Краденые жизни

Мы вошли в здание. С виду это была обычная обшарпанная трехэтажка. Впрочем, в наши дни ухоженное здание – это большая редкость. Кирпич покрылся мхом, кое-где стены уже обвалились. Разводы от химических дождей придавали дому особо печальный вид. Но я уже привыкла. Табличка на двери говорила о том, что здесь находится клиническая больницу номер одиннадцать. Находится. Или находилась.

Алекс жестом приказал команде следовать за ним внутрь. Вообще, я не хотела примыкать к «Бродягам», но другого выхода не видела. Присоединиться к компании разбойников и убийц или погибнуть самой – я не назвала бы это сложным выбором, хотя ни одна из перспектив меня особо не радовала. Вы спросите, как тощая низкорослая девчонка вроде меня смогла оказаться в самой известной банде ныне разрушенного города V? Все просто – Алекс принял меня в команду за мои не совсем ординарные способности.

Я замыкала колонну. Еще не перешагнув порога больницы, я услышала выстрелы – ребята уже убили всех, кто был внутри. Как обычно, в сердце что-то оборвалось, голова резко закружилась. Опять кровь ни в чем не повинных людей проливалась с моего молчаливого согласия. Но хорошо, что меня не было в их числе.

Длинный коридор, освещенный какими-то тусклыми зелеными лампами. Вдоль стен стоят железные нары, на которых уже распростерлись тела только что убитых. В воздухе пахнет теплом и металлом – уже хорошо знакомый нам всем запах крови. Здесь были мужчины, женщины и даже дети. Странно. Когда я научилась пересиливать тошноту? Этот момент я упустила. Уже наученная горьким опытом, аккуратно пробираюсь по скользкому полу.
Ребята, тем временем, уже вломились в одну из палат, куда сбились самые смекалистые пациенты, услышав звуки пальбы. Поняв, что больные не опасны, парни решили не тратить патроны и достали ножи. Боеприпасы нынче в дефиците и достать их не так-то просто. Я оглядывала просторную комнату, с ужасом осознавая, что эти люди скоро умрут. Через минуту помещение наполнилось первыми криками и просьбами о пощаде. Закрыть бы уши… но нельзя вести себя так перед командой.

И вдруг я встрепенулась – кто-то в дальнем углу в упор смотрел на меня. Я обернулась. Это был молодой медбрат лет двадцати пяти, в старом, но опрятном халате и невероятно усталым лицом. Он мог бы быть красивым, если бы не постоянное недоедание… и не укор, светившийся в его взгляде. Я направилась было к нему, но один из парней, Марк, подоспел к нему раньше. Вместо того, чтобы просить пощады, медбрат сделал шаг ему навстречу.

- Кто позволил вам устраивать здесь бойню? Это больница, а не скотный двор!

- Смотри, какой бойкий, - оскалился Марк, вертя в руке нож. – Как предпочитаешь умереть? Нож, пистолет, сломанная шея?

Ни одна искра страха не вспыхнула в глазах незнакомца. Он схватил со стоящего рядом столика скальпель и занес руку, чтобы нанести удар, но пуля Алекса нашла его раньше – парень повалился на пол.

Смелый, - язвительно хмыкнул «вожак». – Даже жаль, что мертвый.
Как только банда отправилась заниматься грабежом, искать оружие, продукты или вещи, я метнулась к медбрату, распластавшемуся в углу. Он лежал лицом вниз – понадобилось много усилий, чтобы перевернуть его на спину. Мне хотелось еще раз посмотреть в его лицо. Сама не знаю, зачем. Глаза все еще были открыты – удивительной красоты глаза цвета мха. Легкая морщинка между густых черных бровей и густые ресницы, как юношей из старых сказок. Не осознавая до конца, что делаю, я положила голову мужчины к себе на колени, приложив ладонь к его груди. К этому времени почти все члены банды ушли из палаты.

Мощная сверкающая сфера, будто сотканная из солнечного света, стала вырастать из моей ладони, все глубже проникая в тело незнакомца, лежащего на полу – к самому его сердцу. Уже зная, что нужно делать, я начала резко ударять ладонью по его груди, словно дефибриллятором. Тело на моих коленях стало вздрагивать при каждом ударе, свет начал методично пульсировать. В моей голове все больше разрасталась тяжесть, глаза начали гореть,
биение сердца замедлялось. А он все не хотел возвращаться к жизни. «Помогите».

