Сделать шаг
Худенький Валера летит на диван и бьется головой о подлокотник.
- Мама, я все уберу!
- Ты никогда не делаешь того, что я тебе говорю!
Шлепок по руке. Шлепок по голому бедру.
- Мама... Мамочка, не-ет...
Валера закрывает голову руками и скукоживается, напрягаясь всем телом.
Ее ладони бьют куда придется. С остервенением.
- Ты с первого раза будешь меня слушать, ублюдок!
Валера пищит, как выпавший из гнезда птенец.
Все тише и тише.
- Мама, не надо...
Валера прикрывает руками попу и тут же отдергивает их.
Надо остановиться. Мысли о том, что из открытого окна могут услышать соседи, захлестывают стыдом.
Закрывшись в своей комнате, она ревет в голос. Что это сейчас было?
- Опять полная гора грязной посуды? - муж бросил кружку в мойку.
- Много дел было, - подшивая брюки Валеры, ответила она.
- Что, не всем харям отсосать успела? - развесив свои вещи, он зашел в ванную.
- Гребаная сука! Какого хера вещи в стиралке?
- Я все повешу, - она поставила таз перед стиральной машинкой и присела.
Он, возвышаясь, тыкал в нее пальцем:
- Ни хера из тебя не получится нормальной хозяйки! Тупая жирная скотина!
- Не ори на меня.
- Ты смотри, овца продолжает блеять! Ты еще будешь указывать, что мне делать?!
Она поднялась.
Толчок в грудь.
Его локти вжали ее в стену, а сильные руки сдавили горло. Он ее крепко держит, она не упадет.
- Ты конченая сука и должна только готовить жрать, стирать и давать, - он с силой отпихнул ее. - Пшла!
Он считал, что все делал правильно. И говорить правду для него тоже было правильно. И поступать со всеми так, как они того заслуживают - тоже правильно. А жена заслуживает.
Скрипнула и захлопнулась дверь в детскую.
- Как дела? - спросил он Валеру.
- Все нормально, - Валера рисовал черного человека под зеленым деревом.
- Уже поздно, пора спать.
Валера быстро разделся и улегся.
- Пап, я хочу бутерброд...
- Какого хера ты не ел, когда тебе давали ужинать? - сыча, он бесился от такого тупоумия.
Она заглянула в комнату.
- Пойдем, я тебя покормлю, - не слушая мужа, она повела сына на кухню. Валера прятался за мать, потому что боялся смотреть отцу в глаза в такие моменты. Выпученные, они обещали нечто очень страшное, от чего Валера боялся темноты. Еще больше он боялся увидеть в темноте эти глаза.
- Ну, овца! - оскорбления будто гвоздями вкалачиваются. По самую шляпку. Всем должен быть понятен их смысл, особенно адресату. - Гребаный твой рот! Распустила ребенка и делаешь как он хочет. Тварь тупоголовая! Была тупорылой сукой, такой и останешься, коза недоделанная!
Кровать такая широкая для Валеры, что она спокойно может лечь рядом и обнять сына. Руки сейчас нежные и детское тело под ними расслабляется. Валера развернулся и, вздохнув во сне, обнял ее руками.
Она сидит и смотрит на Валеру. Стыд за срыв на ребенке обжигает кислотой изнутри. Надо сделать шаг - вырваться из омута. У нее есть на это силы. Иначе завтра все начнется по новому бешеному кругу. Он-она-Валера.
Сделать шаг.
Свидетельство о публикации №216012600568