Марио Тобино, Италия Рассказ Персональное послание

Марио Тобино (1910 - 1991) крупнейший итальянский писатель, поэт и психиатр.
Его романы отмечены самыми известными итальянскими премиями.
К сожалению, в России он почти не печатался.
В связи с тем что наша страна широко отметила 70-тилетие окончания Отечественной войны, я тоже решил внести свой вклад в это событие и опубликовать небольшой, но высокогуманный рассказ, написанный Тобино ещё 1976 году, и переведённый мною в 1981 году, повествующий о том, как итальянцы боролись с существовавшим у них фашистским режимом и немецкой оккупацией.
Я думаю, что никто не останется безразличным к эпизоду, из жизни итальянских студентов, боровшихся против существовавшего режима, мастерски описанному Тобино в рассказе.
Этот рассказ идеален для съёмки короткометражного фильма. Можно предположить что кто-то из наших молодых кинорежиссёров создаст на основе этого рассказа
свой небольшой шедевр и представит его вниманию наших зрителей.
Приятного чтения.
Валерий Попов.
Переводчик итальянской литературы.
28 января 2016.


П Е Р С О Н А Л Ь НО Е    П О С Л А Н И Е.  (Р а с с к а з).            
М А Р И О   Т О Б И Н О


Из всех привратников итальянских университетов  Биринделли,  вне всякого сомне-ния, был самым элегантным. Его сюртук в талию с полами до колен из мягкого, бле- стящего сукна не имел себе равных. Сам он –худой, с бледным лицом, всегда бы тща-тельно выбрит. Биринделли замечал всё с быстротой молнии, но тут же отводил свой взгляд в сторону, как если бы ничего не видел.  Он  был  на дружескую ногу со всеми студентами, приветлив, прост в обращении, но в то же время знал себе цену,  так  как был уверен,  что  выполняет  особую  миссию при одном из старейших университетов Италии. Ему было немногим более сорока лет.  У студентов,  особенно новеньких, его имя было легендарным: «Биринделли! Сегодня  мне повезло поговорить с самим Би-ринделли!  Я оставил ему  на  оформление свой студенческий билет.  Он мой лучший друг. Ты видел его дочь? Настоящая красавица».  Получить от Биринделли,  хотя бы легкий кивок в ответ на приветствие, уже что-то значило.
Биринделли перемещался по университету как какой-нибудь управляющий хозяйст-вом. Его контора, огромная зала со слабо освещавшимся потолком, помещалась сра-зу же за историческим парадным подъездом.  На  одной  из  её  стен были вывешены многочисленные почтовые ящики индивидуального пользования, которыми могли пользоваться также и студенты. Биринделли опекал всех без исключения ребят;  от-давая, однако, предпочтение тем из них, кто был помоложе.
В своей конторе он бывал редко,  находясь в вечных бегах по университету,  в основ-ном, по его главному корпусу.  В секретариате,  где  записывались  в  университет  и вносили плату за обучение,  он  проводил  большую  часть времени; но и это было не всё – его можно было встретить также среди студентов филологического и  инженер-ного факультетов; к юридическому же факультету он был просто неравнодушен.
Рабочий день Биринделли походил на важный церемониал.  В  одиннадцать  утра  он занимал свое место у исторического парадного подъезда,  опершись на правую сторо-ну дверной рамы. Он был точной копией одной из картин Веласкеса, на которой изо-бражался какой-то царствующий монарх после охоты; такое сходство ему придавали его длинное сверкающее одеяние черного цвета, университетский герб, ярко блестев-ший на лацканах сюртука, и, наконец, бледное, бесстрастное лицо. Сам город, весь в портиках и необыкновенно живописный,  представлял  собой  сплошной лабиринт из колонн, сходившихся к центру, к городской башне.  Расположившись  в  тени одного из таких портиков, в позе со скрещенными ногами,  Биринделли  наблюдал с напуск-ным безразличием за каждым входящим и выходящим.
Вечером, с пяти и до шести часов, весь ритуал повторялся.  Не было такого студента, который бы прошел мимо и не поздоровался с Биринделли, или же на худой конец не взглянул бы на него,  будучи совершенно неуверенным в том,   что  сможет получить от того ответ.
Услужливость Биринделли  казалась  неземной.  С профессорским   составом,  тем не менее, он был всего лишь вежлив и предупредителен и не допускал при этом никако-го лакейства!
Отмечалось также, не без восторга, что у него был свой собственный автомобиль, на котором  он  во  время  каникул отправлялся вместе с семьёй отдыхать на море в Ри-мини, Каттолику, ничуть не хуже какого-нибудь знатного синьора. Все студенты, без исключения, были преисполнены гордости за своего привратника.
Совсем немногие заметили за ним один божественный дар, любопытную деталь, дос-тойную упоминания: то с каким изяществом развевались полы его сюртука в те ми-

