Есть ли у нас шанс?

Да, да, именно так и нужно ставить вопрос, говоря о выживании нашего русского этноса. В такой постановке нет ни малейшего преувеличения серьёзности и остроты проблемы, если мы думаем о сохранении своей нации.
      Хотя проблему можно перевести в другую плоскость.
      Примером преобразований, происходящих в социуме, может служить американская нация. Она, создав сверхдержаву, сотворила себя чуть более двух сотен лет назад и очень этим гордится. Фактически Америка является олицетворением мирового господства; уже фразеологизм названия (Америка вместо США) свидетельствует об этом. Сегодня есть такая национальная принадлежность «американец», которая позволяет иметь любой цвет кожи и исповедовать любую религию. Нация, в современном понимании, – это этническая общность людей, связанная единым языком и единым самосознанием, которая должна быть объединена и какой-то политической общностью. Что плохого будет в том, что, подобно американцам, нам так же уготована судьба ассимиляции с народами других государств? Ничего ужасного в этом нет. Только время наступает совершенно другое, и процесс ассимиляции с каким-то другим народом вряд ли будет возможен в ближайшем будущем.
      Попробуем себе представить возникновение сегодня «мультикультурного» общества, проанализировав тенденции к межэтническому и межкультурному взаимопроникновению разных этносов в разное время.   
      
      Становление американской империи происходило параллельно с российской в эпоху колониальных захватов и борьбы за ресурсы с целью выживания.
      Затем колониальные империи рухнули под напором того коллективного бессознательного каждого колонизированного этноса, которое постепенно развивалось при участии и помощи колонизаторов. Сейчас пришло обратное время. Теперь энергия коллективного бессознательного когда-то колонизированных народов превалирует над энергией коллективного бессознательного бывших колонизаторов, уставших размножаться. Поэтому сейчас начался обратный процесс колонизации земель бывших колонизаторов. И точно так же, как раньше, колонизаторы нигде и никогда не перенимали от коренного населения ни веру, ни язык, ни самосознание, а внедряли свой уклад жизни, потому что ни коем образом не могли поменять своё коллективное бессознательное, также в современном мире сегодняшние гастрабайтеры завтра превратятся в колонизаторов со своими атрибутами врождённых наклонностей.
      Пожалуйста, примеры.   
      Романтическая Франция.
      Всё чаще новости из Парижа напоминают сводки с места боевых действий. Акты вандализма арабов и грабежи туристов из европейских стран стали привычными явлениями, как и инструктажи гидов о воровстве в центре города и опасности нахождения в подземных переходах и метро.  Полиция не желает связываться с воинственными арабами, так как при малейшем ужесточении мер к эмигрантам на их защиту становится весь мусульманский мир, возникает новая череда вандализма.
      Иммигранты и их потомки составляют до 19% населения Франции, количество ежегодно въезжающих на территорию Франции составляет 200 тыс. человек, 70% из них попадают на основании закона о воссоединении семей. Молодёжь из мусульманских кварталов в силу разных причин не интегрируется во французское общество. Привыкшие к размеренному и комфортному образу жизни французы всё больше отдают предпочтение партиям правого националистического толка, чтобы повлиять на политику засилья чужеземцев.  Соответственно, набирающие силу французские националисты ставят перед обществом такие цели:
1. Иммиграция. Прекратить иммиграцию из всех неевропейских стран, ужесточить требования для получения гражданства Франции. Причем в первую очередь для жителей некогда французских колоний. Социалисты своими законами сделали въезд иммигрантам практически беспрепятственным: беременная гражданка Алжира, Марокко или Туниса имеет право приехать рожать во Францию. И после этого к ней и ее ребенку может приехать неограниченное количество родни «для воссоединения» с семьей. Многие города Франции просто переполнены иммигрантами.
2. Возврат к ценностям. Никакой политики мультикультуризма. Поощрение многодетных семей, сокращение абортов, сохранение христианской и французской культуры и традиций.
3. Протекция государства для мелкого бизнеса, французских производителей. Защита национальных экономических интересов страны.
4. Независимость от Евросоюза и евроинтеграции. Национальный фронт не хочет даже слышать об «общем доме» с Румынией, Турцией и Албанией.
      
      Большой процент неэтнических французов и шокирующая многих избирателей вероятность глобальных перемен даёт пока на выборах преимущество более умеренным правителям.

