Logic chaos logic

Аня спешила домой с вокзала. Как все-таки здорово, что удалось удрать из командировки раньше! В конце апреля работать совсем не хочется. Весна оправдала все ожидания и щекотала предчувствием лета. Возможно, удастся куда-нибудь съездить. Ане в кои-то веки хочется выбраться к морю, а мужа тянет на какие-то фесты, причем своим ходом, на машине. У них с Димой вечные нестыковки.
Она надеялась обрадовать его ранним приездом. Решила не сообщать, сделать сюрприз. А сюрприз ждал ее. И ведь не скажешь, что удивлена. Скреблось по сердцу предчувствие, вертелись в голове навязчивые мысли…
Он дома, но не один. Еще в прихожей Аня заметила пару туфель на высоких каблуках. Валялись как попало - видимо, владелица очень торопилась выпрыгнуть из неудобной обуви. Впрочем, как и избавиться от ненавистной одежды. Нарядное платье, сумочка, чулки, лифчик – Аня шла по следу, как гениальный сыщик. Хотя зачем? Неужто она устроит сцену? Набьет лицо соблазнительнице и покроет мужа нецензурной бранью? Нет, она же леди. Какое-то время полюбовалась процессом, послушала все полагающиеся звуки и ушла.
На родной город и без того глаза не смотрят после командировки, а после увиденного в собственном доме… в его доме, если точнее. Она так и не научилась считать этот дом своим. Если ты первая, не очень-то раскатывай губу, - писали в журнале «Космополитен», - а если ты пятая или шестая, смело проектируй: этот шкаф мы поставим вооон туда! А если ты пятнадцатая или двадцатая – планируй капитальный ремонт? Аня горько усмехнулась, идя по безлюдной среди рабочего дня улице. Вещи в камере хранения.
Аня зашла в кофейню и заказала зеленого чая. Села и окна и стала листать список контактов в телефоне. Настя? Ютится с мужем и ребенком в однушке, только подруги не хватало. Да и мучительно не хочется рассказывать ей, дорогой и близкой, причины своего нашествия. Таня? У нее вечный ремонт и дома ее почти не бывает. Наташа? В соседнем городе, не только с родителями, но и с дядей и бабушкой, да еще брат с семьей частенько. С сестрой перемывать кости мужу тоже не тянет. Сама виновата, ее выбор. Хочется побыть одной. Вот и решение. Из гостиницы в гостиницу.
Дико и странно – останавливаться в первом попавшемся отеле родного города. Не спрашивала у Яндекса о расценках. Главное ,подальше от дома, чтоб не нарваться на знакомого незнакомца.
Оказавшись в одноместном номере со спартанской обстановкой, Аня истерично расхохоталась. Ну и дела! Правда, если бы ни природное остроумие, наверное, распустила бы сопли пузырями и полезла бы в петлю. Дело-то серьезное – предательство, адюльтер. Интересно, что бы он сказал в свое оправдание? Прости, малыш, ошибка. Не мог неделю потерпеть. Выпил, не контролировал себя. Вполне ожидаемо.
Как же ее угораздило?
Она сняла косуху и сбросила ботинки. Легла на кровать и уставилась в белый потолок. Слез по-прежнему не было. Ее самой не было – опустошение, дыра, ветер перемен на месте человека. Надо бы поесть, - лениво подумала она, взглянув в окно. Да не хочется. Но потом все закроется, ночью еды не купишь. И вообще, надо что-то делать. Просто заставить себя – это порой помогает жить. Она рывком села на кровати и вызвала такси. Заберет из камеры хранения вещи – хоть почитает или кино посмотрит в ноутбуке.
А что остается?
Сделать вид, что ничего не было, вернуться завтра, поцеловать мужа, а ночью лечь с ним в постель? Прикинуться шлангом. От этой фразы Аня вновь расхохоталась до слез. Другая баба, подумаешь! С кем не бывает? Глядишь, у него проснется чувство вины, он начнет маскировать его придирками к жене, вести себя неадекватно – это только психологи говорят, что мужчины рациональны, а на самом деле у них гораздо чаще можно заподозрить ПМС. Она будет пытаться поговорить по душам, вывести на чистую воду, состроить из себя мудрую женушку, готовую все простить, перепутавшую любовь с терпимостью. В конце концов, он сам подаст на развод. Известная история. Печальная истерия.