                2.-


нуты,  когда  ему  доводилось  показывать  мемориальные  плиты,  установленные  в университете,  и  сколь энергичен он был в такие моменты.
Эти мемориальные плиты из мрамора, их было две,  и установлены они были в цент-ральном коридоре университета, напоминали о тех молодых людях,  которые в эпоху Рисорджименто пожертвовали собой и отдали жизнь за свободу Италии. Биринделли часто прогуливался вблизи этих плит, и стоило  ему заметить какого-нибудь  новоис-печенного студента, как  он  тут  же напускал на себя серьезный вид  и  доверительно начинал говорить с таким новичком, как если бы знал того уже целую вечность: « И мы еще смеем говорить, что сегодня что-то изменилось!» - свои  слова  он  сопровож-дал  красноречивым, патетическим жестом в направлении плит.
«Спрашивается, за что они умерли? Ну,  что,  вы можете мне ответить на этот вопрос или нет?  Должны  же  мы стать, наконец, когда-то смелыми!».  То были годы, когда фашизм особенно свирепствовал  в стране.  Биринделли   никогда  не  ограничивался только этими риторическими восклицаниями и тут же позволял себе высказать ещё несколько саркастических замечаний.
Некоторые ребята тут же попадались на удочку, но многие из них не поддавались на его провокации.  Эти последние инстинктивно настораживались,  не спешили с отве-тами или отвечали уклончиво;  таким  образом,  им  удавалось  уберечь себя от круп-ных неприятностей.  Самые же юные,  будучи несведущими в политике,  сразу же по-падались на его уловки, и, отвечали на его вопросы, нисколько не задумываясь о по-следствиях такой доверительности.  И признавались в своих  антифашистских  наст-роениях, а иногда и в своей ненависти к диктатуре. Когда это случалось, Биринделли приближался к собеседнику, насколько это было возможно, окружал  его  этакой оте-ческой  опекой,  и,  переводя разговор в интимное русло,  узнавал его имя, перемежая разговор то новыми критическими замечаниями, то советами быть осторожным. Его отчет  в  конце  месяца  своему  начальству  в ОВРА (фашистская охранка в Италии) был предельно красноречив. В результате этого, поездка на Адриатику ему и его де-тям была всегда обеспечена.



Но жизнь неумолимо бежит своим чередом,  и  вот  в  неё врывается война; люди ста-новятся всё более осмотрительными, и страсти всё более накаляются.  Те, кто связан с полицией, нужны ей все больше и больше; процесс этот закономерный,  идущий по восходящей кривой.  Война  является  естественным  следствием диктатур, и  Бирин-делли после восьмого сентября сотрудничает уже не только с местными фашистами, но находится в услужении и у немцев.
В том же самом университете,  в домике,  расположенном  в  глубине сада,  жили двое юношей – дети смотрителя  филологического факультета; оба были членами Партии Действия. В стране в это время вспыхнула гражданская война. И, хотя Партия Дейс-твия была немногочисленной,  ее члены были готовы драться за свои идеалы, не ща-дя своей жизни.  Внешне  они  походили  на членов антифашисткой группы Молодая Италия; так,  они  любили носить бородку,  имели  весьма чувствительные  и  умные глаза, и могли без устали говорить о Мадзини,  Бенедетто Кроче, о грядущей Италии с новым гражданским правительством. Эти юноши  были  студентами  филологичес-кого факультета; их отец был всего лишь скромным университетским смотрителем,  который с огромными для себя  лишениями  сумел  довести своих детей до универси-тетской скамьи.

                3.-


Университет был для них родным домом, здесь они родились, и, само собой разумею-щимся было то, что они знали его любые, самые сокровенные тайны. Не был исклю-чением для них и Биринделли, они отлично знали причину его некоторых движений, истинную цену его одеяния, и, что за дьявол скрывался за фалдами его сюртука.
Биринделли быстро уловил, что ребята что-то замышляют; это он заметил по их по-ведению, а также, принимая во внимание тот факт, что они находились под сильней-шим влиянием своего отца, скромного университетского смотрителя, завидовавшего ему, и, наивно надеявшегося подняться по социальной лестнице. Он стал следить за ними еще пристальнее,  и,  наконец, установил,  что в домике смотрителя постоянно бывают какие-то неизвестные лица, что там устраиваются собрания, и, что участни-ки этих собраний пользуются калиткой,  находившейся в глубине парка, и, выходив-шей к Ботаническому институту; все они, без исключения, имели вид заговорщиков, и нередко можно было видеть, как кто-нибудь из них выходил из дома с пакетом под мышкой.
Биринделли поспешил донести на ребят немцам,  и  те  уже следующей ночью  ворва-лись в их домик; здесь они обнаружили большое количество политической литерату-ры, гектограф и передатчик.
Ребят увели в казарму и подвергли нечеловеческим пыткам, пытаясь вырвать у них имена товарищей.  Но  они  только  глядели своими умными и несколько меланхоли-ческими глазами и не проронили ни слова. Затем их расстреляли; как это обычно де-лалось – за стеной местного тира.
Биринделли не чувствовал никакого раскаяния за случившееся. Между тем, отец ре-бят, смотритель филологического факультета, не стал подавать вида, что он в курсе дела, и продолжал с ним здороваться, как если бы ничего не произошло.
Биринделли был страшно ограниченным человеком, тупым и твердолобым, зато ис-ключительно  высокого  мнения о своей собственной персоне,  что его буквально ос-лепляло.  Он даже не допускал и мысли,  что его могли в чём-то заподозрить, и,  что его деятельность в качестве платного осведомителя, которой он занимался уже мно-го лет, раскрылась. Для него конституционные Власти являлись единственным све-том и алтарем;  он  считал,  что  и  для других они должны были являться тем же са-мым. Он не мог представить себе даже на секунду, что кто-то мог питать ненависть к существующему режиму, что имеются люди, страстно мечтающие о каком-то новом, совсем ином мире. 



