Безумец

Игорь стоял возле кафе на улице, освещенной фонарями, неоновыми огнями вывесок и курил, в ожидании знакомого. Он обещал свести с важным человеком для продвижения бизнеса. Небольшой городок с просторными улицами обильно заполнялся новостройками. Жители будто заранее  готовились к встрече с миллениумом, как к концу света – лето, духота, а они куда-то торопились, боялись опоздать.
Игорь не любил суету. Ему нравилось спокойствие и смирение фразы: «Случайности – не случайны. Что ни происходит, то происходит к месту и вовремя». В свои двадцать он был не в меру рассудителен. С отцом-офицером приходилось с рождения жить по военному уставу. Мать мало касалась его воспитания. Светская леди привыкла заниматься только собой. Над малейшими проблемами она охала и вопрошала: «Как дальше жить?!» Игорю было проще с отцом. Тот если и возмутится, то хотя бы научит, как выкрутиться. Но мать Игорь  любил. И не только за то когда попал в аварию на мотоцикле в шестнадцать лет, она уговорила отца купить жигули. Чтоб сын ездил и «не ломался».
Люди за последние десять лет очерствели, девушки стали вульгарными, парни легко могли предать, за лучшую жизнь, как им казалось. Они продавали душу, лишь бы стать прихвостнями у сильных мира сего, жить ближе к кормушке. Игорю этого было не понять. Будто закупорив свою душу, он, хладнокровно на вид, пытался выжить, не растрачивая  эмоции на тех, кому этого давно не нужно. Последний раз он питал восторженное чувство к девушке ещё в четырнадцать.  Назвать это любовью сейчас смешно, но тогда он был явно влюблён, добивался её внимания, увлёкся самбо и тайским боксом, кроме пробежек по утрам до десяти километров, по велению отца.  Через полгода Игорь на мотоцикле попал в аварию.
Девушка, накинув белый халат на плечи, сидела в его палате, внимательно всматриваясь в его лицо. Короткие светлые волосы, ямочки на щеках, складка над подбородком, ярко-голубые глаза блестели от радости, что она пришла. Его сердце клокотало, как у молодого птенца, только научившегося летать,  дыхание сбивалось, и он молчал, улыбаясь. Он готов был прыгать, как молодой жеребёнок, если бы не сломанный позвонок. Наверное, солнце никогда не светило так ярко, как в тот день.
-- Знаешь, - уже рассматривая свои наманикюренные пальцы, сказала девушка, - молодость, она такая… не стоит на месте… А я хочу жить, понимаешь? Путешествовать, развлекаться… танцевать! Я просто не смогу так долго ждать.
Его счастливое настроение взорвалось, как лампочка, рассыпавшись на полу осколками.  Игоря будто лишили света, погрузив в темноту. Он не знал что сказать, что сделать – осколки вдруг стали казаться острыми ядовитыми шипами, и он боялся шагнуть.
Она ушла, не оглядываясь.
Игорь думал, что все давно забыто, но жар разлился по телу, поднимаясь к лицу. Игорь глубоко затянулся, задержал дыхание и  выдохнул клубки дыма.
Подъехала ауди, резко затормозив, из неё буквально выпал Саня, прервав воспоминания Игоря.
- Вс-сё в порядке, - крупногабаритный детина с густой щетиной на лице обладал на редкость писклявым голосом, - пошли.
Они вошли в полуподвальное помещение, отделанное мрамором, и остановились у гардеробной.
- Будьте любезны, - обратился Игорь к приятной невысокой женщина, возраста его матери.
Та, улыбаясь, взяла пальто, ожидая, когда снимает с себя куртку второй гость.  С другой стороны помещения была лестница, ведущая в зал. Дверь над лестницей с шумом распахнулась, впуская долбящие воздух звуки одновременно с компанией трёх турок. Вальяжно спускаясь, они громко смеялись.
- Эй, фьюить, - обратился один из них к женщине, - подай-ка нам, быстро.
Он бросил три жетона на стойку.
Женщина, в замешательстве, хотела оставить вещи гостей и броситься исполнять приказ, но сдержалась. Взяла вещи гостей и отправилась за жетонами для них.
- Слышь, чо сказал?! – проорал турок, зыркая то на женщину, то на Игоря.
- Послушайте, молодой человек, - распознав в них завсегдатаев этого кафе, сказал Игорь.
 Гости так по-хамски себя вести не будут. И хозяева тоже. Мелкая сошка, возомнившая себя владыкой мира.
 – Такое хамское поведение с женщиной, что в матери тебе годится, неприемлемо. Она сначала обслужит гостей, как это принято и у нас и у вас, откуда бы вы ни были. Если вас не научили манерам поведения в приличном обществе, то вам стоит сменить своих учителей, - взяв со стойки своих жетоны, Игорь положил их в карман пиджака.
- Это к тебе что ли? – чуть ли не подлетел обиженный турок и занес кулак, норовя ударить Игоря.
Игорь увернулся от удара и, не сжимая кулака, и со всей силы наотмашь ударил того по щеке. Турок обмяк и упал под ноги товарищам. Те засуетились, подняли шум, а Игорь со знакомым спокойно поднялись в кафе.
То, что раздавалось из колонок, Игорь никогда не называл музыкой. Долбисораунд.  Молодёжь, будто  в ломке, корчилась на танцевальном полу, изображая предсмертные муки жителей племени мумба-юмба. Игорь шёл за Саней вдоль стены. Они поднялись на второй этаж. Балкон по периметру с оборудованными столиками предназначался для более состоятельных клиентов.  Оттуда можно было наблюдать за танцующими, стоя ближе к перилам, а можно было разговаривать, выбрав столик чуть дальше. Они выбрали именно такой и заказали впить. Игоря привлек стол с деревянной столешницей, сервированный хрустальными бокалами, фарфором и белыми тканевыми салфетками. За столом сидели ничем не выделяющиеся двое мужчин и девушка. Длинные каштановые волосы, розовая классическая  блуза с коротким рукавом и длинная тёмная юбка до самых босоножек на изящных щиколотках  выбивались из общей полуобнаженной массы подобия девушек с пирсингами и всклокоченными волосами, что остались и внизу и сидели тут же, недалеко от них.
Игорь отметил про себя, что этот столик принадлежит хозяевам кафе. К  ним подошёл официант, наклонился к уху более старшего на вид мужчины. Тот неотрывно смотрел на Игоря.
 - Много не пей, - потягивая сок, предупредил он Саню, - сейчас что-то обязательно случится.
- Да что может… - промямлил Саня, когда хозяин и второй мужчина встали и направились к ним.
-Здравствуйте, - Игорь встал и указывая на диваны руками, пригласил гостей: - присаживайтесь. Мир вашему дому, здоровья и процветания семье вашей.

