Агрессия так называемое зло

      При анализе «тюремного списка» в первой главе нам стало ясно, что врождённая склонность людей к агрессии не одинакова не только у каждого индивида, но у каждого этноса. Зачем природа распорядилась наделить таким разнообразием характеры людей? 
      Рассуждая о нравственных критериях оценки наших действий, не трудно заметить такой парадокс: при положительных переменах в самой системе ценностей общества почему-то уничтожение людей друг другом и уровень их агрессии в социуме особо не меняются. Очень часто развитие многих событий в современном мире происходит по «закону джунглей», когда победа сильнейшего далека от нравственных и этических норм, признанных этим миром. Если это так, то очень интересно взглянуть, как появляются эти «сильнейшие» и можно ли распространить действие закона Естественного Отбора на жизнь людей.
      Неоценимую помощь при этом окажет книга Конрада Лоренца «Агрессия (так называемое зло)».
      Читая К. Лоренца, я пытался понять очевидную противоречивость деятельности человечества. С одной стороны мы наблюдаем гармонию пространства живой природы, с другой – видим глобальные, может даже катастрофически губительные проблемы, создаваемые разумными существами для самих себя. Красота и величие окружающего мира не вызывает сомнений большинства обитателей планеты Земля. Не столь возвышенными будут эпитеты в отношении деяний человека. Если Создатель творил нас по одним и тем же лекалам или же, рассуждая с материалистических позиций, законы жизни объективны для всей живой природы, в том числе, и для человека, то прогноз существования нас с вами нужно делать в неразрывной связи с развитием всего мироустройства, которое мы можем наблюдать. 
      Конрад Лоренц – учёный, лауреат Нобелевской премии, основоположник науки этологии – полевой дисциплины зоологии, изучающей генетически обусловленное поведение (инстинкты) животных, в том числе людей. Он поставил перед собой задачу не просто увидеть самих себя как частицу Вселенной и признать, что наше собственное поведение тоже подчинено законам природы, но и ответить на вопрос, зачем человеку нужна агрессия. И, в конечном итоге, понять, почему люди убивают друг друга, хотя подобным образом он вопрос не ставит. Даже более того, он сомневается в разрешении подобных задач в принципе, размышляя о причинности в мире живой природы: «Почти невозможно описать словами, как работает система, в которой каждый элемент находится в сложных причинных взаимосвязях со всеми остальными».
      Сразу на ум приходит ситуация, которая возникает с творчеством поэтов и художников, когда потомки разглядывают в работах знаменитостей такую глубину, которую сами творцы, возможно, и не предполагали. Не спроста возникла плеяда критиков, которые зарабатывают свой хлеб на расшифровке талантливого и талантливо расшифровывают бездарное.
      «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся» – ещё один оттенок индивидуального восприятия окружающего мира подметил  поэт Ф. Тютчев.
      Каждый из нас при ежедневном общении с кем-либо сотни раз убеждался в «глухоте» собеседника, которому, ничего не докажешь. При этом мы оставляем за собой право восклицать: «Вы нас не слышите», не задумываясь о том, а слышим ли мы самим что-то. Диалог же с родственной душой нами будет восприниматься как искра любви и счастья. Почему возникают такие состояния во время «роскоши человеческого общения», и почему человек, по большому счёту, одинок в перенаселённом мире?
      В предыдущих своих книжках и рассуждениях о механизме возникновения творческих идей уже косвенно найдены ответы на эти вопросы. Коротко говоря, всё дело заключается в том,  что мы постоянно получаем тонкую душевную энергию у «коллективного бессознательного» и, соответственно, при этом питаем это «бессознательное». Таким образом, каждый человек создаёт себе своего внутреннего Бога, и параллельно идёт создание Бога в том социуме, которому принадлежит этот человек. Поэтому любая информация, поступающая извне в наше сознание, преломляется через наше внутреннее Я и становится частицей нашего «бессознательного». Вот с этих позиций разберём постулаты К. Лоренца, изложенные в его книге «Агрессия (так называемое зло)». 
