Квартирант - часть четвёртая

Глава IV

                Пока, Ольга Ивановна с квартирантом смотрели друг на друга, каждый, что-то искал, во взглядах, своё, которое удивляло их обоих, председатель, сказав: «Ну, ладно, я вас познакомил и покидаю. Думаю, вы, Юрий Сергеевич, наедине с Ольгой Ивановной обсудите все нюансы квартплаты и, бросив: До свиданья! У меня ещё много дел», – из дома быстро ретировался.

   Как – только за председателем захлопнулась входная дверь, Ольга Ивановна очнулась из своего небытия. Извинившись, перед стоящим рядом, квартирантом, сказав: «Пойдёмте, я вам покажу комнату, в которой вы будете жить»,– пошла впереди его в комнату, где раньше спала ее мать, Вера Павловна, названная так же, как и её бабушка, которая была для Ольги Ивановны прабабушкой.
   Войдя с ним в комнату своей матери, она показала ему, куда он может сложить и повесить свои вещи:
«Располагайтесь, а я пойду, приготовлю ужин. Вы ведь с дороги, да и мне пора ужинать».
   Она вышла из комнаты, оставив квартиранта одного, тихо прикрыв за собою дверь.
   Прежде чем разложить свои вещи, Юрий Сергеевич стал оглядывать комнату, в которой он должен будет жить.
   Взгляд его остановился на двух фото, которые висели, в красивых рамках, на стене. Он подошёл к стене поближе и стал их разглядывать, задержавшись чуть дольше на одном из них, где на него смотрели женщина и мужчина, к своему удивлению он заметил, что взгляд мужчины, на фото, очень похож на взгляд его матери, Марьи Юрьевны.
   «Надо же, как похожи! Вот почему мне хозяйкин взгляд показался знакомым. Бывает же такое сходство в жизни, совсем чужие, незнакомые люди, а так похожи!»
   Ему от этого взгляда стало уютно и тепло. Он стал раскладывать свои вещи.

   Прошло с полчаса. В дверь постучали. Юрий Сергеевич тут же откликнулся: «Входите, не заперто»,– и сам пошёл открывать дверь комнаты. На пороге стояла хозяйка, она приглашала его к ужину. Он начал было отказываться от приглашения, но, желудок его вдруг воспротивился ему, и он, сдавшись, пошёл следом за Ольгой Ивановной на кухню.

   -Я бы хотел помыть руки и умыться с дороги,– проговорил он, идя за Ольгой Ивановной следом.

   -Да, да, разумеется, простите, что сама не предложила вам это сделать. Пройдемте сюда, – и она указала, где расположена в доме ванная комната и туалет.
   Помыв руки, умывшись, Юрий Сергеевич зашёл на кухню. Там уже был сервирован стол, пахло вкусно, по-домашнему.
   – Присаживайтесь, пожалуйста, вот сюда, на этот старинный стул. Знаете, давно на нём никто не сидел. Когда-то сиживал ещё мой прадед, Николай Юрьевич. Царство ему небесное!
   Потом, хотя и были в доме, после него, мужчины, но никого не сажали на него.
   Почему, спросите вы? Наверное, он магический какой-то, не подпускает к себе никого, кто ему не нравится, – она заулыбалась.
   А вот вас «Он» разрешил усадить на себя. Если, конечно вы сами не возражаете.
   – С удовольствием, я ведь к мистике отношусь спокойно, – ответил ей квартирант, и сел на большой, выполнен по старинной архитектуре, весь резной, стул.
   -Приятного аппетита!– Сказала ему, Ольга Ивановна, когда положила и поставила всё на стол.
   -Взаимно!– ответил ей Юрий Сергеевич, и они начали трапезничать, периодически перебрасываясь словами, при этом поглядывая, порою украдкой, друг на друга. Каждый думал о своём: Ольга Ивановна всё время напрягала свою память, желая вспомнить, где она могла видеть это лицо. Юрий Сергеевич же, по поводу этого вопроса, наконец-то, успокоился, так как понял, кого хозяйка ему напоминала.
   Глаза хозяйки так же горели, как и у мужчины, что был рядом с женщиной на фото, которое висело на стене. Единственно, что его удивляло, так это сходство её с его матерью.
   «Странно!– Думал сейчас он, как эта милая женщина взглядом своим, да и какими-то манерами похожа на мою мать».
   Он украдкой поглядывал на неё, когда та опускала свой взгляд в тарелку, и тут же его отводил, как – только, Ольга Ивановна поднимала голову. Ему впервые было приятно сидеть в компании дамы рядом и не хотелось никуда уходить. Они говорили о пустяках.
   Она расспрашивала его о дороге, которую будут вести через их село. Он же интересовался, чем она занимается, где работает, а узнав, что она любитель рыбной ловли, воодушевился.
   Он сам любил посидеть с удочкой, когда бывал в таких красивых местах, как эта «Сусловка», с такой тихой рекой под названием «Молчанка».
   Если в той местности, где он бывал, была река, то он умудрялся вставать рано утром и хоть часочек, но посидеть у реки с удочкой. Рыбалка его успокаивала, хотя зачастую он уходил от реки с пустыми руками.
   Поблагодарив за ужин, и пожелав спокойной ночи, он направился в свою, выделенную ему, комнату.
   Ольга Ивановна же возилась ещё на кухне, прибирая со стола и моя посуду.
   Расположившись в постели, Юрий Сергеевич, взяв свою недочитанную книгу, которую прихватил из дома своей библиотеки и, читая, стал засыпать.  Впервые ему было спокойно не в своей постели, и он быстро уснул.
   Повозившись на кухне с полчаса, Ольга Ивановна, приняв душ, и тоже, взяв в руки книгу, легла в постель.
   В отличие от Юрия Сергеевича она не могла не читать, не уснуть. Она пыталась вспомнить, кого же квартирант ей напоминает. Впервые, за много лет, после развода с мужем, она заинтересовалась противоположным полом. Юрий Сергеевич симпатизировал ей. Покрутившись в постели, вспомнив ещё свою дочь, которая быстро уехала, почти что сразу, после свадьбы, вздохнув, и повернувшись на правый бок, она, наконец-то, уснула.

