Близкий по духу или Весточки незнакомцу -2

Часть 2

Вероника прожила в Германии двадцать пять лет. И, возможно, она так бы и продолжала жить в своей уютной и скромной деревушке в пятидесяти километрах от Мюнхена, но  вмешался тот самый случай. Ее подруга, переехавшая несколько лет назад в Филадельфию, пригласила Веронику в гости. Они дружили еще со школы. Почти одновременно выскочили замуж, завели детей. Правда, у Вероники только один сын, а у подруги два. Но и с первым мужем Вероника прожила не более пяти лет, а подруга  все двадцать пять. Правда, результат у обеих вышел и тут одинаковый. Развелись.

Еще до отъезда в Германию, Вероника познакомилась со вторым мужем. И несмотря на то, что замуж она не стремилась, Геннадий, новый кавалер, жаждал пойти в загс чуть ли не на следующий день.
- Что за прыть такая? – недоумевала она.
- Может и правда любит?- делилась с подругой, позвонив ей в один из дней, когда Геннадий уж очень настойчиво предлагал «руку и сердце».
Аргументы подруги сразили Веронику наповал.
- Любит, конечно, держи карман шире! А почему бы не полюбить, а заодно и реальную возможность выехать с тобой за бугор и неплохо устроиться там?! – сурово подытожила она.
При этом добавила чуть ли не по слогам: Думай, Чест, думай!
Чест – это девичья фамилия Вероники, и хотя она осталась на той, что взяла при замужестве, подруга, в минуты «великих эмоций», называла ее исключительно по  привычной школьной.
 - Ты думаешь?! – голос Вероники почти сел, а главное – паника охватила ее от макушки до пят. – Не может быть! А ведь я об этом никогда не думала…
- А ты подумай! Вот так возьми и подумай. – подруга уже остыла и говорила на тон ниже, хотя заметно расстроилась и поняла – Вероника вляпалась.
Как быть, что посоветовать?  А вдруг она ошибается? Может Геннадий и правда любит Веронику? Почему нет? Вероника – красивая женщина, хозяйка отменная, да и вообще…
Но  советы Веронике если и были нужны на тот момент, но пылкие уверения в безграничной любви, как оказалось, все же больше.
К тому же, была она по жизни доверчивой. Покойная тетя Марыся, сестра отца, частенько называла племянницу  «шляпой». Тяжело вздыхая говорила о возрасте, который авось научит. Видно не научил, или еще не наступил. Во всяком случае, когда появился влюбленный Гена, Вероника оставалась все той же – доверчивой. Шляпой.
И хотя было им на тот момент тридцать, а не двадцать, и даже не двадцать пять, а вот поди ж ты…Все свое носим с собой.
В случае с Вероникой, похоже, пожизненно…

Замуж Вероника вышла через год, а некоторое время спустя, позвонив подруге, сообщила, что уезжает с Геннадием на ПМЖ в Германию.
– Но ты ничего такого не думай, - словно  оправдываясь говорила она – Мы вместе так решили. Мои ведь давно там, ну и что мне тут одной делать?
Подруга хоть и была сражена новостью и даже расплакалась, но с доводами Вероники согласилась. И то верно - родители и вся родня уехали, в стране начались «смутные» времена, и в их родном городе никого у нее не осталось.
Сама она в то время жила уже в Москве, и именно туда Вероника отправилась с новоиспеченным мужем, сыном, тремя чемоданами и большой дорожной сумкой.

Прожив у подруги десять дней, оформив все документы в посольстве, новоиспеченная семья уехала в далекую Европу. Именно далекую, потому как поехать туда в ближайшее время подруга вряд ли могла. В конце 80-х поездки за границу были не такие свободные, да и денег свободных не было.
Провожая их в Шереметьево, она успела шепнуть Веронике: будет трудно, или вдруг твой муж что-то сделает не так – дай знать!
А уж когда та пошла на посадку, и они заплакав обнялись, повторила уже громко, почти навзрыд:
- Сообщи, обязательно, если что не так?! Не молчи только, слышишь? – при этом она даже слегка потрясла Веронику за плечи, а та, зареванная, да после последней прощальной, а потому бессонной ночи, еле живая, согласно кивала головой.
- Обязательно скажу, сообщу…- всхлипывая бормотала она.

На связь Вероника вышла спустя два года…
Все это время она жила вне зоны доступа.
И кто сказал, что в цивилизованной Европе нет места такому? Правильно сказал – нет! Зато всегда найдется место тем, кто приехав прицепом, попробует «главный состав» сокрушить. Бесчеловечно, а местами даже изощренно.

А может доверчивость женская тому виной? Или гены порядочности у некоторых утрачены задолго до того, как они появились?

Так или иначе – Геннадий за рубеж выехал. Получил вид на жительство, а заодно и наследство Вероники. Не такое большое, но по временам того времени совсем не маленькое. Для эмигранта, у которого не было ни гроша –«алтыны», в виде кругленькой суммы в немецких марках на счете в банке – целое состояние.
Именно его оставила бабушка Веронике. В годы войны, оказавшись там с семьей старшего сына, обратно выехать не смогла.Так и жила, в надежде дождаться младшего сына (отца Вероники) с семьей и воссоединиться. Но не дождалась.
Семья смогла выехать много позже, но без Вероники. Имевшая хорошую работу, квартиру, уезжать из Союза  она не спешила…
Спешил, как выяснилось, новый муж, Геннадий…

Когда Вероника позвонила подруге – телефон был мокрым от слез на обеих концах провода. Что и говорить – предсказания подруги оказались точными.
Получив наследство Вероники, которая по той же доверчивости и великодушию сразу же по приезду внесла его в семейный банк – влюбленный муж показал себя и свои чувства в истинном свете. 
А сама Вероника, испытавшая шок от «настоящего» Гены, надолго оказалась в клинике…
Подробности подруга узнала через несколько лет, когда  смогла выбраться к ней…
 
Почти ирония, а в целом – жизнь. Обычная, такая, как у многих других женщин. Поверивших признаниям в  любви, доверивших себя, а заодно все, что имели.
- Какое счастье, что ты живая! –кричала ей подруга.
- Какие мы, бабы, дуры!- говорила Вероника
- Еще какие, непроходимые!- вторила подруга.
Обе рыдали, как белуги. Но даже сквозь рыдания слышался смех. Так было всегда, еще со школьной поры – в начале море слез, а в конце – смех до коликов. Только теперь они были далеко не школьницы, взрослые женщины, но разве от этого меняется парадигма эмоций?
А может обе просто верили, знали – будет еще праздник и на их улице. Непременно.
И он случился.
(Продолжение следует)