     Эту книгу я прочёл, когда уже были написаны две свои книжки. Некоторые мои догадки созвучны мыслям, изложенным К. Лоренцем. И если Лоренц говорил в отношении разработок своего коллеги Николаса Тинбергена, что их «взгляды совпали до неправдоподобной степени», то у меня его мысли в основном дали пищу для развития ранее высказанных идей. И только в одном месте «неправдоподобность» совпадения взглядов понимания природы вещей К. Лоренца, как естествоиспытателя, превысила своей глубиной высказанную мною линию: если не можешь объяснить происходящие события и явления, то всякие выстраиваемые теории и гипотезы вокруг предмета обсуждения превращаются в пустые и даже вредные идеи. «Финишное» мышление свойственно природе человека – это ситуация, когда нас вполне устраивают общепринятые штампы, вроде «таков менталитет общества», вместо понимания сути проблемы.
      Нам, россиянам, два вопроса «кто виноват» и «что делать» давно пора заменить на один «почему» (почему с нами происходят те или иные коллизии), только тогда можно продвинуться в созидательной деятельности по рациональному устройству своего социума.
      Так вот К. Лоренц, как учёный-естествоиспытатель, принимает объективным такое понимание мира, когда найдены причины, по которым происходят те или иные процессы. Он пишет: «Финалист – в худом значении этого слова – это человек, который путает вопрос «почему?» с вопросом «зачем?», и в результате полагает, будто, указав значение какой-либо функции для сохранения вида, он уже решил проблему ее причинного возникновения. Как привычен оборот «инстинкт размножения»! Только не надо себя уговаривать – как, к сожалению, делают многие исследователи, – будто эти слова объясняют соответствующее явление. Понятия, соответствующие таким определениям, ничуть не лучше понятий «флогистона» или «боязни пустоты», которые лишь называют явления, но «лживо притворяются, будто содержат их объяснение».         
      Отповедь мышлению «финалистов» легко дать с помощью другой простой мудрости: не бывает истины в последней инстанции, знание всегда относительно.
      Продолжение главы второй. «Великий Парламент Инстинктов»
      Иногда лучше рассуждать от противного. Предположим, что мы с Вами являемся людьми исключительно верующими и знаем, что человека сотворил Бог. С этих позиций попытаемся найти ответы на не сложные вопросы.      
      Первый вопрос. Является ли сегодняшний человек продуктом естественного отбора? Безусловно, да. Даже если человек произошёл не от обезьяны, всё равно в процессе своей эволюции, имеющей достоверное научное подтверждение, мы с вами стали тем, кто мы являемся сегодня. Отрицать существование нашего предка – первобытного человека с примитивными орудиями труда и родоплеменными отношениями –  вряд ли образованному и здравомыслящему поколению придёт в голову хотя бы потому, что кое-где до сих пор сохранились остатки такого существования. Но разумность и духовность человека по отношению к остальному животному миру сегодня объяснить только действием эволюции или законом перехода количества в качество могут или рьяные материалисты, или фанатики-дарвинисты; многие думающие, пытливые умы представить своё происхождение от обезьяны не могут, предпочитая верить в Бога и его сотворение всего и вся. Тем более, что по некоторым научным оценкам последние несколько десятков тысяч лет человек не эволюционирует, перестав приспосабливаться к внешней среде и изменяя эту среду под себя. Другие учёные приводят доказательства, что биологическая эволюция человека не прекратилась. Просто каждый ее шаг охватывает десятки поколений, и потому эволюция не слишком заметна. Например, изменения цвета кожи европейцев. Светлая кожа европеоидов создавала преимущества биохимического характера: в ней лучше накапливается витамин D при воздействии света (не развивается рахит в условиях недостатка солнца). Европеоиды, некогда составлявшие совсем небольшую часть населения Земли, за последние века расселились необычайно широко. И теперь претерпевают быструю метисизацию, сливаясь с прочими расами. Голубоглазые блондинки (и блондины) исчезнут первыми всего через несколько сотен лет. Так считают сторонники непрекращающейся эволюции человека.
