Лиза. Часть 1

Памяти Анны Фёдоровны Полонской, урождённой Воейковой
Якова Ивановича Полонского, отставного подпоручика
Екатерины Дмитриевны Полонской, урождённой Пестовой
их детей, внуков и правнуков,
всех, чьи земные пути проходили в местах,
о которых написана эта повесть...


"После того как человек единожды преодолел границу своей реальности, никаких границ для него больше не существует, разве что воспоминания о том, что они были"

М.Фрай


Крещенская неделя оказалась на редкость холодной и неприветливой. Все пять дней от самого праздника погода ни разу не радовала солнышком, а последний пятничный вечер и вовсе выдался жутко морозным да ещё с ледяным ветром. Неистовые воздушные вихри, раскачивая в темноте чёрные деревья, отчаянно бились в заледенелые оконные рамы. Уходить с работы не хотелось и совсем уже не хотелось тащиться в такую погоду домой в деревню. Ведь только недавно закончились бесконечные новогодние каникулы, только-только втянулся в привычный рабочий ритм и снова впереди замаячили два дня тоскливого одиночества в четырёх постылых стенах. Прогноз не предвещал на выходные ничего хорошего - снег, метели, понижение температуры. А это значит, мне снова придётся сидеть безвылазно дома и снова придумывать себе надоевшие холостяцкие развлечения.

Машина уже прогрелась, уже оттаяли замёрзшие за день стёкла, в салоне стало почти жарко и пора было трогаться в дальнюю дорогу, но ладони упорно отказывались хвататься за руль. Жуткая, до тошноты унылая тоска безжалостно схватила за руки, сдавила сердце, мучительно впилась в душу острыми когтями. Превозмогая желание сдаться ей без всякого сопротивления, я вытянул из кармана рубашки тёплый прямоугольник телефона. Погоняв вверх-вниз по экрану до боли знакомый список и решив начать романтический вечер с тёплого, уютного кафе, палец ткнулся в первую, попавшуюся строчку.

— Привет, Люд, чем занимаешься?

За много лет банальных и не банальных отношений трёх с половиной слов хватило, чтобы тут же, без промедления получить от старой подруги такой же понятный ответ.

— Гош, у меня Лора болеет. Завтра в ветеринраку, уколы надо колоть... Ты приезжай, если хочешь, только...

«Только мне будет не  до тебя...» - молча прозвучало в тишине недосказанное. Ничего другого я и не ждал. Время безжалостно. Проходят годы, и женщины, забыв страсть, охотно меняют любимых когда-то мужчин на безумно любимых собак. Палец, оборвав несостоявшийся разговор, чуть подумал и потянулся к строчке с именем «Оля», но аппарат вдруг зажужжал в руке и со знакомым перезвоном выдал сообщение от умной домашней сигнализации. «Внешнее питание отсутствует! Те-ра 1 -12 гр. Те-ра 2 +23 гр. Напряжение вн. ист. 12,3 В». Вот чёрт! Кажется, ветер замкнул провода, и в деревне опять нет электричества! Ни о чём больше не думая, я бросил телефон на сиденье и с радостным облегчением тронулся в путь.

Погода портилась на глазах. Усилился ветер, повалил снег, началась метель. Едва мой, видавший виды, внедорожник вырулил из города, ветер стал почти ураганным. Тяжелая стальная махина наклонялась и вздрагивала под его свирепыми ударами, словно картонная, то и дело норовя сползти в темноте с заснеженной трассы. Машин на дороге становилось всё меньше. Недоприводы (*), от крошечных «Матицев» до огромных фур, торопливо съезжали на первые попавшиеся обочины и, включив аварийки, останавливались, чтобы переждать разбушевавшуюся снежную стихию. Все остальные, самые отчаянные, и те, чьим машинам по праву не страшна никакая стихия, сбросив скорость, осторожно катили сквозь бешено кружащуюся в свете фар, непроглядную круговерть.
Ехать становилось всё труднее, снежные волны, перекатываясь через стылый асфальт, начинали заметать его сплошным белым покрывалом. Свет фар с трудом вырывал из беснующейся пурги нечастые дорожные знаки и едва различимые под сугробами отбойные столбики вдоль обочин.

