Сборник 2. Уолтер Рейли

Алексей Горшков
СБОРНИКИ ПОЭТИЧЕСКИХ ПЕРЕВОДОВ ПОЭТОВ 16 ВЕКА
№ 2

Sir Walter Raleigh [1552?-1618], Сэр Уолтер Рэли



Английский мореплаватель, организатор пиратских экспедиций, поэт, драматург и историк. Фаворит королевы Елизаветы I, в честь которой назвал открытую им Вирджинию в Северной Америке. Один из руководителей разгрома испанской Непобедимой Армады (1588). Обвиненный в заговоре против Якова I, заключен в Тауэр (1604–1616). Казнен после неудачной экспедиции в Америку.

Now what is Love, I pray thee, tell?
Что есть любовь? Молю тебя, скажи!

Что есть любовь? Молю тебя, скажи!
Может фонтан — источник лжи,
и наслаждений, и покаяний миражи?
А может звонкий колокол души,
зовущий в рай иль ад? Скажи -
Это и есть Любовь? Скажи...

Так что же есть любовь, ответь?
В трудах все праздники кроптеть?
Сравнить Декабрь с Маем захотеть,
Как мир кругом расцвёл смотреть?
В любовных играх закипеть?
Это и есть Любовь? Ответь...

Что есть Любовь? Благословенье?
Дождь, Солнце, Ветра дуновенье?
Зубная боль, и боль иная? Иль облегченье?
Игра,  не побеждают где, но есть движенье?
Услышать «Нет» от той, к кому влеченье?
Это и есть Любовь? Ответь мне без сомненья.

О, Пастырь, что есть Любовь? Молю тебя!
Услышать «Да» или услышать «Нет», скорбя?
Прелестная забава или опасная игра?
Явленье мимолетное, Амур что дал, шутя?
Миф? Везение, что получил ты, барабан крутя?
Что есть Любовь? Скажи мне, Пастырь. Я молю тебя!

Что есть Любовь? Пастырь, скажи скорее!
Она похожа на мурашки, которые не исчезают,
Приз это, который дарят и поскорее отбирают.
Собственность для одного, другому — лотерея.
Кто даст ответ, тот всех мудрее.
Вот, Пастырь, это и есть Любовь. Я так считаю,
                хотя наверняка и сам не знаю....


Now what is Love, I pray thee, tell?
 It is that fountain and that well
 Where pleasure and repentance dwell;
 It is, perhaps, the sauncing bell
 That tolls all into heaven or hell;
 And this is Love, as I hear tell.

Yet what is Love, I prithee, say?
 It is a work on holiday,
 It is December matched with May,
 When lusty bloods in fresh array
 Hear ten months after of the play;
 And this is Love, as I hear say.

 Yet what is Love, good shepherd, sain?
 It is a sunshine mixed with rain,
 It is a toothache or like pain,
 It is a game where none hath gain;
 The lass saith no, yet would full fain;
 And this is Love, as I hear sain.
Yet, shepherd, what is Love, I pray?
 It is a yes, it is a nay,
 A pretty kind of sporting fray,
 It is a thing will soon away.
 Then, nymphs, take vantage while ye may;
 And this is Love, as I hear say.
…..


What is our life? Что наша жизнь?

Что наша жизнь? Комедия страстей.
Веселье бурное после часов тоскливых,
Что провели мы в утробе наших матерей,
Себя готовя к будущим ролям счастливым.
Но скоротечна жизни нашей пьеса,
И за ней пристально следят с  Небес,
Отметки делая: «Эта игра - для Беса»,
А эта роль, возможно, для Небес.
И вот - могила, что скроет нас от солнца глаз,
Словно тяжелый занавес, упавший из кулис.
Так маршируем мы, шутя, нас ждёт последний час,
Но умираем мы по-настоящему и не на бис.

What is our life? A play o passion,
Our mirth the music of division.
Our mothers’ womb the tiring-houses be,
Where we are dressed for this short comedy.
Heaven the judicious sharp spectator is,
That sits and marks still who doth act amiss.
Our graves that hide us from the searching sun
Are like drawn curtains when the play is done.
Thus march we, playing, to our latest rest.
Only we die in earnest, that's no jest.



