Третье слово

                Подарок для Егора Холмогорова
     Бывает такая шняга, непонятка просто, когда привяжется какое словечко и несколько дней его повторяешь или мотивчик стремненький какой, вот и сейчас на хрена я злоупотребляю словом " какой" ? Нездоровая херня. Сразу вспоминается, как Гомер Симпсон сделал каку, а с какой - сразу Лимонов вписывается в масть. Кака и Лимонов. Жуть. Дня три я повторяю, как обалдуй и раздолбай, два слова, причем, одно из них неправильное, нет такого слова в природе, его Сидихин использовал в " Маме, не горюй!", а теперь вот я," закозлиный", во какой слово. Вперся я в слово это, представляя мужей дам неких, одна любимая, а другая не так, чтобы очень, хотя, откровенно говоря, класть на них с прибором со всей их шоблой и хеврой. Закозлиный. Но больше к властям оно относится, сам не знаю, отчего. Включишь телевизор, а там начальник какой, сразу орешь, как Сидихин.  Естественно, и Лимонов тут как тут. Он вообще странный тип, к любому говну пристает, даже странно. Второе слово, паразитное," конский", ну, тут Невзоров подсуропил и снова дама, землячка его, не Роза. Она вообще щедрые позывы у меня вызывает, наследственно, что ли, помнится, я как ее папашу видел, так сразу дробовик нащупывал, а в мамку просто харкал. Не в нее, конечно, в экран телевизора, но постоянно. Вот только вылезет эта образина с прической, как тюбетейка, так сразу в экран : " тьфу, сука конская, закозлиная". Во, кстати. Мало есть таких персонажей, к кому оба-сразу слова подходят. Разве, Лимонов. К нему все подходит. Бывает, так кроешь херами уродов этих, что даже светлеешь волосней, типа, Светлакова становишься, но жены нет толстой, есть возлюбленная, что без ума от меня, но она не толстая, она вумат. Еще бы, Дита фон Тиз, конечно, вумат, это не какая-нибудь ( снова кака) Семенович с сиськами погаными, или Кобзон с париком грузинским, в опере подобранным, или Юля Тимошенко, голая, бля, или Вассерман с бородой и турбулентностью в мозгах еврейских. Вассерман, конечно, круто на РЕН-ТВ понты колотит, бросается псом кошерным на зрителя, рррычит, Америку с Израилем проклинает, на весь сионизм кладет, как Егор Просвирнин положил на китайский сионизм и палец на фотке держит особенно, он чё, меня впечатлить вознамерился, что ль, так это зря. Я, если захочу, Мишель Обаму танцевать заставлю или Ангелу Меркель упасть на пол. Кто Егор и где Мишель. И куда Ангела. И опять же, Лимонов.Он везде в теме, вписывается на раз-два, хоть к Шендеровичу на хвоста, хоть к Каспарову на х...й, хоть к Гиркину в ширинку. Да он, если захочет, прямо вот завтра революцию сделает среди себя. Хоба - и уже Савенко. Как хохлы революцию замутили - ррраз - и Порошенко, гарный мордач с рылом, что за три дня не обсерешь, а с бригадой - за день. Бля, надо Ленину шепнуть, как настоящие революции делать, а то лежит он в теремке, одинокий такой, грустный, и не знает ни х...я. На-крайняк, Лимонова ему подкинуть. Он впишется.
     Ладно, надоело мне за слова, конские и закозлиные, гнать. Лучше вот историю загоню. Как оно было на самом деле...
     ... на Дамбас. Походил по Дамбасу, видит : непорядок. Хохлов нету, фашистов нету, опойные шахтеры вино пьют, наркоманы, хулиганы, обезьяны. Пригорюнился тут Игорь Иваныч, сел и задумался. Придумал штуку хитрую, закозлиную. Надо подъебло армянское. Без него никак. Тут оно и всплыло. Товарищ Кургинян. Слюнями побрызгал, по Коле Сванидзе всплакнул и убыл, бля. К Познеру и Вассерману. Снова вышел на Дамбас Игорь Иваныч. Походил по Дамбасу, видит : непорядок. Не помог армян конский. Чё тут делать, одно слово - два слова. На х...й. Но тут из ада нарисовался мужичок закамуристый, профи по шайтанам. Сразу разрулил, в рот чих-пых, четыре сбоку, баба моя, Невзорова не знаю и знать не хочу, компрадора конского, кругом враги и предатели, а потому, друг любезный, Игорь Иваныч, надо в Кремль телеграфировать. Поскребышеву. Поперли они на пару на телеграф, а там граф Невзоров на столе лежит. В шинели, все дела, Грегуар Свинадзе при нем и бугульма. Я уж рассказывал, только там дальнобойщики фигурировали, но какая, на хрен, разница, дальнобойщики или патриоты. Никакой. У дальнобойщиков бл...ди постремнее, но у патриотов те же бл...ди реже, не дают они им, остатки чести берегут, начитались Сонечек Мармеладовых и Катерин Масловых. Увидали два мудака графа, а подступить боятся, еще бы, они в шарагах на корешей своих стучали, а граф уж телебашни штурмовал, самого Собчака ху...ми кормил, клал с прибором. Стоят они, значит, у порога, переминаются. Тут дверь настежь. Я влетаю. Я Проханова искал, бегал-бегал, не нашел, знающий человек подсказал : " Выкинули Проханова адъютанты на полустанке " Дамбас-Сортировочный", сами дальше покатили на бронепоезде своем", вот я и примчал на Дамбас, не терпелось мне рожу глупую увидеть, поржать малеха над толстым . Захожу, значит, графу кивнул, Грегуару пенделя, а этим и говорю :
     - Пошто, охальники, явились ?
     Они трепещут, икают, а слов внятных произнесть не могут, только о парадигмах каких-то толкуют, руками машут, цепочки выстраивают, Украину завоевывают, самого Бога и Рамзана Кадырова не боятся. Так, опасаются слегонца, но не боятся. Полез один из них, усатый, в карман, ну, думаю, щас мандат вытащит, а он Лимонова из кармана как вытащит. Тут все на свои места и встало. Переглянулись мы с графом. Грегуару пенделя, а сами понимаем, раз Лимонов - пиз...ц всему, товарищи, сограждане, римляне. Сел граф на Грегуара верхом, пришпорил бугульмой и ускакал. А я в окне Проханова узрел, он на дрезине пылил, с мешком за плечом, " Кэмел" на папиросы менял, но не сменял. И тут я подумал ответственно : " На хрена мне Проханов, когда эдакие кренделя в стране родимой имеются ?.."
     Ошибся я, как обычно. Ненадолго их хватило, с рамсами их конскими, закозлиными. Теперь вот сижу на бережку, по сторонам посматриваю и ажно жуть меня охватывает : " Что ж это такое делается, куда ни глянь - мудак на мудаке сидит и мудаком погоняет, ни читать их, ни слушать, ни видеть рожи их, конские, закозлиные, нет никакого желания. Ведь это голимая девальвация получается, инфляция разума. Надо, пожалуй, к Найку Борзову торкнуться, разузнать про третье слово, ибо двумя уже наелся. До тошноты".