Никогда раньше Аня так не расточала деньги – такси, отель, отель, такси… и деньги-то ее! Неловко было у мужа брать, не то, что просить. Он же был уверен, что женщинам только деньги нужны, а она – сущий ангел, поломала все его кредо. Клад, а не жена, только на фига такая нужна? Правда, почему любят истеричек, стерв и крохоборок? Подсознательно чувствуют, что иных недостойны? Не знают, как с ними жить? Умом мужчину не понять, бессильна логики наука.
В гостинице нашелся носильщик, поднял Анин ноутбук и рюкзак на второй этаж. Она бы, разумеется, сама справилась, русская женщина! Но пусть уж делает свое дело. А ужинать пошла в ресторан, не переодевшись и не приняв душ с дороги. Все стало невыносимо, особенно манеры, официоз, мысли о других и об их комфорте. И так слишком много об этом думала, а в итоге что? О нее вытирают ноги все, кому не лень. Начиная таксистом и заканчивая мужем.
Он не звонил. Обычно хоть раз в день вспоминал о ней, а то и больше. Звонила и она, говорили подолгу, и находилось о чем. Хотя ей все еще нравилось слушать его голос. Он мог нести любую ахинею, Аня даже не помнила ее содержания. Хоть петь в телефонную трубу, главное – присутствие. А сегодня, видимо, заело чувство вины. Правильно, каким надо быть бревном, чтобы, сотворив такое, звонить жене и любопытствовать, как прошел день?! Я дом украсил и торт испек к твоему возвращению, мурк! На этот раз Аня только хмыкнула – смеяться в общественном месте не тянуло.
Вернувшись в номер, телефон отключила. Не дай Бог позвонит – она ведь не сможет изобразить радость! Поговорить с ним, как обычно. Вероятно, не сможет не расплакаться.
Конечно, не спалось. Почти до рассвета она обрабатывала фотки – хоть с пользой время проведет. Хоть с работой повезло. Есть заказ – есть работа, нет – кури бамбук. А фотки могут чего-то стоить. Разумеется, Тиныч выберет штуки четыре из всей забитой карты, но обработать-то надо. А потом, глядишь, удастся продать какому-нибудь изданию. Порой это сводило с ума – активно себя предлагать! Никто не любит, никто не отвечает. Неделями пустая почта.
Проснулась в час дня разбитая. Набрала домашний номер – ответа нет. Конечно, должен же Дима работать! Это вчера его занесло, а так раньше десяти домой не возвращается, упертый труженик. Собравшись и выпив кофе в ресторане, Аня поехала домой. Крадучись, как воришка, открыла дверь, прислушалась. Тихо. Только енот цокает по ламинату. Жалко будет расставаться. Аня всегда ровно дышала к зверюшкам, а Дима прикипал к ним больше, чем к людям. Они не предавали, не кидали, не подводили. Мог бы поучиться у них столь завидным качествам!
Казалось, только недавно она распаковывала вещи. Только недавно привыкла к мысли, что этот дом теперь – ее. Что она может куда угодно двигать шкафы и требовать от мужа ремонта. Но она не двигала и не требовала. Творческая личность не тем живет. А он все удивлялся. Радовался ли? Кому так везет – жена мозги не выносит! Видать, мужские мозги созданы для выноса…
Аня кое-как покидала вещи в сумки, заказала такси и стала ждать на улице. Сил не было ходить по дому, рассматривая каждый уголок и терзаясь воспоминаниями. Не хватало еще сфоткать на память! Вещи отвезет в квартиру сестры – поставит на балкон, та и не заметит, когда вернется. А заметит – ей проще все рассказать, чем кому бы то ни было. Родителей жалко. Намучились с дочерями, но думали, Аня умнее, и ей повезло. Не бойтесь умных женщин – любовь отшибает им мозги.
- Простите, можно остановиться у «Евросети»? – обратилась Аня к таксисту.
- Можно, - буркнул тот.
