтянулся два раза.
- Неплохо для первого раза, - похвалил отец, а Колька, посмотрев на бабушку, улыбнулся: это был результат целого месяца усилий.
А на следующий день Колька пришёл из детского сада с разбитой губой и синяком на щеке.
Степан, едва увидев боевую раскраску сына, спросил:
- Сдачи дал?
- Нет.
- Почему?
- Вася нечаянно на меня налетел.
- Ты что? Магнит? И уточни, пожалуйста, Вася на тебя налетел или Васин кулак?
Колька задумался, пытаясь вспомнить, а потом честно признался:
- Не знаю. Я глядел в другую сторону.
- Ага. Поскользнулся, упал, очнулся – гипс…
- Я не падал, - не понял юмора отца Колька.
- Отстань от ребёнка, - не выдержала мать. – Сказал же, что никто специально его не бил, что они не ссорились с Васей.
- Этого он не говорил, - произнёс отец.
- Ты поссорился с Васей? – спросила мать.
- Нет.
- Ну, вот, - обрадовалась бабушка.
- Я могу идти играть? – спросил Колька.
- Можешь, - ответили хором родители.
Маленькая комната, названная детской, была обставлена в стиле минимализма: кровать, письменный стол и спортивная стенка. Под кроватью – два ящика игрушек. Родители Кольки в своё время обменяли двухкомнатную квартиру в центре на четырёхкомнатную в спальном районе с небольшой доплатой. И теперь у бабушки, Кольки и его родителей были свои комнаты, а большая комната – общая.
Колька сел за стол и стал рисовать. Это было его любимое занятие. Его рисунки превращались в сказочные истории. Он так увлёкся, что не услышал, как вошла бабушка. И только когда она села рядом с ним, увидел её и улыбнулся.
- Мужчина должен быть смелым, ничего не бояться, отец мне постоянно об этом говорит. А я боюсь. Вовка тоже сказал, что я трус. Он прав, - Колька вздохнул и как-то беспомощно посмотрел на бабку.
- Это рыжий? Тётки Веры внук, что ли? – спросила баба Соня.
- Ага.
- А чего ж твой дружок, который старше тебя на два года, от Журки на дерево залез? И от великой смелости орал оттуда, чтоб дядька Женя собаку прогнал. А собака-то чуть больше кошки. Ветром унести может. Лишь только лает громко, а топни на неё ногой, она под лавочку забьётся, и не вытащишь оттуда. Мне кажется, что признаться в том, что ты чего-то боишься, для этого смелость нужна, милый мой, - сказала баба Соня и поцеловала внука. -  А кто, по-твоему, смелый? – спросила она.
- Ну, тот, кто ничего не боится…
- Ничего не боятся только дураки. Страх сродни чувству самосохранения. Он как бы предупреждает человека об опасности. Прыгать с крыши или с горы – опасно, разобьёшься и погибнешь. Плыть в открытое море во время шторма – безумие, утонешь. Здравый смысл должен быть. Нельзя делать то, что угрожает твоей жизни и жизни других людей. Спасать, помогать тоже уметь надо. Наблюдательный человек быстрее может принять верное решение. А сила без ума – дурная. Пословицу помнишь? «Сила есть, ума не надо». Занимайся спортом, станешь сильным. Только думать надо, как, где применить силу. Иногда лучше и не показывать её. Иногда правильней убежать, а не вступать с бандитами в схватку. А вообще интуицию развивать надо. Это особое чувствование, когда ты знаешь, как поступить правильно, что делать в той или иной ситуации. Как-то одного человека спросили, что он сделает, если его в подворотне или за углом будут поджидать бандиты? И знаешь, что он ответил? «Я не пойду туда».
- Мама, - вмешался Колькин отец, заглянувший в комнату сына и услышавший последнюю фразу матери, - что ты ему опять голову морочишь? Ему только знаний о Кастанеде не хватало в шесть лет для полного счастья. Ерунда. Какая интуиция?
- Это то, милый, что тебе пока не грозит, - улыбнулась бабушка.
- Это почему же? – вдруг возмутился её сын.
- Потому что глупостью её считаешь…
- А ну тебя, - взмахнул рукой Колькин отец и ушёл на кухню.
Он почему-то всегда проигрывал в споре с бабушкой. Колька просто отследил это в какой-то момент.
А бабушка через какое-то время, когда отец вновь прочитал лекцию Кольке о трусости, и Колька, как побитый пёс, пришёл искать успокоения рядом с ней, завела разговор, который вначале озадачил её внука.
