Бабушкина тайна

Весеннее солнце ярко светило в большое окно веранды и было слышно, как звонко щебетали птицы. Из сада чувствовались ароматные запахи цветов, кустарников и трав. Проказник - лёгкий ветерок развеивал в воздухе жёлтую пыльцу цветущих в это время цветов и деревьев. Благодаря усилиям ветра десятилетний Алекс и шестилетняя Алина не могли гулять во дворе и на детской площадке. У них аллергия на пыльцу цветущей ёлки. А ёлки растут везде и поэтому, чтобы непрерывно не чихать они должны оставаться с бабушкой Ирмой дома.
- Бабушка, а Алекс сказал, что ты, когда была такая как он, гоняла на лошади, как он сейчас на велике? Ты разве не боялась? – заглянув ей в лицо, поинтересовалась внучка. Морщинки возле глаз бабушки Ирмы улыбнулись, вспомнилось далёкое детство и её любимый конь Журбай:
- Алекс, а кто тебе рассказал?
- Тётя Берта. Она ещё рассказывала, как вы в землянке жили и как дядя Андрей сусликов ловил, а вы их ели. Фу, гадость, какая!
- Алекс, перестань, - попросила младшая сестра. – Бабуля, расскажи про лошадь.
 Бабушка не знала, стоит ли рассказами о своём трудном военном детстве тревожить юные души детей.
 - Ну, расскажи, как ты на коне ездила, - настаивала Алина.
Внук без интереса посмотрел на них и, взяв со стола собранную фигуру робота, направился в свою комнату.
- Хорошо, слушай. Я поделюсь с тобой моей тайной.
- Тайной? – округлила глаза внучка.
- Да. Ты узнаешь, как я тайком приручила лошадь и научилась ездить верхом.
Внучка заворожено придвинулась к бабушке и приготовилась слушать тайну всей её жизни.
- Мне тогда было десять лет и на конюшню к взрослым лошадям, а особенно к жеребцам подходить детям не разрешалось. А мне так нравились эти животные и ой, как хотелось научиться ездить верхом. Мой отец работал председателем Сельского Совета нашего колхоза и в его распоряжении был жеребец по имени Журбай. Я тогда перешла в третий класс и считала себя уже взрослой. В обеденный перерыв, когда распряжённая коляска с Журбаем стояла у нас  на заднем дворе, я тайком подходила к красивому тёмно-коричневого цвета великану. Подавала на вытянутой руке маленький кусочек сахара, который иногда получала за обедом от мамы. Мне самой очень хотелось сладкого, и перед тем как отдать сахар коню брала кусочек в рот и, насладившись вкусом, отдавала  Журбаю. Пока он хрумкал маленькое лакомство, я гладила его по морде, почёсывала шею и за ухом. Тихо разговаривала с ним, признаваясь, что он мне очень нравится. Ему тоже были приятны мои ласки, и он замирал на месте. Через некоторое время он привык ко мне и я, не боясь, начала пробовать на него садиться. Но как мне казалось, он не желал, чтобы кто-то взгромоздился ему на спину и не давался. Копытом меня не бил, но мотая головой, как будто говорил, что ему это не нравится и осторожно отходил на шаг от меня. Тогда я брала его за уздечку и так долго кружилась с ним по кругу, пока не дотягивалась до развивающегося в воздухе хвоста. Как только я натягивала хвост, догонялки по кругу заканчивались и он останавливался. Крепко держа одной рукой за уздечку, а другой за хвост я подводила его к перевёрнутой бочке, и с неё садилась на него верхом без седла. Седло надеть на себя он не позволял даже конюху. Узнай об этом мои родители, мне бы нагорело по самые уши. Потому что Журбай был молодой, мало объезженный и непокладистый конь. Он ходил только запряжённый в лёгкую повозку и не позволял себя оседлать. Со временем он ко мне привык настолько, что когда я стояла рядом, брал губами мои косы и тихо потягивал, таким образом, выказывая мне свою благосклонность и выпрашивая очередную порцию сахара. Ради сладкого он готов был на многое и почти всегда меня слушался.
- Бабушка, какая ты смелая! – воскликнула внучка. - А ты на нём часто ездила?
- Да. Тайком от родителей и конюха с братом Андреем, - ещё более таинственно произнесла бабушка. - Мы бегали в ночное, это когда на лугу ночью кони пасутся, ловили его и катались. Это было так здорово! Журбай, фыркая ноздрями легко нёсся по лугу, а мы вдвоём раскинув в стороны руки, сидели у него на спине. Сначала как-то страшновато отпустить гриву, за которую мы цеплялись. А потом, осмелев, весело смеясь, скакали подзадоривая коня. Представляешь, в тишине слышен только лёгкий цокот копыт Журбая, а ты мчишься, едва успевая вдыхать прохладный ночной воздух, который пахнет свежим сеном. Такое ощущение, что ты летишь в пространстве, и лишь ветер посвистывает в ушах, - и бабушка, у которой заблестели глаза, замолчала.
- А что было потом? Расскажи, бабушка, - просила Алина.
Тяжело вздохнув, Ирма погладила кучерявую голову внучки и печально сказала:
- А потом милая, началась война, и мы все быстро повзрослели.
- Жаль. Бабушка, а ты свою тайну кому-нибудь рассказывала?
- Что ты? Конечно, нет! – округлив глаза, серьёзно сказала Ирма. - Знал только брат Андрей, с которым бегали в ночное. Если бы узнали мои родители, сама понимаешь, я была бы сильно наказана. Я думаю, меня лишили бы сахара. А этого допустить никак нельзя было. Ведь благодаря этому сладкому кусочку, Журбай слушался только меня.
Алина погладила бабушку по руке и под впечатлением её смелости с солидарностью заглядывая в улыбчивые глаза, тихо прошептала:
- Бабуля, не бойся, я тебя никому не выдам. Обещаю! Замётано! – и обняв, ласково прижалась к ней, уверенная, что сохранит бабушкину тайну.

10.07.2013