Сестре

- Правда-правда? – Пушистик склоняет голову набок, чтобы заглянуть мне в глаза. – Всё будет хорошо?

 - Обязательно! – торжественно обещаю я.

Вообще-то, это мой любимый вопрос, и обычно я мучаю им окружаю-щих. Пушистик, конечно, об этом знает и наверняка просто дурачится, но я всё равно отвечаю. Утвердительно. И всегда буду отвечать ей только так, даже если во мне самой уверенности не будет ни на грош.

 - А не обманываешь? – вот теперь Пушистик точно кривляется: поджимает губы, подозрительно прищуривается. А в глазах скачут весёлые ёжики. Да-да, у всех людей чёртики, а у неё – ёжики. Пушистик, она такая!

 - Вот ещё! – хмыкаю. – Делать мне больше нечего, всяких пушистых обманывать.

 - Ну, зачем ты так? – картинно обижается Пушистик. – Я и сама знаю, что сейчас на одуванчик похожа.

 - Может быть, - я сегодня готова согласиться с чем угодно. – Самую капельку. И на самый красивый одуванчик в мире.

Пушистик смешливо фыркает и утыкается носом в телефон. Замолкает, полностью погружаясь в переписку с её «милыми людьми». В комнате воцаряется умиротворённая тишина.

Спустя несколько минут Пушистик начинает ёрзать на месте, коситься в мою сторону. Всё ясно. Поговорить хочет.

 - Скоро Новый год, - тянет то ли мечтательно, то ли устало.

 - Ага, - киваю я. – Самое время начинать мечтать и загадывать желания. Вот ты чего хочешь?

 - Не знааааю, - Пушистик задумчиво морщит лоб, а потом вздыхает:

 - Ничего, наверное. Разве что, мозгов немножечко.

Смеюсь.

 - Мне бы кто мозгов подарил. И желательно побольше.

 - Придумала тоже, - бурчит Пушистик, вертя в руках телефон и выка-пывая откуда-то из груды вещей, сваленных на кровать, наушники. – Зачем они тебе сдались? Но вообще я хочу…, - тут же безо всякого перехода добавляет она, - а не знаю, чего хочу. Даже Новый год, кажется, не хочу.

Пушистик замирает, обняв коленки, и становится похожей на крошечного нахохлившегося воробушка. Я тихонечко вздыхаю, сажусь рядом на кровать. Думаю: вот сейчас бы обнять её крепко-крепко, поцеловать в кудрявую макушку и защитить от всех этих экзаменов, олимпиад, поступлений….

Пушистик тянет к себе ярко-красный клетчатый плед, закутывается в него с головой так, что остаётся торчать лишь нос и непослушные кудряшки, и уже совсем невпопад из глубин пледа раздаётся:

 - А мозги – это всё-таки неплохо!

Хмыкаю, мол, кто ж спорит, но молчу. Не знаю, что сказать. Пушистик же душераздирающе вздыхает, сползает с кровати (вместе с пледом, наушниками и телефоном) и плетётся в соседнюю комнату, громко и недовольно сообщая всей квартире:

 - Уроки делать наааадо!

Болтовня ни о чём окончена. Я сижу на кровати, уставившись в учебник и не понимая ровным счётом ничего из прочитанного. В соседней комнате над задачами по физике то сопит, то возмущается, то шумно радуется Пушистик. А я думаю, тихонько улыбаясь своим мыслям. Думаю о том, как повезло мне, что у меня есть это маленькое пушистое чудо. Думаю о том, что я люблю её за вечный оптимизм и нестандартное поведение, за ребячливую дурашливость и взрослую серьёзность. И за капризы и порой невыносимую наглость – тоже люблю. Люблю за то, что она – никогда не унывающее солнышко. За то, что она – Пушистик. За то, что она – моя младшая сестрёнка. И что бы ни случилось в наступающем году, я твёрдо знаю одно: рядом со мной будет Пушистик, а значит – скучать не придётся!