11. Дорогами растерзанной юности

    Г Л А В А    О Д И Н Н А Д Ц А Т А Я

    Проснувшись, тут же задаю себе вопрос: где же я нахожусь? Если смотреть на фрагмент карты автомобильных дорог СССР (1968 г., см. выше), то место побега произошло на дороге Кобрин – Брест, примерно там, где на карте виднеются цифры «26».

    Чем я обосновываю такое утверждение? Есть несколько свидетельств, одно из которых считаю главным: после побега на моем пути не встречались водные преграды. Например, река Мухавец, протекающая в этой части Брестской области.

    В дальнейшем мне приходилось пересекать железнодорожное полотно и шоссейные дороги, по которым время от времени двигался транспорт с людьми, а также проходящую здесь железнодорожная ветку, связывающую Брест с Березой, две шоссейные дороги Жабинка – Камянец и Жабинка – перекресток дороги Брест – Видомля.

    Следовательно, мной были обойдены с северной стороны поселки Жабинка и Тевли. На моем пути лежали населенные пункты двух районов Брестской области: Жабинской и Пружанский.

    В одном из них я забрел в глухую деревню, где пробыл около двух недель в хате бабушки и ее внучки Сабины. Уйдя из деревни и какое-то время  блуждая, я  вышел к автомобильной магистрали Брест-Видомль – Пружаны в месте ее пересечении с проселочной дорогой Тевли – Каменец (на карте цифры 55).

    Как мне мыслится, где-то вблизи населенных пунктов Видомля – Жабинка – Тевли находилась глухая деревня.К сожалению, название деревни, имя бабушки не запомнились, лишь прекрасное имя, как и сама девушка – Сабина, осталось в памяти.

    Как видно на карте, этот отрезок пути пересекает речка Мухавец и автострада Кобрин – Пружаны. Разумеется, это я теперь, глядя на карту, рисую свой путь по названиям запомнившихся мне больших населенных пунктов.

    А тогда же ничего подобного я себе не представлял. Двухнедельный отдых в хате заботливой бабушки и ее внучки укрепил меня. Заготовка дров не переутомила меня, а напротив оказалась своеобразными ежедневными гимнастическими упражнениями.

    Уставшим я пересек шоссе, опустившись всем телом в канаву, вытянув ноги к возвышенности с тем, чтобы обратить от них прилив крови. Клонило ко сну, «под ложечкой» неустанно сосало, хотелось есть.

    Привстав, я достал из-за пазухи последний, уже достаточно зачерствевший, ломоть хлеба и стал его грызть, запивая из бутылки также остатками воды.

    Откуда-то со стороны уходящей на запад дороги долетал слабый гул моторов. Прислушиваясь к гулу моторов, я заметил, что он все нарастает, явно приближаясь к месту моего нахождения. Покончив с едой, я снова опустился в канаву, приняв прежнее положение.

    Сон словно ветром сдуло, а гул моторов уже был где-то рядом. Я насторожился и переместился поближе к шоссе с тем, чтобы улучшить обозрение происходящего на нем. Любопытство в очереднойраз проигнорировало безопасность.

    Ведь мне ничего хорошего не предвещала встреча с немцами. Однако я не ушел ни на шаг в сторону от перекрестка, а продолжал оставаться на прежнем месте.

    Первыми по шоссе пронеслись несколько мотоциклов. Сидевшие за рулем и в колясках немцы были закутаны в плащи с надетыми на головах касками. Затем, несколько минут спустя, появились черные легковые автомобили.

    Некоторые из них были открытыми, а сидевшие там офицеры хорошо просматривались. Кавалькада также быстро проехала перекресток, скрывшись из виду.

    Ни первые, ни вторые, проехавшие мимо меня, не могли не заметить одиноко сидящего у дороги человека, однако никакого интереса ко мне они не проявили.

    Гул не прекращался, нарастая, вылившись на избитое шоссе в одну за другой колонны медленно движущихся автомобилей вперемешку с артиллерийскими орудиями на конной тяге. Шестерка довольно крупных с короткими хвостами лошадей, в упряжке, тянули крупнокалиберные артиллерийские установки.