      Практичная Германия.
      46% граждан Германии опасаются засилья мигрантов и боятся стать чужими в собственной стране. Вместе с тем, 51% респондентов полагает, что подобные опасения лишены оснований. Споры в обществе вызваны книгой Тило Саррацина «Германия самоликвидируется».
      Вкратце тезисы Саррацина сводятся к следующему: политики слишком долго потчевали граждан сказкой о «мультикультурном обществе». На самом деле в Германии возникли параллельные общества. Причем мигрант мигранту – рознь. Проблемная группа – мусульмане, турки и арабы. Они приезжают в Германию якобы за социальными пособиями, а их вклад в развитие страны ничтожен. Все эти утверждения автор сопровождает статистикой. И действительно, уровень образования среди мигрантов-мусульман значительно ниже, а уровень безработицы – гораздо выше, чем в среднем по стране. Все это изложено в острой полемической форме. Примеров удачной интеграции автор не замечает. На будничную жизнь книга оказала мало влияния, констатирует бургомистр проблемного берлинского района Хайнц Бушковски. Но напряженность возросла. Это связано с тем, что доля мигрантов в районе все выше, а немцы уже чувствуют себя чужаками. К тому же молодые мигранты ведут себя агрессивно. А тут еще новая волна мигрантов-цыган из Румынии и Болгарии. Они очень навязчивы и негативно настроены по отношению к немецкому населению. Пожилые немцы еще глубже «окопались», а те мигранты, которым нравится роль жертв, еще громче оплакивают свою судьбу – к такому выводу приходит бургомистр Нойкельна.
      Что толкает именно исламскую молодёжь проявлять свою национальную принадлежность протестными выступлениями? Ведь это поколение родилось в Европе, мигрантами были их дедушки, а их потомкам давно пора бы привыкнуть к новым условиям жизни, стремиться к интеграции в новое общество. А может быть их выступления вовсе не религиозные и национальные, а социальные? Однозначного ответа здесь мы, видимо, не получим. Скорее всего, играет роль совокупность различных факторов, одним из которых является проявление выплеска избытка агрессии, свойственное молодёжи вообще, независимо от её национальной принадлежности.   
      
      Нам важно понять, почему в сегодняшнем мире  возникают «параллельные общества», а не побеждает «мультикультурность» вновь созданных многонациональных группировок. Ведь когда-то американцы в США и русские в СССР смогли удержать семью различных народов в едином культурно-правовом пространстве. Да и сегодня центростремительные силы народов США нисколечко не ослабли. И в России содружество оставшихся на исторической территории наций проходит постоянные испытания на политкорректное совместное проживание.
      Вооружившись приёмами «системы элементов», изложенными ранее, ответы на поставленные вопросы найти нетрудно. Вот их поиск.
      
      США.
      Формирование коллективного бессознательного в этой стране происходило в условиях гражданской войны между Севером и Югом, в условиях (будет мягко сказано) расовой дискриминации чернокожих, в условиях борьбы самих афроамериканцев за свои права. Сколько нужно было пролить крови в войне, сколько совершить убийств по судам, без судов или по «судам Линча», чтобы обрести сегодняшнюю «мультикультурность» и победу «демократических ценностей» на территории государства, так восхваляющего свои обретённые свободы! А ведь кровь продолжает проливаться для торжества вот этой созданной идеологии, этого коллективного бессознательного уже, в большей степени, на территориях других государств. Казалось бы, какое дело американцам до диктаторских режимов других народов? Зачем тратить деньги и рисковать жизнями своих (готовых к этому) людей ради призрачных и неведомых другим народам идеалов? Чтобы в другой стране шииты командовали суннитами, или наоборот?
      Скажете, всё гораздо проще – меркантильный интерес, господство над нефтяными или какими-то другими ресурсами?
      Нет, не всё так просто!
      Свою великодержавность ведь нужно постоянно подпитывать жертвами невинно убиённых душ! Ведь она так и зарождалась: через агрессию, насилие, кровопролитие. Созданное таким способом коллективное бессознательное требует именно той энергии, которая лежит в основе её рождения.
      