   Дни, недели бежали быстро. Пролетел и месяц.
   Квартирант целыми днями пропадал на своей работе. Порою приходил поздно, уставший, весь в пыли и грязи. В такой момент Ольге Ивановне было жаль его.
   Целыми днями она была занята уборкой, стиркой, стряпней. Делала она все домашние дела вприподнятом настроение, напевая.
   С квартирантом они договорилась об уплате за проживание. И обижалась на него, когда тот давал ей сумму большую, чем было с ним обговорено.
   Он же ссылался на то, что платит ей за стирку его грязных вещей, о которых речь не шла, в оговоренном с ним, договоре.
   Дочь изредка ей звонила. Настя ссылалась на загруженность в работе, на занятость.  Мать её прекрасно понимала. Знала, что первые месяцы замужества молодожены уделяют больше времени друг другу, чем кому – либо.
   Она не обижалась на дочь. Тем более, что сама теперь была занята.

   Юрий Сергеевич, зная о том, что хозяйка лишилась своей любимой работы, предложил ей, за определённую плату, выполнять работу, в которой он нуждался.  А нуждался он в грамотном написании всех отчётных документов, которые должны были идти в его Управление. У него просто на это не хватало времени.

   Прошло ещё два месяца.
   Наступила осень. Природа позолотила и одела в разноцветные цвета деревья и кусты. Паутинки «Бабьего лета» окутали вокруг всё пространство.   Стояла самая настоящая золотая осень.
   Ольга Ивановна стала выглядеть ещё моложе. Как будто бы сбросила с себя десяток лет. Оттаяла она и душой.
   Вечерами с Юрием Сергеевичем засиживалась допоздна за разговорами, а то за совместной работой, которая касалась Юрия, как теперь она его называла, а он её по имени – Оля, Оленька.
   По выходным дням, если такой у него выпадал, они вместе шли к реке, а то и вечерами, после его прихода с работы, когда на селе стихала трудовая жизнь.
   Они сидели с удочкой обнявшись, смотрели, молча на реку. Им было вдвоем хорошо.
   Однажды, сидя, вечером, у реки, под кваканье лягушек и стрекотание кузнечиков, Юрий, наконец-то отважился и, обняв Ольгу, прижался губами к её виску. Она не оттолкнула его, а наоборот, ещё ближе прижалась к нему.
   Прохладный ветерок скользил по их лицам и ласково обдавал своей свежестью.
   -Оля, я тебя так давно искал! Жизнь дальнейшую без тебя не приемлю. Не представляю, что в ней там, не будет тебя,– он, впервые, поцеловал её в губы. Мне ненадолго надо будет уехать, в Питер, проведать мать, да и по работе, в Управление тоже надо заглянуть. Расставаться с тобою мне так не хочется! Может быть, полетишь со мною? Я познакомил бы тебя со своею матерью. Мама моя будет очень рада тебе. Ты ей понравишься, я больше чем уверен в этом.

