Фьорд. Глава 6. Поезд

     В свет!
     За этой вспышкой последовала невероятная по своей жесткости и высоте какофония, состоящая из скрипа, визжания и металлического грохота. Она раздалась внезапно и своей обволакивающей пеленой затянула его в один сплошной гул. Она отгородила его от ослепительного света, но взамен лишила возможности видеть. Долгое время он ничего не видел, кроме серой однообразной завесы. Долгое время он тонул в бессвязности и бессловестности.
     И вдруг в нем пробудилась мысль: "Я - это я?". Она повторялась и повторялась. Она звучала подобно божественной музыке, доносящейся из храма.
     Он открыл глаза. Он понял, что лежит на крыше вагона. Неизвестно отчего, но эта догадка моментально открылась ему: "Я лежу на крыше поезда. Вот тебе раз...". Поезд несся с огромной скоростью, не шатаясь при этом и трясясь, как то обычно бывает со старыми поездами.  Постепенно обнаруживались необычайные вещи: не было ни проводов, ни столбов, ни семафоров, ни станций. Поезд мчался равноускоренно и без остановок. Каждое мгновение ему казалось, что поезд должен сойти с рельсов. Пейзаж, открывшийся его взгляду, также нельзя было назвать обычным: ландшафт, весь изрезанный и чем-то схожий с корой сгнившего дерева, покрывали  странного вида сооружения, похожие на пирамиды, только перевернутые основаниями кверху. Они как-будто торчали в земле, вонзившись в нее своими вершинами. Они вращались, будто диковинные карусели, большие и пугающие. Время от времени из оснований вырывались ярко-зеленые столпы света и затем терялись где-то в  клубящихся  свинцовых небесах.
     Он внимательно наблюдал за этими столпами, сидя на слегка покатом покрытии вагона. Взгляд его скользил по местности в надежде поймать хоть какой-нибудь кусочек жизни...
     Издали, откуда-то из-за могучей темно-серой линии леса, которую он поначалу принял за горный хребет, появилась крупная черная точка. По мере приближения она росла и как бы рассеивалась. Он увидел группу из человеческих фигур и совсем рядом с ними - птиц. Потом ему показалось, что то были не птицы с людьми, а крылатые люди. Так оно и было. Крылатые люди подлетали к пирамидам.
     Не прошло и минуты, как первый крылатый человек исчез в столпе света...
     Внезапно огромная щель образовалась в сухой земле, которая трещала и стонала под сотрясением могучей силы, рвущейся из недр. То был исполинский человек-лев. Рот его, набитый клыками, сверкающий, источающий голубоватый свет, казалось, мог поглотить все.
     Сфинкс выбрался из трещины и поднялся на свои чудовищные лапы.
     - Жертв! Жертв мне! - раздался оглушительный рев.
     Взгляд сфинкса вперился в группу крылатых людей на одном из сооружений.
     - Ты ненасытен. Ничто не может утолить твоей жажды крови, твоего мерзкого желания.
     Сфинкс смеялся и земля дрожала.
     - Ничто не утолит моего желания! Жертв мне!
     И тогда одно из этих прекрасных, стройных, длинноволосых созданий взмахнуло своими крыльями и бросилось навстречу Сфинксу...
     Кровавая пасть дико оскалилась, мерзкий язык медлительно выковыривал застрявшие куски мяса из зубов.
     Что происходило дальше, для всех осталось загадкой.
     Поезд вдруг резко повернул и начал подниматься в гору. Один поворот сменялся другим, но ландшафт нисколько не изменился. Не было только той стены леса, откуда появились крылатые люди. Она сменилась сизой водной гладью, над которой постепенно рассеивались тучи, пропуская мерный фиолетовый свет.
     "Проклятье", - он прикладывал все усилия, чтобы не свалиться в пропасть (она открывалась за двенадцатым поворотом с туманной дымкой внизу), - это было подобно скоростному подъему по винтовой лестнице.
     И тут он услышал голоса:
     - Откуда здесь взялись горные подъемы? - молвил кто-то писклявым голосом.
     - В ум не возьму, - ответил кто-то басом.
     - И что это там по крыше громыхает? - произнесли задумчиво.
     - Никогда больше не буду ездить на этих царскосельских поездах.
     - А на чем нам еще - на ослах что-ли? - раздались смешки и упреки.
     Его одолело жуткое желание увидеть живого человека и распросить о том странном месте, где он в тот момент находился.
