Берегиня. Глава 9. Каннибал

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2016/01/25/168

9. КАННИБАЛ

Рассвет на вершине Эвереста - леденящее сердце и возвышающее душу зрелище. Только очень уж немногим из смертных выпадает счастье повидать его. Ещё меньше тех, кто сумел, вернувшись к людям, поведать об увиденном. Ведь оказаться в такой час в таком месте - чрезвычайное происшествие, практически не дающее шансов на спасение.

Каннибал, честно говоря, и в более благоприятных ситуациях не относился к тем, кто распускает слюни и ахи по поводу открывающихся с вершин красот. Тем более не до глазения по сторонам было теперь, когда он фактически тащил на себе обоих - вусмерть урюхавшегося Гришку и Сергеича, на которого свежая порция кислорода больше не произвела оживляющего воздействия.

"Тащил", конечно, громко сказано. Не под силу никакому супермену, или даже двоим-троим, тащить обезножевшего на такой высоте человека. Другое дело, если тот сам на автопилоте делает необходимое - переставляет ноги, да ещё и не как попало, а так, чтобы не слинять куда-нибудь к чёрту на рога. Да и перестёжку на перилах, если пофартит дотащиться до них, никто не в силах сделать за другого. Только сам, если хочет выжить!

А святая задача тех, кто сохранил чуть больше сил - не сваливать вниз, спасая собственную драгоценную шкуру, а оставаться рядом с ослабевшим товарищем. Словом своим, мыслями своими, покуда ещё шевелящимися в отупевшей башке, вливать в него веру в спасение. Только так можно вытащить человека с того света, которым готово стать для него вершинное ребро Эвереста. Или проститься с ним в его последние мгновения...

Шлось Игорю на удивление сносно. Его до сих пор грело пламя костра, зажжённого мамой. Ведь что значит даже лютый, почти космический холод, способный пробить любую амуницию, в сравнении с огоньком, полыхающим в самом сердце?

Спасибо, ма...

Лишь бы у мужиков хватало сил переступать ногами в нужном направлении.
Лишь бы у мужиков хватало сил...
Лишь бы у мужиков...
Лишь бы...

Тени на снегу появились неожиданно и в неожиданном направлении - на север. Если бы Игорь имел силы обернуться, он бы понял в чём дело: как раз в это мгновение первые лучи ещё прячущегося за горизонтом солнца отразились от снежного купола Эвереста и ударили ему в спину. Ещё через несколько мгновений эти лучи высветили треугольный нимб справа, где до этого лишь призрачно маячила пирамида Макалу - восточного собрата Эвереста. Еще правее причудливым орнаментом заполыхали зубцы Лхоцзе. А небо начало стремительно наполняться густой бирюзовой синевой, всё увереннее вытеснявшей аспидную черноту.

Ошеломленный открывшимся зрелищем, Игорь всё-таки повернул голову налево, где из клубящегося внизу чернильно-черного мрака высунулся отливающий розовым цветом клык какой-то неизвестной ему вершины.

И только благодаря этому безотчётному движению, съевшему изрядную толику сил, он зацепился глазом за сидящего в скальной нише человека.


- Джорджи!
- Боже мой! Откуда Вы здесь, мисс Рут? Я, наверное, схожу с ума...
- Джорджи...
- Вы никогда не звали меня так, мисс Рут! Мы ведь даже не помолвлены... И почему Вы плачете?
- Джорджи...
- Я понимаю... И видит Бог, больше не стану медлить!
- Джорджи...
- Я буду просить Вашей руки, мисс Рут!
- Джорджи...
- Мы проживем вместе сто лет... У нас будут самые красивые дети в королевстве... А первенца мы назовем Эндрю. Как моего молодого друга...
- Джорджи...
- Он не проснулся вчера утром. Кто бы мог подумать... что я...  переживу Эндрю! Ему ведь только двадцать два...
- Джорджи...
- Это прекрасный юноша... Я не добрался бы сюда... без него... Кто бы мог подумать...
- Джорджи...
- Но у меня ещё... есть силы... И кислород. А до вершины... совсем немного... Я дойду до неё... Только надо... поменять баллон... и подняться... на ноги...
- Джорджи...
- Я должен... дойти... Потому... что она... есть... эта... проклятая... вершина...
- Джорджи...
- Все будет... хорошо... Рут... Уже... светает... Боже... какое чудо!..
- Джорджи!!!.
- Рут…

***

Жмур, как называют покойников в русских горах, кантовался в своем печальном состоянии невесть сколько времени. Так показалось Игорю, едва лишь он поближе разглядел его в забрезжившем наконец предутреннем свете. Одежда покойника, донельзя истрёпанная ураганными ветрами, совершенно не походила на ту, что носят высотники в наши дни. Никакой синтетики - голимая шерсть и что-то типа ХБ.
 
Лица у жмура, хоть и повёрнутого в сторону восходящего солнца, было не разглядеть - оно на сто рядов заросло толстым слоем льда. В руках мертвец держал баллон, на который, видать, он только-только собирался навинчивать редуктор. Другой баллон валялся под ногами.
- Всё! - Сергеич бухнулся рядом с жуткой находкой. Стянул с себя маску и привалился к боку покойника. - Лети отсюда... Мне здесь... хорошо... Как тепло... Солнце...

- Сашенька!
- Всё, маленькая!.. Здесь правда... хорошо... Я не хочу... Лети отсюда...
- Сашенька!!!
- Лети отсюда... глупая...

Каннибал похолодел. Про подобные штуки им кое-что рассказывал Виталий Егорыч. Люди на высоте ведут себя так не потому, что вдруг захотелось покапризничать. Дело стократ хуже - в начинающихся необратимых изменениях головного мозга. Если так, то жить Сергеичу оставалось считанные минуты. Орать, пинать - бесполезно. Хоть запинайся!