   Ольга Ивановна была вынуждена отказаться от его предложения.
   В ту ночь они были вместе, в одной пастели. В свои сорок пять лет, Ольга Ивановна поняла, что жизнь ещё не закончилась, а только начинается, по крайней мере, для неё.
   Лёжа, прижавшись, друг к другу, они рассказывали о себе: Юрий рассказывал ей о своём детстве, юности.
Ей же мало было, что рассказать, так как знала, все эти годы, только дом и работу.
   После продолжительного Юриного рассказа о себе она вдруг тихо, словно, между прочим, спросила его: «А жена сейчас где?»

   –Олечка, у меня нет, и не было никогда жены. Ну, ты не подумай, что я остался, до сегодняшнего дня, девственником. Женщины у меня были, правда, за мои пятьдесят лет, две всего.
   Любви, таковой, между нами не было, так – привязанность.
   Прости, что делаю тебе больно, может быть это была для меня мужская потребность. Такого, как сейчас с тобою, я ещё не испытывал никогда. Ты мне веришь, дорогая?
   Ольге Ивановне сейчас было всё равно – с кем он жил, был ли женат. Она впервые, по-настоящему, как ей сейчас казалось, была влюблена.
   –Юра, я тебе верю. Чтобы между нами не произошло после, я ни о чём не буду жалеть. Мне сейчас с тобой очень хорошо, я счастлива!– прошептала она и прижалась к нему ещё сильнее.
   Через неделю Юрий Сергеевич уехал в город, а оттуда улетел в Санкт -Петербург.
   Проводив его, Ольга Ивановна, решила заняться генеральной уборкой. Тем более что надо было перед наступлением зимы, вымыть все окна в доме, просушить и сложить всю летнюю одежду и обувь, да и достать из антресоли зимнюю одежду и зимнюю обувь.
   День стоял солнечный, по-осеннему, тёплый. Напевая песенку, Ольга Ивановна вымыла все окна в доме, сняла, постирала шторы и тюли, тут же, когда они просохли, погладив их, повесила на место.
   Окон в доме было много, она на них затратила, почти что, весь день и поэтому оставшуюся уборку в доме она решила продолжить на следующий день.
   Собрав все летние вещи, обувь, которая в течение дня сохла и проветривалась на улице, сложив ровными стопочками, она отправила «лето» в шкафы и сундучки.
   Протёртую и смазную обувь убрала в коробки и отправила на антресоль.
   На следующий день, встав, ни свет – ни заря, она вновь приступила к уборке, так же весело напевая песенку.
   Вытащив, теперь уже зимние вещи и обувь на улицу, для проветривания, она стала наводить порядок в самом доме.
   Промыв везде тщательно полы, а затем, наведя порядок в комнатах, в том числе и в той комнате, где квартировал Юрий, она направилась в свою спальню.
   Только здесь находилась большая двух спальная кровать.
   Перевернув матрац, который лежал на кровати, как будто бы перевернув страницу своей жизни, она взбила, выйдя на улицу, подушки, и застелив новым, красивым постельным бельем, вздохнув, пошла в душевую комнату.
   Руки и ноги, от двухдневной генеральной уборки, гудели.
   Помывшись, надев махровый халат, она, наконец-то, выйдя из ванной комнаты, села на диван и включила телевизор.
   Шел многосерийный фильм, которым она, впервые, заинтересовалась. Но, смотреть, всё же, долго не стала, так как увидела на экране, один из реквизитов интерьера, а именно, старинный сундук. Вспомнив о своём сундуке, что находился в её доме, да ещё о маленьком сундучке, внутри него, который в прошлый раз видела, она быстро встала и направилась к нему. Ей сейчас особенно захотелось вновь его открыть и увидеть содержимое маленького сундучка.