     По крыше вагона попасть не было никакой возможности. Он пошарил у себя в кармане и нашел то, что искал - маленькое зеркальце. С  большой осторожностью он лег на живот и подполз, насколько позволял здравый смысл, к самому краю, и опустил руку с зеркальцем так, чтобы увидеть тех, кто находился внутри вагона.
     Он увидел их. Холодок пробежал по его спине. Нутро свело судорогой.
     В роскошном купе, не подозревая о том, что за  ними подсматривают, распологались скелеты. Скелеты мужской, женский и детский (то, судя по одежде, была девочка). Все они были одеты по поледнему веянию моды. Моды середины девятнадцатого века. Женский скелет, судя по резким движениям челюсти, был очень недоволен, а мужской пребывал в состоянии раздумья (фаланги его мелко отбивали дробь по великолепным зубам). Вообще довольно странная была семейка.
     И вдруг случилось непредвиденное: скелет девочки встал, подошел к окну - череп повернулся на позвонках в ту сторону, где располагалось зеркальце в руке. Пустые черные глазницы уставились на него. Ужас сковал и его и всех остальных.
     Челюсти  у скелетов отвисли разом. Раздался визг, истошный вопль:
     - Нечистая! Остовы на крышах! Караул! Через мгновение в купе никого уже не было.
     А еще через мгновение поезд круто повернул. Он выронил зеркальце, пытаясь удержаться наверху. И удержался.
     Поезд более не поворачивался, а шел по-прежнему - быстро и гладко.
     Он вздохнул облегченно.
     Кромешная боль!
     Он ощутил в вспышку молнии.
     - Я должен вспомнить свое имя! Свое имя! Имя!
     Он обернулся и увидел, что на соседнем вагоне образовалась белая призрачная фигура. Фигура Тигра!
     Белый тигр сгруппировался для прыжка. Он понял, что ему надо  бежать, бежать без оглядки. Но куда?! Он вскочил, и бросился по крыше поезда, перемахивая  через промежутки между вагонами. Он ощущал, как Белый Тигр несется за ним. Он чувствовал как Тигр желает вонзить свой коготь в его плоть. Он чувствовал уже, что сил бежать больше нет.
     Поезд между тем вошел в тоннель, освещенный очень скудно - парой тускло мерцающих фонариков на каждые триста метров. Но и этого света было достаточно, чтобы ощущать понижения тоннеля и вовремя пригибаться на бегу. Тигр не отставал: он полз там, где нужно было ползти, и летел там, где нужно было лететь. И он ощущал его могучее желание завладеть им.
      Случилось невероятное: впереди он заметил разветвление. Три тоннеля и три поезда. Поезд разветвился, подобно тоннелю и шел уже одновременно в трех направлениях.
     "Выбирай же скорей!" - вспыхнуло в мозгу.
     Над каждым из тоннелей был знак. Знаки эти горели огнем: голубым - причудливо изогнутый крест; красным - серп и перекрещенный с ним огромный молот; белым - несколько удлиненный величественный крест.
     Ему на секунду показалось, что поезд чуть притормозил...
     Он не свернул и продолжал бежать прямо. В центральный тонель, над которым горел крест.
     Он бежал и бежал. Силы покидали его. Спиной он ощущал нестерпимый жар. Он отчаялся. Опустившись на колени, он обернулся.
     Его догонял огненный серп. Он рассекал воздух в тоннеле и тот разлетался снопами искр. Он изжигал камень и раскалял пыль. Издалека серп казался змеей, пытавшейся пожрать самое себя. Серп неистово воращелся, набирая скорость.
     Ему померещилось, что вслед за Серпом летит Белый тигр.
    "Он боится его. Боится серпа" - он догадался.
     Страх придал ему сил. Он поднялся и ринулся вперед.
     - Раб серпа, раб серпа!!! - вой слышался отовсюду, а огненный ветер растворял этот вой в воздухе.
     Но он бежал, и ему казалось, что он летит.
     Серп набирал скорость и обороты. Еще совсем немного времени - и он серп настиг бы его.
     Впереди он заметил очередное сужение тоннеля. Он пригнулся и немного подождал.
     Грохот! Гул! Серп был уничтожен. Огненные вихри обжигали его, однако он словно бы не чувствовал их.
     Он бежал, поскольку понимал, что Тигр все ещё гонится за ним.
     Грохот! Гул!
     Он еще раз обернулся на бегу и еще раз огненный жар охватил все существо его. Огромный молот, охваченный пламенем, врезался в стены тоннеля. Молот, источающий пламя, словно в чьей-то сумасшедшей руке с неудержимостью долбил по тоннелю, по поезду и по раскаленному воздуху. Молот стремился нагнать и разнести его, раздавить, расщепить на атомы. Уничтожить и не оставить даже памяти!