Неожиданно меня кто-то взял за руку. Я подняла глаза. Это был Мэтт, один из младших членов «Бродяг», которому я когда-то спасла жизнь. Я чувствовала, как он отдает мне свое тепло. Он смотрел мне прямо в глаза – это был мягкий и нежный взгляд, как бы говорящий «Давай, ты сможешь. Я верю в тебя».
В этот момент я почувствовала, как судорожно вдохнул незнакомец, лежащий на моих коленях. Я обняла его, стремясь унять дрожь – не только его, но и свою. В этот момент в палату вошел Алекс. Увидев нас, он нахмурился.

- Будешь сама с ним возиться. Разбить лагерь!
Очнувшись вечером, незнакомец в упор уставился на меня. Ребята пировали в большом зале наверху, но меня среди них не было. Не в моих привычках было праздновать смерть.
- Как ты это сделала?
- Сама не знаю, - ответила я, не мигая глядя в никуда.
- Но ты… исцелила меня. Даже если оставить вопрос «как?», остается еще «зачем?».
- Как тебя зовут?
- Бенджамин. А ты?
- Нора. Приятно познакомиться. Есть хочешь?
- Ты уходишь от ответа.
- А ты задаешь слишком много вопросов, Бенджамин. Ты жив, разве нужно что-то еще?
- Почему ты с ними? Почему смотришь на то, как они убивают сотни людей. Ты же целитель, ты рождена спасать. А в итоге убиваешь.
- Я не убивала их.
- Технически нет. Но эти убийства творятся с твоего молчаливого согласия. А это почти одно и то же.
- Очень некорректное замечание в адрес того, кто вытащил тебя с того света, не кажется? Мог бы просто сказать «спасибо» и заткнуться.
- Спасибо.
В этот момент в комнату вошел Мэтт. Он сел рядом со мной и обнял одной рукой. В другой руке у него была тарелка, полная еды.
- Хочешь?
Я покачала головой. Единственное, чего мне хотелось, это лечь ему на грудь и ни о чем не думать. Очень странно – в такое время, когда незнакомец на улице может выстрелить в тебя безо всякой причины, чувствовать нечто подобное. Чувствуя его тепло под своей щекой, я провалилась в сон.

- Кто она? Как она это делает?
Мэтт отхлебнул пива из помятой алюминиевой банки.
- Она не любит говорить об этом. И не думаю, что я имею право говорить за нее.
- Но хоть что-то ты мне можешь сказать? Это ведь… настоящее чудо.
- Могу сказать то, что она спасла меня полгода назад. Точно так же, как и тебя.
- Почему она с ними? Она ведь может спасти столько людей! Она хочет этого. Почему же она ничего не делает? Будь у меня такой дар…
- Будь у тебя такой дар, ты бы не решился его использовать. Все не так просто, парень. Твоя жизнь, как и моя, дались ей нелегко.
- Что ты имеешь в виду?
- Ничего. Спи.

Когда я проснулась, Бенджамин уже встал. Судя по крови на его руках, он все утро пытался собрать тела, оставшиеся после вчерашней бойни. Мэтт еще спал. Во сне я крепко прижималась к его спине, пытаясь согреться. Как же не хотелось просыпаться, возвращаться к проблемам, делам, решениям и воспоминаниям. Но наш новый знакомый так глубоко дышал, что мне пришлось это сделать.