Шум отвлёк  Игоря от поиска смысла жизни. Совсем рядом трое турок обступили девушку, активно жестикулируя руками, пытались увести её с собой. Девушка, явно русская, громко сопротивлялась, отступая к проулку.
- Я смотрю, у вас разговор не клеится. Сядь в машину, пожалуйста.  Я с ними поговорю.
Игорь открыл заднюю дверь белых жигулей, приглашая девушку спрятаться за тонированными окнами авто.
Вика, помедлив, рванула свою руку из чужих, ослабивших хватку, пряча навернувшиеся слёзы, села на предложенное сиденье.
- Эй, слышь, - с акцентом произнес упустивший добычу, - мы давай сами здесь разберёмся, да?
- Конечно, сами, - чуть мурлыча произнес Игорь, - никто, кроме нас.
Турки всем своим видом были похожи на мужчин, но кто обидел женщину, как ни крути, был и останется тварью. В конце девяностых таких человекоподобных существ всё ещё было достаточно.
- Слушай,  знаешь, с кем связался?
«Недомужик» выпятил грудь, расставив руки в стороны, чуть назад, чем напомнил хорохорящегося индюка. 
– Мы сейчас как сделаем… ты позвони, кому надо, а потом поздно станет, – коверкая, с трудом подбирая слова, высказался турок и засмеялся гортанно-грудным бульканьем.
- Я успею.
Игорь сделал пару шагов, резко подпрыгнул, ударив кулаком сверху вниз стоящего ближе к нему, присел и будто вынырнул навстречу второму, кинувшемуся на него. Удар в подбородок снизу, невнятный вскрик и шлепок упавшего тела об асфальт. На третьего Игорь только взглянул. Тот отшатнулся, огляделся по сторонам и рванул. Куда – Игорь даже не проследил. Если не судьба тому ходить целёхоньким, то они еще встретятся…
«Что скажет мама? – подумал он, и сам над собой пошутил:  – Нет, что скажет папа?!»
Папе всегда было, что сказать. Разве этому я тебя учил, мордоворот этакий? Когда будешь осторожнее? Всегда делаешь, потом - думаешь! 
- Всё хорошо? – поинтересовался он у девушки.
Собранная, невозмутимая, будто и не её только что собирались растерзать «недочеловеки», Вика рассматривала стекло. Непроглядная темень, казалось, интересовала её больше, чем таинственный спаситель. Лишь всклокоченная чёлка выбивалась из общей картины спокойствия.
- Да, - абсолютно спокойным голосом сказала она.
Игорь удивлённо поднял брови, поражаясь ее самообладанию. Засомневался, что все было настолько неправильно, как ему показалось. 
- Куда тебя отвезти?
Вика назвала адрес и снова уткнула взгляд в стекло.
- Спасибо, что подвёз, - подобрав юбку в пол, она оперлась на предложенную руку и вышла из машины.
Игорь, сдерживая смех, только хмыкнул.
Нет, ему не требовалось благодарности за каждый совершённый мужской поступок. Но как же она умудрилась подчеркнуть – за что именно спасибо! Жилка на шее дёрнулась, сердце сбилось с такта и быстро заколотилось, когда она прошла совсем рядом и, не оглядываясь, направилась к высокому кирпичному забору, чуть петляя.
«Выпила… или нервное? Хоть бы не убилась, а то спасение было напрасным… А я так не люблю делать пустое», - подумал Игорь и произнёс  неожиданно осипшим голосом:
- Пустяки, лишь бы вечер не был окончательно испорчен.
Вика обернулась и посмотрела на Игоря. Медленно подошла к нему совсем близко, вглядываясь в лицо. Две ямочки на щеках, глубокая складка над подбородком, короткие светлые волосы, голубые глаза блестят, радужка переливается от тёмно-синего к серебристому.
Да он, вероятно, опьянён тем, что спас её, как ему кажется. Наверное, чего-то ждет от неё ещё?
- Ты уедешь? – спросила девушка.
Улыбка застыла на его лице, желудок подскочил к горлу. Игорь от неожиданности сглотнул, пытаясь вернуть его на место, но не получилось. Затаил дыхание и почему-то кивнул.
- Значит, не все ещё потеряно, - сказала Вика.
Босоножки зашуршали по каменной плитке, щёлкнул замок,  и девушка исчезла за металлической дверью.
«Дерзкая! Какая же она дерзкая!»
Игорь плюхнулся на сиденье и закурил. За оградой залаяла овчарка, ветер расшевелил деревья, собрал лето в одну охапку и бросил в окно жигулей. Игорь вдохнул, будто проснулся.
«Что-то изменилось. Так как раньше теперь никогда не будет», - промелькнуло в мыслях.
Если соединить две капли, то разделить их, как было прежде, не получится. В одной всё равно останется что-то от другой. Пусть отпечаток… даже тень, но останется.
 И потом, случайности не случайны, как говорится. Они к месту и вовремя. Он знал, что надо жить здесь и сейчас. Все будет хорошо. В семнадцать лет о плохом никто не думает. Ведь вся жизнь впереди.
Игорь узнал, что на Вику положил глаз местный богатый турок. Весь клан навязчиво её охранял, чтобы та скорее свыклась с мыслью о замужестве. Последний год свободы - и, прощай, молодость. Из родни осталась только мать, да младший брат. Изолировать дочь не получалось, а против обнаглевшего богача в открытую идти не решались.
В тот вечер, когда Игорь «подвез» Вику, она как раз возвращалась с вечеринки, тайно ушмыгнув от охранников. Поэтому они по-хамски себя вели с ней, ощущая свою правоту. Они же были в ответе за её целостность. Что с ней случись - им точно не жить. Но больше всего они злились, что какая-то соплячка сумела в очередной раз их обвести вокруг пальца.