     Р-раз, р-раз, р-раз - громыхал молот, отбивая в такт своей смертоносной песне.
     "Не миновать мне его", - подумал он с совершеннейшим равнодушием. Предположения его оправдались.
     "Белый тигр по-прежнему позади..."
     Впереди было еще одно сужение - но молот разнес его на кусочки, тем самым образовав дыру в тоннеле.
     Он уже и не помышлял о спасении. Он просто бежал. Просто быстро бежал.
     Внезапно тоннель наполнился страшным ревом. Ревом, сила которого расшатала тоннель. Сыпались камни.
    Он и опомниться не успел, как сзади его обдало таким холодом, что поначалу он подумал:
     "Вот он - мой смертный час."
     Он представил себя объятым пламенем и раздавленным в черт знает что. С невообразимой скоростью ледяной крест с изогнутыми концами пронесся над ним, изрыгая молнии, затем умчавшись куда-то вперед, сделал оборот и полетел назад подобно бумерангу.
     Он увидел на одном из гнутых концов креста Белого Тигра. Тигр с ревом боли и ярости вонзал свои клыки и когти в крест, в ответ получая разрядом в глаза.
     "Он не предусмотрел грозящей опасности. Она всегда была позади него", - пронеслось в нем;
     Белый Тигр уже не рычал, а выл от боли. Тем не менее он не разжимал  смертельной хватки. Не разжимал ее и крест. А позади них: его, бегущего в надежде на конец, креста и Тигра, сцепившихся в схватке, громыхал Молот, выбивающий из материи огонь и хаос.
     И вдруг где-то впереди забрезжил свет!
     "Это конец! Это конец!", - возликовало в Нем.
     Огненный Молот разом покончил с Тигром. Всю свою мощь он вложил в этот удар по кресту и Тигру, словно приросших друг к другу.
Но стоило молоту ударить, как огонь его превратился в сплошную ледяную корку. Молот рассыпался на части. Тигр истлел, а крест, восстановив свои силы, взвился Ему вслед, бросая холод и молнии.
     Он нагнал его скоро. Смертельный ужас обуял Его. Время снова остановилось - крест, вращаясь, летел ему навстречу на уровне груди. Крест желал разрезать его пополам, а затем раскрошить и сжечь в своем электрическом огне. Но немного погодя он переменил направление, решив, накренившись, срезать ему и голову. А он молча наблюдал за ним, стоя без сил.
     И в последний миг, собрав всего себя воедино, он совершил прыжок. Вытянувшись в воздухе, он обернулся и проскочил меж крестовых  мечей; а тот, пролетев стремительно, вылетел за пределы тоннеля, описал круг и, не совладав со своей злостью, вонзился в скалы над тоннелем и замер в мертвом безмолвии.
     Поезд выехал из тоннеля около скал, затем, проехав немного, пошел на спуск и, через    несколько минут, вновь мчался по странному ландшафту ровно и быстро.
     А он лежал плашмя, раскинув руки и ноги. Прошло некоторое время, прежде чем он сел и осмотрелся.
     Он увидел, что вся равнина наполнилась каким-то неестественным фиолетовым светом. Все черное оказалось серым, все серое - сизым, все сизое - синим, все синее - красным, все красное - белым. Ему не верилось, что этот мерный свет не принесет ему боли и поэтому он встал, чтобы бежать дальше, хотя ему и не верилось, что он способен на это.
     И тут впереди, где-то совсем недалеко, что-то сверкнуло. Он понял, что сверкает где-то на крыше головного вагона. Он присмотрелся. Он оказался прав - впереди, в самом начале поезда, он увидел повисший в воздухе, прозрачный, казавшийся призрачным, искрящийся круглый предмет, чем-то похожий не то на бусину, не то на мандарин.
     "Он как из хрусталя"...
     Поезд начал уходить у него из под ног.
     Там где было начало - был конец. И спустя один миг конец превратился в начало. И он все это мгновение балансировал  на краю злосчастного поезда. Он начал падать.
    Секунда превратилась в секунды, а те стали такими же секундами. В одну из этих секунд он смог-таки ухватиться за хрустальный шар, а тот заискрился и засмеялся детским смехом.
     Так они и падали вместе - падали и смеялись. Смеялись и падали.
     Он понял, что обрел свое Имя. И большего ему и не нужно было. И он упал.
     В свет!

2003 г.