- Что ты делаешь, спросила я, приподнявшись на локте. – Ты весь в крови.
- Пытался собрать тела, чтобы… не знаю. Похоронить их.
- Они мертвые. Мертвым все равно.
- Откуда столько жестокости? Я пытался спасти этих людей! А вы пришли и всех убили. Все, над чем я работал, все, к чему стремился – вы все уничтожили за несколько минут! А ты ведь могла спасти их.
- Нет, не могла! Как ты себе это представляешь? Восстать против банды и творить что душе угодно?
- Да, я бы так и сделал.
- И был бы убит через час. Так я могу спасать хоть кого-то – тебя, Мэтта. Если умру, не смогу помочь никому.
- Все можно решить. Все можно исправить.
- Так исправь! Сделай что-нибудь, - я почти кричала, на глаза наворачивались непрошенные слезы.
Бен вдруг замолчал и после недолгого молчания спросил совсем другим тоном – почти шепотом:
- Почему именно меня ты спасла? Почему я?
- Потому что ты можешь стать моей цепной реакцией. Ты добрый. Ты заботился обо всех этих людях. Ты можешь спасти кого-то. Ты нужен
здесь.
- Ты ведь тоже можешь спасать. В чем загвоздка?
- В том, что возвращая кого-то в этот мир, я должна отдать кого-нибудь взамен.
- То есть убить?
У меня хватило смелости лишь кивнуть в ответ.
- Они ведь держат тебя в банде, чтобы ты спасала их? Воскрешала, если что-то пойдет не так. И ты убиваешь. Убиваешь ради них!
- Это та же самая плата. За жизни, которые я хочу спасти.
- И кто были те люди? Которых ты «отдала взамен»?
- Это важно? Жизнь есть жизнь. Даже если некоторые из них были негодяями, мне они ничего не сделали, и я не имела права их судить. Видишь, какой никудышный из меня получается герой, хоть у меня и есть суперспособности. А ты – обычный парень, который может сделать гораздо больше, чем могу я.
- Значит, моя жизнь – это жизнь кого-то другого?
-Теперь она твоя. Считай это подарком.
- Ты не можешь дарить вещи, которые украла.
- А ты останови меня.

Мы с Бенджамином стояли вплотную, сверля друг друга разъяренными взглядами. Возможно, дело дошло бы до драки, если бы не проснулся Мэтт.

Он остался с нами, хотя было видно – ему это не по нраву. Он, как и я, заходил в разграбленные дома последним, пытаясь отыскать раненных среди тех, кто был внутри. Но никогда ему не разрешались спасать их. Это я была в банде привилегированной особой. Он был обузой.

Я смотрела на его отчаяние при виде искалеченных тел, видела его боль и понимала, что ему нельзя оставаться с нами долго. Его призвание – спасать жизни, а не быть свидетелем жестоких убийств. Он был сыт и одет, но это ли ему было нужно? Нет.

Он не мог пройти по полу, залитому кровью, не мог смотреть на трупы без приступов рвоты, не мог сдержать слез при виде искалеченных детских тел. Когда-то и я была такой. Когда я успела стать жестокой.
В один из дней, когда ничего не предвещало беды, Мэтт подхватил какую-то инфекцию и слег. Осмотрев его, Бенджамин сказал, что жить ему осталось не больше пары дней. Вечером, когда я пришла навестить Мэтта, он взял меня за руку и сказал:

- Ты можешь меня исцелить. Ведь можешь?
- У меня больше не осталось жизней, Мэтт.
- Но ты же можешь…
- Убить?

Он кивнул. На лице у него выступила испарины, жилы на шее напряглись. Он постоянно просил пить и вращал глазами, как безумный.

Уйдя от него, я направилась к Бену. Мне хотелось поговорить с кем-нибудь. Нет. Не с кем-нибудь. С ним.

- И ты это сделаешь? Убьешь ради него?
- Я не знаю. Я не хочу больше.
- Нора, - Бен взял меня за руку. – Подумай, стоит ли он того? Если бы он любил тебя, стал бы он просить тебя об этом? Стал бы просить тебя красть чужую жизнь, зная, как для тебя это тяжело? Значит, ради других убивать нельзя, а ради него можно?
Смотрела перед собой пустым взглядом, пытаясь найти точку опоры.
- Решения за тобой, Нора. Но ты, даже ты, не имеешь права выбирать, кто должен умереть.

И он ушел.

На следующий день я снова пошла к Мэтту. За ночь ему стало хуже, горячка явно усилилась. Но увидев меня, он нашел силы приподняться.

- Нора! Ты… ты ведь спасешь меня?

Я села на край кровати, не находя для него слов. В конце концов, я смогла, словно китайский болванчик, помотать головой из стороны в сторону и прошептала «Извини».
Мэтт с громким звуком сглотнул слюну.
- Убирайся.

