Перелёт 12-я гл

XII.

   Станислав посторонился, и котёнок  вбежал в квартиру. Обошёл прихожую, затем хозяйским шагом отправился в кухню. Лиза немедленно подошла к холодильнику и, открыв его, нашла пакет молока, взяла с сушилки блюдце, нагнулась, слегка покачав пакетом перед  малышом, и спросила:

 - Тебе молока налить?
- Да, немного. Но тёплого. Это тело пока слабенькое.

- Тело? –  удивился Стас.
- Да, пришлось перенестись из погибшего взрослого тела в маленькое, которое было почти рядом.

- Это ты про ту кошку, которую унесла в зубах собака? – девушка уже слегка подогрела молоко и налила из ковшика в блюдечко. Поставив его перед котёнком, она потянулась его погладить.

- Нет, Лохматая, не трогай меня., …пожалуйста, - добавил он.

- Да почему же лохматая?! – возмутилась опять Лиза.

-  Мы не из-за внешнего облика называем тебя Лохматой, - он кивнул, поблагодарив за молоко, полакал немного, облизался и продолжил, - мы вообще иначе всё видим. Ты выглядишь так, что все серые тебя боятся. Потому что знают, что стоит на тебя напасть, как они сразу вылетят из занимаемого тела и будут беспомощны. Но как ты себя при этом поведёшь, не знает никто.

- А для вас, не серых,  Лиза опасна? – не удержался спросить Стас, пока Лиза обиженно подбирала слова для ответа.

- Нет, для нас нет, но мы не любим фамильярности. Тем не менее, мы благодарны тебе, Лохматая, потому что ты спасла наше будущее, - и котёнок с забавной важностью ребёнка покачал головой.

- А как я для вас выгляжу? – не унимался Станислав.
- Обычно, ...как все вы тут, только с крылышками. Правда, уж очень они неказистые. Но когда абориген испытывает очень сильные чувства, особенно если всё сразу, например... - тут котёнок взглянул на Лизу, и Станислав мог поклясться, что выражение его маленькой мордочки напоминало выражение хитрого умного старичка, который усмехается наивности и невежеству:

- Так вот, когда это одновременно и страх, и любовь и отчаяние, а также решимость и самоотверженность, то всё вместе… хм, … - котик помолчал, - как бы для вас объяснить понятнее, это выглядит, как взрыв чего-нибудь. Такой лохматый и очень опасный сгусток энергии.

- Ну, хорошо, - смирилась Лиза, - так почему вы одну кошку взяли и даже повыли на ней, а другую не тронули?

- В другой погибшей  был я. А та кошка, которую мы посмертно почтили, была из вашего мира, но она поняла нас и согласилась сотрудничать, потому что вы, большие звери или люди, как вы себя называете,  её всё время обижали. Она героически сражалась с нами, но серые её одолели. И у неё остался вот это котёнок, в которого вошёл я. Котёнок всё равно бы погиб от голода, вот я и решил таким образом отблагодарить его мать.

- Хм, ...как-то это не выглядит благодарностью, - с сомнением покачал головой Стас, - люди подкормили бы его...

- Это уже произошло и незачем об этом говорить, - смешно и тонко произнёс котёнок.
 
Если бы не младенческая нежность его внешнего вида и полное несоответствие речей и голоса, то в ответе можно было бы  уловить нотки жёсткости и властности крупного и сильного зверя.
 
- Ты такой маленький и забавный, а угрожаешь нам! – запальчиво вдруг сказала Лиза и с размаху резко подвинула к себе стул, чтобы сесть.
   Станислав остался стоять, прислоняясь к кухонному столу. Котёнок, ничуть не испугавшись громкого звука, стоял между ними, ещё пушистый, как котята, которым не более месяца, с тонким маленьким хвостиком и  очень трогательный в своей серьёзности. Лишь глаза его смотрели на людей с непривычным взрослым выражением.

- А ты закрой глаза, и увидишь мою истинную форму. И ты тоже, - обратился малыш к Стасу.

Люди из любопытства закрыли глаза, и Лиза тут же вскрикнула. А Стас узнал того самого большого и важного зверя, похожего на медведя из своего сна.

- То-то же! – послышался удовлетворённый тоненький голос. Стас глаз не открывал и решил продолжать разговор таким образом:

- Так это ты навеял мне сон? Лиза, закрой глаза и не бойся, так с ним разговаривать удобнее, даже не смотря на его тоненький голосок.