      Советский Союз.
      У нас картина создания общенародного государства была та же самая, только жертв оказалось  значительно больше. Потому что масштабы преобразования коллективного бессознательного были глобальнее: устройство нового миропорядка. Людей, готовых раздуть мировой пожар, жертвовать своей жизнью в братоубийственной войне, отыскивать «врагов народа» среди своего окружения, ведь нужно каким-то образом готовить идеологически. Приёмы для этого всегда были не слишком замысловатые, они в основном связаны с раздуванием гордыни в человеке и поиском внешнего врага: назвали народ «гегемоном», призванным выполнить историческую миссию, отождествили присвоение прибавочной стоимости с воровством, указали пальцем на врага. И, конечно же, необходимо разрушить до основания то, чем обеспечивалось предыдущее коллективное бессознательное – Веру. 
      Почему срабатывают эти приёмы, уже упоминалось – голод одних побеждает пресыщенность других. Сплочённость борцов за выживание у вновь образованной группировки со временем преобразуется вместе с приобретёнными инстинктами в новое коллективное бессознательное, без которого социальной группы не бывает. Национальность людей, объединённых одной целью, у которых уже сформировано общее коллективное бессознательное, никакого значения не имеет.
      Почему Сталин депортировал миллионы людей с территорий, которые веками обживались различными этносами? С одной целью – разрушить у этих народов их коллективное бессознательное, их самость, чтобы беспрепятственно лепить своё новое в становившихся пластилиновыми душах. Одновременно разрушалась идеологическая основа всех несогласных, вместе с несогласными. Малейшие протесты пресекались с показной жестокостью для того, чтобы в поколении созрел страх, как приобретённый инстинкт. Этот инстинкт подавлял другие инстинкты.  Любой донос на инакомыслящего приводил к трагическому финалу мятежной души. И общество подхватило террор как средство быстрого достижения единоверия! Вот таким образом легко идёт процесс становления новой идеологии и создание на этой основе коллективного бессознательного, так жизненно необходимого социуму. Вот почему в народных массах быстро наступала эйфория от соучастия в созидании новых идолов. Поэт В. Маяковский тонко подметил это состояние в душах, обуянных страстью к коллективному помешательству ради сотворения себе кумира:
          …я бы жизнь свою, глупея от восторга,
              за одно его дыхание отдал…
      Эта страсть к возвеличиванию и  идолопоклонству имеет вполне объективные корни. Эмоции уже вторичны. Духовное существо обязано чтить ту ипостась, из которой она вышла. Создали себе кумиров – извольте молиться. Поэтому нет никакого преувеличения в словах поэта о том, что кумир будет «живее всех живых». Рухнет коллективное бессознательное, возведённое вокруг идола, с помощью которого оно строилось, рухнет и идол. Вспомните хроникальные кадры встречи Гитлера с народом. Обезумевшая в приступе поклонения масса людей знает своего родителя, которому она обязана совместным рождением гипертрофированного национального самосознания.
      Если мы следуем заповеди из Библии «не сотвори себе кумира», то полагаем себя источником энергии, способной создать своё и необходимое только нам коллективное бессознательное, которое нас делает тем, кем мы появляемся на свет со своими врождёнными, а в дальнейшем, и приобретёнными инстинктами.
      С другой стороны, трактовка происхождения человека через эволюционные процессы животного мира не будет противоречить библейским истинам, если истолковать накапливаемую социумом по крупицам духовную энергию, как божественную. Тогда библейское изречение Бога: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, тот не достоин Меня» приобретает другой оттенок. И получается, что в этих словах нет гиперболы. А пятая заповедь Ветхого Завета Библии, конечно же, учит «чтить отца твоего и матерь твою». Приоритеты в духовных истинах составители Ветхого Завета расставляли по их значимости, скорее всего, интуитивно, а, может быть, вполне осознано.
      
      Европейский союз.
      Главный вопрос. Почему мусульмане, родившиеся в Европе, не становятся в полном смысле европейцами с соответствующим самосознанием? Даже, наоборот, проявляют больше радикализма, чем их отцы.
      Ответ. Потому что их отцы успели к врождённым инстинктам самости своего этноса через опыт скитаний получить приобретённый инстинкт сосуществования с другим этносом. Молодое же поколение европеизированных мусульман не имеет жизненного опыта, а имеет только ярко выраженное националистическое самосознание, которое возникло с рождения от коллективного бессознательного своей нации. Этот инстинкт каждого мусульманина, помноженный на число агрессивно (агрессия – так называемое зло!) настроенных соплеменников может создать такую мощь, что бессильными окажутся все потуги современной цивилизованной системы правопорядка. Картина падения высокоразвитых цивилизаций, как мы знаем, развивалась по схожему сценарию,  поэтому вероятность глобальной исламизации Европейского союза весьма высока.
      Фактически установившееся сегодня равновесие между «параллельными обществами» весьма зыбко, проблемы мигрантов в Европе весьма ощутимы. Вот некоторые оценки, взятые из многочисленных источников.      
      По результатам беспорядков во Франции возникло некоторое число организаций, объединивших молодежь из «неблагополучных» кварталов. Эти организации вступили в контакт с традиционными политическими силами. Это с одной стороны. А с другой стороны развивается и обратный процесс: усилили полицию, дали ей большие полномочия, создали подставные поддерживающие правых организации из благополучных выходцев из стран Магриба. Ведь не все же арабы или мусульмане оказались на дне общества. Вот этих людей целенаправленно вылавливали, уговаривали возглавить создаваемые организации, искали какие-то известные имена –  певцов, спортсменов. И эти люди стали представительствовать якобы от лица арабской, исламской общин. То есть был произведен раскол этих общин. Одни говорят, что никакие проблемы не решены, нами по-прежнему не занимаются, полиция к нам стала относиться гораздо хуже. И в то же время появились «витринные арабы», которые публично говорят: у нас все хорошо.
      За пятнадцать лет до Франции похожие события, и тоже связанные с неолиберальными реформами, имели место в Германии. Там происходили массовые уличные столкновения из-за того, что правительство захотело наконец-то «разобраться» со сквоттерами, самовольно занявшими свободные площади. Но эта задача оказалась неолиберальному правительству не по силам: где-то, где сквоттеров было мало, их выбили, здания удалось продать, снести, построить что-то дорогое, модное, приносящее деньги. А где-то, как, скажем, в Гамбурге или Берлине, сквоттеров оказалось так много, что происходили уличные бои и баррикады. Просто у нас об этом тогда не писали – мы были заняты своими внутренними проблемами. И, вообще, общая установка СМИ была такой: на Западе все хорошо, Запад –  пример, зачем же про него гадости рассказывать? В результате в Германии там, где властям сквоттеры смогли дать отпор, где оказалось много людей, дерущихся с полицией, посчитав общий ущерб, решили: дешевле оставить протестующих в покое.