Кислород!!

Один из принесенных Гришкой баллонов подключили как раз Сергеичу. Второй был у Игоря. Третий недавно окончился - Гришка же на нем шёл наверх... А почти от самой их встречи тащился без маски. Но этого-то должно было хватить надолго? В чём дело?!

Игорь упал на колени рядом с Сергеичем и потянулся к манометру.
"Блин! Неужели редуктор травит? Ё моё...
Кислород!!"
Взгляд Каннибала остановился на баллоне, который Бог знает сколько лет держал в мёртвых руках неизвестный альпинист.
Кислород...

***

- Виталя, там уже светает! - затормошил начальника Червонец.
Виталий Егорович не ответил. Он почти с ненавистью уставился в спину китайца, опять зачирикавшего в микрофон на своем непонятном языке. Почему-то в голову настойчиво лезла неуместно-пошлая кличка, которую прилепил офицеру связи Гриша. Всего лишь неделю назад он распекал этого мальчишку за неподобающее поведение...

- Mister Vitali! - в голосе мистера Суня было изумление. - There is fourth!..
- Что такое?
- Тампакс! - вдруг осклабился Червонец. Видно, что перевода в этот раз ему не потребовалось. Ухмыльнулся, наслаждаясь изумлением товарища, выдержал паузу и пояснил: - Это они так Валерку зовут! Ну надо же - точно: "В нужное время - в нужном месте!" Все, Виталя! Прорвались!

***

Через два дня погода установилась и на вершину без больших проблем взошла вторая штурмовая связка. Информацию об этом Виталий Егорович получил на высоте 7100. Он сам не мог ответить себе, что погнало его навстречу спускающейся четвёрке. Вряд ли только желание исключить всякий риск при переходе через ледник, где находящиеся в эйфории измученные люди могли нарваться на большие неприятности. И особой необходимости стоять за спиной у врача тоже не было. Просто Виталия Егоровича не оставляло чувство неправдоподобности происшедшего. При всём том самоотверженном мужестве, которого он никак не ожидал от "молокососов", благополучный исход ночного восхождения казался чудом. А главным звеном в фантастической цепочке везения, спасшей его товарищей, было никем не ожидавшееся улучшение погоды. Во всяком случае мистер Сунь, что-то объясняя про два встретившихся ветра, сам недоумённо пожимал плечами. И многое другое тоже не укладывалось в голове. Боясь упустить волну удачи, начальник экспедиции торопился лично вывести "везунчиков" из ВГЗ. И от греха подальше...

Но всё равно, везение приходит только к тем, кто его достоин. Может быть поэтому, отобрав рюкзак у Гришки, Виталий Егорович с удивляющей самого себя нежностью то и дело придерживал шатающегося из стороны в сторону маленького человечка. Так когда-то он выводил на первые прогулки внука...

Гришка пока мало что соображал. Ночь его продержали под капельницей. Правда, злодей Майорыч в палаточных условиях вену нашел только с пятого захода. Да и то кубиков четыреста дефицитного зелья ушло просто под кожу и теперь правая рука была как у Шварценеггера. Перестёжка на перилах проходила мучительно и даже пятнадцатитонный рюкзак, снятый с его плеч Виталием Егорычем, ненадолго облегчил Гришкино состояние. Ноги почти не держали и Гришка всё время норовил скособочиться, чтобы хоть как-то облегчить нагрузку на них. А то и просто съезжал на заднице. В башке, ускользая, крутилась одна назойливая мысль, которую он, страдальчески морща лоб, никак не мог зацепить...

Морщил лоб и Паганель. Обморожение, как ни странно, обошло Саню стороной и конкретная помощь врача ему даже не потребовалась. Только всё ещё при каждом шаге дико болела голова. Но Паганель свой лоб морщил не по этой причине. Он уже вторые сутки безуспешно пытался вспомнить, чей голос пробивался в его сознание на вершинном гребне. И откуда в мире промерзших скал и вечного льда взялась пичуга, что-то свиристящая над самой его головой?

Или это опять бред?..

Чему-то ухмылялся Валерка-Тампакс. Он тоже капитально урюхался в то утро под вершиной, но уже почти восстановил силы. Всё-таки Валера был моложе остальных и меньше других пробыл без кислорода. И ещё было похоже, что уж он-то свою мысль зацепил.
Оч-чень даже интересную мысль...

Каннибал не ухмылялся, но и лоб не морщил. Его состояние соответствовало моменту - плавало где-то посередине между "хреново" и "очень хреново". А значит надо было просто топать и не щелкать клювом, чтобы не залинять куда-нибудь в бездонную трещину перед самой базой. Это оказалось бы совсем ни к чему, потому что Игорь теперь точно знал, кто больше всех ждёт его живым и здоровым с этой страшной и прекрасной Горы...

- Виталий Егорыч! - Гришка, кажется, просёк свою мысль. - Где рюкзак?
- Куда тебе сейчас рюкзак? - проворчал начальник.
- Да нет! Камень! Ну это... с Боруса... - обычно говорливый Гришка никак не мог совладать с языком.

Добившись понимания, он тщательно перепотрошил свои немногочисленные личные вещи и озадаченно поглядел на товарищей:

- Игорёха, где камень? А? Сергеич? Где камень? Виталий Егорыч?

Камень с саянской вершины не обнаружился. Да он и не мог обнаружиться, потому что остался лежать на высоте 8600 - на коленях у жмура, чей кислород оказался так кстати для Сан Сергеича. Только много позже Гришка сумеет вспомнить тот свой безотчетный душевный порыв.
Да и то - не наверняка...

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2016/01/27/254