Глава 7

Сколько требуется времени для того, чтобы понять, что человек не испытывает к тебе ничего, кроме отвращения? Когда оно читается в глазах человека так четко, когда оно заполняет глаза так сильно, что они кажутся черными-черными, без малейшего проблеска на другую эмоцию. Когда ты понимаешь, что отвращение засело в них навсегда, что бы ты не делал и как бы себя не вел.

Это можно было прочесть в глазах Рокфорда в ту же минуту, как я зашел в кабинет, а он посмотрел на меня.

Из него такой же хороший врач, как из меня душевнобольной, коим я не являюсь. Боже, я бы с удовольствием задушил его, а потом выбросил бы тело в окно. Он не заслуживает ничего в этой жизни, он отравляет чужую и делает вид, будто ничего не происходит.

Разговор не привел ни к чему новому. "Ты никогда отсюда не выберешься, даже не пытайся", "Если не будешь пить таблетки, будем запихивать насильно", "Тебе нужна помощь", "Мы тебя вылечим", "Ты в надежных руках". Ха-ха. Надежных руках, которые так и стремятся к тому, чтобы обхватить мое горло и перерезать его, закидывая во внутрь медикаменты и заливая это водой.

Я вышел из кабинета еще в худшем состоянии, чем когда заходил в него. Меня настолько переполняла злость, что, казалось, будто еще чуть-чуть, и меня бы нужно было переводить из этой больницы в тюрьму за умышленное.

Слышу в двери поворот ключа, затем входит Мэг с подносом в руках. Я сижу у стены, пододвинув колени к лицу и обхватив их руками. Бросаю на нее мимолетный взгляд и снова закрываю глаза.

- Мистер Адамс...Дэниел, я принесла вам еды, потому что нужно хорошо питаться, чтобы выздороветь, а вы совершенно ничего не едите. Так дело не пойдет.

Она ставит поднос на кровать и ждет, пока я отвечу.
Я не отвечаю.

- Дэниел, пожалуйста, не заставляйте меня звать Ричарда, чтобы он держал вас, пока я буду скармливать вам содержимое тарелки.

Я молчу. Она вздыхает и уходит, не забыв при этом запереть дверь на ключ. Как-будто я могу отсюда сбежать. Как-будто в этом еще есть смысл. Смешно.
Минут пять я еще сижу на полу, затем поднимаюсь и подхожу к постели. На подносе стоит тарелка с кашей, куски овощей и кусок хлеба. Никаких таблеток. Вообще. Просто еда.
Я настолько устал, что есть не хотелось абсолютно, но умирать от голода я тоже не собираюсь, слишком большим это будет для них подарком.

Еда безвкусная, сколько бы я не пытался ее распробовать. Я даже и не понял толком, что что-то ел. Отставив поднос на пол, ложусь на кровать. Мысли заполняют голову и я погружаюсь.

Это все неправильно. Так быть точно не должно. Я оказываюсь здесь приличное количество раз, но не помню обстоятельства, при которых меня сюда засунули. Я ни черта не помню, меня тошнит от этих стен, а лица здешних "врачей" выглядят хуже, чем дьявольская улыбка. Интересно, скольких людей они так же "лечат", как и меня? Кажется, что от этих лекарств я сдохну быстрее, чем от того, что не принимаю их. В этих палатах, должно быть, совершил суицид не один пациент. Я мог бы поступить так же. Оторвать кусок простыни, обвязать вокруг шеи  и задохнуться. Какая разница, если жизнь здесь похуже смерти.

Какими были мои родители? Семья? Родственники? Хоть кто-то? Может, у меня и вовсе никого нет, так как никто не навещает, нет писем или звонков. Ничего.
Иногда кажется, будто я не реален. Будто это все и вправду страшный сон, от которого я не могу избавиться, не могу проснуться, а вокруг лишь декорации, созданные моим воображением, чтобы избежать реальности, если таковая вообще имеется.

Голова начинает болеть.  Может, нужно было замерзнуть в том душе, в той воде? Нет, отвратительно.

- Мистер Адамс, о, вы поели, очень хорошо.

Когда она успела зайти? Господи.

- Поднимайтесь, вам пора на сеанс. Мистер Мэйер ожидает вас. Ричард, будь так добр.

 Я слышу шаги и открываю глаза. Смотровой стоит надо мной, ждет. Протягивает мне руку. И, на мое удивление, я тяну ему свою в ответ.

- Нам пора.

Мы выходим из палаты. Я не помню, как дошел до кабинета. Прихожу в себя только тогда, когда слышу обращение к себе, которое сопровождается звуком хлопка двери.

- Ну, чем сегодня меня порадуете, Дэниел? Вам определенно есть, что рассказать мне.

Я поднимаю на него глаза. Артур Мэйер выглядит вполне нормально для человека, у которого вместо души находится черная дыра.