***
Игорь стоял, облокотившись о свою машину, прикрываясь зонтом от проливного дождя. Он проследил за Викой от самой остановки такси. В промокшем насквозь коротком платьице, кутаясь в шифоновую накидку, та кралась вдоль стен кафе и магазинов, то и дело всматриваясь в приближающиеся машины.
- Ты водишь какую-то странную дружбу… с неприятностями. Тебе стоит пересмотреть свои предпочтения, и выбрать что-то более достойное. Например, меня? – серьёзно сказал Игорь.
Вика резко остановилась, зорко огляделась по сторонам. Увидев в проулке чёрный мерседес, не дожидаясь приглашения, юркнула к Игорю в авто, на уже привычное заднее сиденье.
Педаль в пол, резкий выхлоп, набор скорости. Несколько секунд – и они влились в общий поток машин на трассе. Мерседес вороном кружил за ними, перемещаясь с одной полосы на другую, норовя обогнать. Ловко маневрируя, как на шахматной доске, Игорь перестраивал жигули, преграждая тому путь.
- Не думай, что опять мне помогаешь, - едко заметила девушка.-  Я и сама могла бы справиться.
Ей давно хотелось сказать, чтоб он не мнил из себя благодетеля. Весь такой прилизанный, накрахмаленный  - выпендрёжник, одним словом.
- Хорошо, - спокойно произнёс тот.
Впереди показался затор – пробка не меньше километра. Чёртов ремонт! Дорога сужалась, сводя две полосы в одну. Слева шёл ряд домов, а справа – высокая гора, укреплённая  железобетонными блоками у основания.
Мерседес сбросил скорость, замигал фарами, стал сигналить, передавая веселье владельцев. Теперь беглецы никуда от них не денутся.
Игорь взял вправо, сложив боковое зеркало,  и поехал вплотную к стене, чуть не цепляя застрявшие в пробке машины. Мерседес завилял в зеркале заднего вида и помчался за ними, пытаясь втиснуть широкие бока в тот же туннель, но вскоре застрял и совсем исчез из поля зрения.
Игорь вырулил впереди колонны на дорогу перед грузовиком, обогнал ещё несколько машин и невозмутимо встроился в общий ряд, сливаясь с потоком.

