А за окном шумела вьюга

 Я управилась со своими нехитрыми делами и присела у тёплой печки с вязанием. За окном всё заснежено:
заборы залепило ночной пургой, крыши и стены.
Дорога запорошена.

И качаются на ветру под музыку ветра тонкие веточки жасмина под моим окном,
а за другим окном, соглашаясь с ними, вторят мощные ветви старых вязов.
И упругими натянутыми струнами звенят, им откликаясь, сухие стебельки душицы и мимозки, которая процвела в это лето и выкинула метельчатые цветы, похожие на мимозу.

  И под этот метельный вой пришли ко мне воспоминания.

Когда мы приехали сюда в девяностом году, всё здесь было чужим.
Замшелые изгороди, деревья, вой ветров.
Чужие люди со своими обычаями, придирчиво  разглядывавшие меня.
Серые большие избы, глинистые дороги.
Смачный мат мужиков в мастерской, где можно было укрыться от дождя в ожидании машины или автобуса.

Анна Петровна жила в этой же деревне вместе со своим мужем, бывшим офицером, участником войны.
И как-то мы с ней разговорились, нашли общий язык.  Была она умна, не говорила о людях плохо, не осуждала. И начала я к ней захаживать на беседы и за советом. Здоровья у неё не было. И она говорила:

- Вот бы мне на болото или в сосновый бор. Там легко дышится.
Смерти не боюсь. А боюсь, как он будет жить без меня, он такой беспомощный.
Она говорила о муже.

А он, очень экономный и даже скуповатый, давал пьющим  людям в долг деньги. И когда я его спросила, почему он это делает, он ответил:
- Если человеку не дашь, ты можешь толкнуть его на преступление. Сам я в детстве голодал и был беспризорником. Я знаю, что такое быть голодным.

А сполохи снежные так и летят за домами.

Я уже работала в школе. И мне передали, что Анна Петровна ждёт меня и хочет со мной поговорить. Но мне нужно было сходить в соседнюю деревню. Сын был босой, никакой обувки на ногах. Люди говорили, что у приезжей с севера женщины кучи всякого барахла,  и она его продаёт.
Я решила сначала сходить в ту деревню.

Когда я вернулась домой со старыми полукедами без шнурков, мне сказали, что Анна Петровна умерла.

Это было так неожиданно. И чувство вины поселилось в моём сердце.
О чём она хотела со мной поговорить?
А если бы я пришла к ней сразу, может быть, ничего не случилось.

В день похорон я пришла с ней проститься.
 Перекрестившись, встала у порога.
Она лежала уже на лавке, чистая, просветлённая по дороге в иной мир, в белом платочке и чужая для всех.
Рядом были сын с женой, приехавшие из Москвы.

Когда её похоронили, мне приснился сон, который я утром вспомнила.

Она пришла ко мне в  белом платке.
Мы не разговаривали. Я не испугалась.
Я не слышала слов, но понимала, что она меня о чём-то просит.
А я ей отвечаю без слов, что ещё сорока дней не прошло.
Анна всё равно просит.

И я проснулась озадаченная. Пошла к тем женщинам, что окуривали её.
Перед тем, как выносить гроб, знающая обычаи и слова женщина проходит вокруг с чашей дымящихся углей и веточкой вереса и произносит какие-то слова, известные только ей. Эти слова передаются от матери к дочери.
В народе говорят, что не окуренных кладбище не принимает.

Лет двадцать тому назад не было ритуальных услуг. И к  уходу из жизни готовились тщательно. Помню, ещё божата моего мужа, у которого стоял заранее им приготовленный гроб, окрашенный в коричневую половую краску.
Помню, как однажды понадобился мне берёзовый веник для бани. И меня послали к бабе Симе. Оказывается, листья берёзовых веников сыпали  в гроб. И льном вместо ваты заполняли подушку.
А вересом окуривали, обходя гроб перед тем, как его выносят из избы, стараясь не задеть о порог и косяки .
Эти обычаи пришли из далёкого прошлого ещё до христианства и очень точно соблюдались.

Но  женщины мне ответили, что всё сделали по правилам. Тогда я поделилась своим сном со свекровью и она сказала:
- Так ведь очки, наверное,  не положили. Она не ходила без очков.
Тогда я пошла к её мужу и начала с ним разговор. Он понял меня. Согласился, что надо отнести очки и оставить их в земле.

Больше Анна Петровна мне не снилась.
Через несколько лет не стало и её мужа.

А потом тайга поглотила навсегда и их единственного сына, хорошо знавшего эти места. Они пропали в ней вместе с другом. На столе в доме нашли их паспорта, Видно, собирались покупать билеты домой, в Москву.

Но редко тайга выдаёт свои тайны.

А у меня осталась память о светлой женщине, которую я мало знала.

Верес - местное название можжевельника.

БожАт - так называли крёстного или родственника.


фото автора