      Индия.
      При чём здесь Индия?
      Самое время про неё вспомнить, потому что мы ведь хотим понять процессы становления многонациональных сообществ, стремления наций к самоопределению и интеграционные процессы создания «мультикультурных» народностей. Может быть, будет понятна ошибочность или стратегическая правота  риторического призыва 6 августа 1990 года тогда будущего президента России Б. Ельцина на встрече с общественностью Казани: «Берите суверенитета столько, сколько вы его сможете проглотить. Не хочу… быть тормозом в развитии самосознания каждой республики».
      Чему может научить нас опыт Индии? Мы уже знаем, что система ценностей у индусов очень сильно отличается от идеалов обществ потребления. Их вековая терпимость к разнообразию религиозных течений уникальна. В основе самого индуизма отсутствует единая система верований и единая религиозная традиция. В индуизме нет централизованного органа управления. Индуизм часто сравнивают с баньяновым деревом, постоянно пускающим новые корни, которые со временем превращаются в стволы, также пускающие побеги. По мнению британского востоковеда Роберта Зенера «вполне возможно быть достойным индуистом вне зависимости от личного мировоззрения, которое может тяготеть к монизму, монотеизму, политеизму и даже атеизму». Зенер доходит до утверждения, что индуизм – религия, которая не нуждается в существовании Бога или богов. Если учесть, что на территории Индии существует ещё и другие достаточно распространённые религии, такие как буддизм, джайнизм и сикхизм, то коллективное бессознательное индусов пронизано таким уникальным плюрализмом, что духовная свобода индуса представляется во все  времена фантастически уникальной.
      Каким образом всё это отразилось на формировании социума?
      Обретение государственной независимости Индии, много лет являющейся колонией Британии,  именно поэтому было бескровным. Но, вместе с желанием независимости, на протяжении многих лет развивалась напряжённость между индусским и мусульманским населением. Мусульмане, всегда представлявшие меньшинство, боялись оказаться под властью индуистского правительства и настороженно относились к идее независимости. Они были склонны в равной степени не доверять индусскому правлению и противостоять британскому колониальному правительству. В 1915 году Махатма Ганди возглавил индийское национально-освободительное движение и призвал обе стороны к единству. Его лидерство, в конце концов, привело Индию к независимости. Огромное влияние, которое оказал Ганди на Индию в её борьбе за независимость посредством ненасильственного массового народного движения, сделало его одним из самых замечательных лидеров в мировой истории. Индийцы назвали его махатмой, что в переводе с санскрита означает «великая душа».
      Территории Британской Индии получили независимость в 1947 году, после чего Индия была разделена на Индийский Союз и Пакистанский доминион. По причине разделения Пенджаба и Бенгалии начались кровавые столкновения между индусами, сикхами и мусульманами, в результате которых погибло более 500000 человек. Разделение Индии также привело к одной из самых больших миграций населения в современной истории мира – около 12 миллионов индусов, сикхов и мусульман перераспределись на территории недавно созданных государств Индии и Пакистана.
      Возникает естественный вопрос: почему многолетняя терпимость индусов в отношении правления иноземцев-англичан после получении независимости обернулась абсолютной нетерпимостью, агрессией и кровопролитием против земляков-мусульман?
      Пожалуй, это ключевой вопрос в понимании процессов самоопределения и интеграции для любой нации.
      Терпение каждого человека не безгранично. И граница терпения у всех разная. Предел терпения – жизнь. Есть примеры поступков людей, жертвующих своей жизнью ради высших идеалов, ради духовных ценностей, которые эти великомученики считают высшими. Есть примеры религиозного фанатизма, когда обесцененной оказывается жизнь мученика. К тому же люди, принимающие для себя судьбоносные решения, могут действовать вовсе не из философских убеждений, а по эмоциональному настрою.
      Но когда происходит массовый добровольный поход на смертоносные действия, то в коллективном сознании должно быть столько бессознательной агрессии, что она превращается в лозунг: лучше умереть, чем так жить дальше. И какие же такие ценности есть в нашей жизни, чтобы они были дороже самой жизни? Неужели инстинкт выживания в человеке может подавить какой-то другой инстинкт? Видимо, нет такого инстинкта, иначе бы человек вымер сам по себе. Вывод: социум создаёт инстинкт выживания этноса в целом, и он закладывается в коллективное бессознательное этого этноса. Человек на бессознательном уровне может ощущать угрозу существования своей стаи, поэтому генерируется спонтанная агрессия большинства особей, приводящая, в конце концов, к войне.
      Как бы не эксплуатировали англичане индусов, какие бы богатства не вывозили в свою метрополию, но на святая святых, на национальную самость этноса, они не покушались! При этом коллективное бессознательное нации индусов развивалось своим чередом, хотя с этого народа другой народ получал не малую прибыль. А кто ж её не хочет получать, заметим при этом.
      Совсем другое дело земляки-мусульмане, которые могли бы внедрить своё достаточно мощное коллективное бессознательное на этой территории, полностью вытеснив такого бесконечно терпеливого и плюралистичесого Бога индуизма.
      Вот мы и нащупали ту невидимую черту в установлении  отношений между этносами, за которую переходить нельзя.
      Очень часто сценарий развития отношений между людьми развивается по сказке А.С. Пушкина о золотой рыбке. Мы можем увидеть в ней новые грани.
      Любую прихоть старухи выполняла золотая рыбка. Но как только старуха переступила черту, стала требовать у золотой рыбки не материальных благ, а полного подчинения:   
          Хочу быть владычицей морскою,
          Чтобы жить мне в Окияне-море,
          Чтоб служила мне рыбка золотая
          И была б у меня на посылках.
      Так и пришла старуха к прогнозируемому финалу с разбитым корытом.
      Изучают ли сегодня школьники эту поучительную сказку? Она всегда была более актуальна для взрослых.
      Конечно, нет простых решений национальных вопросов. И никогда этих решений не найти, если не делать выводов из прожитого. Ларчик, бывает, открывается достаточно просто.
      