Большая, асфальтированная площадка на окраине леса, бывшая когда-то площадью перед КПП воинской части и конечной остановкой пригородного автобуса, была уже полностью забита машинами, не рискующими двинуться дальше в едва различимую меж деревьев черную пропасть. Лишь придорожная палатка на самом дальнем краю площадки призрачно мигала сквозь густую мглу развешанными в витрине разноцветными новогодними огоньками и казалась последним пристанищем жизни, за котором начиналась совершенно мёртвая пустота. Эта пёстрая иллюминация выглядела среди бушующей стихии странным,нелепым гротеском, словно оставленным кем-то тайным знаком, с лукавой и поистине дьявольской иронией предупреждающим глупых смертных, что дальше им путь закрыт.

В отличие от многих остановившихся, чей путь, наверняка, лежал дальше на многие десятки и сотни километров, мне оставалось проехать лишь пару километров по трассе и ещё полтора по широкой, асфальтированной дороге до родной деревни и родного дома. Весь этот путь был исхожен мной вдоль и поперёк с самого детства, по этому пути я вот уже двадцать лет каждый день ездил на работу и с работы и за многие годы успел выучить его больше, чем наизусть. Невдалеке от палатки светились окна пригородного "Пазика". За рулём темнел силуэт водителя, кто-то ходил по тускло освещённому салону, кто-то, стоя у двери в чём-то пронзительно белом, звонил по телефону. В свете фар мелькнула сквозь снежную пургу табличка с номером и маршрутом - вроде наш, деревенский. Наверняка, застрял теперь на всю ночь вместе с пассажирами, не довезя их до места всего чуть-чуть. Я уже собрался остановиться и забрать попутчиков, но свет в салоне неожиданно погас да и автобус стоял ко мне передом, явно успев побывать в деревне и двигаясь последним рейсом обратно в город.

Не став ни останавливаться, ни притормаживать, я решительно покатил дальше, проводив взглядом и тёмный автобус, и растаявшие в мутной мгле разноцветные огоньки палатки. Впереди всё казалось пустым и абсолютно черным, словно в космосе. Фары освещали лишь бешено летящий прямо в лицо звёздный поток снежинок да редкие столбы дорожных знаков. Вот очевидно закончился стоящий вплотную к дороге лес, боковой ветер стал сильнее, но снега на асфальте заметно убавилось. Мелькнул знакомый знак пешеходного перехода, больший щит с напрочь залепленными снегом названиями деревень, первый перекрёсток.

Снег сыпал в лобовое стекло так, что дворники, покрывшись ледяной коркой, уже почти не счищали его. Вылезать не хотелось. Ни впереди, ни сзади не было ни одной машины, и можно было неспешно двигаться, глядя в узкую, изогнутую щёлку.

(***)

Нигде не светилось ни одного огонька. Очевидно электричества не было не только в деревне, но и во всей округе. Далеко впереди, после очередного порыва ветра, полыхнула, рассыпавшись веером угасающих на лету искр, яркая бело-голубая вспышка. Скорее всего сильный порыв ветра перехлестнул провода высоковольтки. Справа мелькнул желтый знак пешеходного перехода, за ним ещё один столбик - знак "обгон запрещён", значит следующий поворот - мой.

В снежном валу показался широкий тёмный прогал. Я притормозил, осторожно повернул руль вправо. Дорога сразу стала очень неровной, совсем не похожей на ту, по которой ехал в город ещё утром, потом и вовсе начала сужаться. Слева мелькнуло упавшее на обочину, большое, чёрное дерево. Точно - ошибся, свернул чуть раньше и поехал по старой, разбитой дороге, ведущей на ферму.  Ну, это ничего. Теперь главное - не проехать перекрёсток и съезд на просёлок, идущий к деревне. Иначе придётся ехать ещё лишний километр до фермы, там разворачиваться и снова возвращаться в поисках единственного с этой стороны деревни пути.

В свете фар показался, наконец, мой перекрёсток, и я осторожно повернул налево. Недалеко впереди и словно где-то внизу, у самой земли, опять с пугающим треском замкнуло провода. Вспышка на мгновение ослепила и в тоже мгновение, резко дёрнувшись, неожиданно заглох мотор. Машина, чуть припав на передние колёса, наклонилась вперёд и в наступившей внезапно кромешной темноте мягко погрузилась в снег, словно съехала со снежной горки. Внутри неприятно ёкнуло, и с губ сама собой слетела пара самых непристойных слов. Не поняв толком, в чём дело, я машинально передёрнул ключ, пытаясь завести машину. Аккумулятор начал резво крутить горячий мотор, но стальное автомобильное сердце не подавало никаких признаков жизни. Ни одного хлопка, ни одной искры, ни одной зацепки.