- Со звуком в вашем мире нам сложнее, приходится обходиться тем, что предполагает вид и возраст аборигена вашего мира, - ответил Станиславу большой зверь, - а теперь слушайте. Нам нужно, чтобы она вернулась. Время во всех измерениях, где мы её находим, течёт по-разному. Но если она не вернётся до определённого срока в нашем измерении и день в нашем мире не начнётся, тогда … плохо будет не только нам, но и вам. ОН пошлёт своих воинов, и мир ваш будет уничтожен куда быстрее, чем вы его будете  уничтожать  после её ухода. Заодно будут уничтожены все серые, но Он всё равно её себе вернёт. И она опять создаст заново всё, что необходимо для жизни тем, кто уцелеет в нашем мире после самой длинной ночи. Так записано в наших хрониках, хотя было это очень редко, … лишь дважды, но было! Потому сначала он посылает нас, наши души, и мы делаем всё, чтобы до минимума сократить ущерб миру, в котором она оказывается. Но и это получается крайне редко. Потому что все настолько привязываются к ней, что начинают враждовать друг с другом. Для нас это непонятно. Мы же отпускаем её, хотя любим безмерно, больше чем любой из всех иных миров. А вас, аборигенов, как правило,  убивает жадность до её энергий, ваши  глупость и самомнение, а не её уход. И нам не всегда удаётся  запечатать портал проникновения. Вот тогда действительно, всё лучшее и созидательное в ваших головах, все ваши прекрасные идеи  и намерения устремляются вслед за ней куда в больших объёмах, чем нам того требуется. Нам не так много надо, мы не разрушители… И учтите, что мы, пришедшие за ней, почти  в любом измерении тоже погибаем. Потому что портал запечатываем изнутри. Но если погибнем  раньше её ухода, то в незакрытую щель вместе с потоком вашей энергии устремятся вслед за ней и влетевшие сюда раньше серые и те из вашего мира, которые попросят её взять их с собой. Отказывать она не может... Но она-то исчезает мгновенно, а нам остальным требуется некоторое время, за которое мы и должны успеть закрыть портал. Мы отпускаем из нас только одного, чтобы оставить запись в наших хрониках для потомков. И эта душа спокойно достигает портала в наш мир, потому что Он позволяет…. Вы теперь понимаете, что просто обязаны отдать ей крылья без условий, добровольно, чтобы сохранить от разрушения собственный мир?

- И это говорит нам маленький котёнок, который на самом деле похож на медведя на тонких ножках? – засмеялась Лиза, опять открыв глаза, - да я не верю ни одному слову! Воронам я поверила, а тебе нет!

- А ты закрой опять глаза и слушай... Я, ведь, могу оставить это маленькое тело котёнка и перейти вон в его, которое сейчас с тобой рядом. И тогда ты как будешь ко мне относиться?

- Ты действительно это можешь? – хрипло от испуга, открыв глаза,  спросил Стас. Такой неожиданный поворот вдруг убил в нём всякое сомнение от слов зверя, но профессиональное любопытство его не оставило, - тогда ты будешь с крыльями?

- Именно! И твоя личная информационная суть, или душа, как вы тут это называете, просто рассеется в пространстве. Однако это противоречит нашим правилам.Не пугайтесь, - он посмотрел на людей, - я слегка пошутил. Мы просто подавляем на время сознание носителя. Хотя потом, ... потом носитель иногда теряет рассудок. А иногда нам не удаётся закрепиться, и мы меняем носителя.  Я почти собрался перейти в тело вашего друга или, если бы почему-то не вышло, в тело вашего следователя, но потом решил сначала поговорить с вами по-хорошему. Всё-таки, вы разумнее многих, о которых сохранились сведения в наших хрониках.

  Стас молчал и чувствовал, что какой-то вопрос внутри не даёт ему покоя. Что-то всё время ускользало от внимания...

- Но как она появилась тут в облике человека? Она что, вселилась в тело младенца и росла, как обыкновенный человек? – пришло в голову спросить Станиславу.

- В разных мирах это бывает по-разному. У вас тут, как мы узнали, она вошла в тело женщины, которая ещё не умерла, но и не могла уже жить...

- Клиническая смерть? – тихо откликнулась вопросом Лиза.

- Не знаю, вероятно, это у вас тут так называется. Если бы вы сейчас не помогли нам отогнать ворон и спасти её, то она бы вынуждена была перейти в другое тело, подходящее для перехода, но в таком его состоянии полужизни – полусмерти потребовалось бы время, чтобы найти годное по возрасту и интеллекту. Она бы на годы забыла, кто она и откуда, а у нас мгла ночи перешла бы границу времени, ... и тогда к вам пришли бы беспощадные - о них мы узнали, когда вошли в Него.

- В море?  - переспросил Станислав.
- Это не море. Но объяснить вам будет трудно.
- Это ваш Бог?! – внезапно воскликнула Лиза.

- Это вы себе придумали неких невидимых личностей, которые непременно за вами следят и судят. У нас такого нет, - было ощущение, что большой зверь не хочет обидеть людей таким заявлением, но усмехается наивным представлениям «аборигенов».

- Но получается, что это море и есть для вас некая всесильная сущность, как бог или боги у нас, в нашем мире, - задумчиво проговорил Станислав.

- Всесильный – да, но мы-то видим и общаемся с Ним, а у вас сплошные фантазии, которые вы принимаете на веру. Но обсуждать это – только время терять. Сейчас надо...

  В это время раздался звонок мобильника Станислава. Это был Павел. Узнав, что все ещё в квартире у Кати, он попросил их не уходить, так как уже подъехал на машине к Катиному дому.
 