      Понять ту черту, за которой этнос всегда готов проявить агрессию вплоть до самоликвидации – это ещё не все. Ведь известно, что если какой-то этнос самоизолируется от селективных контактов с другими этносами, то наступает генетическое вырождение и деградация такого этноса. Поэтому центростремительные силы сохранения какой-то народности должны уравновешиваться центробежными силами объединения с другими народами. Объективная жизненная необходимость существует как в националистических устремлениях народов, так и в интернационалистических.
      Как при этом единственный регулятор – естественный отбор – находит место сильнейшему этносу? По каким признакам можно разглядеть силу этого этноса, и в чём она заключается?
      Судя по ранее высказанным соображениям, сила любого этноса проявится только при наличии у этого этноса мощного коллективного бессознательного. Наличие в обществе «национальной идеи» или «системы ценностей», охватившей умы большинства граждан, неминуемо сформирует соответствующее коллективное бессознательное. Тогда народ на бессознательном уровне будет чувствовать свою самоидентификацию, можно сказать, «всеми фибрами души» ощущать принадлежность к своему социуму.
      Как бы люди не относились к идеалам, созданным коммунистами, пусть даже с большим скепсисом, но факт единства народов бывшего Советского Союза трудно оспорить, поэтому даже совершенно разные по идеологическим взглядам граждане сокрушаются по развалу Союза.
      А чего, собственно, не стало с развалом Советского Союза, что потерялось? Все республики на месте. Все обрели независимость, реализовали своё право на суверенитет, получили свободу, объединившись в новые содружества по своему вкусу. О чём сокрушаться? Молодёжи сокрушаться не о чем. А поколение, рождённое в СССР, потеряло родину своего «бессознательного». И нужно отдать должное тому времени: баланс между национальным самосознанием и интернациональными связями народов СССР во времена развитого социализма сохранялся. Течёт ли в тебе кровь русского, украинца, татарина, казаха или еврея, кому до этого было дело? Смешанные браки различных по национальности людей были в те времена в порядке вещей, и эта интернационализация семей происходила именно на бессознательном уровне.
      Возможно, что такая логика «исторической правды» видится с точки зрения «титульной» нации. С точки зрения малого народа, может быть, некоторые этносы действительно были под «оккупацией» Советского Союза, как трактуют сегодня некоторые «горячие головы»?
      Если у народа имеется на бессознательном уровне этническая самость, то такой народ покорить или «оккупировать» невозможно, как это следует из исторических событий на примере войны в Финляндии в 1939-1940 годах или современных событий в той же Чечне. Более того, ранее приводившийся пример с Северной Кореей и Южной свидетельствует о том, как один и тот же народ может разделиться в непримиримой битве за свои идеалы, покорившие каждую группировку, фактически на два этноса. Именно на бессознательном уровне. Никакого значения не имеет национальность отдельных членов группировки, если эта группировка объединена великой идеей, ставшей затем идеологией, внедрившейся своеобразным приобретённым инстинктом: будь это или христианство, или российский коммунизм, или американская демократия, или немецкий фашизм.
      Всё-таки у человека «вначале было слово». Он потому и стал человеком, что сумел из своих животных инстинктов сотворить некий социально-духовный банк, который помогал ему выжить как человеку, а не как обезьяне. Если этот банк не будет постоянно пополняться духовной пищей социума, то банкротство человечества приведёт человека обратно к обезьяне.
      Сохранение этнической особенности какой-то группы людей  будет гарантировано, прежде всего, бессознательным ощущением каждой особи себя членом этой группы. Тогда хоть малая, хоть  большая народность имеет шансы на продолжение себя как этноса.             

