М. М. Кириллов У стен монастыря Рассказ

М.М.Кириллов
У  СТЕН  МОНАСТЫРЯ
Рассказ
        На машине в гору, на которой расположены монастырь и санаторий,  подняться можно минут за пять, а пешком добираться с  полчаса. Здесь, на высоких обочинах дороги попадаются даже грибы.  Их неторопливые поиски успокаивают подъём, и гора не кажется такой высокой. К тому же постепенно из кружева леса справа от дороги вырастают мощные высокие крепостные стены монастыря, известного под названием Саввино-Сторожевского. И это тоже отвлекает идущего вверх. К монастырю  ответвляется подъездная дорожка, а чуть выше основная дорога уже упирается в площадку перед входом в санаторий МО РФ «Звенигородский», оставляя позади монастырь.
      Мы с моей женой Люсей в этом санатории и в этих местах  уже третий раз за последние годы.  Устроились в первом корпусе. Обошли знакомые места: аллеи, беседки, водолечебницу, мостки через придорожные канавы, тенистые площадки, спортгородок,  площадь перед приёмным покоем с высоким памятником В.И.Ленину посреди ухоженной цветочной клумбы. Любимые места: бродил бы и бродил по ним. Манит простор здешних широких полян, перелесков, лесных тропок. Центром санаторской жизни был, как и прежде, трёхэтажный лечебный корпус,  наполненный в дневные часы пациентами.
       Дня бы не хватило, чтобы всё обойти: от монастырского городка до домов сотрудников и села за воротами санатория с другой его стороны не менее трёх километров. Дороги здесь асфальтированные, но транспорт по ним практически не ходит, для этого есть объздная дорога за каменным забором вокруг санатория. Ходят отдыхающие медленно, прогуливаются, любуясь липами и соснами.
     Столовая корпуса - как столовая, в меру шумная, с претензией на современное обслуживание, с обязательными объявлениями о предстоящих экскурсиях или концертах заезжих московских артистов, с знакомствами соседей по столикам. В результате знакомств уже неплохо знаешь о жизни в военных городках Самары или Читы,  или, к примеру, о проблемах ветеринарной академии МО в Москве. Оказывается, есть и такая. За 15-20 дней пребывания здесь столько можно узнать, что потом воспоминаний на годы хватает. Замечаешь, официанты – солдаты, прикомандированные к санаторию. И это, также как отсутствие овощей в конце июля, не  от хорошей жизни.
       К приёму пищи, и в завтрак, и в обед, и в ужин  к столовой приходят местные собаки.  Разные, в основном дворняги. Часто со щенками. Они знакомы отдыхающим и даже любимы ими. Кому не хочется сунуть любимцу косточку или кусок чего-нибудь со стола. Дарение проходит без драк.
       Привлекает к себе санаторная библиотека: отдыхающие, особенно отставники, читают газеты, причём непременно «Советскую Россию», роются в каталогах на полках. Книги, правда, старые и потрёпанные, на новые издания денег в санатории не хватало. Библиотекарша – одна и та же все эти годы, встречаемся как  знакомые. Всё бы ничего, но платят мало работникам культуры, выживают санатории на их энтузиазме. И сами они выживают. Звенигород город небольшой, устроиться трудно. Но так везде.
      Не главных мест здесь нет. Ходи и ходи. Посетили здешний родник под горой. Это уже за селом. Вода в нём, хоть и не сульфатная как в водолечебнице, но тоже очень полезная и, главное,  вкусная. Отдыхающие носят её с собой кувшинами в номера.
      В пределах санатория, ближе к домам его сотрудников детский садик для их ребятишек. Возле жилых корпусов – огороды. Встречаем здесь и наших выпускников из Саратова. Где их только не встретишь! И в Иркутске, и в Кабуле, и в разбитом Спитаке, и в Черновцах, и даже в Петропавловске-Камчатском..  Во всяком случае, в воспоминаниях.
      Сходили на экскурсию к усадьбе композитора Танеева. Она  расположена в нескольких километрах за санаторием. Требовалось пройти через ближнее село, через лес, глубокие овраги и речки. Запомнились и лес, наподобие сказочного Берендеева царства, и левитановский мостик над речкой в камышах (именно этот мостик нарисовал художник когда-то), и тишина музыкальной усадьбы, в которой в своё время бывала вся русская интеллигенция начала и середины ХХ –го века. Идёшь и видишь: далеко в глубоком лесу на пенёчке сидит старуха в платочке, а вокруг неё с десяток коз. С рассеянными лучами солнца в  это лесное волшебство нежно вплетается музыка Танеева.
     Возвращались в санаторий по нижней дороге, протянувшейся далеко под лесом и монастырем. Здесь, от   Москва-реки,  тропа резко поднималась вверх к воротам монастыря. Отсюда, с экскурсионной монастырской площадки, открывалась панорама дальних дорог и лесов. Экскурсия запомнилась.
      Немного обвыкнув, с санаторской кручи по деревянным мосткам мы с друзьями спустились к скиту святого Саввы. По преданию, он здесь, в лесу, жил и молился. Его келья сохранилась. В первый наш приезд сюда мы её посетили. Как он здесь жил в морозы?! Но именно он заложил монастырь на горе. Монастырь стал крепостью на западе Москвы. Позже здесь жили цари с опричниками. Известно доподлинно о царе Алексее Михайловиче, о семьях князей Нарышкиных и Милославских, о посещении монастыря царевной Софьей и царём Петром. Этому уже более 300 лет. Историки знают об этом более полно и точно.