Дверца с трудом сдвинула целый ворох мелкого, плотного снега. Да, засел и, кажется, основательно! По всей видимости, промахнулся мимо накатанной дороги и съехал в кювет. Хоть он здесь совсем небольшой, но всё вокруг занесено снегом так, что самому в темноте мне уже явно не выбраться. Ноги утонули в снегу почти по колено.  Натянув две пары перчаток и наскоро вытоптав небольшую дорожку, я открыл капот, посмотреть — вдруг увижу что-нибудь очевидное, хотя уже прекрасно понимал, что мне теперь придётся либо сидеть в машине до утра, либо отправляться домой пешком.

Вытащив нужный ключ, я с трудом открутил холодеющими пальцами и снова прикрутил на место аккумуляторный провод в надежде, что эта традиционная процедура поможет завести мотор и, если не выбраться из снежного плена, то, по крайней мере, не замёрзнуть среди ночи. Но и это последнее средство не помогло. С каждым разом разряженный аккумулятор крутил стартер всё слабее, давая понять, что пора заканчивать тщетные попытки и готовиться в путь. Полкилометра по дороге до ближайших домов - это мелочи. А по деревне можно было добежать от дома к дому короткими перебежками.

Сигнализация жалобно квакнула, не заблокировав двери и почти не моргнув фарами. Кромешная темнота, колючий снег, бьющий в лицо ледяной ветер, словно, только и ждали этого момента, чтобы безжалостно напасть на меня со всех сторон. Ну, уже нет! Я так просто не сдамся!

Первые шаги оказались очень трудными. Ноги утопали в снегу по колено. Я пытался пойти вправо, потом влево, возвращался к машине и даже обходил её, стараясь не потерять из виду. Под глубоким снегом всё казалось одинаково ровно, и нигде не было никакого намёка на то, что я нахожусь на твёрдой дороге. Я вытащил телефон, включил его, как фонарик. Но яркий луч выхватывал из темноты лишь сплошной ровный снег. Я взглянул на экран - половина восьмого вечера. Вместо квадратиков силы сигнала восклицательный знак - нет сети. Значит, на этот раз всё, действительно, слишком серьёзно. Значит, электричества нет даже на близлежащих станциях мобильной связи, хотя, по идее, там должны стоять аварийные генераторы. Застегнув до самого подбородка новенькую куртку, поплотнее затянув капюшон, тщательно заправив брюки в короткие сапоги, спрятав за пазуху рабочую сумку с ключами, документами и прочим мужским барахлом на все случаи жизни, я решительно тронулся в путь, строго придерживаясь направления, взятого от свернувшей с дороги машины и бьющего в правый бок ветра.

Постепенно немного утихла буря, даже снега стало заметно меньше, уже всего лишь до щиколоток. Я остановился, перевёл дух, посветил вокруг себя телефонным фонариком - слева начинался уклон. Ну, точно, это спуск к пруду и моему дому. Вокруг не было видно ничего, ни неба, ни деревьев, ни домов, только один сплошной, бесконечный снег. Понадёжней спрятав телефон и поправив под курткой сумку, неожиданно ставшую ещё одной хорошей защитой от ветра, я смело повернул налево.

Снега в овраге оказалось почти по пояс, и я с ужасом понял, что, кажется, ошибся. Опять фонарик, вправо, влево, назад, вперёд. Слава Богу, виден край оврага, поле, даже кое-где торчит из-под снега сухая прошлогодняя трава. Ага, значит, опять свернул раньше и угодил в овраг за деревней. Но это не беда, так даже ближе. Ноги не замёрзли, руки тоже. Значит, надо идти, не останавливаясь, и ни в коем случае не садиться отдыхать.

Шагая по заснеженной траве на краю оврага, я безостановочно нахваливал себя за то, что, прожив более, чем полвека бестолковой жизни, решил, наконец, сделать себе первые стариковские подарки к Новому году в виде невероятно тёплой, зимней куртки из самой современной мембранной ткани и новеньких модельных полусапожек на меху. И также безостановочно благодарил судьбу за то, что с утра, услыхав краем уха прогноз погоды, догадался надеть всё это в первый раз после покупки.

Я шёл в уютном тепле и комфорте, вспоминая долгие нетрезвые разговоры с одним командиром ракетного дивизиона, который когда-то намеревался стать моим тестем. Как он тыкал мне пальцем в грудь и со всей серьёзностью говорил: "Не спи в снегу, никогда не спи! Иди, даже если сил нету! На корячках ползи, но иди! Я лучшего друга так потерял! Он отдохнуть решил, пять минут.. Поспать... И не проснулся! А я взвод вёл по тундре! Всех до одного вывел!" Я с благодарностью вспоминал жуткий рассказ обычно спокойного и почти невозмутимого майора, как он стрелял под ноги смертельно уставшим солдатам, грозился расстрелять каждого, кто не встанет и не пойдёт дальше.