      Сохранение этнической принадлежности.
      Самая успешная страна на постсоветском пространстве – Эстония. Перипетии жизни эстонцев за последний век укладываются в формулу: как и многие восточноевропейские народы, эстонцы являются медленно угасающим этносом. В 1914 году была достигнута абсолютная численность эстонцев 1011,2 тыс. человек.  На момент распада СССР в 1991 году в Эстонии всего проживало 1570 тыс. жителей, из них эстонцев – 966 тыс. C 1992 по 2009 происходила депопуляция страны, причиной которой стала как массовая эмиграция, так и отрицательный естественный прирост. К 2008 году в целом население страны уменьшилось по сравнению с 1990 годом на 14,5 %, а численность эстонского населения упала до 920 885 человек (;4,69 % по сравнению с 1991 годом). При том, что эстонские матери в первые 1,5 года после рождения получают пособие, размер которого равен их зарплате до ухода в декретный отпуск. Демографическая ситуация в стране за последние годы значительно ухудшилась.
      В соседней Латвии демографическая  ситуация не лучше.
      Согласно данным ЦСУ, в Латвии темп снижения численности населения за 2008 год составил 0,42 % в год. В результате естественного сокращения населения, когда уровень смертности превышает уровень рождаемости, общее число жителей сократилось на 7,1 тысяч человек, а в результате миграции численность снизилась ещё на 2,5 тысячи человек. Отмечается активный выезд из Латвии её населения на постоянное место жительства в другие страны, прежде всего,  в Великобританию и Ирландию.  В среднем ежегодно страну покидает от 10 до 15 тысяч её жителей.
      После распада СССР из всех стран Восточной Европы из-за эмиграции сильнее всего пострадала Литва. При этом, в зависимости от целого ряда индивидуальных факторов, отток населения Литвы происходит как на запад (Англия, Ирландия, Германия), так и на восток (Россия, Беларусь). Это привело к множеству неблагоприятных факторов в обществе, включая т. н. «проблему разделённых семей». В 2012 учебном году численность учеников в школах Литвы снизилась на 20 тыс. (это привело к увольнению около тысячи учителей, в основном пенсионного возраста, и закрытию 9 школ). Уместно привести две цифры 79,6% и 9% - это соотношение литовцев и русских, проживавших в республике в  1989 году. По данным последней переписи населения 2011 года естественная убыль населения за последние десять лет составила 3,3%,  всего население республики за эти годы сократилось на 12%.
      Если вспомнить про жителей Южной Кореи и Северной, у которых в каждом из государств  ежегодный прирост населения составляет примерно 0,5%, а всего корейцев на небольшом полуострове площадью 220 км2 расселено более 71 миллиона, то не трудно понять историческую перспективу азиатских этносов над прибалтийскими. Суммарная площадь трёх бывших прибалтийских республик СССР составляет 175 км2 при их общем населении 6474 тысячи человек. Сравниваемые народы живут на территориях с достаточно благоприятным для проживания климате, но почему-то имеют совершенно разные системы ценностей. Корейцы, достигнув плотности населения в девять раз большей, чем у прибалтов,  готовы воевать между собой за свои идеалы и территорию. Прибалты же, освободившись от «оккупации», бросают свои земли и не желают размножаться.
      