- Может, по чашечке кофе? – неожиданно для Вики мягко предложил Игорь.
И она, вдруг, согласилась.
События стали развиваться стремительно. Игорь с Викой могли разговаривать сутки напролёт. Всегда было о чём. Ему с ней было интересно, ей с ним - надежно. Но оба были безмерно счастливы, найдя друг в друге своё отражение, поддержку и вдохновение. Родство душ — странное явление. Оно легко сводит людей помимо их сознания и воли. Молодые, яркие личности, как две звезды, объединившись,  взорвали общественность.
Они организовали партию молодёжного единства, достучались до Москвы, их предложения по улучшению быта и досуга студентов были со скрипом, но приняты.  Многие новые проекты не проходили без их участия. Победа в бизнес-планировании, заслуженные премии по улучшению производства и реализации продукции консервного завода, выход на международный уровень и, как пик совместного творчества -  создание организации по обмену студентами. Вика загорелась желанием увидеть новым мир! Она грезила Америкой!
Когда выдавались свободные выходные,  Игорь показывал Вике разные города с высоты птичьего полета. Мотоцикл, пара шлемов, рюкзак – разве нужно что-то большее для двух влюбленных в жизнь? Воровство девушки для того, чтобы никто не посягал на её свободу – стало новым правилом Игоря.  Иногда встречи не случались по причине чрезмерной самоуверенности очередного «охранника» Вики.


- Я уже устал тебя вытаскивать из камеры! – чертыхался отец на Игоря. – Когда ты образумишься? Ты знаешь, кому череп проломил?!
- Ублюдку? – поинтересовался Игорь, прижимая лёд к рассеченной брови.
- Неисправимый, безумный мордоворот!
- Сколько себя помню, - привычно тихо произнес Игорь, - мною занимался только ты один… военный режим, спорт, бизнес… Тебе никто не мешал сделать меня другим.
Ошалело-вытаращенные глаза седого отца уставились в живой голубой глаз сына. Не найдя и намёка на сарказм или ехидство, отец отдал сыну ключи от машины.
- Прокурору не объяснить, что у него какой-то неправильный сын вырос. Тебе придётся исчезнуть на пару лет, пока всё не утрясётся.


Игорь откинул голову на спинку дивана и отдал руки в распоряжения брата – пусть колдует со своими мазями, хотя без них заживало как на собаке.
-Ты с ума сошёл. Соображаешь, что делаешь? Они могли убить тебя! Только безумец может с голыми руками на ножи и пистолеты броситься.
- Безумец – моё второе имя, забыл? – устало спросил Игорь, удерживая свободной рукой бинты с перекисью водорода на своём лице.
- Ты - беззубец, - пробасил Лёнька, - и ладно бы от кулака выпал зуб, а то от нервов! Нервный безумный беззубец.
- А что мне было делать? Я уродов по одному вылавливал. А тут, будто знали, что я приеду к Вике. Не достанется она им, так и знай!
- Болван, там всё решено. Когда-нибудь так нарвёшься, что уже никто не поможет спрятаться. А сжимать кулак тебе давно запретили, - сказал Лёнька, оглядывая брата.
Тот был далеко не мощного телосложения, без груды мышц, небольшой опыт тренировок самбо и тайским боксом. За пару ударов мог вырубить противника. Знать, куда бить – мало,  считал Ленька, растирая бугристые пальцы и ладони постоянного пациента, удивляясь в который раз,  как он вообще собирает их воедино?
- Что меня остановит? - упрямо пробурчал Игорь.
- Без вариантов. Уже давно.