   Вытащив вещи из сундука и свалив на пол, так как после последнего посещения ею его, там осталась свалка скомканных вещей, она стала всё аккуратно складывать в стопочки, так же, как только что складывала свои летние вещи.
   Всё содержимое сундука она сложила на стол. Вскоре, показался маленький сундучок, который так и не был, после последнего её посещения, заперт. Ключ его торчал в замке, а сам он был приоткрыт, из которого был виден конверт, тот самый, который её удивил в прошлый раз.
   Она взяла конверт в руки, почерк был ей незнаком. Письмо адресовалось ее прадеду. Красивые завитки почерка ей напомнили документы, относящиеся к домовладению, бумаги которых заполнял её прадедушка.
   «Странно, почему же письмо лежит в бабушкином сундуке, где все её дамские вещи? Почему они ни в документах, в тех старых, что я нашла, у прадедушки?– Она удивилась, что это письмо, адресованное прадеду, было вскрыто и лежало в женском, прабабушкином сундуке.
Оно уже пожелтел от времени, как конверт, так и само письмо.
Она вынула из конверта такого же цвета лист, на котором ровным почерком было написан текст.
   Ольга Ивановна вновь, как и в прошлый раз, посмотрела по сторонам, затем, как и тогда, пошла и закрыла на замок входную дверь. Единственное, чего она не сделала, так это не закрыла окна.
   Она вернулась к сундуку, взяла, вынутый из конверта, лист, он её ждал, лёжа на столе, и начала читать:
   «Здравствуй мой сынок, Николенька!– прочла первую строку Ольга Ивановна. Она догадалась, что письмо адресовано именно ее прадеду, так как его звали Николай. – Пишет тебе твой отец, Юрий Петрович Творецкий. Надеюсь, мой дорогой сын, ты вспомнишь, наконец-то, своего отца.
   Прошло много лет, более двадцати, как ты исчез, и мы не знали, что с тобою, и где ты. Прости, но мы тебя уже похоронили.
   А недавно я узнал, чисто случайно, что ты жив, может, не совсем здоров.  Этот адрес я узнал от дальнего родственника твоей жены. Мы с ним попали в одну камеру, как враги народа.
   Благо, что меня отпустили, так как я уже стар. Родственника твоей жены так и не выпустили, судьба его мне не известна.
   Это письмо я передаю через проводницу, она наша соседка.
   Квартиру нашу поделили на комнаты и заселили людьми, прибывшими из других губерний. Надеюсь, что письмо мое до тебя дойдёт. Дети мои, твои две сестры и брат, стали взрослыми и я их уже женил, и выдал замуж. Осталась вот только младшенькая, Мария.
   Брат твой Саша работает в администрации. Он ведь вступил в партию КПСС.
   Спасибо ему, что он меня спас от тюрьмы. Благодаря ему, меня, каким-то образом, отпустили.
   Не хотел я никому говорить. Думал, что унесу с собой в могилу эту тайну, но вынужден это делать, так как об этом меня просила, перед смертью, жена моя, милая Сонечка, если помнишь, твоя невеста, с которой ты был помолвлен.
   После твоего исчезновения, она стала моей женой, – Ольга Ивановна остановила своё чтение, подняла голову и посмотрела на портрет, висевший на стене, единственный портрет мужчины в этом доме. На портрете был запечатлен её прадедушка Николай.