      В последний наш приезд на месте скита уже была выстроена небольшая красивая церковь, упирающаяся в гору, заросшую лесом. Здесь имелась и келья для молений, имевшая для посетителей отдельный вход. Непосредственно в этом месте когда-то и располагался скит святого Саввы.  Верующие со всей страны по сей день приходят сюда и молятся. Поэтому заходить сюда из любопытства было как-то неудобно.
       Пьяных среди отдыхавшей публики в общем-то не было. Любители весёлого змия находили его в ресторане, построенном коммерсантами прямо у ворот в монастырь. Для этого расчистили здесь целый участок леса. Рядом, через дорогу, поставили высокую белокаменную скульптуру святого Саввы. И то, и  другое, видимо, было освящено высшей церковной властью.
      На танцы мы не ходили, но по вечерам к нам в номер с танцулек доносилась музыка. Днём танцевальная площадка закрывалась на замок, и на её цементном полу сиротливо шевелились лишь опавшие листья.
       Грибы собирали многие отдыхающие, в том числе на территории санатория, но особенно те, у которых были дети. Но некоторые, самые рачительные, собранные грибы солили, хранили в вёдрах у себя в палатах и увозили домой. Эти не пропадут нигде и никогда.
       В июле здесь неплохо грело солнце. Мы даже прятались от него в беседках и в тенистых местах. А были и такие, помоложе нас, которые укладывались в трусах прямо в траву и ловили загар. Подмосковные солнцепоклонники.
      Конечно, все ходили на Москва – реку. Она течёт через весь Звенигород. Весной, река, видимо, разливается, и пойма её подходит к шоссе, что под самой горой, на которой и высится монастырь.  А летом река здесь не широкая. Метров 50, но глубокая и холодная. Санаторный пляж насыпной. Есть даже лодочная станция на несколько лодок. Вёсла – на станции, попросту в будке. Мы катались. С обеих сторон кусты и ивняк. Рыбу не половишь: леска запутывалась. Но с удовольствием исследовали речку и купались. А позже, уставшие, поднимались в гору, в санаторий.
      Всякие встречи были здесь. Приезжал из Москвы сын Сергей, его жена Марина. Как-то несколько дней  гостил у нас маленький внук Мишка. Однажды мы познакомились с бывшим лётчиком. Седовласый, с усами, неухоженный какой-то, видимо, одинокий. Он рассказывал, что по заданию командования в 1941-м году, будучи лётчиком дальней авиации, бомбил Берлин. Урон был небольшой, но значение это тогда имело.  В 1941 г. На короткое время Звенигород оккупировали немцы. Но сейчас следов боёв не осталось. И воспоминаний – тоже.
       Отдых наш в санатории подходил к концу. Лечение было минимальным: массаж, циркулярный души и уроки лечебной физкультуры. Забрать нас отсюда должен был сын. 
            Одно из последних воспоминаний: по дороге через санаторий от села к монастырю каждую неделю проходила худая женщина в лёгкой обуви, длинном платье и с платком на голове. С ней, держась за руку, шла рядом девочка лет десяти, тоже скромно одетая и в платочке. Шли они  и о чем-то тихо разговаривали. Говорила женщина, как будто в чём-то убеждая свою спутницу, девочка больше слушала.  Они выглядели отстранённо и независимо от санаторских, бедно, но достойно. Я видел их неоднократно. Это было странно. Вероятно, они ходили в церковь к определённому времени, к службе, а может быть, они там пели. Мне  было их жалко, особенно ребёнка, и я чувствовал себя виноватым.   Мы побудем здесь и уедем, а им здесь жить. Правда, остаётся им выбранная  «дорога к храму».  Благо она здесь есть.  Как жизненный минимум. Но справедливо ли это?   
       Наше пребывание здесь завершалось, но меня по-прежнему занимал вопрос: почему город этот называется Звенигород? Получается: з в е н и   г о р о д. Главная достопримечательность здесь это уже  знакомый нам Саввино-Сторожевский монастырь – крепость, по-меньшей мере, 15-го века. Раньше на месте санатория стояли сплошные леса, они просто окружали монастырь. Над всем этим лесным царством плыли золочёные купола церквей монастыря, и на многие километры звучал перезвон их колоколов. Может быть, в самой Москве он слышался и этим славился,   з в е н ел? От того и Звенигород? Мы ещё сходили в монастырь. Я даже по заросшей тропочке обошёл его снаружи вокруг: крепостная силища. Собор великолепный. Палаты царские просторные. Крыльца резные. Фрески святых внутри собора – во весь рост. Священники в чёрных рясах, с бородами, всё больше молодые, серьёзные, не улыбнутся. Всё суетятся и суетятся, не успевают, видно. Отцов церкви среди них не видел.
       В церковной лавке мы купили бутылку монастырского «Кагора» на память. И уехали, на всю оставшуюся жизнь.               
                Звенигород-Саратов, 2007-2016 годы.