***
- Мам, я хочу тебя познакомить с Игорем.
- Мне так некогда, - пролепетала та, взбивая пышную прическу на голове, - очень некогда. Еще успеем с ним познакомиться, не конец же света. – сообщила она, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале с позолотой.
- Конечно, - расстроилась Вика.
"Мама, как мама. На нее давить нельзя, у нее нервы вечно барахлят. Пусть живет спокойно," – подумала она и встала с дивана.
Она давно привыкла к занятой маме. С самого её детства та ездила по санаториям, восстанавливала свое здоровье после двух родов, оставляя младшего брата на её попечение.
Вика взяла рюкзак с вещами и направилась к выходу.
- Ты к нему? - неожиданно вернулась к разговору мама.
Она прижала расческу к груди, будто сдерживала её от дальнейшего наведения красоты.

- Да.
- Он же бандит!- Чуть вытянув шею и выпучив глаза, она прошептала: - И тебе не страшно?
Вика встрепенулась и перестала топтаться у порога.
- А почему мне должно страшно быть рядом с человеком, которого люблю? За себя? Нет, не страшно! А этот турок? Он хороший и порядочный, значит? Если я соглашусь быть с ним, тебе за меня не будет страшно?!
Мать быстро захлопала веками, будто старалась отмотать сцену назад и ничего такого больше не спрашивать.
- Ты права, права, моя взрослая девочка, - отмахиваясь от дальнейшего разговора, сказала она.

Розовое золото облаков закрыло заходящее солнце, то тут, то там пропуская его шёлковые нити, создавая причудливые картины между небом и землёй.  На берегу реки запах травы смешивался с влагой, и превращался в травянисто-арбузный аромат.  Игорь полной грудью вдыхал его, облокотившись на сумку с вещами, и любовался рассерженной Викой. Она сидела у костра, спиной к Игорю.  Распустив волосы, протирала их полотенцем и то и дело накидывала на плечи сползающий плед.
Он знал, что она хмурится, чувствовал по её сопению. Представил, как та морщит свой круглый носик, сжимая губы, и улыбнулся от удовольствия. Падающие тёмные пряди резкими стежками рассекали нежную белую кожу на шее и плечах. В его груди сладко щекотало, ему хотелось сжать Вику в объятьях, успокоить. Ведь в неприятностях она готова была обвинить кого угодно, даже его.
Чувствуя её нарастающее напряжение, он подвинулся ближе.
- Я хочу уехать в Америку. Мне просто нужна помощь. Я не понимаю, почему в прошлый раз отказали? Отличница, спортсменка…
- Умница, красавица, - подтвердил Игорь. – Не уезжай, нам и здесь хорошо.
Он провел пальцами по её волосам, плечам и поправил тонкий плед. Кутая девушку, прижал к своей груди и уткнулся в её шею.
- То, что ты создал организацию по обмену студентами, не даёт тебе право решать, кто поедет, а кто нет.
- А я и не решаю, - беззлобно произнес он.
- Но и не помогаешь! А ведь можешь, я знаю, - она сглотнула комок обиды, собрала влажные волосы и отбросила за плечи, хлестнув ими Игоря.
Тот прыснул от смеха,  слегка отстранился, одним движением приподнял её,  развернув к себе. Обнял лицо и выдохнул в него:
- Я обожаю тебя, - он восхищенно смотрел в дерзкие карие глаза.
Она злилась, и готова была сжечь его взглядом, а он только грелся в её лучах. Как же ему было рядом с ней уютно! Она была верным, ответственным другом… красивым, взбалмошным, неугомонным, искренним. Его первой любовью оказался настоящий пацан в юбке – идёт напролом, всегда убеждает других, тянет за собой потому, что верит, что это единственный правильный путь!
Игорь сварил на костре кофе и разлил по чашкам, Вика, почти успокоившись, любовалась его обнаженным торсом, уютно устроившись позади него. Ей, привыкшей добиваться всего, чего хотела было странно отказаться от мечты, но почему-то осознала, что может потерять самое дорогое, что у неё сейчас есть. Вдруг ей придется выбирать? Сможет ли она выбрать? Настроение опять стало портиться от нерешенных проблем, но пусть будет, как будет. Сделаю, как Игорь, отдав принятие решения тому, кто наверху. Жираф большой, ему видней, как говорится.