Nature, That Washed Her Hands in Milk
Любовница, которая вымыла руки в молоке

Nature = Природа, Сущность, Человек.
По тексту, Сэр Рели говорит о женщине, любовнице.
Последние шесть строк читателям известны, как эпитафия Уолтера Рели

Любовница, что руки мыла в молоке
И даже не трудилась их сушить,
Решила, верно, снег и шелк примерить на себе,
Чтобы любовнику хоть как-то угодить,
Чтобы от этой милой, маленькой забавы
Фантазиям любви они бы оба были рады.

Всё для любовника: глаза сияют,
Дыханье свежее, и сладки губы, как десерт,
Густые волосы волной играют,
И мягок, и горяч  низ живота, и так зовёт
К тому, о чём и сам мечтает -
К утехам сладострастным приглашает.

С таким  любовным рвением и с красотой такой,
Которыми Природа эту даму наделила,
Она и каменное сердце б растопила.
Но и Любовь, ведомая Судьбой,
Может жестоко пострадать,
Если любимый не будет её оберегать.

Однако, Природа, время презирая,
Нагло позволяет, чтобы Любовь лгала,
Надежду дуракам несчастным оставляя,
Которые руки не моют и не сушат никогда.
Но даже если руки сделаны из стали,
От снега, шелка, молока им устоять едва ли.

Всё станет пылью: живот, и губы, и дыхание,
Померкнут и исчезнут в могильной черноте,
Добычей станут Смерти ненасытной в назидание.
Исчезнет всё, что прежде радость приносило мне.
Время все жизни радости нещадно душит
И руки свои грязные на них демонстративно сушит.

Да, Время таково — оно ведь управляет
И молодостью, и радостями жизни  нашей милой.
За это - отдаем ему года, и жизни наши Время забирает.
И вот, во мраке и безмолвие могилы
Историю мы дней своих покорно завершаем,
Пройдя, отпущенный нам путь. Однако знаем,
Что из могилы и из праха нас возродит Господь,
И вновь мы обретём живую плоть.


Like to a hermit poor, in place obscure...
Подобно бедному отшельнику в  краях глухих...

Подобно бедному отшельнику в  краях глухих,
Остаток дней в раздумьях суждено мне  провести,
Страдая от неизлечимых, страшных мук моих,
От тяжести которых лишь Любовь могла б спасти.

Скудной едой моей  будут забота и печаль,
Питьём никчёмным — лишь слёзы горькие мои,
А темноту моей лачуги мрачной будет освещать
Лишь трепетный огонь моей растерзанной души.

В одежды скорбные тело моё навеки облачится,
Разбитые мечты свои буду жестоко я топтать,
Из позднего раскаяния, что в сердце мне стучится,
Будет моё ложе, - на нём придётся спать.

И Безысходность будет терпеливо ждать,
Когда настанет время меня ей в руки Смерти передать.

Like to a hermit poor, in place obscure,
I mean to spend my days of endless doubt,
To wail such woes as time canno recure,
Where none but Love shall ever find me out.
My food shall be of care and sorrow made;
My drink nought else but tears fall'n from mine eyes;
And for my light, in such obscured shade,
The flames shall serve wich from my heart arise
A gown of grief my body shall attire;
My staff of broken hope whereon I'll stay;
Of late repentance linked with long desire
The couch is framed whereon my limbs I'll lay.
And at my gate Despair shall linger still,
To let in Death when Love and Fortune will.



The nymph's reply to the shepherd
ОТВЕТ НИМФЫ ПАСТУХУ

Вот если б мир, а с ним любовь
Всегда горячую имели кровь,
И клятвам пастухов поверить было б можно,
Тогда бы я пришла к тебе, возможно.

Но время осенних холодов настало,
Стада покинули луга, пустынно стало,
И соловьи уже давно не выводили свои трели,
Так время отдыха пришло, готовь постели.

Цветы увяли, и осенний пышный край
К зиме готовит дивный урожай.
Как сладок был весёлый лик  весенний,
Так желчью весь проник холодный лик осенний.

Платья, туфли, ложе из душистых роз,
Шляпка, накидка, цветы, что ты принёс,
Скоро увянут, рассыпятся, забудутся совсем,
Что хорошо в мечтах, то в жизни — тлен.

Твой пояс из соломы и плюща шикарный,
Коралловые клипсы, шпилек блеск янтарных
Ещё не повод, чтоб я пришла к тебе, мой друг,
И стала в ряд твоих возлюбленных подруг.