      Уместно в этом случае привести высказывание Жака Люсьена Моно, французского биохимика и нобелевского лауреата: «Самый любопытный аспект теории эволюции – все думают, что понимают ее». Такое резюме пусть придаст сторонникам и противникам теории эволюции дополнительные силы в исследовании этой темы. 
      Но задача сейчас другая, нам достаточно того, что найден вразумительный ответ на первый вопрос: человек является продуктом естественного отбора.      
      Второй вопрос. Действие закона естественного отбора будет одинаковым в животном мире и человеческом социуме? Видимо, да. Хотя полной уверенности в этом  нет. Ведь человек имеет иные качества (духовность и разумность) по сравнению с животными и, возможно, что в его среде законы естественного отбора работают как-то по-другому.
      Здесь без К. Лоренца не разобраться.
      Сначала определимся с основными понятиями.  К. Лоренц пишет: «Все великое множество сложных и целесообразных конструкций животных и растений всевозможнейших видов обязано своим возникновением терпеливой работе Изменчивости и Отбора за многие миллионы лет. В этом мы убеждены теперь больше, чем сам Дарвин… Лучшее – всегда враг хорошего. Если незначительное, само по себе случайное, наследственное изменение делает какой-либо орган хоть немного лучше и эффективнее, то носитель этого признака и его потомки составляют своим не столь одарённым сородичам такую конкуренцию, которой те выдержать не могут. Раньше или позже они исчезают с лица Земли. Этот вездесущий процесс называется естественным отбором. Отбор – это один из двух великих конструкторов эволюции; второй из них – предоставляющий материал для отбора – это изменчивость, или мутация, существование которой Дарвин с гениальной прозорливостью постулировал в то время, когда её существование ещё не было доказано». Изменчивость и отбор – это два великих конструктора эволюции. Изменчивость – есть фундаментальное свойство живых организмов. Она лежит в основе развития живой природы. Эволюция по Дарвину — это превращение изменчивости среди особей в изменчивость групп в пространстве и во времени".
      Очень важно теперь уточнить механизм действия Отбора и механизм возникновения Изменчивости.
      С отбором определился, изучив позитивное действие агрессии животных, Лоренц. Это действие возникает из конкуренции, которая порождает внутривидовую агрессию.               
      По Лоренцу, не было бы агрессии – не было бы эволюции, то есть развития, соответственно не было бы жизни. Агрессия – это один из четырёх основных инстинктов, три остальных – это питание, размножение, бегство (страх). Подошли к самому главному. Если понять, как действует эти основные инстинкты у животных и у человека, то, возможно, прояснятся параллели совместных перспектив в эволюционном процессе.
      Достоверно установлено, что в процессе эволюции всегда возникают новые и совершенно автономные инстинкты, которые, в принципе, так же самостоятельны, как и любые из так называемых четырёх «основных» инстинктов.
      Чтобы понять действие закона естественного отбора, нужно понять действие основных инстинктов и механизм возникновения новых. Поэтому второй вопрос оставим пока без ответа. Сначала нужно определиться с инстинктами.
    Вопрос третий. Каким образом и почему происходит реализация новых, эволюционных инстинктов?
      К. Лоренц, описывая сложную систему взаимодействия инстинктов, установил, что появляющийся, новый инстинкт может приобрести такую мощь, что в состоянии выступить против любого из «основных» инстинктов. Более того, Лоренц называет взаимодействие различных инстинктов Великим Парламентом Инстинктов. Вот выдержки из его наблюдений за животными.
      «Поведение, единое с точки зрения функции – например, питание или размножение, – всегда бывает обусловлено очень сложным взаимодействием очень многих физиологических причин».