Век розовых очков и влюблённость в человека, которого нет, которого ты сам себе нарисуешь, а потом страдаешь от разочарований, давно прошёл, ещё в начале девяностых двадцатого столетия.  В современном двухтысячном году,  доверие и преданность – истинные ценности.
Игорь стремился жить здесь и сейчас, и что бы ни произошло в жизни, нельзя останавливаться – жизнь продолжается!  Но  с того самого вечера, когда встретил Вику, ему захотелось всё изменить и остаться в этом времени. С ней рядом. Вдвоём.
А что, если ему не хватит сил задавить всех, кто мешает им быть вместе? Как тогда дальше жить? Душа в истерике рвалась наружу, приходилось глубоко дышать, чтобы успокоить часто бьющееся сердце.
«Лучше умереть».
 Эта мысль всегда действовала на него успокаивающе.
«Я нашел её в этом мире, найду и в другом».




Вечер тянулся мучительно долго. Вике отказали третий раз в выезде за границу, и она в истерике вылила всё на голову Игоря. Они никогда не ссорились, но сегодня больше всего девушка злилась от его нескрываемой радости, что она останется. Его успокоение, мол, не судьба, случилось то, что и должно было случиться, выводило Вику из себя. Такое смирение – не для неё! Нельзя лишать мечты!
Его-то отец никуда не отпускал потому, что там-то не поможет, если сын продолжит безумствовать. Вика сказала Игорю, что больше никогда не хочет его видеть, такой друг ей не нужен! Она же со всеми проблемами может справиться сама!

Через неделю Вике принесли разрешение на выезд в Америку с надписью на конверте «Подарок другу».

Поначалу Игорь себе места не находил. Вика уехала не попрощавшись. В квартире стены давили молчанием. Он несколько дней не покидал своей берлоги,  ходил, как загнанный зверь, разрывая и пиная всё, что попадалось на пути. Потом стал выходить на улицу, но только уже когда становилось совсем темно.
 
Вечера без Вики сами по себе были невыносимыми, а осознание, что он разрушил дарованное небесами – угнетало от невозможности что-то изменить. Ну, и где же это смирение, которым он так старался утешить Вику? Все, что случается – случается вовремя?! Почему это не помогает ему успокоиться и принять случившееся?!
Ему так хотелось всё вернуть. Он бы уговорил, заставил отца отпустить его с ней. Ну и что, что не муж и жена? Там бы и поженились, там бы случилась первая брачная ночь. Красиво, как хотелось ему, в том месте, где хотела она.
Голова лопалась от мыслей, как могло бы быть. Они отбойным молотком постепенно разрушали его сознание, тело, жизнь.
 
Игорь уехал в горы, как и просил отец. Жил как в тумане, не осознавая где реальность, а где сон. Гонял с бешеной скоростью на стареньком джипе. Экстрим и дрифтинг не снимали напряжение. Он творил, что хотел. В принципе, как и всегда, только на этот раз пытался сбросить жизнь со своих уставших плеч. Но та так просто не сдавалась, Её тащили волоком по лезвию ножа последние два года, но она упорно не хотела отпускать Игоря. Вероятно, решив, что у него хоть что-то же должно остаться.

- Алло… Игорь?.. Это мама Вики, помнишь? Вика погибла в Америке. Автомобильная катастрофа. Мы привезли её и похоронили на местном кладбище.
Сосновая роща трещала. Безумец  ломал голыми руками толстые ветви хвои и складывал на прицеп. Дождь. Чёртов дождь. Пусть. Безумец достал топор и срубил неподдающиеся ветви. Они хлестали по телу и лицу, помогая ливню добить, растоптать Безумца.
Он привез ветви на кладбище и засыпал хвоей свежий могильный холм, оставив нетронутым крест с фотографией Вики. Хорошо, что гроза. Никто не слышал надрывного плача Безумца.
И это пройдёт, он знает… Все случается в своё время и вовремя…Когда-то он так успокаивал Вику, но сейчас сам злился на нелепицу, которая раньше была одним из его правил. Ничего от неё не легче!
 Жизнь продолжается… Жить надо здесь и сейчас?!
Он, наверное, безумец, раз сейчас ему этого ни капельки не хочется…