После похорон Бенджамин подошел ко мне.
- Ты все сделала правильно. Нельзя быть щедрым за чужой счет.
- Он ждал от меня помощи. А я бросила его.
- Ты сделала выбор. Любой твой выбор был бы правильным. Но ты решила, что его жизнь не стоит чьей-то еще.

Я подняла голову, стараясь загнать слезы обратно – туда, откуда они явились.

- Он убивал. Он так много убивал. А я не хотела, чтобы так было, - теперь мне стало безразлично, кто меня увидит или услышит. Рыдания разрывали грудь и сотрясали тело до тех пор, пока я не оказалась в крепких руках Бена.

Через пару месяцев я оправилась от того, что произошло, мысленно благодаря Бога за то, что все члены банды были целы и невредимы – для меня работы не было.

Это был очередной налет на какое-то здание с массивными колоннами – видимо, когда-то это было здание мэрии. Зайдя, как обычно, последним, Бен увидел среди груды тел свою сестру, которую не видел больше года. У девушки, так похожей на брата, была сломана шея. Она была мертва.

Бенджамин кинулся на Алекса, прижав того к стене.
- Зачем? Зачем ты это сделал?
- Выживает сильнейший. Неужели ты до сих пор этого не понял?
- Она была моей сестрой! – Бен с силой ударил Алекса головой о стену, но тот лишь ухмыльнулся.
- Ты играешь с огнем, парень.
- Мне плевать. Плевать. Ты ответишь за все…
Он не успел договорить. Как и в прошлый раз, пуля вошла в его грудь со спины, застряв где-то внутри. Парень медленно оседал на землю, все еще пытаясь ухватиться за противника, как будто хотел унести его с собой. Чтобы не закричать, я до крови закусила губу.
- Дурак, - презрительно бросил Алекс, перешагивая через тело.

Когда они ушли, я кинулась к нему. Бесполезно было сдерживать слезы, бесполезно было делать вид, что мне все равно. Я понимала, что уже не смогу быть здесь без него. Он был тем комочком человечности, который так был нужен мне. Он напоминал мне прежнюю меня, ту, которой я хотела бы быть и сегодня.

- Бен…
- Беги отсюда. Прошу тебя. Я не хочу, чтобы ты жила среди всего этого.
- Я не могу уйти. Без тебя. Все должно было быть не так. Я же спасла тебя тогда потому, что ты был нужен этому миру. Потому что таких, как ты, больше не будет…
- Уходи. Ты теперь знаешь, как правильно. Всегда знала. Я просто напомнил тебе.
- Если не будет тебя, все пойдет по-прежнему. А я больше не смогу так. Я… Я хочу сделать тебе подарок. На это раз за свой счет. Единственный подарок, который я смогу оплатить. Он для тебя.
- Нет, Нора…, - он пытался возразить, но было поздно. Свет медленно лился из моей ладони, опустошая тело, душу, унося из моего тела все – воспоминания, боль. Эта пустота давала легкость, она была благословением.
- Как только я закончу, беги, - прошептала я, теряя сознание. – Это все, о чем прошу.
Последним, что я увидела, были испуганные глаза Бенджамина, смотревшие на меня с такой любовью, что и без того болевшее сердце сжалось в груди до размеров горошины. Я нашла в себе силы улыбнуться. И исчезла.

Через год в городе V начали ходить слухи об удивительном докторе, способном исцелять любые раны. Разные банды пытались искать его, каждый хотел заполучить удивительного целителя в свои сети. Но никто не мог его найти. Он, как призрак, исчезал, не оставляя за собой никаких следов, и удивительным образом оказываясь там, где он был нужен.

На его счету были сотни или даже тысячи спасенных жизней. Каждый описывал его по-разному, но все сходились в одном: у доктора были удивительно грустные глаза, а на шее он носил прозрачный медальон с локоном русых волос.

Бенджамин вернулся к себе в убежище после очередного приема. Сегодня он спас еще двоих. Устало опустившись на грубо сколоченные нары, он стянул с себя старый халат и глубоко вздохнул.
- Еще один день. Сколько же дней еще мне предстоит прожить? Нора… Где ты?

26. 01. 2016