Аня купила новую симку. Со старой перепишет номера и выбросит без сожалений. Начинается новая жизнь. У всех по сто номеров, а она с института на одном. Вообще ретроград. Ни планшета у нее, ни айфона. Пишет на чужом неподъемном ноуте, фоткает чужим фотоаппаратом. Живет в чужом доме, вышла за чужого мужа. Халявщица. Ничего, скоро купит себе объектив, какой хотела – теперь-то придется работать больше. Как-никак, муж в жизни помогает. Главное, квартиру снять – вернуться к родителям сил нет.
У сестры вставила новую симку, списав номера. Старую бросила в ведро, понимая, что поступает глупо и легкомысленно. Пусть бы лежала в кошельке, место не пролежит. Нет, она уже привыкла поступать глупо и легкомысленно.
Как, собственно, они поженились? Она влюбилась до умопомрачения, а он устал быть один. Подвернулась Аня – всем хороша и готова за ним хоть на край света. Уже третье свидание закончилось постелью. Аня была в шоке от себя и не отвечала на звонки и сообщения. Он не знал ее адреса. Но она забеременела и, превозмогая отвращение к себе за столь сокрушительное падение, сообщила ему. Он, казалось, обрадовался. Давай жениться. Улажу кое-какие дела и все. Оказывается, он с прошлой женой развестись не успел, вот какие дела. Да и ребенка Господь не дал – неудивительно, грех-то великий, если понимаешь. И вроде все решилось. Можно было расстаться друзьями, но… вроде поженились, чего болтаться-то? Дмитрия уж и так помотало, десятый партнер ничем не лучше первого, своего человека не найдешь, надо ценить тех, кто рядом. А она? Вроде и страсть прошла, и рассудок твердил по делу, и не знают они друг друга совершенно. И все равно. Одна бы могла не справиться, не отойти – хоть соучастник есть. Поддержки от него мало – мыслят и смотрят они на все по-разному. Но – он, рядом, как мечтала. Мечтала учиться до умопомрачения, чтобы работать фотографом? Держать себя в рамках и в руках, чтобы ближе к тридцати обнаружить себя в постели с первым встречным? Зная, что большего ему от нее и не надо.
- Я заметила, что самые крепкие семьи, где сильнее любит мужчина, - рассуждала до замужества Настя, - женщина больше привязана к дому, к детям, ей важна надежность.
Их матери оказалась в роли таких любимых женщин. Настя тоже. Все умные, у всех все правильно. Все лучше знают жизнь и чувства остужают разумом. Аня же – боролась и напоролась.
Если мужчина любит – сам найдет, из-под земли достанет, а если нет – на фиг тебе такой? Чтоб за ним всю жизнь бегала с тарелкой борща? Все правильно, однако были примеры, когда мужчины ценили отношение к себе. Когда чужая любовь находила отклик в их сердцах – уже неоднократно битых – и они становились прекрасными мужьями и отцами.
Собирая рюкзак, Аня все-таки расплакалась. Дошло как до жирафа. Что ж он сделал с ее жизнью! Камня на камне не оставил, всю ее разрушил. На вокзал поехала в маршрутке. Хоть и долго, но прямым ходом отсюда и дешевле. Нечего тратиться на такси, деньги еще пригодятся. Взяла билет до Питера и в ожидании поезда чего-то перекусила в столовке. Всю дорогу гоняла песни в плеере, не в силах дослушать ни одной до конца. А потом легла спать и, к собственному удивлению, заснула.
Так странно, когда никто не встречает. Одна в чужом городе – не случалось такого. Что дальше? Такси, до Казанской – когда-то была там недорогая гостиница. Лет десять назад останавливалась с мамой. Хорошо хоть сняла все деньги с карточек, а то мало ли – съедят иногородние банкоматы. Подозрительно быстро все успела, будто гнал кто. Интересно, волнуется ли муж? Вчера ведь ждал. Звонил родителям? А они? Вот их-то ни к чему волновать. Аня набрала мамин номер.
- Мамуль, я в Питере. Не волнуйся и Диме не говори.
- Он звонил вчера. Переполошился. Что у вас случилось?
- Он знает. Я хочу побыть одна. Со мной все в порядке, не беспокойся.
Мама не нашлась с ответом сразу. Аня отключилась. Главное сказано.
- Я бы хотела остановиться в вашем отеле, - не придумала, как лучше обратиться на ресепшн.