И я отвечаю.

-Да.

Что? Он удивлен не меньше меня, но эта секундная эмоция сменяется обратным выражением лица. Он открывает блокнот и начинает что-то записывать.

И я продолжаю говорить. Слишком тихо, чтобы можно было услышать каждую фразу, но слишком громко для собственной головы.

- Знаешь, на самом деле мне есть что рассказать. Просто я рассказываю это не вам всем, а себе самому.

Он выглядит заинтересованным.

-То есть, ты говоришь сам с собой?

Мне хочется сказать "нет", но я лишь выдаю:
- Ага.

Еще раз, что??

- И как часто это происходит? Сколько раз в неделю, или, может быть, в день? В час? Ты говоришь сам с собой в своей голове, или произносишь фразы вслух?

Интерес в его глазах увеличивается с неимоверной скоростью. А я продолжаю не понимать, что происходит и почему я вообще говорю с ним, и даже, мать его, отвечаю на вопросы.

- Я...мне плохо. Мне, правда, на самом деле, плохо. Я не думаю, что я болею, и я не уверен, что здесь мое место. Я хочу убежать. Можно мне убежать? Например, я мог бы выпрыгнуть в окно, или выскользнуть, пока все спят. Но я все еще не сделал этого, а знаешь почему?

- Нет, не знаю.

Я смотрю на него.

- Вот и я не знаю.

Я закрою сегодня свой рот или нет? Если я так и дальше продолжу, с таким же успехом можно начинать зашивать мне его прямо сейчас.

- Дэниел, знаете, это успех. Вы действительно делаете успехи, раз начали говорить и рассказывать. Да, этого мало, но, может, вам есть что еще мне сказать? Говорите, я слушаю.

Его лицо выглядит так, будто он только что сорвал куш.

Я закрываю лицо руками, надавливая на губы. Молчи. Заткнись. Почему я вообще начал говорить?

- Мгм..

Заткнись!

- Дэниел, мне сложно что-либо расслышать, когда твой рот закрыт руками. Убери руки.

И я убираю. Что?

Молчи, Дэниел, молчи. Поднимись и выбеги отсюда. Давай, сделай что-то. Но только не отвечай ему. Господи, только не отвечай.

-Семья. Моя семья. У меня есть семья? Они знают, что я здесь? Они знают о моем диагнозе?

Дэниел, какой диагноз, ты не болен. Молчи. Закрой свой чертов рот!

- Нет, у тебя никого нет. Они все погибли. Автокатастрофа. Ты убегал, но возвращался, потому что тебе некуда идти. Здесь твой дом.

Он что-то снова пишет в блокноте.

Я начинаю смеяться. Истерически так смеяться. Меня как-будто отпускает.

- Боже, какой я идиот. Знаешь, Артур, мне надоело. Я без понятия, почему я вообще с тобой говорю, так что не пойти бы тебе далеко и надолго? Отвратные сеансы не дадут мне ничего, кроме злости внутри. Если я когда-либо еще начну отвечать на твои вопросы, то лучше сразу пристрели, чтобы избавить меня от времени обдумывания, как совершить самоубийство.

Я продолжаю смеяться, так и не поняв, что произошло.

Его лицо перестает быть увлеченным и заинтересованным. Он закрывает блокнот и откидывается на спинку стула.

- Сеанс окончен. Ты достаточно мне рассказал на сегодня. И да, я ни в коем случае и ни за что не убью тебя, потому что хочу предоставить эту возможность тебе. Хочу посмотреть, как ты сломаешься. Как отпустишь себя и свои принципы. Как поймешь, что ты за ничтожество. Хотя, ты даже смерти не достоин. Жизнь сама тебя накажет. Всего хорошего.

Он поднимается. Лицо приобретает фальшиво-дружелюбное выражение.

-Сеасн окончен. Всего хорошего, мистер Адамс. Медсестра оповестит вам о следующем сеансе. Ричард!

Он заходит во внутрь и ждет. Я продолжаю сидеть.

- Вам помочь подняться?

- Я не думаю, Ричард, что он не в состоянии сам встать и дойти до своей палаты, не так ли, мистер Адамс? Или вы уже успели сдаться?

Уголки его губ немного поднимаются вверх. Ухмылка. Мне хочется застрелить его прямо на месте.

- Да пошел ты.

Я выплевываю ему это в лицо и ухожу. Ричард идет следом.

- До следующей встречи, мистер Адамс.

Дверь закрывается за нами. Смотровой догоняет меня и идет рядом. Мы доходим до палаты и меня накрывает усталость. Слышу звук закрывающейся двери, затем поворот ключа и, падая на кровать, меня накрывает сон.

Открываю глаза и понимаю, что снова чувствую изменения. Я снова здесь.
Наконец-то.