      «Было бы большой ошибкой полагать, будто всякое инстинктивное действие, видосохраняющая функция которого служит, например, добыванию пищи, непременно должно быть обусловлено голодом. Мы знаем по своим собакам, что они с величайшим азартом вынюхивают, рыщут, гоняют, хватают и рвут, когда вовсе не голодны; каждому любителю собак известно, что азартного пса-охотника нельзя, к сожалению, отучить от его страсти никакой кормежкой…
      В действительности между двумя побуждениями, способными меняться независимо друг от друга, могут возникать любые мыслимые взаимодействия. Одно из них может односторонне поддерживать и усиливать другое; оба могут взаимно поддерживать друг друга; могут, не вступая в какое-либо взаимодействие, суммироваться в одном и том же поведенческом акте и, наконец, могут взаимно затормаживать друг друга».
      И всё это сказано о животных. Тогда как действуют инстинкты у человека? И вообще корректным ли будет постановка вопроса о возникновении новых инстинктов у человека в принципе?
      Можно ответить на третий вопрос, что всё очень и очень не просто, или повторить мысль Лоренца, что «почти невозможно описать словами, как работает система», или  проследить спираль эволюции: изменчивость – отбор –  новое качество – результат этого качества – приобретение нового инстинкта. Можно долго рассуждать, и все рассуждения будут «финалистическими» до тех пор, пока не будет ответа на вопрос, как и на каком этапе возникает новое качество приобретаемого инстинкта, как возникает изменчивость. Если понять механизм возникновения нового инстинкта, то недалеко будет и до понимания зарождения разума.
      Перечитав Лоренца, я утвердился в мысли, что появление нового качества обязательно связано с социальными отношениями, устанавливающимися в наблюдаемой им группировке животных. Эволюция возможна только у социально организованного вида, и чем выше эта организация, тем в поведении животного больше проявления «разумности».
      Спрашивается: «Почему?»
      И следующий вопрос: «Каким образом эта социальная организованность заставляет в отдельном индивиде появиться изменчивости?»
      Откуда у особей берётся изменчивость? Почему и зачем она возникает?
      Ключевые вопросы!

      Давайте рассуждать.
      Стая или вид выстраивает своё поведение в соответствие с «коллективным бессознательным» (почему бы не применить этот термин), на которое оно способно в данный момент. Только в процессе отношений между членами стаи может возникнуть какая-либо новая функция поведения вначале одной особи, затем и остальных. Генерация нового качества отдельной особи ниоткуда не возьмётся, она появится только из коллективных отношений в группе особей. Изменчивость сама по себе не может существовать как таковая, она может быть рождена только в сравнении с чем-либо уже существующим. И зарождение изменчивости возможно только во время тех отношений, которые складываются в группировке.
      Но если появление изменчивости рассматривать как случайность, то отбор может эту случайность и «не заметить». Пусть даже особи с эволюционным признаком выжили, а другие погибли. Выжившие особи по тому же закону случайности могут эволюционный признак не повторить, а потерять, потому что изменчивость по закону распределения случайных величин  минимальна и будет исчезать так же, как возникать.  Обязательно информация как-то должна передаваться! Информация о погибших и выживших, позволяющая нащупать путь движения к выживанию. Процесс накопления мутационных сдвигов, как любой процесс регулирования, возможен только  при условии установившейся обратной связи с исходной точкой. Канал этой связи уже имеет название – коллективное бессознательное. Можно придумать другое название, или использовать фразеологизм «бог его знает». Уж он-то точно знает всю свою власть, а так же  всю объективность поэтапного познания внешнего мира, как проявление нашей изменчивости.   
      Изменчивость – это процесс, а не результат, и он возникает только в социальной группировке во время отношений особей друг с другом. 
      Изменения у отдельных особей, обязательно вступающих в социальные отношения с остальной стаей, повлекут за собой изменения у других особей, и накопленная изменчивость, будучи своеобразным информационным кодом выживания, позаботится о своём сохранении в созданном коллективном бессознательном.   