- Простите, свободных номеров в данный момент нет.
Гонят. Как тогда гнали, так и сейчас.
- Я из «Вегас-про», мы бронировали у вас одноместный номер около недели назад. Посмотрите, пожалуйста.
Девушка уткнулась в монитор.
- Простите, вероятно, мы потеряли ваш заказ…
- И что же мне теперь у фонтана ночевать? – Аня перешла в наступление. – Там, наверное, тоже все занято?
Разумеется, номер нашелся. Двухместный, на четвертом этаже. И даже рюкзак донесли.
Однако многое изменилось. Мебель новая, современная и светлая. Телевизор стал тоньше, ванная ослепляла. Десять лет – большой срок. И в то же время ничтожный.
Все-таки перенервничала она, даже стошнило по приезде. Волновалась Аня редко, но метко. Теряла аппетит и сон, сильно худела. В прошлом году как раз, когда только начала общаться с Димой, отощала и очень себе понравилась.
Мама звонила еще, сказала, что Дима извелся, приезжал к ним – видимо, решил, что Аня не хочет с ним разговаривать. Часа два стоял во дворе, пока мама не сжалилась.
- Он понял, что я что-то знаю…
- Еще бы! Если бы не знала – ты бы всех на уши поставила.
- Я ему сказала, что ты уехала. Папа вышел с ним в коридор…
- Хоть без мордобоя?
- Ну конечно! Просто спросил, что у вас случилось, точно ли ему не в чем себя винить. Ты ведь не истеричка, таких фортелей никогда не выкидывала. Значит, должна быть причина.
- Проверь, достаточно серьезная.
Да, страсть уже не кружила ей голову, и порой Аня задавалась вопросом: чем Дима ее пленил? Она знала, все «найденное» – лишь плод ее фантазии. Реальный человек имеет с этим мало общего. Ее раздражало, как по утрам и вечерам он харкает и сморкается, тревожило, что почти каждый вечер пьет пиво, напрягала его гиперобщительность и многословие.
- Женщина ведь любит ушами? – говорил он.
- Дим, после двух часов тебя уши трубочками, комплименты не пролезают.
Но хорошо было вместе молчать. Смотреть фильмы и заказывать на дом суши. Мотаться по городу и за его пределами. Казалось, любой уголок страны и даже ближнего зарубежья – не проблема. Сел и поехал. Дима легкий на подъем. И она заразилась этим.
Да, он не тот, которого придумала себе, но ведь полюбила и реального. И неприятно было бы слушать, как мама поливает его грязью. Он изначально ей не нравился. И папе тоже. Не одобряли они брак дочери, в шоке были от ее беременности. Умница-дочка на деле такая же дура, как все бабы.
- И что он сказал отцу?
- Сказал, что не представляет. Ждал тебя вчера, чуть ли ни красную дорожку расстелил.
- А я позавчера приехала. Днем. Тогда еще не ждал.
В трубке вздохнули.
Сейчас начнет, - мелькнуло в голове. А то не знала, с каким кобелем связалась? Сама виновата, терпи.
- Мама, прости, не хотела вас впутывать в это. Просто скажи ему, что со мной все нормально, когда вернусь, поговорим. Щас не в состоянии.
- А когда вернешься?
- Не знаю, обратный не брала.
Мама поинтересовалась, где остановилась, хватит ли денег. Узнав о старой гостинице, почему-то обрадовалась.
Питер, Питер. Мог быть хоть Мочегонск. Самочувствие такое вялое и сонное, что никуда не хочется. Весь вечер то пыталась читать, но не осиливала больше двух страниц, то пялилась в телевизор, но больше щелкала пультом. А ведь есть в Питере хорошие каналы: рок-концерты, экранизации классики… ничего не увлекало, только бубнило фоном. Аня даже понять не могла, о чем думает. Такое знакомое состояние! Только недавно отпустило и то не до конца. Так чувствовала себя после того рокового свидания, пока не обнаружились его результаты. А потом еще хуже – когда узнала, что стала причиной официального развода с женой. Пусть она от него сбежала (это ж как надо достать!), Аня ведь ее правды не слышала. Димку жалела. Как ему не везет, бедняжке. Щас я тебя спасу и вылечу. Отогрею любовью, будет у нас большая дружная семья!