- Я хочу тебе рассказать древнегреческую сказку о братьях-близнецах: Касторе и Поллуксе, о сыновьях Зевса от простой земной женщины. Зевс – был Богом, а значит бессмертным, а мать его детей была смертна, как все люди на земле. Так вот один брат родился бессмертным, как отец, его назвали Поллукс, а другой родился смертным, как мать, и его назвали Кастор. Братья всегда были вместе и на войне, и в мирное время. Кастор удивлял всех способностью укрощать диких коней, а Поллукс – мастерством в кулачном бою. Им не было равных. И вот как-то во время одной битвы Кастор погиб. Поллукс не находил себе места от тоски и одиночества. Он решил попросить отца, чтобы он и его сделал смертным, потому что жить без брата вечно было для него мучением. Но отец не мог этого сделать. Видя, как Поллукс тоскует, он превратил братьев-близнецов в звёзды, чтобы они вечно сияли в небе. Звёзды Кастор и Поллукс можно увидеть в северо-западной части зимнего неба. Это яркая двойная звезда в созвездии Близнецов.
Бабушка сделала паузу.
- Зачем ты мне рассказала эту сказку? – спросил Колька.
- Это присказка, не сказка, сказка будет впереди, - улыбнулась бабушка. – Помнишь, я тебе рассказывала про отважных жителей древней Спарты? Так вот их воины перед битвой просили защиты у братьев-близнецов, они поклонялись двойной звезде, потому что эти звёзды стали покровителями мужества, а греческие моряки взывали к ним, потому что их сияние усмиряло шторм на море. При этом ни спартанские воины, ни древнегреческие моряки не были трусами. Но они боялись, поэтому и просили братьев-близнецов помочь им, поддержать в бою…
Колька обнял бабку Соню и прошептал:
- Я люблю тебя, очень-очень…
- И я тебя, мой воробышек, - она погладила Кольку по голове и поцеловала в щёку.
Что творилось в душе внука, бабушка могла только догадываться. Она украдкой вытирала слёзы, и отворачивалась, чтоб Колька не заметил.
А через неделю Колькин отец попросил свою мать дождаться рабочих, что должны были привезти новый холодильник, потому что старый, вышел из строя. Он прослужил двадцать пять лет без сбоев. Его покупали, когда ещё отец Кольки в детский сад бегал.
- Вы с Колькой гулять не уходите до их приезда. Документы подпишешь, деньги за холодильник и доставку отдашь, я положил их в конверт возле телевизора. Ну, а потом свободны. Подключу его, когда с работы вернусь.
- Не волнуйся, Стёпа. Я всё поняла.
- Позвони мне на работу, когда доставят, - попросил Колькин отец.
- Позвоню, - пообещала мать.
И вот теперь за окном светило яркое солнце, а Колька с бабушкой сидели дома в ожидании доставки нового холодильника. Колька закрылся в комнате, чтобы не мешать рабочим, которые должны были с минуты на минуту объявиться, потому что об этом сообщил бабушке Колькин отец. Он рисовал, когда услышал звонок в дверь. Колька затих. Голоса двух рабочих показались ему устрашающе-строгими. Они вначале говорили что-то неразборчивое. Кряхтели, просили бабушку дверь придержать. А потом один из них спросил басом:
- Куда поставить, хозяюшка?
Бабушка попросила занести холодильник на кухню. Один из рабочих что-то пробубнил себе под нос, второй басом возразил ему. Они решали, как пронести холодильник по коридору, чтоб не задеть трельяж, потом прибрасывали, пролезет ли он в кухонную дверь. Колька посмотрел в замочную скважину, увидел двоих огромных мужчин и испугался ещё больше. Потом он представил, что бабушка там одна среди них, схватил пластмассовый меч и выбежал из комнаты: маленький, худенький, с решительностью, пограничной с обречённостью, застывшей в глазах. Он замер на мгновение, оказавшись между бабушкой и рабочими, и выпалил:
- Баб, тебе поддержка нужна?
- Спасибо, Коленька, я справлюсь сама, - улыбнулась баба Соня.
- А денег хватит, чтоб расплатиться? – деловито осведомился он. – А то у меня в копилке есть деньги.
- Не надо, милый.
Но Колька уже скрылся в маленькой комнате, потом выбежал и сунул бабке в руку сто рублей. Рабочие уже занесли холодильник на кухню.
- Если не хватит, у меня ещё тысяча есть, бумажкой. Мне мама поменяла мелочь из копилки. Я целый год собирал, мне не жалко, - произнёс Колька. – Мне ничего не жалко для тебя, - еле слышно добавил он.
Рабочие заулыбались. Бабушка кивнула головой:
- Спасибо, солнышко, я буду иметь в виду. Иди, рисуй, - она достала очки, водрузила их себе на нос, спросила, где расписаться, после чего отдала одному из рабочих конверт, что сын оставил ей.
- А что в упаковке? – спросил внук.
- Новый холодильник? – ответила бабушка.
- А точно новый? – не унимался Колька.
- Снять упаковку? – поинтересовался рабочий, похожий на борца из цирка, тот, что говорил басом.
- Ага.
Второй рабочий, не уступающий первому по силе и габаритам, разрезал целлофан, снял картонную упаковку и посмотрел на мальчишку:
- Дальше распаковывать?
- Дверь открывается? – спросил Колька.
- Сейчас, - улыбнулся силач.
Колька стоял перед открытой дверью холодильника и улыбался.
- Красивый, - наконец, произнёс он.
