stockholm. alaska

Говорят, если ты хочешь что-то сделать – делай и никогда не задумывайся, и не взвешивай все бесконечные «за» и «против». Твоя жизнь, а значит и твои решения. Не бывает неправильных решений, бывают плохие последствия. Но, если тобой движет желание, какой имеет смысл думать о том, какими будет «потом»? «Потом» состоит из множеств «сейчас». Делай, получи бесконечные эмоции, а после взвешивай и осмысливай. Жизнь одна, разве нет?
Очередной город, где ты чувствуешь себя одиноким, окруженный толпами людей, спешащих и кричащих о смысле жизни. Пестрые ленты; причудливые маски, скрывающие искаженные лица людей; пышные наряды и бесконечный калейдоскоп событий, несущий тебя по волнам жизни. Улыбки, гримасы и смех. Вначале ты веселишься вместе с незнакомыми тебе людьми, заглатываешь всю правду и неправду; киваешь, что-то отвечаешь, а после уходишь. Незаметно для многих и, даже, порой для себя. Ты становишься приятным воспоминанием, о котором вспомнят с общим лицом, без деталей и цветом глаз.
Половица дешевого мотеля скрипит под босыми ногами, когда я крадусь в свою комнату. Музыка гремит за окном, окутывая меня теплыми, секундными воспоминаниями о прожитом дне. Теплый, слегка прохладный ветер забегает в мою захудалую комнатушку, затрагивая кончиками пальцев локоны волос. Легкая улыбка скользит по моим, потерявшим блеск, глазам. Щелчок, и пламя поднесено к зажатой между губами сигарете. Легкий привкус вишни остается на коже, когда моя верная подруга оказывается в руке. Я выдыхаю. Сколько раз я говорила себе бросить курить? Пожалуй, даже, и не счесть. Сколько мы даем себе обещаний, которые так и остаются лишь обещаниями? Десятки, тысячи, миллионы.
Одно из таких обещаний я и не смогла сдержать. Я не смогла перестать пытаться сбежать от самой себя. Порой мне казалось, что именно бег – это единственный выход, который мог принести мне спасение. Спасение…  Сколько эмоций в этом слове. Что для Вас спасение?
- Сбежала?
Знакомый голос заставляет меня обернуться и выпустить с плена губ сигаретный дым. Мальчик, чей голос вызывает желание улыбаться, был таким же потерянным и сломленным, как и я сама. Он был молод, но его бездонные глаза, смотрящие только в душу, его грустная улыбка и молчание, кричащие о многом, говорили о его старости. Он был умен и красив, но красив, пожалуй, только для немногих. Он любил то, что делал и делал то, что любил. Он бежал от себя и на долю секунд, когда мы отдавались тому, что любили, он забывал, как и я, обо всем мире и о своем сердце. Мы никогда не говорили о том, кто нас предал или почему мы стали такими. Поверхностные фразы а-ля «Такова жизнь» или «Это было слишком давно и это неправда», и смех, всегда спасали нас от продолжения дискуссий. Ведь, если бы мы оголили души, вытаскивая то, что мы так бережно хороним в себе, мы бы еще с большим рвением и силой привязались к себе и миру друг друга. Мы бы стали ответственными за те знания, за ту боль и воспоминания, которые были бы рассказаны друг другом. Но, пожалуй, именно та боль, которая не давала нам поверить в то, что мы могли бы быть поняты, сопутствовала тому, что мы продолжали курить, пить дешевую выпивку и говорить ночами о том, что могло бы быть и о том, чему не суждено сбыться. Слишком много «бы», да?
- Мне стало скучно.
- Ты не перестаешь меня удивлять.
Усмешка скользит по его губам, когда я вновь делаю затяжку, приближая свою верную подругу к смерти. Еще одна причина, по которой мы были ближе, чем того хотели. Мы умели удивлять, говорить о многом и о малом одновременно. Мы умели одним прикосновением дарить тепло, не давая надежды. Мы умели играть, но в этой игре мы видели всю искаженность своих чувств. Мы были безнадежными романтиками под коркой безразличия.
Сигарета заканчивала свой жизненный цикл, и вишневый привкус на губах ласкал мой язык.
Он курил очередную сигарету с травой, когда я села рядом с ним. Рука змеей скользнула к моему плечу, притягивая меня к нему. Поворот головы и наши губы почти соприкасаются, выдох и я вдыхаю дым, пуская его в свои легкие и, возможно, куда-то намного глубже, к своим мыслям.
Без обещаний. Без клятв. Мы были другими. Мы были бесконечно далекими, но запредельно близкими. Мы были не для всех. Мы были не для любви.