Проказники. Фантастический сон

       Зубы бывают двух типов - честные, благородные и непорядочные, зловредные. Разумеется, ничто не вечно под луной, как утверждают философы (будто об этом мы бы без них не знали) и любой зуб, хоть честный, хоть нечестный рано или поздно испортится. Весь вопрос в том, как он будет болеть. Благородный зуб начнет издалека. В один прекрасный день, почувствовав что его час настал, этот зуб даст о себе знать хозяину. И это не боль, нет. Это - предупреждение. Прими, мол, друг ситный, превентивные меры. Потом он начнет ныть, но не сильно, а вполне терпимо, потихоньку. Дальше дело пойдет уже по нарастающей, медленно, но верно, как бы говоря: "Извини, хозяин, но я тебя неоднократно предупреждал". Непорядочные зубы не такие. Они начинают болеть внезапно, как правило, ночью. Эти мерзкие, плебейские зубы особенно любят болеть после удачного дня, когда у хозяина хорошее настроение, например, после полученной пятерки по алгебре или выигрыша любимой команды. Ни с того, ни с сего здоровый дотоле зуб начинает ужасно болеть, стреляя залпами боли прямо в голову. Подхватывая настрой, возникает также головная боль, а в тяжелых случаях ноют и прочие части тела, вплоть до пяток. Иногда, если зуб особо изощрен, он перестает болеть тогда, когда хозяин хочет пойти к врачу, а после, когда уже этой возможности нет, он болит с удвоенной силой.
       Именно такой непорядочный зуб второй день подряд досаждал Борису Свешникову, ничем не выдающемуся ученику шестого "А" класса  в одном небольшом городке. Как и всякий нормальный школьник, Борька с самого начала смекнул, что если он пожалуется матери на зубную боль, то визита к врачу не миновать. А кто такой зубной врач, он ведал не понаслышке. Поскольку городок был маленький, то и поликлиника присутствовала в единственном числе, имея в своем составе зубной кабинет. Год назад Свешников на своей шкуре познал, что это такое - быть пациентом дантиста. В тот раз у него тоже болел зуб, но не тот, что сейчас, а другой, коренной. Зуб болел не так уж сильно, однако щека у него распухла и лицо стало безобразно-несимметричным. Показываться с такой щекой в классе совсем не хотелось, а потому для начала были перепробованы все известные домочадцам народные средства. Борька начал полоскать рот раствором марганцовки, потом перешел на раствор йода, шалфея и когда средства эти оказались бессильны, приложил к щеке фланелевый платок с насыпанной туда горячей солью. Когда все это не помогло, мать свела его к этому живодеру. Доктор этот Борьке с самого начала не понравился. Принял он их с откровенным пренебрежением, даже с каким изощренным злорадством, всем своим видом показывая, что он, Борька, ему, врачу очень помешал, а раз так, то...
 - Ну, садись, герой. Так как же тебя величают?
 - Б-б-б-б-оря.
 - Борис, значит. Ну, ладно, Борис. Садись в кресло.
Доктор и не подумал промыть руки.
 - Открой рот. Пошире, - прошипел дантист, хватая толстым, грязным пальцем Борю за щеку.
 - Тэкс, тэкс.
На миг врач задумался, как будто случай был очень сложный и требовались невероятные умственные усилия, дабы разгадать эту тайну.
 - У него флюс! - наконец-то торжественно произнес дантист, - да, да, флюс.
 - Мать устало смотрела на него и молчала.
 - Что будем делать? Вырвем зуб или будем лечить?
 - А что вы предлагаете?
 - Вырвать всегда успеем. Попробуем вылечить. Поскольку у него флюс, стало быть, нерв воспален и его надо удалять. А что для этого надо сделать, а?
 - Мать и сын молчали. Мать - с надеждой, сын - с ненавистью.
 - Надо залить туда мышьяк и подождать, пока нерв умрет. И что тогда? А вот тогда мы его и вырвем.
 - Зуб или нерв?
 - Сначала нерв. А если это не поможет, потом зуб, ха-ха-ха. Ладно, шучу.
Дантист наклонился к маленькому круглому столику, на котором были разложены орудия пытки и взял маленькую отвертку, кончик которой был заострен и перпендикулярно загнут.
 - Тэкс... Открой рот, Борис. Шире, шире.
Далее этот подлец засунул отвертку Борьке в рот и острым ее концом ткнул в дупло. От страшной боли у мальчика потемнело в глазах. Боря схватился за рот и несколько минут не мог заговорить. Мать участливо смотрела на него.
 - Очень больно, сынок?
Поскольку Борька говорить не мог, то в ответ лишь замычал, энергично тряся головой.