***

- О! У нас тут гости! Какой миляга! Привет! – Павел, на ходу раздеваясь, кивнул котёнку.
- Она пришла в себя? – строго, насколько это можно было себе представить от такого тонкого голоска, спросил малыш.

- Да, успели вовремя. Спасибо тому коту, что велел позвать мне остальных. Они подержат её ещё пару дней, и я заберу мою Катеньку домой. Однако не понятно мне, почему вдруг все вороны разлетелись, - он подошёл к котёнку и присел перед ним на корточки.

- Потому что пришла Лохматая, - ответил котёнок, подняв лапку и указав на Лизу, - а теперь вам всем надо вести себя особенно осторожно. Как только завтра всё прояснится с диском, мы вас найдём. Но учтите, что серые тоже могут навредить. Особенно этому, - он повернул свою милую головку к Стасу.

- Почему? – опять заволновалась Лиза, - если так, то я, Станислав Иванович, буду всё время рядом с Вами!

- Лиза, ты, конечно, можешь быть страшной угрозой для серых, но я, - он потёр себе нос, - тоже умею драться. Важнее понять, как нам себя вести, если диск испорчен.

- Вот и думайте, - пропищал котёнок, - а сейчас выпустите меня, там внизу собрались все посланные. Ждут только меня. И я рад, что вы всё поняли и вредить нам не будете. Откройте, пожалуйста,  дверь!

  Павел выпустил котёнка, и вернулся к друзьям. Его рассказ был коротким: в реанимацию, разумеется, не пустили, но через четверть часа ожидания в холле к нему вышел врач и подтвердил, что с Катей будет всё в порядке. Она не выпила столько таблеток, чтобы это можно было счесть суицидом, но и нескольких хватило, чтобы сильно отравить организм. Потом Павел потребовал от Стаса рассказ о котёнке. Казалось, что многие моменты ему уже были знакомы, и Лиза даже поворчала, что можно было бы и раньше им сказать, в чём суть посещения душ из Катиного мира.

- Лиза, я поклялся, что ничего без Катиного разрешения не скажу. Но ты же, наверное, заметила - я всё время подчёркивал, как я хочу её оставить здесь, но как готов сделать всё, чтобы будет правильным для неё! – Павел оправдывался перед друзьями, как мог, - но я не знал, что разрушение можно почти предотвратить или наоборот, что могут придти эти, как там он Вам их назвал? – он посмотрел в потолок, - а! Беспощадные! Стас, ты расскажи-ка нам свой сон в подробностях. Зачем им крылья?

   Стас поморщился, потом снова начал рассказывать и даже попытался обрисовать в цвете всё, что видел и чувствовал, когда был в обличии большого зверя. Лиза превратилась опять в маленькую девочку, слушавшую волшебную сказку, а Павел наоборот, всё больше хмурился.

- Во всём этом есть особая тайна, - проговорил он, когда Станислав умолк, - почему этому существу или морю так нужна она, моя Катя? Почему он её всё время требует вернуть из любого измерения?

- Я бы не сказал, что он требует. К нему шли звери на поклон за помощью, - возразил Стас, - им нужен день и она, а ему, как мне показалось, всё равно.

- Но котёнок сказал, - вмешалась Лиза, - что если до какого-то срока она не возвращается, то он кого-то к нам посылает. Прямо сказка про «Аленький цветочек», там тоже чудище...
- Насколько я помню, - Станислав улыбнулся, перебив, - в сказке чудище почти погибает от неразделённой любви, когда его любимая девушка не вернулась. А тут, - он вздохнул, - весь наш мир может погибнуть от его гнева, так сказать. И всё это так фатально, что голова отказывается во всё это верить. Давайте оставим все обсуждения  до завтрашней попытки восстановить диск. Павел, ты как – завтра со мной, или в больницу?

- И с тобой и в больницу. С утра с тобой, а потом поедешь со мной в больницу? Лиза, давай диск обратно.

- Нет, не отдам, и я еду всюду с вами. Раз уж я Лохматая, то буду вашей личной охраной, - она грустно улыбнулась, глядя в пол, - а знаете, что я думаю? Может быть, Катя его дочь?

- Чья?- почти хором, недоумевая, спросили мужчины.

- Ну, моря этого. Вот мой отец всё время требовал от меня возвращаться вовремя. Даже когда уже в институте училась. И сейчас до сих пор ворчит, если я прихожу ночью. Мама ничего, а папа ворчит.

- Ой, Лизонька, давай-ка, Павел отвезёт тебя домой.  Отдохни, поспи, вдруг завтра весь день на ногах придётся провести, - забеспокоился Станислав почти по-отечески. Взгляд Лизы прояснился, но стал совсем печальным. Она протяжно и шумно вздохнула и пошла одевать куртку. Стас вопросительно взглянул на друга, а тот насмешливо покачал головой, что означало «Эх ты!».
 
- Я вас обоих развезу сейчас и завтра заеду за каждым, - Павел потёр ладони и тоже пошёл в прихожую, - и утром всех разбужу, имейте в виду. Пошли! Поздно уже!

                /продолжение следует/