      Естественно, возникает вопрос. Кто наделяет этнос силой жизни?
      Ответ найден давно – Бог. И он у каждого этноса свой. А загадку таких разных богов мы отгадали недавно – этих богов каждый этнос создаёт себе сам. Так что пенять можно только на себя. Народная мудрость не даёт в этом усомниться. «На Бога надейся, да сам не плошай». «И воздастся каждому по делам его».
      Если сила этноса по каким-то причинам ослабевает, необходимо интегрироваться с более сильным этносом. Откуда появились австралийцы? В результате интернациональных объединений разных народностей, в том числе и русских. Процессы депопуляции этносов происходили во все времена, происходят они, как уже было отмечено, и сейчас. Всего несколько веков назад были известны норманны, варяги, викинги, даны, славяне, русы и многие другие народы. И точно так же, как на смену им сегодня пришли современные этносы, не прекращающийся процесс отбора сильнейших завтра образует новые народности.
 
      Хотим ли мы сохранить свою этническую принадлежность?
      Никто нас об этом спрашивать не будет, а будут своим ходом реализовываться элементы естественного отбора.
      А можем мы повлиять на объективные процессы развития социумов?
      Безусловно, можем.
      Что для этого нужно делать?

      Создавать себе обновлённое коллективное бессознательное. Мы остались в большей степени носителями советского прошлого в части духовных идеалов. Прежде всего, мы имеем уникальный опыт жизни под символом «равенство». Терпимость к национальным традициям других народов и нетерпимость к проявлению разновидности какого-либо национализма десятилетиями воспитывалась в наших поколениях. Распознать где «исламский радикализм», где «украинский национализм», а где «великодержавный шовинизм» достаточно легко.  По его агрессивности. Когда драка началась, и агрессор смешался с жертвой, и сам может стать ею, то установить агрессора невозможно. Но очень важно распознать зачинщика, а им становится, как правило, слабый – с ярко выраженным комплексом неполноценности.
      Национализм проявляет себя как агония коллективного бессознательного того этноса, который, чувствуя своё медленное угасание, хватается за любую соломинку, чтоб не утонуть в открытом море дрейфующих наций, устремлённых своим инстинктом создавать духовную среду выживания. И на первом этапе это ему удаётся. Чувствуя конкурентную слабость своей национальной принадлежности, люди легко объединяются, чтобы противостоять более сильному этносу, и получают коллективную силу. Но за счёт другого можно поживится только материальными благами, как это принято в животном мире. А создать ту духовную среду, которая так необходима слабым этносам, могут только сами этносы. Поэтому нигде в мире мы не найдём современных примеров сколь-нибудь длительного существования националистических и шовинистских режимов.
      Этап исторического развития общества сегодня достаточно далёк от первобытного. Но чем дальше будем заглядывать вглубь истории, тем больше найдём  примеров доминирования национального превосходства, цель которого – дискриминация и угнетение других народов. Эволюционные процессы развития этносов, которые прошли во всех уголках земли, доказывают необратимость краха любого проявления великодержавного шовинизма. Поэтому для каждого народа имеются два пути выживания: экстенсивный и интенсивный.
      Первый связан с интеграцией с другими нациями, как это происходит с бывшими прибалтийскими республиками Советского Союза. Не хотели они говорить на русском языке – будут говорить на английском. Никакой трагедии в этом, конечно же, нет, особенно если нации, как говорится, «близки по духу» друг к другу. Но этот процесс необходимо всем понимать в исторической перспективе, чтобы избегать ненужных жертв.
      Второй путь – развитие и расцвет оседлой нации возможен в любом случае с той же ассимиляцией с другими народностями, как это происходит с этносами, населяющими современную Россию. Право любой нации на самоопределение здесь остаётся, в большей степени, декларативным, по простой причине – любая нация, изолировавшись от селективных связей, генетически обречена на вырождение.
      И не нужно думать, что процесс вырождения не идёт. Когда псевдодемократические свободы позволяют народам свободно употреблять «лёгкие» наркотики, когда общество не только терпимо относится к однополым бракам, но и рекламирует их распространение, устраивая гей-парады, когда дегенеративное искусство прославляет всякого рода психические отклонения, а не красоту и гармонию, тогда обществу неминуемо можно ставить диагноз – духовное, а следом и физическое вырождение. Не следует мучиться поиском ответа на вопрос, является ли пьянство, алкоголизм, наркомания, половые извращения болезнью или распущенностью. Ответ давно найден. Образы городов-грешников Содома и Гоморры стали нарицательными в понимании той кармы, которая уготована столь разнообразной изменчивости человечества. Добавим к религиозной догме материалистическую, которая свидетельствует о выживании сильнейшего при помощи Естественного Отбора, и получим законченную картину развития социума. Не хочешь плодиться – уступи место другому. Не помогут ни достижения генетиков, ни нанотехнологии, ни искусственный интеллект. Люди – это не столько разумные существа, сколько духовные. Формула выживания несложная. Хочешь выжить – генерируй духовную энергию в коллективное бессознательное, чтобы было откуда её черпать.
      