 - Пардон, пардон, - извинился дантист, - но я не виноват. Дело в том, что у вашего сына зубной нерв не в начале канала, как у всех, а в самом конце.
Потом он обратился к Борьке.
 - Ну как, боль прошла?
 - Вроде прошла.
 - Ну и славно. Теперь надо дупло зачистить, положить туда мышьяк и зацементировать. Всего делов-то.
Эскулап включил взвизгнувшую брмашину и взялся за рукоятку гибкого шланга.
 - Открой рот. Шире.
 - Самым естественным образом бур бормашины ткнулся в то же злополучное место, отчего история повторилась - Борька охнул, схватился за рот и принялся тихонько скулить.
 - Пардон, пардон, - привычно извинился дантист, - ну как, полегчало?
Полегчало минуты через три, после чего, набравшись сил, Боря снова подставил рот палачу.
 - На сей раз дантист левой рукой сунул Борьке в рот длинный стержень с кривым зеркалом, а правой - дребезжащий бур. Поковырявшись, врач споро приготовил смесь, добавил туда мышьяк и зацементировал ему дупло.
 - Ну вот, а ты боялся, ха-ха-ха. Но сейчас уже все. Мышьяк в дупле, дупло в зубе, зуб во рту, а рот на лице, ха-ха-ха. Через час зуб перестанеть болеть, а через два дня придешь ко мне и я вырву нерв, а потом уже окончательно запломбирую твой зуб. Понял?
Когда мать с сыном вышли из кабинета, Борька первым делом сказал:
 - Больше я к этому живодеру не приду. Пусть зуб сгниет и сам выпадет, а я все равно не пойду.
Мать попыталась его утешить.
 - Не бойся, сынок, мышьяк убьет твой нерв и уже больно не будет. А зуб через час болеть перестанет.
Зуб болеть не перестал. Через час он болел гораздо сильнее, а еще через два часа Боря от невыносимой боли готов был лезть на стенку. Зато когда мать сбегала в аптеку и принесла упаковку пентальгина, дела пошли на лад. После третьей таблетки у него закружилась голова, на душе стало покойно и через несколько минут он погрузился в глубокий сон. На следующий день зуб не болел и флюс заметно опал, а еще через день Борька и вовсе чувствовал себя превосходно и даже мог жевать еду обеими сторонами челюсти, а о визите к врачу старался не думать.
 - Ну что, сынок, пойдем?
 - Нет.
 - Боренька, ну он же сказал, что мышьяк убьет твой нерв, а если нерва нет, то и болеть зуб не будет.
 - Не пойду.
 - Я тебе куплю мяч.
 - Какой мяч?
 - Какой захочешь, такой и куплю.
 - Кожаный, для футбола, за шесть рублей, купишь?
 - Куплю.
 - Ну ладно, пошли.
Как и в прошлый раз, очереди к доктору не было.
 - А, Борис, заходи, заходи. Ну, как зуб, болит?
 - Не.
 - Ну вот, видишь, как быстро мышьяк действует. Сразу же - чик! - и твой нерв наповал.
Как и в прошлый раз, дантист схватил Борину щеку немытыми пальцами.
 - Открой рот. Шире.
Острием отвертки доктор расковырял пломбу и заставил мальчика прополоскать рот.
 - Сиди смирно и открой рот.
Раз! И острие отвертки впилось в дупло, причинив Боре ту же боль, что и в первый раз.
 - Да что это такое, - возмутился эскулап, - Первый раз вижу, чтоб мышьяк не действовал. У вашего сына очень чувствительная нервная система. А может, нерв слишком толстый...
 - Ладно. Я твой зуб снова залью мышьяком и для верности ты подождешь неделю, а потом придешь.
Боря был на все согласен, лишь бы вырваться из рук инквизитора.
По дороге домой разговор, было, зашел о кожаном мяче, но мать в корне пресекла все его поползновения.
 - Вот когда вылечим зуб, тогда и куплю.
Через неделю, когда мать завела разговор о зубном враче, Борька категорически объявил, что кожаный мяч ему не нужен и к врачу он не пойдет ни за какие коврижки и что таких живодеров, как тот тип, надо вывести в чистое поле и расстрелять. Напрасно мать его уговаривала и сулила райские кущи. Боря уперся, как осел и настоял на своем, о чем совсем не пожалел. Зуб потихоньку чернел, видимо, от воздействия мышьяка и крошился. Было даже прикольно потихоньку его расшатывать - боли-то не было.
       Так прошел целый год и на тебе! Теперь болел другой зуб, на той же стороне, но ближе к передней части. Боль с самого начал была очень сильная, а на второй день - просто нетерпимая. Хорошо еще, что с того раза остались таблетки пентальгина. Проглотив четвертую таблетку, окончательно обессилевший мальчик не раздеваясь повалился на кровать и, когда боль отпустила, заснул и увидел сон.