Привратник Биринделли продолжал жить по своему четко расписанному распоряд-ку дня; в одиннадцать часов утра и после обеда он прислонялся с безразличным ви-дом  к  правой  раме  парадной  двери  и отвечал на приветствия благожелательной улыбкой.
Между тем,  весь  город говорил без умолку о двух юношах,  не струсивших перед ли-цом смерти, об их нравственном облике, перенесенных пытках и их глубокой вере в своё дело.  И особо отмечали те жертвы,  которые были принесены их отцом,  чтобы дать им образование. Но, прежде всего об этом говорили их друзья и члены подполь-ных организаций, в частности, те, кто входил в Пятую группу гаппистов (Группа па-триотического действия);  они с болью в сердце вспоминали погибших и призывали

                4.-


к решительным действиям.  На одном из собраний гаппистов присутствовали также двое рабочих,  которых возмутило до глубины души  то,  что содеял Биренделли.  Ос-
тавшись после собрания одни, рабочие, поговорив между собой, решили действовать. На следующий же день они отправились к руководителю Пятой группы гаппистов.
«Мы только немного неуверенны в письме», - обратились они к нему, - «Посмотри, может быть, мы написали его не так. Если что-то не так, добавь сам что-нибудь».
«Нет, почему же. Так, как раз, хорошо», - ответил он.
Рабочие уже были проинформированы, что Биринделли с одиннадцати и до полудня обычно располагался у парадного входа в университет, опершись своим телом о пра-вую раму двери,  и тщательнейшим образом обдумали свой план.  Отправились они на исполнение  задуманного  с улицы  Нозарелли,  находящейся в районе, в котором они жили.
На велосипедах без труда они достигли Университетской улицы.
У одного из них в комбинезоне лежал пистолет;  другой  же в руках держал письмо и остерегался, как бы его случайно не помять. Оба они были еще совсем молоды. К ко-лоннаде университета они подъехали разом.
Биринделли  они  узнали  мгновенно по его черному,  блестящему одеянию,  доходив-шему до колен, а также по беспечному виду и особой манере держаться высокомерно. Таким они себе его и представляли.
Рабочие заранее распределили между собой роли;  один  из  них должен был вежливо вручить Биринделли письмо, а другой – выстрелить. Они въехали под портик и при-слонили свои велосипеды к стене, в некотором удалении от парадного входа.
Затем первый рабочий приблизился к Биринделли. Тот, завидев незнакомого челове-ка в комбинезоне, даже не шелохнулся, не заинтересовавшись им.  Тогда рабочий по-дошел к нему еще ближе, держа письмо в руке;  теперь  он  находился как раз напро-тив Биринделли и принялся ждать.
Наконец, Биринделли все же обратил на него внимание; тогда рабочий протянул ему письмо и почтительно спросил:
«Извините, это вы господин Биринделли, местный привратник?»
«Да, это я».
«Вам письмо».
«Вот оно».
Биринделли рассеянно взял в руки конверт и небрежно вскрыл его, пользуясь своим указательным пальцем как ножичком.
Вручив письмо, первый рабочий сразу же вернулся к своему велосипеду.
В этот момент вперед вышел его друг. Биринделли как раз начал разворачивать сло-женный листик бумаги, собираясь прочесть его.  Второй  рабочий  помедлил  еще не-много, каких-нибудь две-три секунды, и, после чего вытащил из кармана пистолет. Посчитав, что у Биринделли уже было достаточно времени, чтобы прочесть это пер-сональное послание, он тут же выстрелил в него в упор.  После чего он тут же подбе-жал к своему велосипеду, и друзья, нажимая изо всех сил на педали, вскоре исчезли из виду, вдали.
Биринделли скользнул плечами по парадной двери  и  съехал  своим  телом прямо на пол. В руках он продолжал держать письмо, в котором было написано всего несколь-ко слов: «ТАК УМИРАЮТ ПРЕДАТЕЛИ РОДИНЫ».

Валерий Попов.
Переводчик итальянской литературы и драматургии.

P.S.  По всем вопросам просьба обращаться непосредственно к переводчику Валерию Попову по электронной почте: mariapop@mail.ru