- Одобряешь, значит? – спросил один из рабочих.
- Ага. 
Колька так и не покинул свой пост, он стоял с мечом в руках, пока не ушли рабочие. И только после этого вернулся в комнату.
Он слышал, как бабушка звонила отцу, сообщала, что холодильник доставили, потом она позвала внука:
- Пойдём на улицу, тепло сегодня. 
Бабушка поцеловала Кольку в щёку и протянула целлофановую сумку с игрушками.
- Может, не будем их брать? – спросил Колька.
- Это ещё почему?
- Ну, так просто.
- Чтоб не отнимали?
- Да, - признался внук.
- А во что ты играть будешь?
- Ни во что. Я просто побегаю.
- Надоест. Бери, - бабушка решительно сунула внуку сумку. – Когда отберут, тогда и думать будешь, что делать. В конце концов, поиграют в твои машинки и вернут.
- Тогда я ещё формочки с совком возьму, может быть, Лялька выйдет гулять. Мы с ней куличики из песка делать будем.
- Мы сейчас узнаем, кто там гуляет, - бабушка посмотрела в окно, выходящее во двор и радостно сообщила:
- Вывели твою подружку гулять. Бабушку Лялькину на скамейке вижу.
Колька заулыбался, потом поставил сумку с игрушками, сбегал на кухню, потом заглянул в комнату и сообщил:
- Плита выключена, утюг не работает. Можем идти. Ты телефон не забыла? А то вдруг мама будет звонить.
- Не забыла, - улыбнулась баба Соня.
Колька, как обычно сидел на скамеечке рядом с бабушкой на детской площадке. И вдруг он увидел, что прямо на Ляльку несётся огромный бульдог. Он, если и не разорвёт Ляльку, то напугает до смерти.
Бабушка не могла понять, как Колька смог прыгнуть так, что практически мгновенно очутился перед Лялькой. Он закрыл её собою. И теперь разъярённый пёс нёсся на него. Следом за собакой бежал хозяин и размахивал поводком, с которого пёс сорвался. От ощущения свободы пёс потерял голову. А хозяин от страха, что собака его бежит на детскую площадку. Он кричал, что было сил:
- Стой, гадина!
Потом умолял:
- Остановись, Рекс, милый!
Затем угрожал:
- Стоять, говорю! Ты у меня получишь! Я тебе устрою сладкую жизнь, псина!
И снова ласково:
- Рексик, Рекс, стой!
Он размахивал поводком, как лихой наездник кнутом. А Рекс пересёк запретную черту, отделяющую газон от детской площадки: у его собаки, похоже, заложило уши. Причём никто не видел никакой опасности. Даже тогда, когда собака летела в прыжке на Ляльку, а неизвестно откуда взявшийся Колька не только закрыл её своим тщедушным телом, но и замер, как изваяние с поднятой рукой.
А потом произошло что-то непонятное. Собака сделала сальто в воздухе, ударившись о невидимую стену перед Колькой. Приземлилась в метре от мальчишки на все четыре лапы и замерла, в недоумении глядя на поднятую Колькой руку.
- Сидеть, - спокойно сказал Колька.
Собака села, заискивающе глядя в Колькины глаза.
- Лежать, - произнёс мальчишка, когда хозяин, наконец, добежал до добродушно лежащего Рекса у ног Кольки.
Он огляделся по сторонам, ожидая бурю гнева со стороны родителей детей, обвинения в свой адрес. Он сам не понимал, как Рексу удалось сорваться с поводка и убежать. Он готовил оправдания, извинения, посыпал мысленно себе голову пеплом. Но то, что происходило на самом деле, он никак не ожидал. Его собака спокойно лежала, родители даже не повернулись в её сторону, они продолжали мирно беседовать. Только одна бабушка напряжённо следила за происходящим, не произнеся при этом ни единого слова. Его собака выполняла команды, собака, которую они так и не смогли ничему научить. Мужчина, медленно нагнулся к собаке, пристегнул поводок и в это время услышал:
- Рядом. С хозяином, - добавил Колька.
Рекс вскочил, выполнил команду и вновь услышал:
- А теперь веди хозяина домой, и впредь слушайся его.
Колька не мог объяснить, откуда он вдруг узнал, какие команды нужно отдавать собаке. И уж тем более, не понимал, как ему удалось «проявиться» в одно мгновение перед Лялькой и создать невидимую стену, о которую ударился пёс.
Собака молча пошла рядом с мужчиной. Лялька, вцепившаяся в футболку Кольки, наконец, разжала руки. Колька повернулся к ней, улыбнулся и, взяв за руку, повёл четырёхлетнюю Ляльку к песочнице.
- Давай построим замок, - предложил Колька.
- Давай, - согласилась Лялька и вдруг прошептала: - Ты герой.
- Нет, - так же тихо возразил ей Колька. – Я трус. Я очень испугался за тебя.
А бабушка Соня всё так же молча сидела на скамейке, будто её внук профессиональный кинолог, и каждый день усмиряет строптивых собак.


Декабрь 2015 год