Вот если бы любовь и молодость были бы вечны,
И радость бы всегда была в избытке безупречном,
Тогда, возможно, и решилась я б к тебе  прийти,
Чтоб жить с тобою в счастье и любви.


If all the world and love were young,
And truth in every shepherd's tongue,
These pretty pleasures might me move
To live with thee and be thy love.

Time drives the flocks from field to fold
When rivers rage and rocks grow cold,
And Philomel becometh dumb;
The rest complains of cares to come.

…..


Prais’d be Diana’s Fair and Harmless Light
Восхвалим сказочный, спокойный свет Дианы


В Римской мифологии Диана была бессмертной девственной богиней охоты. Она была также лунной богиней, и символом целомудрия.  Ее хвалили за ее непорочность, силу, спортивное изящество, красоту и  охотничьи навыки.


Восхвалим сказочный и непорочный свет Дианы;
Восхвалим  лучи её — великолепие ночное;
Восхвалим росы, которыми она врачует земли раны;
Восхвалим её Власть, превосходящую всё остальное.

Восхвалим её нимф, которыми она украсила леса и нивы;
Восхвалим всадников её, столь верных, благородных;
Восхвалим её мощь, с которой она двигает морей приливы;
Пусть же Диана шлёт свой свет для всех влюбленных.

На Небесах она царица всех небесных тел;
Возлюбленная вечная, чиста и непорочна;
Быть вечною царицей-девой - вот её удел,
И красота её волшебная — на веки прочна.

Время не властно над Дианой: правит колесницею своею
Уверенно она в движенье бесконечном,
И звёзды все послушно следуют за нею;
И вечно будет жить столь образ безупречный.


Prais’d be Diana’s fair and harmless light;
Prais’d be the dews wherewith she moists the ground;
Prais’d be her beams, the glory of the night;
Prais’d be her power by which all powers abound.

Prais’d be her nymphs with whom she decks the woods,
Prais’d be her knights in whom true honour lives;
Prais’d be that force by which she moves the floods;
Let that Diana shine which all these gives.

….



To His Love When He Had Obtained Her
К Любовнице, Когда Он Заполучил Её


НЕ БУДЕМ ВРЕМЯ ЗРЯ ТЕРЯТЬ!

Селена, не будь жеманною такой,
Коль скоро наслаждались мы с тобой.
В объятьх сладких ты была не прочь
Со мною провести ту ночь.

Подумай, красота не вечна,
ведь скоро ты не будешь безупречна.
И личико твоё,что так белеет,
и так сейчас прекрасно,
возможно, скоро постареет,
что всем нам совершенно ясно.

Чтобы не дать цветку увять,
его в бутоне следует сорвать,
и так спасти его от увяданья.
Природа полна щедрот и состраданья.
И брать её дары ведь так приятно!
Но холодность твоя мне не понятна.
Неужто тебя мне надо убеждать,
что время нечего терять.

Сольёмся ж в поцелуях страстных,
нас ждёт столько ночей прекрасных,
и звёзды в этот поздний час
пусть с завистью глядят на нас.
А если нам не хватит ночи,
то дни ночей ведь не короче,
мы будем продолжать трудиться,
тебе ведь надо подучиться.
Не будем время зря терять,
пора счёт встречам  открывать!

Now Serena be not coy,
Since we freely may enjoy
Sweet embraces, such delights,
As will shorten tedious nights.
Think that beauty will not stay
With you always, but away,
And that tyrannizing face
That now holds such perfect grace
Will both changed and ruined be;
So frail is all things as we see, ….


Even Such Is Time
 Время Таково (Эпитафия)


Да, Время таково — оно ведь управляет
И молодостью, и радостями жизни  нашей милой.
За это - отдаем ему года, и жизни наши Время забирает.
И вот, во мраке и безмолвие могилы
Историю мы дней своих покорно завершаем,
Пройдя, отпущенный нам путь. Однако знаем,
Что из могилы и из праха нас возродит Господь,
И вновь мы обретём живую плоть.


Even such is time, which takes in trust
Our youth, our joys, and all we have,
And pays us but with age and dust,
Who in the dark and silent grave
When we have wandered all our ways
Shuts up the story of our days,
And from which earth, and grave, and dust
The Lord shall raise me up, I trust.