      Вывод. Эволюция животного мира порождена и является продуктом тех отношений, которые возникают у объектов эволюции в процессе их социального общения! Не было бы изменчивости и отбора, не было бы эволюции, повторимся. Но изменчивость возникает только во время социальных отношений!
      Значит глубоко ошибочным является известное представление, высказанное Ф. Энгельсом, о том, что «труд сделал человека». Человек – это продукт социальных отношений.
      Есть такой бородатый анекдот. Экспериментатор подвешивал к потолку банан и впускал в комнату обезьяну. Та прыгала, прыгала, а достать не могла. Тогда экспериментатор говорил ей: «Думай, Чичи!» – в ответ обезьяна подтаскивала табурет и снимала банан. Потом ученый подвесил к потолку бутылку водки и пригласил Васю. Вася начал прыгать, прыгать, но достать не смог. Экспериментатор и ему говорит: «Думай, Вася, думай!» – а Вася отвечает: «Что тут думать? Прыгать надо!» 
      Сегодня этот анекдот уже не смешной. Осталась только его грустная составляющая: шансы мутационных проявлений каждый вид животных организмов использует по-своему. Но нам важно подчеркнуть ещё раз, попутно ответив на третий вопрос, что появление нового, приобретённого качества индивида возможно только в процессе, только в отношениях, только в конкуренции, только как результат совместных действий группы этих индивидов.
    
      Можно двигаться в изучении побудительных причин эволюции и от обратного: сначала исследовать результат, а потом искать причину его обусловившую. Сформулируем следующий вопрос таким образом.
      Вопрос четвёртый. Который должен нас приблизить к пониманию действия Естественного Отбора в разных социальных средах: животного и человека.
      Как сегодня проявляется инстинкт питания  у животного и человека? (Для человека под «питанием» надо понимать «потребление» в широком смысле этого слова).
      Напрашивается следующим моментальный ответ: здесь животное более «разумно», чем человек. Видели ли мы животных с явно избыточным весом? Думаю, что нет, а вот  у людей здесь всё очень печально.
      На сегодня более миллиарда жителей планеты страдает от избыточного веса.
      В США людей с избыточным весом – 60% населения, с ожирением – почти 30%. По данным минздрава США, только в 2000 году из-за болезней, связанных с большой массой тела, скончались 400 тыс. человек. «Тревожными зонами» ВОЗ объявил также Великобританию, некоторые страны Восточной Европы, Ближнего Востока, Австралию, Китай и острова Тихого океана. Здесь за последние 10 лет число тучных людей утроилось.
Что касается России, то у нас от ожирения страдают примерно 25% населения, а от избыточного веса – около 30%. Причем по сравнению с 80-ми годами эти показатели увеличились на 10–15%. Эксперты предсказывают, что уже лет через 10 для нас эта проблема будет не менее актуальна, чем в США. И дело не только в повальном увлечении наших современников дешевыми фаст-фудами. Состоятельную публику, которая может позволить себе дорогое и качественное питание, эпидемия ожирения тоже не обошла стороной. Так в чем же дело? Почему ожирение становится глобальной проблемой вне зависимости от возраста, пола, места обитания и социального статуса?
      Параллельно с проблемой ожирения одних людей никуда не делась трагедия голодной смерти других.
      Официальная международная статистика свидетельствуют об актуальности проблемы голода в наши дни. В частности, в докладе ООН, говорится, что:
• около 852 млн. человек (в основном женщины и дети), испытывают голод;
• около 1,5 млрд. человек (20% мирового населения) живет на эквивалент менее чем одному доллару в день;
• более 30% детей (до 5 лет) страдают от недоедания;
• каждые 7 секунд от голода и близких к нему причин умирает 1 ребенок;
• в развивающихся странах 54% детей умирают от голода;
• каждый год около 20 млн. новорожденных (16% их общей численности) в результате недоедания матерей страдают от недостатка массы тела еще до рождения.
