Он ничего не сделал ей плохого

               

    Когда-то в нашем городе было много маленьких заводиков с очень замысловатыми названиями, выпускавшими незамысловатую продукцию. На одном с таких, именуемым «Ц. С. П. К. Т. Б. КОЭМЗ», мне пришлось работать. Честно сознаюсь, что забыл: как расшифровывается весь набор букв, которым величали это предприятие? Но хорошо помню, что изготавливало оно металлические тележки. Числилось на нем всех рабочих, вместе с инженерно-техническим персоналом и служащими, около пятидесяти человек. Трудовая дисциплина там, мягко выражаясь, оставляла желать лучшего. Что, должен заметить, меня совсем не огорчало. 
    Попал я в бригаду слесарей, состоящую с четырех человек, во главе с бригадиром, Петей Скамейкиным, человеком с виду апатичным и малоразговорчивым. До одиннадцати часов дня, мы, простые члены нашего маленького коллектива, что-то делали, а потом начинали решать проблему: как сложиться на бутылку водки, и где спрятаться от бригадира, во время ее распития? Проводить такое, на первый взгляд не мудреное, мероприятие, а особенно его финальную стадию, было не просто. Как только мы располагались где-то в укромном месте, и раскупоривали свой «аперитив», перед нами, словно черт с табакерки, выныривал Петя, и приходилось тогда с ним делиться, так нужным самым, напитком. В те немногие дни, когда нам таки удавалось спрятаться от своего непосредственного начальника, он остальные полдня ходил сам не свой, и время от времени бормотал себе под нос, но так, чтоб все слышали: «Алкоголики! Напьются, и потом от них нет никакой отдачи».
    Когда Скамейкин в очередной раз хотел закурить, он сначала спрашивал всех, мимо проходящих, рабочих: «Папироской не угостишь?». Если таким образом ему не удавалось разжиться куревом, только тогда он доставал с кармана свою пачку дешевых сигарет. Из-за него я и курить бросил. Мне надоело каждый день «делиться табачком» со своим бригадиром. Пить я не переставал только потому, что имел надежду -  когда-нибудь найти, вместе с друзьями по работе, такое потайное убежище, где «наш кормчий»  нам никогда не помешает пообедать в собственное удовольствие.
    Однажды к Скамейкину на предприятие наведалась его жена, Катя, по какому-то, только ей одной известному, поводу. Обычно, когда супруги долго живут вместе, они становятся как-то похожими друг на друга. Чем это вызвано? – ей-богу не знаю. Но, если бы мне, во время какого-нибудь шоу представили, отдельно взятые, группы женщин и мужчин, я в восьми случаях с десяти точно указал бы – кто с них муж и жена. В двух остальных случаях это сделать просто невозможно, потому что судьба иногда (то ли – скуки ради, то ли, чтоб разнообразить нашу жизнь) сводит вместе черта с ангелом, или ведьму со святошей. Так вот - к Пете пришла женщина, внешне – полная противоположность мужу. Если наш бригадир имел маленькие, глубоко посаженные, хитрые глазки, грузную фигуру и весь облик его чем-то напоминал большинство отчимов на рисунках своих маленьких пасынков, то жена его выглядела стройной красавицей с большущими глазами, открытым взглядом и тонкими чертами лица. 
    Обычно, при общении с мужьями на людях женщины ведут себя независимо просто, без излишних излияний чувств. А Катя лебезила перед, невозмутимо спокойным, супругом, щебетала ему ласковые слова, заглядывая в глаза, и нежно касалась руками его лица.
    - В Скамейкиной, по-видимому, имеются какие-то отклонения в психике. – сделал я тогда для себя однозначный вывод.
    Словно в подтверждение моих умозаключений Катя вскоре повесилась. Должен признаться, мне, до некоторой степени, даже стало жаль вдовца. Иметь дома висельника – событие не из приятных.
    Однажды к ребятам нашей бригады обратился какой-то незнакомый мужчина с предложением – продать ему два швеллера. Он хотел возле своего дома соорудить сыну турник. Мы думали не долго. Поставили бригадира на «шухере», то есть, поручили ему смотреть: не наблюдает ли кто-нибудь за нашим, мягко говоря, нехорошим поступком? А сами в это время перебросили через забор, своему неожиданному «деловому партнеру» две стойки для его будущего спортивного инвентаря.
    После работы наш дружный коллектив, радостно потирая руки, отправился в ближайшую рощу - пропивать свой незаконный приработок. Выпили мы тогда много, и разговаривали, как водится в таких случаях, на разные темы. Расспросили мы Петра и о причинах гибели его супруги. И он разоткровенничался:
    - Как-то я почувствовал себя плохо, и отпросился в мастера с работы раньше времени. Прихожу домой, а там Катя целуется с соседом. Увидели они меня, растерялись и стоят оба как вкопанные. Тут я и спрашиваю в незваного гостя: «Деньги у тебя есть?». Он порылся в кармане и вытягивает оттуда три рубля и двадцать копеек. «И на том спасибо» - поблагодарил я соседа, забрал все содержимое его кармана себе, и выпроводил любителя чужих женщин за дверь. На второй день заказал в нашего плотника небольшую рамку под стеклом, как для фотографии. Поместил туда троячку с копейками, и дома повесил на стенку спальни. После этого всех, кто приходил к нам в гости, подводил к новому настенному украшению, и рассказывал им – откуда оно взялось. В какой-то момент мне показалось, что жена уже смирилась с демонстрациями ее «заработка» посторонним людям, а она взяла и повесилась.
    Когда Петр умолк, я посмотрел на товарищей по работе. Они все сидели молча, пряча друг от друга глаза. На их лицах и следа не было от недавних улыбках, вызванных выпитым спиртным. Скамейкин почувствовал, что настроение членов его бригады резко испортилось, и начал оправдываться:
    - Ребята, я же Катю ни ругал, ни бил и вообще ничего не сделал ей плохого.
    Но мы уже не стали его слушать и дружно заторопились домой. И даже одну недопитую бутылку водки ему оставили.