Как давно...

… я не видела первые подснежника галантусы, появляющиеся после растаявшего снега на бугорке… Как давно я не покупала первого апреля, в день рождения одноклассницы и подруги Люси сон, который продавали крестьянки в туго связанных букетиках, первые бутоны, только что появившихся после зимы. Потом мы уже сами с Люсей и Зайчиком ходили в лес, вернее, ездили туда на электричках. Мы сначала жадничали, собирали в маленькие чемоданчики, модные в то время, бледный сон. Потом стали  собирать только тёмно-лиловые цветки. Этот запах! Эти мягкие бархатные волосики укутывающие цветок… Мы подобрали Люсе именно сон, считая, что это её цветок – у неё большие серые глаза напоминали этот сон-траву, как его называют. Некому покупать сон и негде. Нет ни Люси, ни сна…
Как давно я не ездила в город, в котором  родилась, не поднималась в гору по правой стороне Байкового кладбища, к могиле мамы… Да, я знала уже все имена на могилах, которые миновала. Поехать? Можно бы, но… там уже нет моих подруг, самых близких, нет, просто ушли навсегда. Что же я там забыла в нелюбимом мной городе? Где я буду жить, если нет моей Лерочки? Где увижусь с внучкой, которую лишает жилья мой старший сын?
Какой страшный узел проблем! И как трудно выбрать момент, когда же поехать. Опять пригородным поездом в Ворзель, где я училась грести на прокатной вёсельной лодке…
Никто не даст мне совета. Нужно привести в порядок могилы на разных кладбищах. А имею ли я право в 77 лет устраняться от этого? Волны вечной тревоги, потерь, обид и утрат…
Я помню, как мы с мамой ухаживали за могилой бабушки, а какая-то ведьма орала в стороне через два ряда от нашего местечка: «От жиди, всі міста позаймали!» И тут моя мама сказала довольно громко: «А нам для вас тут места не жалко!»  И баба-ведьма, видимо, поняла и заткнула рот! Завидовали даже местам на кладбище! Как поехать в тот город? Как?
А в Ирпень тоже хотелось бы поехать, значит, там должно быть тепло, у меня даже обуви нормальной нет… Ирпень. Луга, речка, деревенские домики, а вдруг Люба, жена Изи, ещё жива? Там ли она живёт? Вряд ли…  Тех, кто остался, легче найти. Семья Ляльки Таранченко, Алла Ищенко, муж Галины Михайловны, Артём. Сейчас не могу дозвониться Лидочке, дочери Гали Гришко… Ничего не могу на расстоянии – ни подснежники найти или хоть купить, ни лесным воздухом надышаться, ни сесть в шлюпку. Есть ещё где-то в пригороде Коля – одинокий волк с религиозным уклоном. Если надо, найду, мой сын с ним встречался.
Я привыкла всё брать на себя. А тут мне хотя бы совет нужен. А его нет. Котофей, кажется, тоже предал меня, вернее, Катеньку, любимую внучку, что ещё больнее. Ну, что ж. Решу и это поближе к лету…