      Обширный пояс голода и недоедания начинается в Южной Америке и охватывает в основном Африку и Азию. Его эпицентр находится в Тропической Африке, беднейшем регионе планеты. По статистике, в 70-х годах в Африке насчитывалось 90 млн. голодающих, в начале 80-х годов — 110 млн., в середине 80-х годов — 140 млн., а в середине 90-х годов — 210 млн. Здесь есть страны, в которых доля голодающих и недоедающих людей превышает 40% — это Чад, Сомали, Уганда, Мозамбик. Или составляет от 30% до 40% — Эфиопия, Мали, Конго, Замбия. 
      Является ли причиной голода и недоедания неравенство в распределении продовольствия в мире? На протяжении двадцатого века население Земли увеличилось в несколько раз. На сегодняшний день оно превышает 7 млрд. человек. По мнению экспертов, в мире есть достаточно пространства для возможности обеспечить питанием 20-25 млрд. человек.
      Можно, конечно, рассуждать о теоретическом продовольственном потенциале Земли, об удвоении и даже утроении посевных площадей, о применении человечеством в пищу хлореллы или разведении плантаций на дне океанов. Однако суровая действительность напоминает, что все съедобное, что производит человечество, в конечном счете, потребляется, и при этом фактически более миллиарда людей постоянно недоедают. Трудно надеяться, что человечество в обозримом будущем искоренит голод, если не научится контролировать свою численность, не решит экономические, технические и экологические вопросы модернизации сельского хозяйства. При этом речь идет о комплексном решении всех задач.
      Но сами по себе приведённые цифры (миллиард человек имеют избыточный вес, миллиард – недоедает) наталкивают на мысль: надо делиться. Но сегодняшнее общество потребления настроено воинственно – самим мало.   
      Что делать? Отнять и поделить?
      Но у сильного не отнимешь!
      И парламент инстинктов что-то не работает.
      Тогда начинают действовать другие автономные инстинкты выживания, в их числе инстинкт агрессии. Война, революция, экспроприация, разбой, грабеж – вот их производные.
      И что в результате? Победа сильнейшего? Эволюция? Сильнейший – это который затем мучается от обжорства и пресыщения? Сильнейший – это тот, чья алчность не знает границ?
      Но когда-то динозавры также были сильнейшими, а в результате эволюции почему-то вымерли. А, кстати, почему? Оборвалась пищевая цепочка? Резко поменялся климат? Наука выдвигает на этот счёт несколько гипотез. Но другие, выжившие виды животных находились в равных условиях с вымершими. Получается, не такие уж и «сильнейшие» были эти динозавры.
      Если проводить параллели с человеческим социумом, то сильные мира сего – фараоны, императоры, короли, цари, диктаторы – уже канули или канут в ближайшее время в небытие. На их место пришли или придут владельцы информации или собственники материальных ресурсов? Какими качествами должен обладать этот «сильнейший»?
      К. Лоренц очень убедительно формулирует, что у сильнейшего кроме «прав» на благо потомству выбираться в отцы и матери ещё появляется и само сбою вытекающие отсюда обязательства сильнейшего: защита потомства, забота о потомстве, и т. д. Он пишет о пользе внутривидовой агрессии: «Жизненное пространство распределяется между животными одного вида таким образом, что по возможности каждый находит себе пропитание. На благо потомству выбираются лучшие отцы и лучшие матери. Дети находятся под защитой. Сообщество организовано так, что несколько умудренных самцов – «сенат» – обладают достаточным авторитетом, чтобы решения, необходимые сообществу, не только принимались, но и выполнялись. Мы ни разу не обнаружили, чтобы целью агрессии было уничтожение сородича, хотя, конечно, в ходе поединка может произойти несчастный случай, когда рог попадает в глаз или клык в сонную артерию».