       Во сне Свешников очутился в двадцать пятом веке. Конечно, нигде не было написано, что это двадцать пятый век. Просто он, лежа в кровати, подсознательно это знал. Не двадцать четвертый век и не двадцать шестой, а именно двадцать пятый. Потянувшись, Боря соскочил с кровати и подошел к окну. Боже мой! Свешников не поверил своим глазам, потому что находился на немыслимой высоте, откуда открывался шикарный вид.
 - Вот он, прыжок через гиперсферу, - с гордостью подумал Борька, - а ведь расскажу тому же Димке, не поверит.
Сзади деликатно кашлянули. Борис обернулся и увидел, как шкаф подъехал к нему, открыл дверцы и стал скрипучим голосом предлагать на выбор одежду. Когда выбор был сделан, из различных частей шкафа выросли щупальца и ловко Свешникова одели. Тут дал о себе знать зуб и лицо Борьки искривилось.
 - Надеюсь, все в порядке? - холодно осведомился шкаф.
 - Зззуб, - промямлил Свешников
 - Встаньте перед моим зеркалом и откройте рот. Пошире, плиз.
Голос у шкафа завибрировал.
 - Я не специалист, но похоже у вас пульподентоз кальтарты. Заказать глидер?
 - Пожалуй, да, - выдавил Боря.
Через минуту окно разошлось, впуская глидер - похожий на байдарку летательный аппарат.
У глидера голос был ниже, чем у шкафа.
 - Просьба четко следовать моим указаниям, - произнесла байдарка. Для начала нажмите зеленую кнопку. Далее..
Доставив пациента в нужное место, глидер повторил последовательность инструкций в обратной последовательности.
Свешников стоял в большой комнате со множеством шкафов, каждый из которых время от времени вздрагивал. Один из них открылся и оттуда появилась красавица в блестящем комбинезоне. Красавица очень сильно напоминала цирковую эквилибристку, которую Боря видел в позапрошлом году в цирке, когда всем классом поехали на экскурсию в областной центр.
 - Я робот-ассистент доктора Бочило-Иванова и рада приветствовать вас. Пожалуйста, займите это кресло.
Кресло было чертовски удобным.
 - Положите руки на подлокотники и откиньте голову - обворожительно ворковала ассистентка.
Свешников поспешил просьбу красавицы исполнить.
Неожиданно из боковых частей подлокотников выступили захваты и намертво прижали руки к креслу. Одновременно аналогичную операцию с головой осуществили выступившие щитки. Беспомощно прижатый к креслу Борис чувствовал себя довольно глупо.
       Бесшумно открылась боковая дверь и вошел толстенький мужчина в белом халате.
 - Бочило-Иванов, - промелькнуло в голове.
Отвечая его мыслям, толстяк кивнул.
 - Позвольте представиться, молодой человек, доктор Бочило-Иванов. Откройте рот.
 - Так и есть. Пульподентоз кальтарты. Закройте рот и сплюньте.
Доктор нажал на красную кнопку слева от Свешникова. Тут же начала выдвигаться телескопическая стойка с пластиковым подносом. Присмотревшись, Борис увидел на подносе огромные никелированные щипцы. Бочило-Иванов взял с подноса щипцы и поигрывая ими, скомандовал.
 - Здесь, в двадцать пятом веке, мы вот так и удаляем зубы. Откройте рот.
Боря дико закричал и проснулся. Зуб ужасно болел, а голова раскалывалась на мелкие кусочки. Еле-еле Борис дотерпел до утра и вместе с матерью побежал к врачу.
Завидев дантиста, Борька понял, что сон был вещим - эскулап был удивительно похож на Бочило-Иванова, с такими же толстыми, грязными пальцами.
       На сей раз, однако, инквизитор пребывал в благодушном настроении и действовал вполне профессионально. Вколов Борьке укол, дантист через десять минут спросил:
 - Ну как, зуб чувствуешь?
 - Не...
 - Садись.
Щипцы были никелированные и кривые, точь-в-точь, как те, у Бочило-Иванова.
 - Больно?
 - Нет.
А зуб видишь?
И врач показал Борьке щипцы с зажатым окровавленным зубом. На душе у мальчика полегчало.
 - То-то. Ну ладно, открой рот, я положу на ранку тампон.
 - Все, можешь идти.
Через два час боль отпустила. Жизнь снова стала прекрасной. Однако, вспоминая тот сон Борька нет-нет, да ежился.
 - Тьфу-тьфу-тьфу, не приведи Господь.