      Но вернёмся к российскому народу, к нам с вами.
      Национальная идея (можно «коллективному бессознательному» дать и это имя) у нас с вами давно есть. Мы её обрели в результате той изменчивости, которую непрерывно проявляли наши предки, жившие в суровых климатических условиях. Она заключается в обретении духовных, объединяющих людей начал, плюс интернациональном единении с проживающими рядом народами.       
      Те, кто не способен к этому кропотливому и непростому созиданию «свалили» отсюда на готовенькое (но не своё!), хотя бы не мешают остальным. Они интегрировались в более близкую им духовную среду или растворились в никуда.
      Те, кто держится за старое имперское прошлое, являются тормозом развития общества, их, к сожалению, не мало. Чтобы не растерять своё здоровье на концентрации отрицания, им нужно искать в своей жизни какие-то позитивные элементы.   
      Те, кто бесшабашно ощутили себя хозяевами новой жизни, сменив зелёные и красные пиджаки на роскошные автомобили и прочие атрибуты новой силы, как первопроходцы, приняли вместе с подарками судьбы немалую долю невзгод: и разборки, и тюрьмы, и инфаркты, и душевная пустота, и разочарование постоянно являются их спутниками. Чтобы действительно стать строителями нового общества, им необходимо всего-навсего почувствовать свою полную зависимость от этого общества – как нолю без палочки – десятка в их случае будет получена только при виртуальном объединении с позитивной системой ценностей своего окружения.
      Те, кто обладают талантом быть властителями дум, зачастую и душ, находились какое-то время в прострации от наблюдаемых перемен в обществе, должны переосмыслить полученный опыт и реализацию своего таланта направить на созидание, а ни в коем случае не на разрушение. Чтобы когда-нибудь «глупея от восторга» их идеи подхватила думающая часть населения.
      Те, кто рождён просто делать своё дело и  не ломать голову над тем, «как жить дальше», будут впитывать в себя настроение, которое превалирует в социуме. Таких людей большинство, и, в конечном счёте, они формируют то коллективное бессознательное, которое определит будущее общества. Если властители дум не способны к генерации нового (изменчивость особей не проявляет себя), значит в коллективном бессознательном социума уже существует именно такая жизненная мудрость и здравый смысл, которые через приобретённый опыт большинству людей дают необходимую Веру, Надежду, и Любовь для продолжения жизни. И наоборот – смертность популяции превысит рождаемость тогда, когда инстинкт продолжения рода в социуме будет вытеснен другими инстинктами. Незаметный процесс перемен общественного сознания ничем не остановишь. В социуме всегда действуют саморегулирующие механизмы, позволяющие сохранять равновесие между индивидуальным бессознательным каждой особи и коллективным бессознательным этноса.
      
      С таких позиций лучше понятно невидимое движение в общественном сознании, которое, несомненно, происходит в любой стране. Политическая стабильность – это уже следствие стабильности и равновесия, установившегося в коллективном бессознательном социума. Если общество сотрясают  политические кризисы правящей элиты или протесты низших слоёв общества, то, разумеется, причину следует искать в настроении соответствующих кругов. Очень поверхностно будет полагать, что это настроение целиком зависит от материального положения протестующих, и при внимательном анализе событий и процессов, происходящих в любой группировке бунтарей, очень легко понять, что это не так. Людьми, в первую очередь, движет, выражаясь современным штампом, чувство социальной справедливости, которое не одно поколение закладывали как приобретённый инстинкт разумные существа в своё подсознание. И рабской психологией довольных своим положением обывателей тоже можно многое объяснить.