      Наше с вами сообщество, в принципе, организовано тем же способом. На свалку истории никогда не попадёт государь, заботящейся о своей пастве, наоборот, он войдёт в историю помазанником Божьим. Критерии оценки деятельности «сильнейшего» можно и нужно взять из мира животных. Но тогда пришлось бы признать обязательным иерархическое устройство социума. А мы сделали вид, что «свобода, равенство и братство» людей заменит сформированные за миллионы лет принципы естественного отбора, врождённые и приобретённые инстинкты, в результате которых сформировалась иерархическая структура социума. Получилось, поддались гордыне  со знаком комплекса неполноценности?
      А как иначе побороть этот комплекс без борьбы за свободу? Что нужно понимать под свободой и от каких предрассудков необходимо освобождаться сегодня и завтра? Где наше место в иерархической (в любом случае) структуре социума?
      Одна из крайностей в обретении своего места в жизни уже приводила многие народы мира к расизму и шовинизму. И практика, критерий истины, уже показала расистам их место. 
      Система ценностей, вырабатываемая обществом, стоит на страже выживания сильнейшего и постоянно ему твердит: не укради, не убий, приобретай такие инстинкты, которые дадут шанс выжить твоему виду. И если по факту вдруг получается, что «сильнейшим» оказался алчный собственник, вовсе не заботящийся о своём виде в целом, значит это «калиф на час». Его ждёт печальная участь. Главный его грех – гордыня, возвышение над ближним. Она приведёт к разрушительному финалу. Хрупкое равновесие такой системы не может быть продолжительным.
      С другой стороны борцы за «свободу народа» так же обуяны гордыней, потому что не признают иерархическую структуру социума, сложившуюся в мире (как в мире животных, так и в мире людей). Это второй источник разрушительной агрессии, ведущей к кровопролитию. 
      Но ведь по Лоренцу агрессия в живой природе несёт созидательную функцию.
      Тогда, может быть, всё дело во временном промежутке действия этой агрессии, в  её продолжительности. Эволюция дикой природы насчитывает миллиарды лет, гармоничное устройство которой уже отмечалось. А развитие человека насчитывает всего каких-то 25-30 миллионов лет. Какая эра и соответствующая ей  ступень эволюции человека имеет место сегодня в мире людей, если мы хотели провести параллели с миром животных, чтобы прогнозировать своё будущее? Трудно сказать.   
      Но не трудно предположить, что всех индивидов, развивших в себе неуёмный инстинкт питания, ждёт участь мамонтов, динозавров и подобных существ, не сумевших создать в своём социуме «Парламент Инстинктов». И общество потребления, поставившее во главу угла эгоизм собственника, в котором нет желания любить ближнего, как самого себя, ждёт такая же печальная участь мутантов в худшем смысле этого слова.

      Можно взглянуть на становление Великого Парламента Инстинктов с такой вот стороны. При анализе развития инстинкта питания у человека мы обнаружили, что изначально выполняя позитивную роль в становлении вида, впоследствии этот инстинкт начинает играть отрицательную роль в выживании популяции. Не зря Лоренц  пишет, что между инстинктами «могут возникать любые мыслимые взаимодействия». Это наталкивает на мысль, что действие инстинктов на практике реализуется через сублимацию двух противоположностей: жизни и смерти, либидо и мортидо, энергию и энтропию. Соответственно четыре основных инстинкта можно условно классифицировать так же на две группы: питание и размножение отвечают за восполнение энергетической составляющей, агрессия и страх направлены на уменьшении энтропии системы.    
      
      Какой вопрос остался без ответа?
      Всё-таки второй вопрос. О действии естественного отбора в мире людей. Если в мире животных К. Лоренц открыл генетически запрограммированное поведение отдельных особей и всей стаи, и агрессия, являясь пружиной эволюции, у них играет стабилизирующую роль в выживании, то наблюдаем ли мы всё это в мире людей? Если нет, то почему? Кто даст ответ: генетики или этологи?