Всё в реке

                П Р О Л О Г
   
     Обычно с утра Виталий Панченко спускается вниз к Волге, отмыкает большой висячий замок на памятнике своей кошке, где на бетонном, видно по неровным краям, "ручной работы" постаменте, дверка и бывает полна мелочи от туристов.

 Так что вот такой арт-ДебардакерЪ (!!)

Прямо на берегу реки стоит натуральный памятник кошке - в натуральную величину той самой кошке-героине (матери), что защитила от гибели своих котят здесь же у дороги, где ручей впадает в великую русскую реку Волгу.

Так я хочется затянуть: "Издалека-а-а до-оолг-а-а, течёт река Воо-лга-а..."

Из окна студии Виталия Панченко "Арт-Дебардакеръ» - в нескольких метрах, за каменным домом со скруглённым углом)) - там, где кончается булыжная, мощеная в начале 19-го века, набережная, переходя в асфальт в сторону дома отдыха актеров - как раз и видна кошка, а за ней дощатые мостки с лодкой на цепи.

- Да здесь после водохранилища так стало... - Лёва Николаев рубит правду-матку под ленивого леща.

Из окна мансарды видно, как немногочисленные туристы, семейно так подходят к памятнику кошке, гладят её по мордочке - так отполировали, что аж сверкает, отражённым зелёной водой, лучом. 

А на реке бухает дизелем самоходная баржа, проплывая – кажется, будто она плывет совсем не по реке, а прямо по дороге, где появляется небольшого роста, плечистый,  борода лопатой, сам Панченко.
 
Шагает солидно к своей кошке, отпирает железную дверку в постаменте, достает оттуда кучу мелочи. Говорит сердито: «Я за счёт неё живу… иногда, вот как сегодня… да уж… вчера-то…"

Выходит покурить сосед, пожилой армянин.
Вместе со своим шустрым сыном лет за тридцать они предлагают угощаться копченой свежей – вчера поймана! – рыбой. У них "кафе» прямо за воротами, распахнутыми на набережную недалеко от студии «Дебардакеръ», расположенной прямо во дворе дома Панченко: Виталия и его жены Галины, теперь  уже заместителя директора музея Левитана.

Студия – окном второго этажа выходит на реку.

Итак – Плёс. Автобус из Москвы приходит ночью, мы выгружаем съемочную технику и катим вниз на тележке из-под хозяйственной сумки, навьюченный палатками и спальниками огромный зеленый рюкзак из-под моей утраченной байдарки с мачтой и парусом. Спускаемся по извилистой улице, переходящей в асфальтированную дорогу между отрогами крутого оврага. Вокруг ни души, домики сразу за храмом с колокольней в самом начале реставрационных работ – дома жителей кое-где подкрашены, а какие совсем нет – как везде по России.

И вдруг за поворотом, вниз и направо, кажется, будто спуск к морю, даже климат другой - открывается в ночном небе - ярко освещенный купол золотом света в чёрном небе, будто из окрестного космоса – купола и маковки с крестами, золотом блестят драгоценными каплицами. И перед нами открывается храм.
========= 

. . .
Живёт в Плёсе Виталий Панченко, человек кряжистый, невысокий, но бородатый. Каждое утро он берёт свой мольберт и едет на другой берег Волги на своей "Казанке", погромыхивая железными вёслами. Прямо поперёк баржи, появившейся в тумане из-за поворота реки. «На пленэр», - горит он жене, собирающейся на службу памяти художника Левитана, открывшего своими картинами всему миру, это место.

Однообразие обыденности в провинциальных городках, к счастью - уравновешивается божественной красотой окружающей природы. Вдохновлённые натурой и судьбой Левитана, здесь поселились в разное время несколько художников - продают теперь свои работы на пристани, куда с первого мая приходят корабли, а теперь и разные другие лодки. Которые с паруcами - стоят на приколе, а которые просто лодка с мотором - сачком поутру едут ловить ленивых лещей.

Заводят навесной мотор и ловят сонных лещей, употребляя исключительно с красным сухим ( мы с Витом пили французское - в такую рань другого, в баре под храмом - просто нету))

1 МАЯ всех на набережной Плёса накрывает... – причаливает первый в сезоне теплоход с туристами. С праздником.