   «Так вот к какой Сонечки, дедуля, ты просил прощения, перед смертью!»– воскликнула она. Кровь прилила к её щекам. Она чувствовала, что лицо ее горит от того, что она сейчас узнала чужую тайну.

   Она вновь опустила свой взор в письмо и продолжила чтение.
   Как мне сказали, – писал дальше отец прадеда Николая, – что у тебя родилась дочь. Так вот: хочу сказать тебе, мой сын, что у тебя ещё есть одна дочь, старшая. Родилась она через несколько месяцев, после твоего исчезновения. Это было в 1919 году. Твою дочь зовут Мария.
   Да, да, как ты, надеюсь, догадался, она от твоей бывшей невесты, Софьи, которую ты оставил в положении.
   Сонечку я с большим трудом вытащил из тяжелейшей депрессии, в которой она тогда оказалась, после твоего исчезновения.

   Но, я прощаю тебе всё, как и она, девочка моя, Сонечка, всё тебе простила, она мне об этом сказала, уходя в тот мир. Она так и не узнала, что ты, оказывается, жив, но всё же надеялась, что ты ещё на этом свете.

   Мне рассказали, что ты попал в перестрелку на Дворцовой площади, здесь в Питере, тогда в конце восемнадцатого года, получил ранение и контузию. Что тебя подобрала наша соседка, Верочка, студентка института благородных девиц и вывезла в деревню. Что ты о своей прошлой жизни ничего не помнишь. Может ты и сейчас, читая мое письмо, не вспомнишь меня.
   Я обращаюсь к тебе и к твоей жене, Верочке, если ты ещё ничего не вспомнил, позаботьтесь, когда меня не станет, о Машеньке. Ей сейчас семнадцать лет. Я надеюсь, что ещё успею её выучить, выдать замуж, чтобы она, соколик мой, не была совсем одинока. Хотя твои сёстры и брат с ней очень дружны. Но, мы все ходим под Богом. Как буду себя чувствовать в дальнейшем, не знаю. Дай Бог, ещё проживу! Креплюсь, живу только ради неё.
   Прошу, по возможности, хотя сейчас у нас в государстве и неспокойное время, но ответь нам, или посети нас, пока я жив.
   Прощай, сынок! Бог даст, увидимся!»– В конце стояла подпись отца прадеда, Юрия Петровича.
   Ольга Ивановна отложила письмо в сторону и задумалась.

   «Получается, что это письмо, прабабушка Вера, не показала своему мужу, моему прадеду, и вскрыла чужое письмо?– По телу Ольги Ивановны пробежала нервная дрожь.
   Я, сейчас, делаю то же самое сама, читая чужое письмо, не мне совсем адресованное. Если дед ничего так и не вспомнил, после той контузии, то почему он перед смертью просил прощения у этой Сонечки? Может быть, память перед смертью к нему всё же вернулась? А может прабабушка Вера, всё-таки, это письмо ему показала? Тогда почему никто не знал о существовании этой Машеньки?

   По крайней мере, о её существовании никто не знал: ни бабушка, ни мама. А может мне не говорили попросту об этом? Как сложилась её судьба? Может во время блокады погибла? – Ольга Ивановна резко встала и, положив письмо на стол, стала укладывать все вещи в сундук.
   Я должна отыскать эту Машеньку.

   Да, но, если она родилась в 1919 году, то ей уже девяносто лет. Скорее всего, если и выжила во время войны, то навряд ли ещё жива.
   Вон у меня бабушки, дедушки рано умерли, кроме, правда, прадеда Николая, он был у нас долгожитель.
   Но, а родственники её, может кто – то остался жив?– Сложив аккуратно все вещи в сундук, взяв письмо со стола, она пошла к себе в спальню. Положив, письмо в свой ларец, где находились её документы, она подумала: « Я обращусь за советом к Юре. Он ведь из Питера. Он должен знать, где в Питере архивные документы можно посмотреть. Он должен знать, куда мне лучше всего обратиться».
   Она немного успокоилась и вышла на улицу, чтобы снять, собрать все зимние вещи, которые с утра развесила и разложила для проветривания.
   Мимо проходили соседи, знакомые её, с которыми она раньше сталкивалась по работе, родители ее учеников.
   Каждый останавливался у её калитки, здоровался и расспрашивал, как она поживает, как квартирант?
   Донимало всех любопытство!
   «Ничем она себя в селе не замарала. Труженицей была. Лучшая учительница. Не повезло ей только с мужем. Уж сколько лет всё одна да одна. Авось с этим квартирантом, что-то сложится у неё? Дай, Бог!»– Соседи, да и все знакомые желали ей добра и счастья.
   Все они видели, как она, в последнее время, похорошела, как светится вся от счастья.

Продолжение следует. Начало на http://www.proza.ru/2015/12/05/1961


Рецензии
Прекрасный роман,от которого нельзя оторваться.Он настолько интригующий,что так
и хочется прочесть продолжение.Тема - изумительная,идея - таинственная.Роман завораживает.Жду с нетерпением продолжения.Вы - гениальная выдумщица.Браво!
С любовью и сердечностью,Тамара.

Тамара Рожкова   27.01.2016 11:56     Заявить о нарушении
Спасибо, Тамара, что Вы следите за продвижением сюжета в моём романе!
Думаю, что пятая глава будет последней. Пятая глава не заставит себя долго ждать, надеюсь, что у меня на это будет достаточно времени. Всего Вам самого доброго! С уважением и теплом души, Анна.

Анна Присяжная   27.01.2016 12:30   Заявить о нарушении