Заснула, так и не поужинав, а утром опять стошнило. Страшная мысль ударила в голову. Аня так и склонилась над унитазом, застигнутая этой догадкой. Господи, неужели ОПЯТЬ?! Кое-как собравшись, вышла в аптеку и купила тест на беременность. Результат положительный. Аня глухо застонала. Вот так номер. Последующие полчаса не могла успокоиться. Плакала и смеялась, бросалась на кровать и на стены, хваталась за телефон, но тут же отшвыривала в сторону.
Что же делать? Вернуться, как побитый пес, пардон за банальное сравнение? Остаться одной, искалечить три жизни разом? И вдруг мысль еще более страшная: «не хочу рожать от этого гада!» Аня села на кровать и прикрыла рот ладонью, ужаснувшись собственным словам. Вдох-выдох. Стакан воды. Спокойно, Дункель.
Где же этот пресловутый материнский инстинкт? Где безусловная любовь к маленькому существу, которое не виновато ни в папином распутстве, ни в маминой глупости? Новая жизнь… поначалу словно прислушиваешься к себе, каждого шага опасаешься, каждого неосторожного движения. Будто носишь в себе мину замедленного действия. Будущее. Как бы то ни было, одиночества уже не ощущаешь. Теперь не я, а мы. Твоя жизнь стала вдвое дороже.
Утром ее разбудил звонок. Аня не сразу поняла, что звонит телефон в номере.
- Анна Витальевна, вас в холле настойчиво спрашивает какой-то человек… - голоса на заднем плане, - говорит, муж. Вы спуститесь или впустить его к вам?
Какой еще муж? Он в шестистах километрах отсюда.
- Спущусь.
Так, джинсы, футболка. Мутит, стоило с кровати встать. Дверь, коридор, ступеньки.
Действительно муж. Пока еще. После ошарашенных приветствий:
- Анютик, ты неважно выглядишь!
Она рассмеялась:
- Ты проделал весь этот путь, чтобы сообщить мне о плачевности моего облика?
- Я проделал этот путь, чтобы сообщить тебе другое, поскольку до тебя не дозвонишься.
Люди за стойкой притихли.
- Я знаю, что ты подумала.
- Серьезно? И была неправа? – усмехнулась Аня.
Он кивнул и улыбнулся.
- Дим, я не только подумала, но и видела!
- Что же ты видела?
Она развела руками, бросила взгляд на собравшихся у стойки и буркнула:
- Пойдем.
По дороге в номер Дима рассказал, как выпытал у Аниной мамы неизвестные ему детали. Узнав о досрочном приезде жены, сразу все понял.
- Меня ты никак не могла увидеть, потому что там был Пашка.
Аня припомнила, что отслеживала траекторию соблазна по шмоткам дамы, а мужских вещей не видела вообще. Пашка на голову выше Димы и как минимум вдвое шире. Его парашюты многое прояснили бы.
- Он попросил предоставить ему плацдарм. Ну, я на работе, ты в отъезде, так что ладно, думаю, пусть резвятся. Я ему позвонил, допытывался, но они тебя в упор не заметили.
- Охотно верю.
- А машину его ты не видела?
- Не обратила внимания.
Он тяжело вздохнул. Аня открыла дверь номера и впустила мужа первым. Постель неубрана, вещи нераспакованы, остатки скудного перекуса на письменном столе. Едва взглянув на это безобразие, Аня почувствовала приступ тошноты. Вернулась из туалета вся зеленая и села на кровать.
- Классно, лапуль! И ты от меня уходить собралась?!
- Да уж собралась, но как-то поколебалась…
- Иногда ты бываешь права.
Она хмыкнула и помотала головой. На иронию и споры не было сил.
- Теперь все будет хорошо. Поедем домой или останемся еще на денек? – осведомился муж.
- А работа?
- Фиг с ней. Разгребу.
- Тогда решай сам. Мне уже все равно.
Вместо ответа он улегся на застланную кровать, закинув руки за голову.
- Можно устроить себе маленький праздник по такому случаю. Покатаемся по рекам и каналам… только сначала посплю, а то всю ночь крутил баранку.