    Управляли этими поездами, манипулируя  вожжами, всего два солдата, один из которых сидел на передке орудия, второй – в седле на одной из лошадей из ведущей пары.

    Один за другим с той же скоростью двигались закрытие тентами грузовики. В одних сидели солдаты, в других были какие-то грузы. Грузовики страшно дымили, наполняя окружающий воздух противным запахом топлива, сжигаемого их моторами.


    Мое внимание привлекал необычный внешний вид грузовиков, резко отличающийся от советских автомобилей. Они были громоздкими, тупорылыми, напоминающими голову быка или бульдога.

    На грузовиках виднелись четкие обозначения их изготовителей, которые можно было прочитать, одновременно на них мелькали названия городов Германии, Франции, Бельгии, Чехословакии и других европейских стран, что мною легко воспринималось на уровне знаний немецкого языка, изучаемого в школе.

    Дождавшись перерыва движения, я поднялся с земли и быстро перебежал на противоположную сторону. Мне стало понятным: колонны немецких войск движутся по дороге в восточном направлении, следовательно, мне необходимо уходить от шоссе не в северном направлении, а в противоположном – южном.

    Вначале мой путь шел густым лесом, а, выйдя из него к проселочной грунтовой дороге, я пошел по ней и, дойдя  до столба, заметил на нем висящую дощечку с надписью «до Линово – 12 км».

    Следуя по углубившейся снова в лес грунтовке, я увидел вдалеке движущийся навстречу мне плохо различимый транспорт. Казалось, что встречу следует избежать, сойдя с дороги углубиться в лес.

    Очевидно, люди, двигающиеся мне навстречу, не заметили меня и проехали предполагаемое место встречи. Тем временем увлеченный обильем лесных ягод я набивал ними свой голодный желудок, все углубляясь в лес.

    Вспомнив, что прошло достаточно времени с тех пор, как я сошел с дороги, и опасность встречи с незнакомым мне встречным транспортом миновала, теперь следует вернуться к лесной дороге и продолжить свой путь.

    Однако, меняя одно за другим направления, дороги я не находил. Тогда мне стало понятным: потеряв ориентировку, я заблудился в лесу. Продолжал идти лесом, а он с каждым шагом все густел зарослями и болотистыми местами, с которых взлетали стаи комаров, атакуя меня.

    Солнце быстро клонилось к закату, а я, обнаружив кусты лесных ягод, утолял ими жажду и голод. Ночь опустилась в лес и затемнила его. Ломая ветки с декоративных кустарников и складывая из них  что-то вроде стога, спасаясь от комаров, я забрался под него, казалось, защитился от их атак.

    И все-таки одиночные укусы опровергали мое предположение. Сон одолел меня, свернувшегося «калачиком».

    Еще на небе не погасла последняя звезда, а я уже был на ногах. Помню, как внезапно впереди блеснула зеркальная поверхность воды, что было обычным, и часто встречающимся в болотистых местах леса.

    Подойдя же ближе, я разглядел, что это вовсе не болотистое место, которое придется обходить стороной, а обычная лесная речка с виднеющимся противоположным берегом.

    Вот примерно в такой заводи, предварительно сняв с себя то, что прикрывало мое тело  и, водрузив его в руках поверх головы, окунулся в воду и перебрался на противоположный берег.

    Никакого страха я не испытывал. Мое босоногое детство проходило у берегов речки Лядова, текущей по Винничине и впадающей в реку Днестр. В ранние годы из-за боязни моего чрезмерного увлечения речкой мать пугала тем, что, мол, вскоре у меня вырастет рыбий хвост, а тело покроется чешуей, но это не действовало на меня, а напротив я все больше и больше времени проводил у речки.

    Правда, Лядова была вне всякого сравнения с речкой Мухавец. Лядова текла по открытой местности, леса там почти не встречались, а подобного, приведенного выше пейзажа, на ней не найти.

    ______
    На картинке: фрагмент речки МУХАВЕЦ — правого притока Западного Буга в Брестской области.