Мой приятель Вит, а помню я его ещё по жизни в Азии, где он спас Лешего от смерти (!!)  - несколько раз опрометчиво приглашал в гости, а я взял да и рванул на своём семнадцатилетнем "Фольксвагене-турбодизель", в преддверии его, дизеля, совершеннолетия. Называл её просто - моей белой Машечкой (от слова машина))

Прямо из-за столика летнего столичного кафе - на Волгу! - ломанулись мы как-то раз с друзьями Андреем Полонским ("есть сотня долларов - надо её потратить!") и его молодой женой Анастасией ("иди на х.., Полонский!")) - шутила она, с заднего сиденья, положив ноги на спущенное окно - устала просто на обратном пути.)))

Как мы ехали - отдельная песня... Особенно обратно, пока Настя лежала на заднем сиденье, Полонский хватал меня за руль и требовал запрещённого поворота налево, почуяв "трассу" на выезде к Ярославке. Он тогда не понимал, что прежде чем ехать домой, надо пропустить поток машин, движущихся от Москвы.

В Плёсе мы провели пару незабываемых дней, сплавав по первому утру - на лодке Вита - к противоположному берегу, «на пленэр».)

Он сильно грёб, потея с похмелья, ведь вчера я прибыл с поэтом + его бывшей студенткой и мы душевно так посидели в его мастерской, окнами прямо на реку, на матушку Волгу нашу...


ЧАСТЬ 2


В небольшом затоне на том берегу, в бухточке с песочком стоит лодка - старая такая, дощатая, крашеная облезлой масляной краской.

Здесь мы и развели костерок, попили пива, я сходил наверх - в деревню за самогоном, которого, к счастью, не оказалось, но зато увидел там край непуганых бабушек, что спокойно посмотрели из распахнутых к солнцу сеней, и всё обсказали: мол, самогонки-то нету, а надо тебе шагать до дальнего дома на краю деревни, там у цыган и возьмёшь.

Продолжая беседовать друг с другом: опрятные, ещё не такие уж и старые, они сидели на кухне с открытой дверью и просто судачили, да лепили пельмени.

Приехав домой, я продал машину и через полгода успокоился, отвязался от неё, а то глядишь в окно – белая Машечка ждёт, стоит моя хорошая с тяжёленьким таким задком, приёмистая, думаешь - надо бы поехать... А куда ехать-то?!

Сходил я пару раз на студию документальных фильмов с заявкой "Способ жить", где художник плавает через Волгу с риском для жизни, ежедневно пишет этюды на пленэре. Пишет по утрам в затоне один и тот же пейзаж, а жена пытается всё это продать на пристани туристам с проходящих теплоходов - аккуратные такие этюды в рамочках, багетиках – деревянные реечки под лаком блестят.

Итак, переправляется наш герой-художник Виктор Скалкин, несмотря на преподавательскую деятельность и множество выставок, всё же переправляется и он – на ту сторону реки. Всё в реке…

Поперёк ежедневной баржи - на тот берег, где под крутым откосом - тропинка ведет наверх – к деревне, откуда гарная деваха ходит загорать… Под вечер заходит к Боре Орлову, что уже лет 30, как построил дом у леса, неподалеку от озера - пишет себе картинки, доит козу, у него уже внуки приезжают в гости, а дети ходят в местную школу.

Идут они порыбачить и беседуют «за искусство» - здесь мы слушаем диалог двух талантливых художников, недаром поселившихся в левитановских местах, вспоминают они и Сергея Зезюлькова, недавно покинувшего нас кинематографиста, как тот приезжал со странным человеком… 

А вот ещё встретил я на странице фотоальбом, а к нему - мой рассказ о поездке прошлым летом к Панченке: «Каждого приезжающего встречает храм. Кажется - ты уже здесь когда-то жил... Когда ты приезжаешь автобусом или машиной - приходишь ли пешком - в городе тебя  встречает высокий Введенский храм --- Введение во храм и в Город, в долину великой Реки. Всё в реке.

Почему я возвращаюсь сюда опять и опять? Рифма судьбы?

Почему эта церковь посвящена Илье Пророку, а другая – Троице? – Рифма.

Город как храм Богородицы…. Город у Реки. Богородица – Водичка. Всё – в Реке.
Издалека долго течёт река Волга. Конца и края – нет.

Ночью на торговой площади, в черноте неба рассветают – вдруг - купола, освещенные золотом электричества, парят они над домами - это соборная церковь Успения Божией Матери.