Впереди, сквозь чуть утихшую бурю, мелькнул тусклый огонёк. Свет! От сумасшедшего волнения в груди бешено заколотилось сердце. Что это? Ферма или деревня? Моя или чужая? Какая разница? Я уже понимал, что заблудился, и мне было всё равно, куда теперь выйти, лишь бы чуть согреться и отдохнуть, где угодно и как угодно. Я торопливо пошёл на свет по прямой, то и дело проваливаясь в снег и старясь уже никуда не сворачивать. Свет не исчезал, но и, вопреки моим ожиданиям, не торопился приближаться. Мысли были заняты одним - дойти, дойти во что бы то ни стало. Я чувствовал, как грохочет болью в висках, как покрывается жаром спина, и силы начинают стремительно покидать сильно уставшее, начавшее замерзать тело. Телефон уже призывно пищал в кармане, требуя немедленной зарядки. Девять часов! Это значит, я блуждал уже целых полтора часа! В последний раз осветив всё, что находилось вокруг, телефон отключился, даже не пискнув. Всё, это, действительно, всё...

Споткнувшись и беспомощно выставив руки, не успевшие натянуть тёплые перчатки, тело рухнуло в невидимый, обжигающе холодный снег. В его ледяной глубине голая ладонь налетела на что-то острое. Встать! Встать и идти! Я орал вслух сам себе, прибавляя самый отборный на свете мат. Ведь оставалось пройти совсем немного, совсем чуть-чуть. Не стоять! Не отдыхать ни секунды! Только идти! ИДТИ ... ... !!!

Под ногами появился вдруг твёрдый, хорошо утрамбованный слой ровного снега. Обрываясь справа и слева этот слой вёл прямо к светящимся огням - дорога! Не оставалось никаких сомнений - я вышел, наконец, на дорогу. Уставшие, коченеющие в коленях, ноги уже не шли, а почти летели сначала круто вниз, потом по ровной, почти бесснежной полосе. Справа обрисовалась большая плоская впадина. Пруд! Это же наш пруд! Значит, я, сделав в темноте огромный круг, всё-таки, вышел к своей деревне, только совсем с другой стороны. Значит, сейчас будет небольшой подъём и там, слева, мой дом. Значит в деревне кто-то из соседей завёл генератор или, просто, зажёг свечи, и я увидел, наконец, этот путеводный свет. Дорога действительно пошла вверх, такая же твёрдая и хорошо укатанная под слоем наметённого вьюгой снега. Здесь то я уже знаю всё наизусть, с закрытыми глазами. Вот здесь расчищенный только вчера въезд на соседский участок. Я сдвинулся влево, но лишь привычно провалился в рыхлый снег. Странно... Знакомых домов и подъездов к ним не было. Дорога шла вверх, там уже отчётливо светились квадраты окон, но это была не моя деревня. Не останавливаясь, я пытался лихорадочно вспомнить, где ещё в округе есть похожий пруд с плотиной, к ней спуск и подъём? Неожиданно пахнуло печным дымом, а вместе с дымом ветер донёс запах лошадей и навоза. Ферма! Значит, я вышел к ферме, не дойдя до дома всего пару сотен метров.

Невысокий, выкрашенный белой краской кирпичный забор вырос в темноте совершенно неожиданно. Ворота были распахнуты, и я уже почти бежал на подкашивающихся от усталости ногах к тускло освещённым окнам большого, теряющегося в метельной мгле, здания. Не решившись ломиться в большую дверь, которая, наверняка, была закрыта, я громко постучал в окно. Тут же за окном дернулся и поплыл в сторону двери, тусклый, мерцающий свет. Уже послышались торопливые шаги. В окне показались три свечи, рядом с ними немолодая, всклокоченная женская голова. Через мгновение голова исчезла и за дверью раздался громкий женский голос.

— Ой, Господи! Скорей же! Кто-нибудь! Видать, доктор приехал! Ну, слава Богу!



* Недопривод - на жаргоне любителей полноприводных внедорожников - любой автомобиль, имеющий привод только на два колеса без возможности блокировки. В грязи, на песке и на снегу это, фактически, одноколёсный автомобиль.

Часть 2: http://www.proza.ru/2016/01/28/1342