Видал цыган мороза

                «Печально я гляжу на наше поколенье!
                Его грядущее - иль пусто, иль темно, …»

                М. Ю. Лермонтов
                «Дума»


                «- Да, были люди в наше время,
                Не то, что нынешнее племя…»

                Он же
                «Бородино»


          А скажи-ка мне, мой любезный читатель, что будет делать нормальный деревенский парнишка, если теперь уже в стародавние времена – шестидесятые годы прошлого столетия - занятия в школе вдруг отменят из-за морозов? (А уроки тогда отменялись только при температуре 40 градусов мороза и ниже. Причем – сразу для всех учеников с 1 по 10 класс. Это сейчас шкалу низких температур разделяют для школьников начальных классов отдельно, отдельно – для средних классов, и потом еще «свою»  – для старшеклассников. Причем, внутри каждой группы температуру делят еще на безветренную и температуру при наличии ветра. Так, что малыши теперь не учатся уже при -25 и сидят добрую половину зимы дома. А учебные программы рассчитаны на 34 недели. Вот и приходится учителям потом в ущерб знаниям программный материал «уплотнять», сокращать, а то и пропускать).
          И конечно же, нормальные пацаны из времен моего детства проведут такой вынужденный выходной, если уж им выпало такое счастье, на улице: катаясь на лыжах, коньках или санках, строя снежные крепости, играя в войну и пр. Поэтому наше поколение было более здоровым и крепким. Да что говорить, теперешних учеников привозят в школу и развозят по селу на школьном оранжевом автобусе, а мы ходили в нее пешком в любую погоду. Три с половиной километра в одну сторону. Школа работала в две смены, и если выпадала твоя очередь дежурить по классу, то приходилось идти в нее во второй раз для мытья полов в классе после второй смены и потом возвращаться домой затемно.
          Вот и в этот памятный день в шесть утра, когда еще на улице еще была кромешная тьма, местное радио голосом Лаврентия Ефимовича Корнеева из репродуктора объявило, что температура воздуха 42 градуса мороза, и занятия в Убинской средней школе по этой причине отменяются. (Корнеев Л.Е. заведовал сельским радиоузлом и еще попутно «для души» занимался многолетними измерениями температуры. Был местным, так сказать, метеорологом). Мысленно прокричав троекратное «Ура!», мы с братом Бориской продолжили досыпать. Борька был младше меня почти на два года, но родители-учителя отдали его в школу с шести лет, поэтому он учился на класс ниже.
          А в десятом часу утра, когда солнце уже довольно высоко поднялось над горизонтом, мы начали соображать, как наиболее содержательно провести день, который иначе, как «счастливым случаем» не назовешь. На улице повстречали соседских ребят: Гришку с Юркой. Те были помладше нас – «щеглы». Посоветовались.
          - А что, пацаны, не слабо будет нам сходить и покататься на лыжах на Яры?
          Эти самые Яры были километрах в десяти от села, и с них весело и лихо было съезжать на лыжах. Ну и поехали. К обеду добрались. Покатались. А еще дальше – гора Мохнатуха. Кажется, близко, рукой подать.
          - Поехали, пацаны, на Мохнатуху. Говорят, там елки растут.
          Ели, да и вообще, хвойные деревья в наших степных местах не произрастали. Вот мы и поехали «посмотреть на ёлки».
          Шли довольно долго. Вроде, близко гора, но идем-идем, а она всё не приближается. Наконец пришли, сняли лыжи, влезли на скалы. Росли там, наверху, правда, не ели, а сосны. Потом мы нашли какую-то пещеру. Время текло незаметно, а меж тем солнце, покраснев, опустилось к горизонту. Заметно похолодало, а когда мы спустились вниз и очутились в тени горы, то стало уже даже не просто холодно, а очень холодно.
          Леденящая мерзлота проникала под одежду, стало трудно дышать. Мы с братом встали на лыжи, застегнули крепления, а Гриня с Юркой, поджав руки, даже и не пытались это сделать. Немного погодя, они завыли. Не заревели, и именно завыли в голос, замерзая. И тут я запаниковал, не зная, что делать. Не дай Бог, еще даст слабину Бориска, и нам конец. Посоветовавшись, мы с братом разулись, надели ребятам поверх варежек наши шерстяные носки, потом вставили им ноги в лыжные крепления и застегнули их, но они стояли по-прежнему, даже не пытаясь двинуться с места.
          Вот тут я допустил ошибку, «зацепившись» взглядом за стоящий неподалеку стожок соломы. Поджечь его, отогреть пацанят и идти дальше! Но осень стояла дождливая, солома намокла, потом промерзла и никак не хотела загораться. Спички из коробка закончились, а время шло, и уже наступали сумерки.
          И тогда больше от отчаяния, чем осознанно, я выломал довольно увесистую палку и огрел ею по спине Гриню, тот заревел еще сильнее, но, тем не менее, пошел кое-как в сторону дома. Аналогично поступил и с Юркой, и тот, тоже плача, побрел вслед за товарищем. Вот так мы и пошли: «щеглы» впереди, мы с Борькой позади, а я время от времени охаживал впереди идущих палкой. Когда мы прошли около двух километров, пацаны на ходу согрелись, ожили и попросили больше их не бить. Просьба их была рассмотрена положительно, и экзекуция, как мера материального стимулирования,  прекратилась.
          Была уже глубокая ночь, когда мы переходили реку, на берегу которой стояло наше село. Луна светила отраженным светом очень ярко. На обрыве берега увидел стоящую человеческую фигуру. Это отец поджидал нас, а в его руке было нечто, напоминающее полено. Подумал: «Сейчас и мне достанется». Но деваться некуда, идем. Лыжи гремят по снегу. Руки опущены, лыжные палки волокутся рядом с лыжами. Сил толкаться ими уже нет.
          Прошли мимо отца. Не тронул. (Потом сказал, что, когда увидел, как мы тащимся с опущенными руками и волочащимися лыжными палками, пожалел. А еще сказал, что это было наше счастье, что солома не загорелась. Иначе мы бы там, у стожка, пригрелись, уснули и замерзли).
          Назавтра уроков из-за мороза тоже не было, и мы ходили проведывать пацанов. При встрече все, смеясь, показывали друг другу  кто подмороженную щеку, кто ухо, кто нос. И все единодушно пришли к мнению, что парни мы, несомненно, не просто смелые, а даже и героические.
          - Герои живут рядом!
          А все-таки крепкое были раньше молодое поколение, не в пример современному. Нынче дети, скорее всего, проводят подобные вынужденные выходные у телевизоров или компьютеров со «стрелялками». Один дедушка, сравнивая современное подрастающее поколение с прежними детьми, сказал: «Теперешние – не те, что нонешние». Лучше и не скажешь! А читатель, улыбнувшись моему старческому брюзжанию, может промолвить с ехидством: «Раньше и люди были добрее, и вода мокрее».