По извилистой дороге ты спускаешься в долину, к реке - через площадь плёсской крепости - от Введенской церкви вниз - к Волжской пристани. И вот - тихая Водичка в отдельном, безветренном климате Долины. Девичьи голоса и смех, там, где скамьи вдоль набережной, вымощенной старым булыжником – свет редких фонарей, окна уже давно погашены, камни мерцают в лунном свете, тихо-тихо плещется ленивый лещ, да вода о борт яхты у пристани не освещённой, но свет реклам отреставрированного особняка на набережной, достигает дощатого настила.

УТРОМ ты видишь Воскресенскую церковь.

Экскурсовод, подходя с нами к дому-музею Левитана, говорит: «Посвящение церкви говорит о сознательном уподоблении главного объёма главной площади города - храму Гроба Господня в Иерусалиме. В этом отразилось стремление уподобить Плёс Небесному Граду».

Каменный храм с колокольней заменил в 1817 году, стоявшие здесь две деревянные церкви. Знаменательно, что в этот год, праздник Христова Воскресения (Пасха) попал на 25 марта, Благовещение Богородицы... - И открылся уединённый город... Именно эта долина привлекла внимание Левитана, именно здесь он жил, любил и работал три сезона».

На правом, крутом берегу реки Волги, полностью отсутствуют сёла и деревеньки. Только город Плёс занял серединное положение.

- И необычно широкая здесь речная долина родниковой речки Шохонки - одна из важнейших причин возникновения поселения именно здесь - светопластическая доминанта в формировании волжского лица города. Долина, напоминая гигантскую чашу спасения, с живописно разместившимися в ней церквями, жилыми домиками и садами, приветливо встречает прибывающего в Плёс.

А с утра на плёсской набережной, когда её одновременно наполняют сотни туристов и здешних персонажей - ощущение что все дома на набережной – декорация "Мосфильма" и сейчас здесь начнётся съёмка.

Город ориентирован на север и это обуславливает отсутствие светопластики на фасадах домов (они в тени) в контрасте с ярко освещёнными прохожими и циниками на верандах кафе набережной.

Город как бы освещён изнутри, порождая неведомые для других городов композиции и ситуации.
Плёс-на-Волге
 
Итак, наша история вместе с фильмом приближается к финалу под голос экскурсовода Галины, жены Панченки, звучит в залах дома-музея, вместе с детскими голосами:

«Торгово-ремесленное население города размещалось на посаде, располагавшемся у подножия Соборной горы на территории современной отреставрированной набережной и Заречья. Есть две версии названия города – с вершины горы, на которой была постав лена крепость, в хорошую погоду, Волга вверх по течению просматривалась на семнадцать (!) – 17 км. Гарнизон успевал приготовиться задержать любое судно, проходящее мимо города.

Такие прямые участки реки, между двумя поворотами, дети – называются как? – Плё-са-ми! – правильно.

Но, возможно, название города связано с другим значением слова «плёс» - как песчаная отмель?..»

И на этом вопросе - вместе с лодкой и течением реки, поперёк которого (!) - возвращается с мольбертом и намокшей сумкой в ногах, на алюминиевой лодке «Казанке», поскрипывая вёслами, наш герой-художник.

Причаливает поближе к дому Виталия Панченко, где их с другом Виталием, уже поджидает Галина, вернувшаяся из дома-музея Левитана, где она уже выросла до заместителя директора и где мы прогуливаемся иногда по залам, наблюдая детей и взрослых, пришедших за красотой и покоем «нелинейных историй»…

ЧАСТЬ 3


1 мая - праздник для всего Плеса, когда приходит первый в сезоне теплоход с туристами!

И даже отец Александр ходит по дорожкам набережной, вроде он не принимает участия в торговле, но мы-то знаем - его картинки тоже есть на столах, расставленных художниками и членами их семей, верными жёнами.

Пароход/теплоход и две яхты сопровождения, появляются из-за широкого плёса и, поравнявшись с домом отдыха актеров, дают протяжный сигнал, аж баржа, идущая следом, похоже, притормаживает.

На палубе баржи тётка в трусах и черном лифчике развешивает влажное постельное бельё, на палубу поднимается толстопузый боцман в «семейных», разлюляевой расцветки («бермуды»?), трусах.

Он орёт в небольшой мегафон ярко-красного пластика: «Свы-о о рачиива а а й нах..й – сво о  р а а ч ии в а а а а а ааа-й наху-у-у………
============================== 

Солнце встаёт в начале фильма - в той стороне, куда плыть на Кинешму, а садится в обратной, где в одном дне пути на резиновой лодке, если плыть по течению, стоит село Красное–на–Волге.

И садится солнце, долго-долго в реальном времени...